– Да, рена Глент?

– Рент Лукас, вы завтра едете в горы с рентой Баррет. Рент Свелен уже отдал вам распоряжение?

– Нет пока, рена.

– Ну так отдаст. Я надеюсь, вы понимаете, что девушка раньше в горах не бывала?

– Да, рента? Не бывали?

Элисон кивнула.

– Не была, рент Эрбель.

– Можно просто рент Лукас, мы же с вами теперь будем коллегами, рента?

Элисон сощурилась.

– Рент, для обращения по имени двух встреч недостаточно.

– А сколько достаточно? – с подколкой поинтересовалась рена Даларвен. – Пять? Десять? Интересно, что сейчас достаточно для современной молодежи?

– Возможно, через год или два я подумаю над этим вопросом, рена, – с достоинством ответила Элисон. – Пока же хочу заметить, что нормы морали и нравственности не сильно изменились со времен вашей юности, что считалось предосудительным тогда, равно осуждается и сейчас.

Рена поджала губы.

– Что ж. Посмотрим.

– Я тоже посмотрю, – улыбнулась рена Глент так, что рент Эрбель чуточку побледнел.

– Рена, поверьте…

– Поверю. Может быть.

Сказано было увесисто, и Элисон ощутила благодарность к женщине. Одной ей пришлось бы сложнее, а сейчас рена Глент стоит за ее плечом. Да, она не станет вписываться за Элисон по каждому вопросу, не станет решать все ее проблемы, но кто знает, где она провела свои границы? Сейчас их проверять не будут, а там и Элисон постепенно разберется, чего и от кого ждать.

Кажется, ее коллеги были чуточку недовольны, но промолчали. Только рент Лукас кашлянул, словно крошка в горло попала, и кивнул.

– Буду ждать вас здесь в семь утра, рента.

– Да, рент.

– А я надеюсь, до вашего прихода рент проверит велосипеды, – пропела рена Глент нарочито ласково. – Чтобы с ними потом не возиться.

– Да, конечно.

– Вот и хорошо, молодой человек. Вот и хорошо. Лисси, ты как вернешься, обязательно зайди ко мне, расскажи, как съездила. Первый рабочий день, мне очень интересно будет послушать!

– Обязательно зайду, рена Глент, – кивнула Элисон.

– А сейчас беги, тебе время понадобится. И перекусить с собой возьми, в горах, на свежем воздухе, такой голод нападает – волка съесть можно!

– Спасибо, рена.

– Не за что, Лисси. Не за что.

* * *

Лавка Марион Готье так и называлась, и была она лавкой старьевщицы. Впрочем, Элисон даже не сомневалась, открывая дверь.

Не в ее положении привередничать и воротить нос. Нет, не в ее.

Звякнул колокольчик над дверцей.

– Рента?

Рена Готье неспешно, как каравелла, выплыла из-за вешалки с платьями. Те источали запах лаванды… впрочем, ею пахла вся лавка. Кажется, тут все было переложено этой ароматной травой.

– Наверное, это дорого? – вырвалось у Элисон.

– Что именно, рента?

– Лаванда.

– В горах ее целые поля, рента, трава копеечная, за пару корелей вам целый стог нарвут, рента. Чем обязана?

– Мне вашу лавку рекомендовала рена Глент, – не скрыла Элисон. – Я приехала из другого города и буду работать в бюро магической статистики. По распределению, после института.

– Ага.

– И мне нужно что-то, чтобы ходить в горы, рена. Я не уверена…

– А это уже мое дело, что именно. Идите-ка сюда, рента, садитесь. Сейчас мы вам все подберем… иголкой владеете?

– Не слишком.

– А, ничего. Ушить и попросите кого, не страшно. Ну-ка… повернитесь! Ноги достаточно длинные, бедра узкие. Кажется, у меня есть то, что вам нужно.

Рена влезла в один из шкафов и достала оттуда комплект, в который Элисон влюбилась с первого взгляда.

Темно-коричневая кожаная куртка и такие же длинные, почти до щиколотки, бриджи… но бриджи? Это же неприлично!

Сказать об этом Элисон не успела, и правильно. Рена Готье полезла в соседний шкаф и вытащила оттуда нечто, похожее… на платье?

Условно платье.

Верх как у платья, а вот низ… попу прикрывает длинная юбка, но спереди она разрезана на несколько частей, так, что при ходьбе, наверное, будут видны ноги. Кошмар! Но это так и сшито.

Зачем?

