Однажды ситуайену Джону Дикону захотелось cлавы – чтобы все знали, что он играет в группе «Куин». Всех его согруппников на улицах узнавали, мимо же Джона проходили, как мимо трухлявого пня. Джон разобиделся и обратился за помощью к Фредди, но понимания поначалу не встретил.
– Зачем тебе слава? – спрашивал его с усмешкой Фредди. – Что ты с ней будешь делать?
– Ну, все-таки… – тушевался Джон. – Надо.
– Ты же пудл, – смеялся Фредди. – Пудлик. Пудлище.
Роджер подкрепил слова действием. Он подбежал и укусил Джона за живот два раза. Дикон заплакал, отполз в угол и стал говорить в адрес друзей нехорошие слова. Фредди засвистал «Янки Пудл», а Брайан знай посмеивался. Такого милого и обходительного человека прямо поискать.
Наконец Фредди сжалился. Он сбегал на рынок и принес оттуда банку желтой краски.
– Давай я тебе напишу на куртке, что ты свой, – предложил он.
Джон – на свою беду – с радостью согласился.
…Фредди, высунув язык от напряжения, выводил надпись «Queen» на куртке Джона, а тот, в свою очередь, ревностно следил, чтобы Фредди, не дай Бог, не ляпнул краской на его новые джинсы.
– Вот и готово, – с удовлетворением сказал Фредди, вставая. – В лучшем виде – раз – и… – и он все же перевернул всю банку с краской на Джоновы штаны.
Дикон захотел безобразного скандала, но тут пришел фотограф и всех заснял на обложку новой пластинки «Лучшие песни». К счастью, закрашенные штаны в объектив не попали, а не то, глядя на обложку пластинки, люди бы думали, что квины уволили басиста и взяли на его место бездомного маляра…
…А может, и не думали бы. Потому что Джона, когда он вышел на улицу после съемки, немедленно узнали. И сняли с него куртку. Да и штанами не побрезговали. Вот и все.
Однажды Фредди форменным образом разорился, чтобы купить машину. Он обошел ее ровно семь раз, любовно поплевал на шину, протер ее батистовым платочком, затем сел за руль и радостно сказал:
– С первым рейсом, капитан Фред! Как говорится, семь фунтов на кило!
Вдруг дверца напротив хлопнула, и Фредди, удивленно повернувшись, уставился прямо в широко раскрытый в ухмылке рот Мэя. Шевелящийся красный язык оного привел Фредди в отвратительное настроение. Счастливый автомобилист оглянулся на заднее сиденье и узрел картину ничуть не приятнее – там вразвалку сидели Джон и Роджер и жевали воздушную кукурузу.
– Почему я вас вижу? – задал вопрос Фредди.
– Потому что у тебя есть глаза, – любезно пояснили ему.
– Вы чего это? – продолжил допрос новоиспеченный водитель. – На халяву?
По крыше что-то весело забарабанило. Фредди выглянул из окна и увидел скачущего вприсядку Элтона Джона.
– Гоп! Гоп! Новый «Мерседес»! – отплясывал Элтон.
Фредди мягко взяли за плечо и развернули.
– Если ты капитан, – сказал Брайан, – то я – штурман. Без штурмана плохо. И нельзя.
– Тогда я – радист, – заявил Джон, включая радио и крутя ручку настройки.
– А я – кок, – прохрипел Роджер, помахивая половником.
– А я буду – корабельная крыса, – сообщил Элтон, заглядывая сверху через лобовое стекло.
– Кстати! – заключил взявшийся неизвестно откуда Дэвид Боуи. – Лучшего рулевого, чем я, вам не сыскать!
И Фредди был элегантно выпровожден из собственной машины. Потирая зад, он сидел и глядел, как вся компания, хохоча, укатила вдаль.
– Не дело сидеть, – сказал сам себе Фредди и, вскочив, бросился в погоню. Пробежав восемь кварталов, он узрел стоящий возле киоска самокат. Фредди взревел от счастья, вскочил на него и продолжил погоню.
Тем временем дружбаны, обмениваясь впечатлениями, ехали по окраине Лондона.
– Стойте! – услышали они вдруг трубный зов. – Остановитесь! Подлые воры!
С криком: «Крысы бегут первыми!» Элтон скатился с крыши и был таков. Остальные пригорюнились, тем более, что из-за угла появился Фредди на самокате со злобной радостью в глазах.
– Хо-хо! – рычал Фредди, подскакивая и давая шпоры самокату. – Вон они! Держи-хватай! А! А! На таран! Эгей!
На полном ходу самокат влупился прямо в «мерседес». Раздался такой грохот, какой был лишь однажды ночью, когда пьяный Джордж Харрисон, возвращаясь домой из «Шинка», ударился головой об колонну Нельсона…
Наконец из-под обломков выкарабкался Фредди, грозно сказал:
– Без машины не появляться, шорьки – СОЖРУ!
После чего сел на невредимый самокат и умотал.
– Во крыса! – сердито заявил Боуи из-под бензобака. – Первым сбежал!
– А что сразу «крыса»? – обиженно кричал Элтон. – Что «крыса»? Крыса тут вообще случайно, на крыше сидела, читала, мечтала и ела пюре…
На него никто внимания не обращал, все, бормоча проклятия, отряхивались от пыли и ошметков бывшей машины. А затем пошли по родным и знакомым занимать деньги, Элтона же послали покупать новую машину, а потом пригнали ее, новенькую и сияющую, к дому Фредди…
…Который и разбил ее на следующий день.
Однажды Фредди в первый (и в последний) раз в своей жизни написал пьесу и назвал ее «Смех на лунном поле, или Волки выли в полночь». Первую же читку он поручил Брайану – своему злейшему другу. Подобно Фредди, возомнившему себя великим драматургом, Брайан возомнил себя великим критиком и раздолбал пьесу в пух и прах.
– Ну что же это за чушь? – вещал Брайан, расхаживая по комнате, сунув руки в карманы. – Малдун ты ходячий, а не пьесопис. Ну кто может смеяться на лунном поле?
– Привидений! – мрачно прогудел Фредди. – Это пьеса об одном ужасном и страшном привидении!
Он завернулся в простыню и попытался для наглядности пройти сквозь стену. Но, судя по крикам «Мама!» и «Помогите!» из-под простыни, либо у страшного привидения было трудное детство, либо оно пробовало на себе кирпичную кладку фирмы «Пеликан» (противоположность которой – надувной матрац той же фирмы, которого хватает ровно на отплыть от берега).
Критикан Брайан издевательски стонал и вздыхал, намекая, что из Фредди привидение, как из дедушки Джорджа Харрисона – овечий пастух. Фредди не выдержал, стянул с шишковатой головы простыню, разорвал свою пьесу на сто сорок четыре маленьких акта и заставил Брайана их съесть. Мэй обиделся и, заглотав последние кусочки, выкинул друга в окно.
– Я – Гастелло! – закричал Фредди.
И врезался в толстый живот Элвиса Костелло, который надавал ему тумаков. После экзекуции Фредди обиженно сказал:
– Точно, Костелло!
За что заработал еще один – крепкий и сочный – подзатыльник.
Однажды Брайан все же проснулся после обильных возлияний и пошел умыться и попить водички из-под крана. Но вместо зеркала он с похмелюги погляделся в портрет Уинстона Черчилля, вырезанный из популярной газеты «Юный капиталист Приуэльсья» и висящий на стене рядом с зеркалом. Несчастный Мэй удивился, ужаснулся и заголосил:
О проекте
О подписке