* * *

В пятом номере журнала « Войвыв Кодзув» за 1960 год была, наконец, напечатана его пьеса «Макар Васька – сиктса зон». Его Васька Другов – настоящий шутник – озорник, который хочет жить интересно, а не просто «вкалывать». Свою неуемную юношескую энергию он тратит на дурацкие розыгрыши, не найдя в деревне дела, которое могло бы его работает, не считаясь со временем. В широком смысле Гена написал серьёзную пьесу о поиске своего места в жизни. Не все сразу поняли ее, кое-кто критиковал за «никчемность» поступков главного героя. Так одна молодая женщина – критик, будучи у нас в гостях, укоризненно сказала: «Гена, ну как ты мог такое сочинить?» Впоследствии она, правда, изменила своё мнение и написала прекрасную статью не только об этой пьесе, но и о творчестве Гены в целом, назвав её: «Верным курсом».

Думающие литераторы, однако, оценили пьесу по достоинству. Прекрасный отзыв о ней дал А. К. Микушев в журнале «Войвыв Кодзув» (1960 г., номер 5), затем – в газете «Молодежь Севера» в статье «Две пьесы Г. Юшкова – «Седьмой председатель» и «Макар Васька – сиктса зон» (17 июля 1960 года), и в журнале «Театр». Главный редактор этого журнала В. Пименов знал Гену по Литинституту (в годы его учебы он был ректором) и счел необходимым написать письмо главному режиссеру сыктывкарского Музыкально – Драматического театра (так он тогда назывался) Ивану Ивановичу Аврамову.

После смерти Ивана Ивановича его жена передала это письмо Гене. Вот оно:

«Дорогой товарищ Аврамов!

Мне очень хочется обратить Ваше внимание на молодого драматурга Геннадия Юшкова, который проживает в Сыктывкаре. Есть большой смысл его поддержать. Это интересный и одаренный писатель, который очень нуждается в том, чтобы ему помог театр, без этого он засохнет, а будет жаль терять такого перспективного драматурга.

Юшков знает жизнь, его пьесы не выдумка, а подлинная, настоящая правда. Но им не хватает сценической отделки. Я знаю Вас, знаю, что Вы сможете сделать, и потому прошу связаться с Юшковым и поработать с ним. Уверен, что не раскаетесь. У него есть новая пьеса. Почитайте её, думаю, что к следующему сезону Ваш театр может иметь не только пьесу, но – и что дороже – автора.

С уважением к Вам – Вл. Пименов.

22. 5. – 62 г».

Получив это письмо, Аврамов пригласил Гену в театр поговорить и взял почитать его пьесы. Они ему понравились. Так началась их многолетняя дружба, (правда, иногда омрачавшаяся взаимным непониманием), и столь же многолетнее сотрудничество Гены с Республиканским драматическим театром им. Виктора Савина, которое успешно продолжалось и после неожиданной смерти Ивана Ивановича.

Из четырех пьес Геннадия, написанных к тому времени, Аврамов выбрал пьесу «Макар Васька – сиктса зон». Премьера спектакля под названием «Озорник» состоялась только в 1963 году, но зато сразу последовала рецензия А.К.Микушева во Всесоюзном журнале «Театр» (1963,№5), под названием «Неисправимый весельчак». В ней, в частности, были такие строки:

«Это первое произведение Геннадия Юшкова на сцене профессионального театра стало его победой. Комедия полна задорного юмора, искрящегося веселья и лирических раздумий, а главное – она не оставляет равнодушных в зрительном зале».

Спектакль, действительно шел с большим успехом, как в Сыктывкаре, так и на гастролях театра по республике.

Во время работы над спектаклем Гена познакомился с композитором Яковом Перепелицей, который написал музыку к постановке. Они стали друзьями, и дружили много лет, до ухода Якова Сергеевича из жизни.

