– Свобода, равенство, братство.
– Это песня?
– Нет, с сегодняшнего утра я читаю эти слова повсюду: на фасадах, на фронтонах, на памятниках, на статуях. Ясное дело, это всего лишь лозунг, согласен, но люди, которые его объявили, не могут быть плохими.
– Они перебарщивают. Это как человек, который на базаре кричит, что продает самые красивые и самые дешевые ткани: он кричит громко, потому что врет.
– Конституция республики не имеет ничего общего с базарными привычками, сын, ты заблуждаешься!
– А разве не под тем же девизом французы строили свою колониальную систему?
– В Алжире, в Марокко, в Сенегале, в Азии? Возможно, ты и прав.
– Так что «свобода, равенство, братство», видимо, означают: «Мы вольны вас захватывать, все равны, но кое-кто равнее других, вы нам братья, когда надо идти на войну».
– Ох, мне кажется, ты слишком мрачен.
– Ложь кроется в третьем понятии – «братство». Чтобы создать содружество братьев, надо решить, кто в него войдет. Очертив круг солидарных существ, которые станут помогать друг другу, несмотря ни на что, надо обозначить и тех, кто останется в стороне и не будет включен в их группу. Словом, надо прочертить границы. Как только ты говоришь «братство», ты противоречишь равенству, два понятия взаимно уничтожаются! Мы все время возвращаемся к одному и тому же: к границе. Не бывает человеческого общества без контура границ.