© Энди Дюфрейн, 2021

© Александр Еричев, 2021

ISBN 978-5-4493-9398-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Привет. Я выбрал псевдоним Энди Дюфрейн. Вы помните Энди? Это герой фильма «Побег из Шоушенка». На всякий случай вот сюжет (внимание, спойлеры): банкир Энди был невиновен в убийстве, но осужден и посажен в тюрьму на пожизненный срок. Энди оказался в тяжелой и несправедливой ситуации, но нашел силы и проделал в стене камеры дыру, через которую выбрался на волю. Борьба с обсессивно-компульсивным расстройством (ОКР) – это тоже, своего рода, битва со стеной тюремной камеры. Борьба с ОКР – это регулярная, монотонная работа. Чтобы её проделать, не нужно быть героем или гением. Вам понадобятся трудолюбие, терпение, умение ждать и поддержка компетентного психотерапевта.

Вы удивитесь, как прекрасен, как полон счастья мир за пределами тюрьмы ОКР. Когда—то и я испытывал страх, думал, что буду болеть всю жизнь, думал, что моя жизнь будет чередой боли, невзгод и страданий. Теперь понимаю, как тогда ошибался. Действуйте! Начните работу с компетентным специалистом, специализирующимся на лечении ОКР. Опыт лечащего врача плюс ваше упорство – вот формула победы над болезнью.

Если у вас есть ко мне вопрос – смело пишите. Моя почта: ironmanvsocd@mail.ru.

Энди.

Здравствуйте, уважаемые читатели. Очень рад, что Энди решил рассказать о своей истории борьбы с ОКР. Я попытался максимально просто ответить на поставленные вопросы и прокомментировать происходящее со своей «колокольни». У нас в России пока еще не принято говорить о проблемах, связанных с психическим здоровьем. Страдающий человек часто остается один на один со своим недугом. Его жизнь начинает рушиться: он все дальше и дальше уходит от своих жизненных целей и ценностей, руки опускаются и в душе поселяется безнадежность… Самораскрытие Энди может оказаться очень полезным для большого количества людей. Методичка доказывает, что выздоровление возможно. Наверняка практики, которые описывает Энди, будут полезны столкнувшимся с ОКР. Методичка может стать хорошим подспорьем в работе с психотерапевтом, поможет расширить арсенал средств против болезни и улучшить качество жизни. Но данная книга вряд ли заменит полноценную работу с психотерапевтом. Борьба с ОКР сложный процесс, который должен проходить под контролем со стороны специалиста в области душевного здоровья. Поэтому это не книга по самолечению. Это книга, которая может дополнить вашу индивидуальную работу с психотерапевтом.

Александр Еричев – кандидат медицинских наук, врач-психотерапевт, психолог, специалист, который помог Энди пройти путь борьбы с ОКР.

Глава 1

«Что за бред, откуда эти мысли?», «Я, наверное, сумасшедший, я схожу с ума», «Я чувствую себя несчастным, мне так тяжело». Это мысли, которые приходят большинству людей, больных ОКР (ОКР – «обсессивно-компульсивное расстройство»). Приходили они и ко мне. Я рос в семье, которую можно смело назвать патологической. Мой отец издевался надо мной и над мамой. Он бил меня просто ни за что. Хорошо помню один случай. Я, восьмилетний озорной мальчик, прилепил шарик из липкой резины на потолок. На потолке остался след, который не отмывался. Отец за это жестоко меня избил. У меня даже остались шрамы.

Из-за такого поведения отца мне было трудно понять, когда я прав, а когда виноват. Наказывали меня из-за всяких пустяков, а за свои достижения я не получал позитивного подкрепления. Отец, на мой взгляд, неправильно занимался моим воспитанием. Он не хвалил меня за успехи, постоянно ругал. Я был совершенно запутавшимся ребенком. В семье была постоянно напряженная атмосфера: крики, ссоры родителей… Часто я попросту не хотел возвращаться домой, зная, что дома меня снова ждет вечно недовольный отец, несчастная мать, которой приходится все это терпеть.

Дом не был для меня тем местом, где я отдыхаю. Было ощущение постоянного негатива, постоянного напряжения. И еще – меня терзало чувство собственной беспомощности. Ведь я был совсем малышом, и никак не мог повлиять на отца. Он устраивал скандалы, кричал, а я совершенно ничего не мог с этим поделать.