– Вот, надевайте. Бриджи, куртка, рубашку сейчас найду, и фуфайку тоже, нужен пояс с защелками, а юбку поверх бриджей.

– Ага, – сообразила Элисон. – Поняла.

– В углу ширма, рента.

В угол Элисон и отправилась.

Бриджи были чуточку великоваты, и это хорошо. И так-то неприлично, а если в обтяжку – это ужас! Куртка тоже хорошо скрывала формы, и фуфайка с рубашкой под нее помещались отлично. К бриджам полагался пояс, на котором было что-то странное…

– Рена?

– Юбку надела?

– Да, рена Готье.

– Иди сюда, смотри. Когда идешь по улице – юбка так, как и должна быть, просто широко не шагай, она развеваться не будет, она тяжелая.

Все верно, в низ юбки были вшиты какие-то металлические утяжелители. Может, даже и охотничья дробь? Это утяжеляло вещь, но полотнища и правда не развевались при ходьбе.

– А если тебе надо куда-то лезть и нужна свобода ног, делаешь вот так. Смотри!

Рена ловко нажала двумя пальцами на странное украшение, и оказалось, что это нечто вроде маленькой прищепки, только металлической.

– Сюда ткань, и – оп-ля!

Теперь полы юбки были пристегнуты к поясу, и ее длина уменьшилась наполовину. Попа и бедра были прикрыты, но ноги практически свободны.

– Как удобно!

– Главное, прилично. Хоть ты на велосипеде катайся, хоть на лошади… ну, на лошади можно и не пристегивать ничего, а велосипед – дело такое, механическое. Попадет тряпка в колесо – полетишь носом.

– Вы правы, рена.

– И ботинки. Конечно, я права. Ботинки, правда, поношенные, другими я не торгую, но еще лет пять тебе прослужат. Надевай.

Ботинок таких Элисон раньше и не видела. Высокие, чуть не до колена, с толстой подошвой и грубой шнуровкой, с подковами на носу и на грубом квадратном каблуке… в столице такие и мужчины-то не носили!

– Рена, вы уверены?

– А в чем ты в горы собираешься? В туфельках? Может, еще и на каблучке?

– Ну… я думала про сапоги…

– Детка, – рена Готье смотрела с пониманием, – это горы. Твердые породы, гранит… ты можешь надеть сапожки, но будешь чувствовать каждый камень. А к концу дня и дырки появятся, бывали случаи. Эти ботинки – идеальный вариант, и тебе еще повезло, что нога у тебя большая.

Элисон вздохнула.

Да, у нее не идеальные пропорции. Известно же, дамская ступня должна быть короче мужской ладони. А у нее нога хоть и узкая, но ступня длинная, и пальцы длинные.

– Ты на других не смотри, ты мне поверь, на носок или на два тебе в самый раз будет.

– На носок?

– Так ведь кожа, рента. А меха внутри нет, а в горах бывает холодно, очень холодно. Потому и двое носков, а кое-кто и вовсе портянки наматывает, чтобы не стереть кожу.

Портянки?

О боги!

Вслух Элисон ничего не сказала, но, видимо, лицо у нее было очень выразительным, так что рена Готье рассмеялась и похлопала ее по плечу.

– Ничего, детка, ты привыкнешь. Здесь не столица, здесь проще.

– Сколько я должна за это все?

– Это еще не все, рента. Еще шляпа, еще пара сменных рубашек и фуфайка, носки…

Гора вещей стремительно росла. Элисон смотрела с ужасом, понимая, что это все надо, но… денег-то у нее не так много! Впрочем, цена оказалась божеской.

– Три коронета и шесть корелей, рента.

– Так дешево?

В столице за все это пришлось бы выложить раз в десять больше. И то не хватило бы.

Рена Готье, которая упаковывала все покупки в большие сумки из плотной ткани, покачала головой.

– Это нормально. Не забывай, это магазин подержанной одежды.

Все верно.

И рубашки были подштопаны, и заплатки на куртке, наверное, были не данью художественному вкусу владелицы лавки, а просто их поставили там, где протерлась кожа, и ботинки поношенные. Но…

– Вы уверены, рена?

– Да, вполне. Донесешь?

– Постараюсь, рена Готье.

– Вот и ладно. А захочешь приодеться – заходи ко мне. Считай, я тебе небольшую скидку сделала в счет будущих покупок.

– Э-э-э-э…

– Сейчас ты скажешь, что у тебя все есть? Поверь умудренной жизнью женщине, чего-то всегда будет не хватать. Одежды никогда не бывает много, это закон.

