Помните!
Через века,
через года, —
помните!
Роберт Рождественский, "Реквием"
Кто из нас не задавался вопросом, каким образом мировое сообщество допускает, чтобы свершались чудовищные по своим масштабам акты жестокости и вандализма? Что стояло за нежеланием правительств других стран видеть проявления явного геноцида, гонений, беззакония властей в гитлеровской Германии довоенного времени и невмешательством в них? Самообман? Страх? Собственные меркантильные интересы? Произведение Эрика Ларсона «В саду чудовищ. Любовь и террор в гитлеровском Берлине» дает нам возможность сделать очередную попытку найти ответы на эти вопросы, увидеть ситуацию изнутри глазами ее очевидцев.
Итак, благодаря книге, мы становимся свидетелями событий, происходящих в Германии и вокруг нее преимущественно в период 1933-1937 годов. Нашими проводниками в эту историческую реальность становятся Уильям Додд, с 1933 года посол США в Берлине, и его дочь Марта, которая, благодаря своей активной светской жизни, оказывается близка или знакома с наиболее влиятельными фигурами того времени, включая Гитлера, бонз третьего рейха, послов и крупных политических деятелей.
Мы становимся свидетелями, как с первого взгляда Додды оказываются очарованы новой «возрождающейся Германией», как долго отвергают очевидные факты, которые противоречат их первоначальному впечатлению, как, становясь непосредственными свидетелями жестоких расправ, ищут им оправданий (на верь глазам своим.....) И каким же долгим, сложным и болезненным оказывается их прозрение. И какими же безнадежными оказываются все попытки открыть глаза на происходящее сильным мира сего и как-то изменить ситуацию, пока еще это возможно.
Автор хорошо передал постепенное изменение атмосферы немецких городов – и крупных, и маленьких поселений глубинки – от легкой и непринужденной, до наэлектризованной и пропитанной страхом тьмы; то как меняются люди – как ранее добрые соседи начинают доносить друг на друга из корыстных интересов, как злорадствуют после расправы над штурмовиками.... Это по-настоящему страшно, видеть, каких чудовищ хранят в себе души многих и многих людей....
Эрик Ларсон провёл колоссальную работу - каждая мельчайшая деталь повествования (вплоть до мимики и жестов персонажей) имеет свое отражение в документальных хрониках, личных дневниках, мемуарах, переписках. Он не просто изучил огромное количество источников, но и сопоставил информацию в них, дав свою оценку степени достоверности практически каждого факта. Кроме того, мы получаем возможность услышать голос не только Доддов, но и то, что говорили о них в личных беседах Гитлер и его приближенные, увидеть, как вокруг изначально далекого от политики человека плелись сети интриг, мешающие достигать по-настоящему важных целей.
Стоит отметить, что несмотря на то, что текст часто базируется за официальных документах, он легко читается, интерес читателя не угаснет ни на минуту. При этом, даже в описании самых драматичных событий, повествование остается несколько отстраненным, лишенным ярких выразительных средств, с низкой степенью эмоциональности – чаще всего мы читаем лишь сухие описания и констатации фактов. Удивительно, но от этого степень доверия тексту только повышается, и эмоциональный отклик на прочитанное становится только сильнее.
В заключении приведу слова, авторство которых приписывают Юлиусу Фучику («Репортаж с петлей на шее» ): «Не бойтесь врагов — они могут только убить; не бойтесь друзей — они могут только предать; бойтесь людей равнодушных — именно с их молчаливого согласия происходят все самые ужасные преступления на свете. ...» . Прочитав эту книгу, мне стало понятно, что в тот момент, когда мы готовы оправдать жестокость в отношении одного маленького человека любой великой целью, мы близки к тому, чтобы оправдать зло. Были ли люди, занимающие видные политические посты того времени, равнодушными в прямом смысле слова? Конечно, нет. Но они были равнодушны к судьбе отдельного еврея, лишенного всех гражданских прав, к судьбе отдельного американца, избитого из-за того, что он не зиговал проходящим мимо отрядам СС, к судьбе девушки, которую линчевали из-за желания выйти замуж за еврея, они считали, что лучше все это замолчать, ради чего-то более весомого и важного. Что было бы, если бы это все не замалчивалось, если бы мировое сообщество сразу бы предупреждало своих граждан о том, что происходит в Германии, издавали бы ноты протеста? Смогло бы это изменить историю? К сожалению, мы этого не узнаем – история не терпит сослагательного наклонения.