Однако, жизнь этого спектакля на сцене театра была недолгой. По неизвестной мне причине ушел из театра актер Евгений Турубанов, исполнитель главной роли, а Иван Иванович не стал вводить на эту роль другого артиста. Гену это обстоятельство очень огорчило, ведь спектакль шел явно с успехом. Обида на Аврамова жила в сердце Гены несколько лет. Потом уже Иван Иванович обиделся на Гену после его статьи «Наш высокий долг», которая была опубликована в конце ноября 1965года в Республиканской газете «Красное Знамя.

В этой большой статье Гена говорил о положении национальной коми культуры в Коми АССР. В ней он, в частности, резко отозвался о заслуженных деятелях искусств, народных и заслуженных артистах Коми:

– Если исходить из Положения об этих званиях, то они присваиваются в первую очередь за заслуги в области национального искусства.

Но если спросить отмеченных этими званиями людей, что они сделали для коми искусства в последние годы, уверен, не каждый сможет ответить. Например, Иван Иванович Аврамов, народный артист РСФСР и Коми АССР.

Я уважаю его талант и заслуги, но, к сожалению, в деле развития коми национального искусства заслуги И. И. Аврамова – в прошлом.

Почему же театр, перед которым стоит слово «коми» мало уделяет внимания произведениям национальной драматургии? Вот уже три года мы не слышали со сцены живое коми слово. А ведь в театре давно лежат пьесы местных драматургов – «Время жениться» А. Ларева, «Мы не зимогоры» В. Леканова и другие.

Конечно, было бы неправильно призывать театр опираться только на местных авторов. Наша республика многонациональная, и все лучшее, что рождается в советской и мировой драматургии, не говоря уже о классике, должно интересовать театр. Если он хочет развиваться.

Но не ставить пьесы на коми языке наш театр не имеет права, ибо этим он сдерживает развитие национальной драматургии.

Иван Иванович обиделся на Гену на много лет, хотя было понятно, что Гена заступался за своих товарищей, за коми драматургию в целом.

Гена хорошо знал о положении дел в театре не понаслышке, часто бывал в нем не только на премьерах. Знал и понимал сердцем нелегкий труд артистов, требующий большой душевной выносливости. Доказательством тому может служить статья о творчестве актера Максима Данилова, опубликованная в «Красном Знамени» в декабре 1965 года.

После постановки пьесы «Макар Васька» в Драмтеатре, она ставилась во многих самодеятельных коллективах, и самой замечательной, на мой взгляд, была постановка, осуществленная Г. Ладановой с актерами-любителями в Выльгортском Доме Культыры. Меня этот спектакль, шедший в скромных декорациях, покорил не только достоверной игрой актеров, но и вдумчивой работой режиссера.

Позднее пьеса была переведена Геной на русский язык и издана отдельной книжкой в Коми книжном издательстве под названием «Озорник» в 1963 году.

Прошагав 50 лет по Республике, пьеса вернулась в Сыктывкар и обрела новую жизнь

В Национальном музыкально- Драматическом театре.

* * *

Поскольку в жизни многие события происходят параллельно, соблюдать хронологический порядок их изложения практически невозможно. И вот, теперь я возвращаюсь в 1961 год.

Летом 1961 года в коми книжном издательстве вышла первая книга Гены для детей «Хлеб Ильича» в переводе молодого московского писателя Сергея Баруздина. Вот что он пишет Геннадию:

«Дорогой Геннадий Анатольевич!

Большое спасибо за «Хлеб Ильича»! Очень рад, что эта книжечка вышла в моем переводе. По-моему, выглядит она неплохо. Довольны ли Вы?

От души желаю Вам всего самого доброго, и, прежде всего, творческих успехов!

С. Баруздин».

Книжечка была удобного для детей маленького формата с замечательными рисунками художника В. Мамченко. Гена считал его иллюстрации в своих детских книгах самыми лучшими.

Позднее. В 1966 году книжка была переиздана.

Еще через тридцать лет, в 1996 году в Коми книжном издательстве вышла вторая книжка Гены для детей на русском языке, сказки «Заячий год» в переводе Л. Габовой. Остальные книги для детей издавались на коми языке.