С тем Элисон и покинула лавку, чувствуя себя грузовым верблюдом. А дома ее встретила рена Астрид.

* * *

– Ох ты! Сколько одежды!

– Рент Свелен сказал, что завтра я должна буду ехать в горы. – Элисон жутко устала, но куда ж тут денешься? – И меня направили в лавку Марион Готье, я там как раз все это и купила…

– Значит, приняли тебя на работу?

– Да, рена Шафф.

– Тогда пошли. – Уверенная рука перехватила у Элисон сумку, заставив девушку пошатнуться от облегчения. – Помогу тебе вещи разложить, да и посплетничаем чуток. Ты со всеми в бюро познакомилась?

– Наверное, – пожала плечами Элисон. – Начальник – рент Свелен, бухгалтер – рена Глент, еще есть рена Даларвен, ренты Эрбель и… и как же его?!

– Рент Якоб Видрич, – поджала губы Астрид, сведя их вовсе уж в ниточку.

– Вы его знаете? – растерялась Элисон. – Он просто такой… неприметный!

– Город маленький, все друг друга знают. – Астрид уверенно раскладывала вещи, поставила ботинки в угол, помогла Элисон расправить куртку. – Как тебе рент Свелен? Понравился?

Элисон решительно качнула головой.

Хватит с нее красивых мужчин, сыта по горло с запасом!

– Нет. Простите…

– Да мне-то чего прощать, это как раз и хорошо, что он тебе не по вкусу. Жена у него дико ревнивая, его сюда как распределили, так он выгодно женился. Жена ему и помогла по службе вырасти, понимаешь?

– А жена старше? Или… не такая очаровательная?

– А ее очарование – это хорошие связи, – пожала плечами рена Шафф. – Так что Шандер – он как павлин среди куриц. Хвост распускает, крутится рядом, а дальше сделать ничего и не может. Была у него одна неприятная история, взяли в бюро девчушку, секретаря, так она в него влюбилась, бегать за ним начала, я, конечно, свечку не держала, но там и так все ясно было как в солнечный полдень. А городок маленький, ничего не скроешь, вот супруге Шандера это очень не понравилось… мужу-то она просто все высказала, а девчонке пришлось из города уезжать, ее даже в бордель не брали.

– Кошмар!

– Та девчонка симпатичная была, блондиночка такая, глазки голубые…

– Я знаю, что не красавица, – ровно произнесла Элисон.

– Если бы это всегда помогало! Так что с Шандером можешь быть спокойна, сам он к тебе руки не потянет, главное – в него не влюбляться и всерьез ничего не принимать. Понимаешь?

– Да, рена Шафф. Спасибо.

– Ирэна Глент… тетка мэра. Стервозина, конечно, но одного у нее не отнять: не подлая. Зубы и когти может поточить о любого, благо мэр ее любит и за тетку горой встанет, но исподтишка гадостей она делать не будет. Только в лицо и открыто. Правда, легче от этого никому не становится.

– Да… рена Даларвен ее побаивается.

– Леа Даларвен? Курица крысючая, сахаром облепленная!

Элисон даже рот открыла от такой характеристики. Астрид пожала плечами.

– Ты ей не доверяй, она такая… вот она как раз баба очень подлая. От нее родные дети подальше удрали, мужа она сколько лет грызет, он в шахте чуть не живет, лишь бы от нее отдохнуть. При этом слова она будет говорить очень правильные, очень добрые, хорошие, но… вот ей говорить как раз ничего и не надо. Кто ее знает, кому и когда она твои слова передаст? У нас про таких говорят: утром храм, ночью срам.

– Я буду осторожна, рена Шафф. Спасибо, что вы мне об этом сказали.

– Как не сказать? Учить-то вас учили, я понимаю, но ведь это люди, и работать тебе с людьми.

И с этим Элисон была согласна. Каждый студент вам расскажет, как важно найти общий язык с преподавателем, да студенты порой о своих учителях столько знают – патологоанатом лучше человека не изучит! У них-то от учителя диплом зависит, а частенько и будущее.

Так вот ляпнешь кому и чего-то не того, и потом ТАК наплачешься…

– И двое мужиков. Эрбель – кобель, думаю, ты и сама поняла?

– Мне он тоже не понравился.

