Глава 2

В которой я теряю аппетит

Не прошло и сорока минут, как я и моя сотрудница Кэти, симпатичная долговязая девица, подъехали на ее стареньком открытом зеленом «Мустанге» к одному зданию на Тридцать седьмой Западной в Нью-Йорке – ну, вы его знаете, там еще над входом висит такой здоровенный бургер с отгрызенным боком.

Предположу, что насчет Кэти у вас, максималистов, сразу же возникли тысячи разнообразнейших вопросов вроде: «А большие ли у нее (…), Джо?» Ну так вот вам мой ответ: если бы ее (…) вдруг стали больше, вы бы, наверное, захотели вернуть все обратно; но будь они хоть чуточку меньше, то она не получила бы от меня эту работу, компренде?

Отмечу, что стыдливые троеточия, да к тому же еще и забранные ханжескими скобками, появились здесь по настоянию моего издателя Рональда вместо слова, пользующегося столь заслуженной популярностью среди самых моих маленьких читателей – и только потому, что он надеялся избежать присвоения этой книге возрастных ограничений в некоторых юго-восточных штатах. А то, что мой придирчивый цензор оставил без внимания употребление этого же слова во всех без исключения остальных пятидесяти четырех главах данного манускрипта, объясняется весьма просто – этот зануда почему-то уверен, что ни один ребенок не осилит и дюжины его страниц!

Но давайте снова вернемся к моей помощнице. Она, как я уже сказал, симпатичная и долговязая. Я вовсе не утверждаю, что росту в ней восемь футов – долговязая она по сравнению со мн… Ах ты ж… Да, здесь вы меня поймали! Ну то есть вот так запросто, с помощью всяких штучек вам удалось вырвать у меня одно нелегкое признание: кое-кого никогда бы не взяли играть за «Никс», и то, что этот кое-кто еще ни разу в жизни не играл в баскетбол тут вовсе не главная проблема. Что, довольны? Могу я уже наконец продолжать?!

Когда мы припарковались у входа, дверь машины для Кэти открыл парень, одетый в поролоновый костюм чизбургера. Веганшу Кэти слегка передернуло.

– Спасибо, друг! – сказал я, и засунул пятерку между слоями сыра и латука.

– Знаешь, а я ведь заметила, что ты дал ему больше, чем я получила от тебя за последние три месяца, – проворчала Кэти, когда мы шли ко входу.

– Так тебе нужны были только мои денежки? А я-то был уверен, что ты просто сгораешь от порочной страсти к своему юному и прекрасному боссу!

– Скорее к трехфунтовой банке со свежим дерьмом я сгораю от страсти, чем…

И все в таком духе. Не знаю, обратили ли вы внимание на то, что Кэти обращалась ко мне немного не так, как предписывает корпоративный кодекс хороших манер? И у вас наверняка вертятся всякие грязные мыслишки по этому поводу? Ну признайтесь – вы уже предвкушаете иск на двести миллионов, поданный против Джозефа Стоуна, воротилы нью-йоркского рекламного бизнеса, за сексуальный буллинг?

Черта с два вы угадали! У нас с Кэти чисто деловые отношения – особенно в последнее время. Просто все те три года, в течение которых мое рекламное агентство «Стоун&Стоун Инкорпорейтед» влачило свое жалкое существование, мы, в основном, занимались рекламой собачьих ошейников против блох, мазей от вшей, ну и всякого такого. А это не могло не отразиться на уровне доходов младшего персонала компании. «На-ка, выкуси!»© Большая, к слову, творческая удача.

Дверь в здание для нас услужливо открыл парень в костюме картошки-фри. Его голова, торчавшая меж толстых желтых палок, казалась там лишней. Я полез было в карман.

– Если мистер Картошка получит наши последние пять баксов, я сразу же уволюсь, – решительно заявила Кэти.

– Девочка, сегодня мы станем богаче черта, и я пытаюсь помогать людям, которым в жизни пока еще не улыбнулась удача! Парень выглядит смехотворно, – ответил я, пряча, однако, деньги в карман.

