– Да лучше кучу хвои в братьях иметь, чем бурдюка этого, – лицо Лешего искривилось, – Медведя моего умертвил. Видите ли, сома тот загрыз. Ну ничего, я его водяницам бытья не даю теперь.

– Ладно-ладно, где мне его найти?

– Так вот же тропинка, – он небрежно махнул рукой, и, действительно, в этом направлении обнаружилась тропа. – Идёшь по ней, лучше с неё не сходи, дойдёшь до речки, там уж ты гостьей в его владениях будешь. Дальше вдоль речки по течению до озера. Там на камень белявый садись и кидай всяк мусор в воду. Он сам выйдет и всё тебе расскажет.

 Вёсенка задумчиво посмотрела вдоль тропы. Сомнительно было, что таким образом можно от кого-нибудь добиться чего-либо хорошего. Но когда она повернулась обратно к Лешему, того уже не было. А в ста шагах от неё виднелась переваливающаяся фигура уходящего медведя.

 Идти по тропинке было несколько легче, чем пробираться сквозь лесную чащу. Но приключения начала дня и долгий переход утомили Вёсенку. Она съела часть своих припасов, и нести котомку стало немного проще. Но всё равно ей очень радостно было услышать наконец-то звук журчащей воды. Мгновением позже она услышала радостный смех с левой стороны от тропы. Вёсенка повернулась и увидела совсем молодую девушку, ненамного старше её самой. Та раскачивалась на качели, сплетённой из ветвей ивы. У девушки были длинные распущенные волосы и красивое очень бледное лицо. На ней была просторная белая рубаха, босые ноги девушки скользили по траве, и это доставляло ей такое удовольствие, что она каждый раз задорно и громко смеялась.

 Незнакомка заметила, что Вёсенка на неё смотрит, и весело прокричала:

– Я смотрю, ты очень устала. Не откажешься же ты покататься со мной?

 «О-ой, я и правда устала. Но ведь мне надо идти к речке», – подумала Вёсенка. А вслух сказала:

– Я бы с удовольствием, но я тороплюсь.

– Не надо тебе сейчас к речке. Речка не утечёт. Садись, отдохни, тебе станет легко и весело, – продолжала девушка своим чарующим голосом, не переставая при этом раскачиваться туда-обратно, туда-обратно.

 Вёсенка уже еле переставляла ноги, котомка непреодолимо тянула вниз, голову будто заволокло туманом.

 «И правда, чего это я? Надо отдохнуть. Сколько можно идти? Да и куда вообще идти? И зачем?» – с этими мыслями Вёсенка неспешно направилась в сторону девушки. У самого края тропы она запнулась за корень, торчащий из земли. Вёсенка потеряла равновесие и рухнула прямо в крапиву, росшую вдоль дороги. Ладони и правую щёку обожгло, туман в голове мгновенно рассеялся.

– Ну и дурёха! – раздался яростный шёпот у самого её лица. Вёсенка пригляделась к ближайшему листику крапивы, тот хмурился на неё лицом Лешего. – Хватай этот лист и прикоснись им к водянице.

 Вёсенка подняла голову, девушка уже склонилась возле неё и протягивала руку, очаровательно улыбаясь.

– Давай помогу, моя хорошая.

 Девочка резко сорвала крапивный лист и вложила его в протянутую ладонь девушки. Та завопила от боли куда сильнее, нежели можно было ожидать после ожога крапивой. Но дальнейшее было неожиданностью и для самой Вёсенки. Листик в мгновение ока разросся длинными побегами крапивы и опутал всю руку незнакомки. Она попыталась сорвать колючее растение другой рукой, но новые ростки перекинулись и на вторую ладонь. Через несколько ударов сердца девушка рухнула на землю, повязанная по рукам и ногам крепкими ростками крапивы. Какое-то время она пыталась выпутаться. Но с каждым поворотом её всё больше жалила крапива, доставляя, по-видимому, сильнейшую боль, потому что девушка взвизгивала от каждого движения. Вскоре она бездвижно лежала, лишь всхлипывая и роняя слезы.