* * *

В ноябре 1961 года Гена оставил работу в Союзе писателей и, как он говорил, «вышел на вольные хлеба». Я работала, Марина подросла и посещала детский сад, куда я отводила её по утрам, а Гена забирал вечером. Но чаще мы делали это вместе и шли по магазинам.

Моя работа и его небольшие гонорары позволяли нам жить хоть и скромно, но не так уж и плохо. В то время у людей ведь не было больших запросов, не надо было стремиться купить телевизор, машину (их просто не продавали), строить дачу. Основная масса народа обходилась малым. Продукты стоили очень дешево, в еде мы себя не ограничивали. В одном небольшом магазинчике Гена как-то обнаружил паюсную икру в стограммовых баночках, которую почти никто не покупал. Стоила икра недорого, была нам по карману, и муж стал наведываться туда еженедельно. Через какое-то время, правда, икра, закончилась. Продавец сказала, что он купил почти всю упаковку и вряд ли её еще привезут.

Геннадий наслаждался возможностью свободно распоряжаться своим временем, работать не урывками, а по нескольку часов кряду, когда в доме никого нет. Он пишет и печатает пьесы «Так и надо, Юля» и «Гозъя», правит ранее написанные «Два брата» и «Начальство», также публикует их и задумывает «Кыськö тай эмöсь».

Тогда при журнале «Театр» существовала такая организация – ВУОАП, которая помогала театрам в подборе репертуара, переводила и печатала пьесы как советских, так и иностранных авторов. В ВУОАП-е, в частности, перевели и разослали по театрам и библиотекам комедию Гены «Так и надо, Юля». И вот, спустя какое-то время, Гена получает пересланную из Москвы такую открытку:

«г. Москва. Союз писателей. Тов. Юшкову.

Нам нужно узнать адрес т. Юшкова, который написал пьесу «Так и надо, Юля!»

Эта книга пользуется у нас большой популярностью и спросом. Нам хотелось бы иметь хотя бы еще один экземпляр.

Курганская область, село Шатрово. Шатровская райбиблиотека».

За это «вольное» время только в Москве, в журналах «Дружба народов» и «Наш современник» трижды печатались подборки стихов Геннадия.

Вот, например, что писала редактор отдела поэзии журнала «Дружба народов» В. Дмитриева:

«Уважаемый товарищ Г. Юшков!

Посылаем Вам для авторизации цикл ваших стихотворений в переводе поэта Николая Старшинова. Наш отдел поэзии отобрал эти семь стихотворений и одобрил переводы. Название условное, если Вы найдете лучшее, будем рады. Ждем письма.

8/5 1962 г. С уважением, Дмитриева».

В журнале «Войвыв Кодзув» также было опубликовано около 20 его стихотворений. Стихи Гена писал всю жизнь, в самых разных жизненных ситуациях. «Они – моя первая любовь», – признавался он.

Полюбившаяся проза также не отпускает его. Он работает в самом трудном прозаическом жанре – рассказе. Он пишет восемь прекрасных рассказов, публикуя их, конечно же, в «Войвыв Кодзув». Наиболее яркая проза этого периода – рассказ «Висар» и повесть «Женщина из села Вилядь».

На русский язык его прозу переводят В. Кушманов («Молодые люди», «Старик и дети») и Н. Старшинов («Учет». «Тетка Фекла»).

В то же время Гена пробует себя в переводах стихов. Он переводит несколько стихотворений своих товарищей Н. Володарского и В. Кушманова. Но давались они ему нелегко, он говорил, что легче самому заново написать, чем «влезть в шкуру» автора, и в дальнейшем всегда находил повод отказаться от этой работы. Позднее, правда, по необходимости, перевел одно стихотворение С. Есенина (во время Всероссийской кампании перевода стихов С. Есенина на языки народов СССР) и «Парус» Лермонтова.

* * *