– Если все, что происходило до сих пор, считать удачей, тогда помереть от червей в печенке – это так, мелкое недоразумение… Слушай, а почему я опять заплатила за бензин? А кто на прошлой неделе…

– Ради бога, уймись, женщина! «Терпение – королева добродетелей», сказал этот, как его… А у мужика, между прочим, даже штанов не было, – раздраженно ответил я, потому как далеко не все, что моя низкооплачиваемая сотрудница извлекала из своей овощерезки, я был готов терпеливо выслушивать.

Остановившись в центре холла, мы зачарованно уставились на свисающую с потолка инсталляцию, изображавшую битву из «Звездных войн», в которой космолетчики Республики на гамбургерах уничтожали корабль Империи струями кетчупа и майонеза.

– Мне почему-то всегда нравился Темный Лорд, – сказал я, принюхиваясь к воздуху. – Кстати, ты тоже чувствуешь этот запах?

– Запах супа из пенопластовых стаканов? Это от меня. Ничего другого не ела с тех пор, как ты меня нанял, босс!

И в этом была вся Кэти. Пессимизм, сарказм, недоверие… А чего, спрашивается, еще можно ожидать от девушки, для которой съесть яйцо – почти то же самое, что откусить голову у младенца Иисуса на глазах Святого семейства?

– По мне, так тянет бывшими президентами-расистами, любовь моя. Не пора ли посадить этих мерзавцев под замок в нашем банке?

К нам подошел человек в «Бриони»:

– До назначенного времени осталось четыре минуты! Мистер Мак-Даггл уже направился в переговорную! – возмущенно прокудахтал он.

Мы поднялись на сорок седьмой этаж, и, пройдя сквозь несколько линий обороны из секретарш разной степени сногсшибательности, вошли в комнатушку размером чуть поболее Центрального вокзала. Там нас уже в нетерпении поджидала целая толпа персонажей, сошедших со страниц «Ванити Фейр»^[3], которые что-то злобно пищали и всем своим видом демонстрировали различные эмоции по поводу нашего едва не состоявшегося опоздания.

– О, да ведь к нам пожаловал сам мистер Стоун, собственной персоной! Надеюсь, сэр, ваша фантазия даст фору вашей пунктуальности?

Произнес это седовласый мужчина лет шестидесяти пяти. В его наружности не было больше ничего примечательного, если, конечно, не обращать внимания на то, что его тело едва умещалось в самом крупном из когда-либо виденных мною кресел. Это и был Жиртрест Мак-Даггл – тот самый, чьи бургеры, согласно прошлогоднему отчету ВОЗ, сделали геномы человека и домашней свиньи схожими на 99,97 %.

Вы, конечно, тут же спросите: а каким образом парню вроде меня удалось привлечь внимание этого великого человека, могущественного чародея, способного за какой-нибудь месяц превратить любого американского гражданина в поросенка? Да очень просто! Мне помогли талант, упорство, трудолюбие, несгибаемая воля, целеустремленность и вера в себя! Ну, и совсем еще немного то, что пару месяцев назад Кэти – которая, как уже упоминалось, была вполне себе милашкой – особенно, когда помалкивала – склеила в баре сынка жиртреста, тридцати шестилетнего Мак-Даггла Джуниора. Очень скоро малыш уже бегал за Кэти, как привязанный, и давился вареными листьями, которыми та его пичкала.

Все, кроме их негрузоподъемного босса продолжали стоять, видимо намекая, что отпущенные мне полторы минуты их драгоценного времени очень скоро истекут. Ха, они пока еще не понимали, с кем связались! Френки Кауффман тоже сначала думал, что сделает мне большое одолжение, позволив нарисовать на своей тележке сосиску, поливающую саму себя горчицей; а в результате он теперь продает втрое больше хот-догов, чем кто-либо другой на углу сороковой и Бродвея! Я, не спеша, повесил на доску листы с презентацией, которые принес с собой, и взгромоздился на их шикарный ореховый стол.

– Короче, ребята, я долго думал, и наконец понял, в чем ваша проблема: вы продаете смерть! Смерть от холестерина, запора, ожирения…

По складкам жира на непроницаемом лице Мак-Даггла пробежала легкая волна ряби.