 Всё это произошло так быстро, что Вёсенка даже не успела что-либо сделать. Она, ошарашенная, стояла на тропе и молча наблюдала за происходящим.

– Ох, вы только посмотрите, кто здесь попался! Молоденькая водяница!

 Вёсенка шарахнулась в сторону от неожиданности. Позади неё стоял донельзя довольный Леший и потирал руки.

– Совсем распустились, – продолжал он, – бродите по чужой территории, путников без моего дозволения заманиваете. Ну, теперь-то уж твой хозяин ко мне на поклон пойдёт. Что бы мне с него за тебя взять? Помнится, давеча я ему лужайку одну проиграл, пришло время вернуть.

– Леший, кто это? – решилась прервать его Вёсенка.

– А? Это ты, дуреха? Совсем жить надоело? Сказано тебе было: идёшь – с тропы не сворачиваешь. Чем слушала?

 Вёсенка молчала, потупив глаза.

– Ай, ну тебя. Водяница это. Русалками вы их ещё зовёте, – Леший небрежно махнул рукой в сторону девушки, которая больше не извивалась, а бездвижно лежала и иногда всхлипывала. – Иди, давай, и впредь слушай внимательно, что тебе, дурёхе, объясняют.

 Сам Леший, не обращая больше ни на кого внимания, двинулся вправо от тропы, потирая руки и радостно улыбаясь своим мыслям. Мгновение спустя его уже было не различить между деревьями и кустарниками.

 Вёсенка, потрясённая произошедшим, медленно направилась дальше по дороге.

– Постой! – через несколько шагов её догнал полуокрик-полувсхлип. Вёсенка обернулась и взглянула на лежащую девушку. Та продолжала: – Помоги мне. Мне в любом случае бытья не будет, договорятся Леший с Водяным, или нет.

 Вёсенка недоверчиво посмотрела на русалку, та выглядела более чем жалко, вся обмотанная крапивой. Голос девушки уже не имел своего чарующего действия, но Вёсенке стало так жаль русалку, что она почти решилась.

– Как я могу знать, что ты мне ничего не сделаешь?

– Носи с собой лист крапивы, и никакая водяница тебе ничего не сделает. Но я тебя и так трогать не буду.

 Вёсенка вздохнула и начала срывать с девушки траву. Несколько листочков она положила в кармашек котомки. Крапива туго стянула тело русалки, обрывать её было неудобно и больно, все руки девочки покрылись волдырями от колючей травы, но она всё равно продолжала срывать жгучие побеги. Русалка лежала смирно, пока Вёсенка ей помогала, будто боялась, что побеги снова её оплетут, лишь стоит шевельнуться. Когда же последний росток был сорвал с её ног, она отпрянула от опасного места и застыла в двух шагах от девочки, уставившись на неё. Вёсенка с замиранием сердца осознала, что, помогая русалке, она ненароком сошла с тропы.

 Русалка тоже это заметила. Её взгляд был направлен на ноги девушки, потом медленно стал подниматься. Чудь дольше он остановился на руках, красных и разбухших от крапивы. На лице водяницы проступали оттенки эмоций, сменяющие одна другую. От жутковатого вида полуулыбки, до задумчивости. Когда же русалка посмотрела в глаза девочке, стало ясно, что она для себя всё решила.

 Она резко шагнула к беззащитной девочке, протягивая к ней руку.

– Меня Фиалка зовут. Я тебе благодарна, но впредь никогда не верь водяницам. Крапива тебе ничем не поможет. Только полынь.

***

– А затем садись, говорит, на белявый камень и кидай всяк мусор в озеро, а Водяной выйдет и тебе всё расскажет.

– Ты что! Так сделаешь – и он тебя точно не пощадит! У него характер совсем скверный, чуть что не по нему – любого со свету сживёт.

 Солнце уже клонилось к закату. Вёсенка рассказывала идущей рядом Фиалке, что привело её в лес. Тропинка давно закончилась, и дальше они шли по берегу лесной речки. Идти было неудобно, берег оказался неровным, приходилось иногда обходить кустарники, поваленные деревья или заросли камыша. Впрочем, Фиалка всех этих трудностей, казалось, не замечает. Она с лёгкостью проходила их, и Вёсенка не могла понять, как у неё так получается.

