«Только на второй день я решил, что должен заставить себя как следует войти в роль. Мне пришлось намеренно отключить все чувства, которые я испытывал к заключенным, чтобы избавиться от сочувствия и уважения к ним. Я начал обращаться с ними так холодно и резко, как только мог. Я старался не показывать чувств, которые бы им понравились, например гнев или отчаяние». Его групповая идентификация также стала сильнее: «Я считал охранников классными ребятами, которым поручили поддерживать порядок среди заключенных — людей, недостойных доверия или сочувствия». Далее он отмечает, что «крутизна» охранников достигла пика во время переклички в 2.30 ночи, и ему это понравилось