– Что бы ответил любой другой на моем месте, когда вы пришли ко мне и умоляли помочь хоть кому-нибудь это втулить? Ну конечно же: «Отправляйтесь в ад, подонки!» Но вам повезло, потому что я – профессионал. И послушайтесь моего совета – ни в коем случае не просите людей купить эту пакость – заставьте их драться за нее!

Я спрыгнул со стола и подбежал к доске.

– Представьте: забегаловка «Мак-Дагглс»; к стойке тянется длинная очередь ну о-очень голодных людей; настолько голодных, что они готовы сожрать все, что угодно… не знаю… попугая; ботинок; гвозди; полицейского; Гранд каньон…

– Я понял, мистер Стоун. Что угодно – даже мои бургеры. Дальше? – резко прервал меня толстяк.

Я отодрал и бросил на пол первый рисунок.

– А дальше парень за стойкой, весь в мыле, поднимает гамбургер и говорит: «Это последний!» Женщина, стоящая первой, очень спокойно достает электрошокер. Чувствуется, что она подготовилась. Затемнение. За кадром слышится звон бьющегося стекла, вой сирен, звуки ударов в лицо, вопли, автоматные очереди… Далее мы видим титры: «Мак Дагглз! Ешь быстрее!»

Я умолк. Возникла пауза. Все уставились на жиртреста. После томительного ожидания туша пророкотала:

– Неужели это всё, мистер Стоун?

– Вам мало? Ладненько. А как вам такое: из дома выходит белый паренек – один из тех, кто сразу хлопнется в обморок, если найдет в своей капустной лазанье кусок бекона – томно заводит свою «Теслу» и опускает глаза, чтобы потупить в «Инсту». Машина срывается с места и несется куда-то с дикой скоростью! То же самое происходит с черной девчулей с дредами, потом у нас идет Индокитай, потом, опционально, Мексика – они обычно не в претензии. А дальше мы видим кадры с полицейского вертолета: куча «Тесл» гонятся по шоссе за грузовичком «Мак Дагглс»! Титры: «Мак Дагглс! Ешь быстрее!» Еще? Вот вам еще: Гронк^[4] заносит в тачдаун бургер, вот-вот запихнет его в свою пасть, на заднем плане «Рэмсы» хнычут, как мелкие сучки! Или вот: мы видим Ди Каприо, который собирается сожрать бургер; камера отъезжает и захватывает медведя, который тоже собирается сожрать этот бургер, и только потом Ди Каприо! «Ешь быстрее!»

Я срывал и срывал один лист за другим, пока все они не остались лежать на полу. Выслушав меня, толстый опять надолго умолк. Я подождал некоторое время, и совсем уже собрался было разлечься на столе, как вдруг снова раздался замогильный голос:

– А знаете, что, мистер Стоун? С вами, пожалуй, будет интересно иметь дело. Я готов это купить.

Я не поверил своим ушам:

– Серьезно?

Да, детка! Да! Язычник и нечестивец Джо Стоун пришел, увидел и победил Его Свиноподобие Отца Мак-Хряккла в его собственном храме Священного Блистающего Жира! Все звезды хип-хопа и соула собрались в моей голове, чтобы исполнить победный танец, и Рианна, медленно и сладострастно снимая с себя…

– Серьезно. Нам с вами осталось уладить одну небольшую формальность.

Мак-Даггл поднял крышку с блюда, стоящего рядом с ним. Попробуйте-ка угадать, что там было?

– Не желаете ли подкрепиться?

– Я?

– Да. Конкретно вы.

– Издеваетесь? Я только с липосакции – переборщил с бодипозитивом. Лучше пойду и займусь чем-нибудь поумнее – напьюсь растворителя, или повешусь, или…

Ситуацию спасла моя верная помощница.

– А можно, я съем? – пролепетала она.

Ну что тут скажешь, друзья мои… Много мне пришлось повидать всяких мерзостей в жизни, но воспоминание о Кэти, с остекленевшим взором поедающей бургер, и по сию пору вызывает у меня неконтролируемые приступы тошноты!