– Стой! – внезапно выкрикнула русалка девочке. – Шаг назад! Ты чуть не наступила на морошку.

– О, и правда, – Вёсенка наклонилась, сорвала несколько мягких ягод и быстро закинула их в рот, больно уж проголодалась к вечеру.

 Фиалка с завистью смотрела на девочку.

– Можешь мне дать несколько? – смущённо проговорила она.

– Ой, да, конечно! Я как-то не подумала, – немного стушевалась Вёсенка. Она сорвала ещё несколько и протянула их Фиалке.

– Как же я тебе благодарна, – прошептала девушка, принимая от Вёсенки ягоды, будто они были драгоценными. – Я так любила морошку, когда… кх-м… раньше.

 Фиалка положила в рот каждую ягодку по отдельности и медленно прожевала, закрыв глаза от удовольствия.

– Так пойдём пособираем, кажется, тут ещё много! – задорно крикнула Вёсенка и бросилась дальше собирать яркие ягоды, сразу же их съедая.

 Однако Фиалка к ней не присоединилась. Вёсенка, пусть и не сразу, но заметила, что русалка присела на холмик и просто смотрит на неё с какой-то непонятной грустью в глазах. Поэтому она насобирала горсть ягод и присела рядом, чтобы вместе поесть.

 Когда ягоды были съедены, Фиалка сама ответила на незаданный вопрос.

– Водяницы не могут срывать ягоды с земли. Только если кто-нибудь их нам даёт по доброй воле. Такое, как ты понимаешь, редко бывает.

 Дальше они шли некоторое время, не разговаривая, каждая думала о своём. У изгиба реки Фиалка прервала молчание.

– Теперь я тебя оставлю. Ночь проведи здесь, перед сном выложи вокруг себя полынь, её найдешь чуть поодаль от реки. Утром иди дальше вдоль речки и к полудню дойдёшь до озера. Пока солнце высоко, к озеру не подходи. Как только тень от камней трижды превзойдёт их самих, иди к берегу и ищи самый горячий. Его узнаешь по белому мареву над ним. На камень садись, чтоб ничего земли не касалось. Как будешь на камне – запевай. Окажется по нраву Водному хозяину твоя песня – выйдет он, коль нет – жди, пока солнце коснётся деревьев, и беги что есть сил к ним, пробуй в другой день.

– А что говорить, если он выйдет?

– Здесь уж никто тебе не подскажет. Лешего только не поминай. И с почтением к Водяному обращайся, может, и повезёт. – Они обнялись, как подруги, после чего русалка добавила: – Ну, удачи.

 И ушла.

 Вёсенка прошла ещё немного в сторону от реки, присмотрела себе место под высоким, наполовину облетевшим деревом, собрала большую кучу листвы, выложила вокруг неё полынь, которая действительно росла неподалёку, и зарылась в листву, используя её и как перину, и как одеяло. Уснула она моментально.

***

 Утро выдалось ясным и прохладным. Вёсенка немного озябла, куча листвы, в которой она спала, немного разметалась. Этой ночью ей опять снились кошмары. Она разделила на две части остатки еды, половину съела сразу, вторую отложила на потом. Скоро уже надо будет искать еду в лесу. Перед уходом она собрала с собой сорванную вчера полынь и сложила её в опустевшую котомку.

 Дорога до озера заняла половину дня. По пути Вёсенка собирала разные ягоды, нарвала немного морошки на случай, если снова встретится с Фиалкой. Несколько раз ей попадались съедобные грибы. Вёсенка немного разбиралась в них, дедушка научил, поэтому она аккуратно сорвала нужные, чтобы при случае их приготовить.

 Воспоминания о дедушке кольнули её иглой сомнений. Может, не надо было убегать в лес? Как там дедушка с бабушкой, правильно ли она поступила? Ну, конечно, правильно! Что ей оставалось? Или нет…

 Так и не придумав для себя окончательный ответ, она остановилась на пригорке, с которого открывался вид на огромное озеро. Противоположный берег был очень далеко, деревья на нём слились в еле различимую тёмно-зеленую полосу. В версте от берега возвышался над водной гладью большой остров. В тридцати шагах от деревьев, возле которых стояла Вёсенка, начинался каменистый берег. Камни были всевозможных форм и размеров.