– Он такой… не нагулялся еще. Семья у него хорошая, отец в шахте, мать дома, братья тоже в шахте, а вот этот с детства нос кривил, считал себя выше черного труда. Но учился хорошо, этого не отнять. Выучился, у него вроде как тоже небольшой дар есть, у родных-то нет, а он себя еще и из-за дара считал лучше прочих, конечно не в столице учился, в соседний город ездил, там заочное есть по статистике. Больше, видимо, никуда не пробился, денег-то ему родные давать отказались… а как диплом получил, так и пошел в бюро. Думаешь, чего он так выглядит? А пока учился, чуть ли не золотарем подрабатывал.

Лисси представила себе Лукаса Эрбеля рядом с нужником и фыркнула. Правда, потом посерьезнела.

– Это… это много говорит о характере.

– Есть там характер, если он чего захочет, то добиваться будет всеми силами. А хочет Эрбель место своего начальника, только вот пока пробиться не может. Но если будет возможность рента Свелена как-то подставить или подсидеть – с радостью сделает. Подозреваю, и про ту девчонку он раззвонил всем, но не докажешь ведь!

– Нет, не докажешь…

– Так что с ним тоже осторожнее. Он и сам себе доказывает, что достоин, и хочется ему побольше… вот если б ОН, да на рамбиле^[5], да из роскошного особняка, да на родню свою сверху поплевывая… понимаешь?

– А не дают.

– Бодливой корове рогов и не положено, потому как дура.

Элисон подумала, что быку, видимо, тоже. Но она учтет.

– А рент Якоб Видрич?

– Сволочь, – уверенно сказала рена Астрид. – Не смотри, что он такой тихий и незаметный, в нем навоза больше, чем в трех свинарниках! Сестру подставил, себе все родительское наследство загреб, жена у него… жалко бабу! Вот ей-ей, жалко!

– Подставил?

– А, там после родителей наследство осталось, для двоих маловато, а одному в самый раз. Он, вместо того чтобы с сестрой все поделить по-честному, с дружком своим договорился. У нас, чтоб ты знала, замуж еще можно выйти по согласию старшего в роду…

Элисон поежилась.

Знала она о таком, глаза б ее не видели…

В некоторых случаях, когда в роду оставался один старший – и несовершеннолетние… да, было такое…

– Вот, дружку жена нужна была, там дружок-то такая же сволочь, как рент Якоб, а у Якоба сестра. Что ты думаешь, договорились с врачом, составили бумагу, что девчонка беременна, и на основании этого замуж ее и отдали. Да еще, чтобы она кричать не начала, ее Якоб чем-то опоил… есть зелья.

– Есть, – Элисон скрипнула зубами.

Ой как есть!

И в курс фармацевтики они не входили, кстати! Студенты о них знали и учились распознавать, а вот приготовить их не обучали. Ну… кто хотел, тот мог искать сам, но это было ОЧЕНЬ сложно. Преподаватели понимали, что студенты, если что, друг друга перетравят. Или еще кого…

– Сразу после свадьбы дружок и уехал. Через несколько лет девчонка объявилась, тогда и узнали люди. Худая, со шрамами, повезло еще – муженек ее погиб… да-да, повезло, бил он ее, не жалел… дрянь! Но время уж прошло, и доказать не получилось, тут и магия не поможет, сроки вышли.

Элисон кивнула.

Магия, да…

Она может многое, но человек очень часто сам верит в свои слова. И не поймешь, где правда, а где ложь…

Может, менталист жуть какого высокого уровня… только вот таких – единицы. В мире.

Ментальная магия – штука опасная и болезненная, с ней люди легко с ума сходят…

– Иногда и закон не помогает.

– Плюнула она на порог и уехала. А Видричу хоть бы что. Так что осторожнее с ним, гадюки – они тоже тихие.

– Спасибо, рена Шафф. Я вам очень благодарна за помощь. Может, и я вам смогу чем-то помочь?

Астрид прищурилась.

– Что ж… если поможешь мне окна помыть в выходные – буду признательна. То, что пониже, я достаю, а верх… боязно мне уже лезть. Возраст не тот уж…

Элисон тряхнула головой.

– Помогу, конечно. Только… вы мне покажете, как это делать правильно? Я же толком и не умею…

– И в общежитии не мыли?

– Раз в год ректор людей нанимал, они все отмывали, отчищали, насекомых травили, стены подмазывали-подкрашивали…

– А списывали небось под это дело вчетверо?

Элисон пожала плечами.

– Я в бухгалтерию не заглядывала.

– Оно и понятно. Не переживай, всему научу.

Окна мыть – тоже свои хитрости есть. И что в воду добавить, и чем протереть, и как полировать… это с виду домашнее хозяйство простое, а так-то возьмешься – за голову схватишься.

Это вам не магия!

Тут думать надо!