 Девочка посмотрела на небо. Солнце было ещё высоко и очень круто бросало свои на удивление горячие для осени лучи на землю. Тень от деревьев едва достигала их роста. Вёсенка присела у дерева отдохнуть. Совсем рядом речка плавно впадала в озеро, огибая несколько валунов, вздымавшихся в её устье. Долгая дорога забрала все силы. С момента, как Вёсенка вернулась в лес, она постоянно куда-то идёт. Откуда ей знать, правду сказал Леший про Мёртвую и Живую воду? Про камень и мусор он явно что-то напутал, да и про русалок наверняка мог предупредить. Поди, известно ему, чего они боятся. Такое чувство, что ему вообще всё равно, получится у неё спасти Лисёнка или нет.

 За размышлениями Вёсенка и не заметила, как солнце немного опустилось. Тени деревьев стали значительно длиннее. Посчитав, что уже можно, она двинулась к берегу. Камней было действительно много. Девочка дотронулась до нескольких, каждый следующий был горячее предыдущего. Пройдя немного по берегу, она увидела белый с трещинками камень и уже хотела было проверить его, как случайно заметила какое-то марево. Приглядевшись внимательно, она убедилась, что ей не показалось. В пяти шагах от неё был широкий камень, от которого вверх действительно поднималось будто бы облачко белого пара. Взобравшись на камень, девочка почувствовала жар, исходящий от него.

 «На таком не посидишь, – подумала девочка. – Ладно, что же всё-таки спеть?».

 Каких-то песен Вёсенка специально никогда не разучивала, этим занимались девушки постарше, которые готовились в невесты. Вёсенка же особо ничего на память и не знала. Первое, что пришло в голову, была детская считалочка.

 
 Три девицы вечерком
 У костра сидят рядком.
 Небо тучи затянуло,
 Ветром с запада подуло,
 Вместе с ветром под крыло
 Одну деву унесло.
– Жажда мучает, сестрица,
 Отойду воды напиться.
 Волны хлынули на брег –
 И второй девицы нет.
 Ночь уже вовсю стоит,
 В костре уголь лишь горит.
 В небе глянула луна,
 Остаёшься ты одна.
 

 Вёсенка несколько раз спела эту считалку на разные мотивы. Но вода осталась недвижна, никто к ней не вышел. Девочка продолжила копаться в памяти, но так и не вспомнила никаких песен. Стоять на месте было даже сложнее, чем идти. Какое-то время спустя Вёсенка всё же села на камень, стараясь не касаться его кожей. В голове уже не было ничего. Не то что вспомнить песню, даже собрать воедино какие-нибудь мысли казалось непреодолимой задачей. Тепло от камня и журчание воды разморили Вёсенку, она начала клевать носом.

 «О-о кому-то пора на боковую», – сказала бы бабушка, если бы увидела её. Ах, как хорошо было бы дома. Бабушка обязательно подоткнула бы одеяло, погладила по спине и спела бы колыбельную.

 
 Засыпай, моя малютка,
 Глазки медленно сомкни.
 Пусть уносит сон-забавка
 В мир чудес и тишины.
 Ты увидишь сны из света,
 Где цветут мечты в тиши,
 Где мерцает мягко лето
 На ладонях у души.
 Птицы песни напевают,
 Провожая солнца свет,
 Вот синичка пролетает –
 Полетишь за нею вслед?
 За небесной пеленою
 Отдохни средь тишины,
 Но запомни, мы с тобою,
 В дом обратно припорхни.
 Меж дерев олень промчится,
 Тенью быстрой проскользнёт,
 Выйдет в поле порезвиться,
 Травку сочную сомнёт.
 Между вами столько сходства,
 С ним на поле пробегись,
 Но лишь только свет прольется,
 Ты домой скорей вернись.
 Там река вперёд стремится,
 Без конца и без начала,