Тогда я стал придумывать себе друзей. У меня была игрушка из киндер-сюрприза, с которой я подолгу разговаривал, рассказывал ей о своих проблемах. Как живое существо полюбил эту игрушку, и она как будто давала мне любовь, которой мне не хватало от отца. Словом, я чувствовал себя несчастным, никому не нужным малышом. Отец скатывался все глубже. Скандалы возникали по все более незначительным поводам. Чем это в итоге закончилось? У меня ОКР, а отец, абсолютно потерянный и несчастный, озлобленный мужчина, покончил жизнь самоубийством.

Конечно, как и у любого другого ребенка, в моем детстве были и счастливые моменты. Настоящей отрадой для меня становились поездки к дедушке с бабушкой. Особенно нравилось подолгу разговаривать с дедушкой. Он был талантливый инженер, эрудированный, добрый человек. Ярко помню, как я возвращаюсь с дедушкой с дачи, а он показывает мне на звезды и говорит: «Энди, посмотри, как огромен и прекрасен этот мир!». Мы часто беседовали с ним. Он рассказывал мне о строении солнечной системы, о законах физики, о своей интересной жизни. И я искренне любил деда – он мне был как отец. Настоящий отец, которого мне так не хватало. Отвлечься от негатива в семье помогали и занятия дзю-до. Прозанимался этим видом спорта почти семь лет.

Приходя на тренировку, я откидывал негативные мысли, концентрировался на процессе. А каким счастьем были победы на соревнованиях! Вот я стою на татами, и мне вручают грамоту за победу в крупном городском турнире! Как сейчас это помню. Такие моменты были большим счастьем.

Но самым главным человеком, который учил меня жизненной мудрости, доброте и честности, оставалась моя мама. С отцом ей было очень тяжело. Мне сложно сказать, почему она не развелась с ним… Они были абсолютно разные люди! Её советы, её искренняя любовь и забота порой делали мою жизнь счастливой. Приятные моменты связаны и с общением с друзьями. Мы катались на велосипеде, гуляли, много общались. В детстве у меня была крепкая и дружная компания, в которой было весело проводить время, играть, словом, чувствовать себя обычным ребёнком.

Комментарий психотерапевта Александра Еричева

В детстве Энди усвоил жесткие требования к себе, которые к тому же было сложно выполнить. Помимо этого, базовые потребности Энди в детстве часто не удовлетворялись. Например, потребность в безопасности, безусловном принятии. Безусловное принятие – это когда значимые фигуры (например, родители) принимают человека не за что-то сделанное, не за какие-то достижения, а просто так, потому что он есть. Замечательный детский психолог Юлия Гиппенрейтер описывает это следующими словами: «безусловно принимать ребенка – значит любить его не за то, что он красивый, умный, способный, отличник, помощник и так далее, а просто так, просто за то, что он есть».

Давайте мы немного подробнее остановимся на обсессивно-компульсивном расстройстве. Для него характерны два наиболее важных компонента: навязчивые мысли и навязчивые действия. Навязчивые мысли вызывают тревогу, а навязчивые действия (явные или скрытые) предпринимаются для ослабления тревоги, вызванной навязчивыми мыслями. Приведем пример явных навязчивых действий: пациент многократно перемывает руки, хоть они уже красные и трескаются от частого мытья. Пример скрытых навязчивых действий: пациент многократно проговаривает вслух или про себя «ничего не случится, все хорошо». Для диагностики ОКР такие навязчивые мысли и действия должны быть достаточно выражены, отнимать много времени и приводить к изменению повседневной жизни.

Нередко заболевание приводит к потере работы, разрушению отношений и значительному снижению качества жизни в целом. Считается, что ОКР страдает около 0,7 процента населения в Европе. Мужчины болеют в два раза чаще, чем женщины. Почему мужчины заболевают чаще, чем женщины, однозначно сказать пока нельзя. Заболевание обычно начинается у мужской части населения заметно раньше, чем у женской. Единственной причины возникновения ОКР не существует, но сверхкритичность, повышенная ответственность, жесткие стандарты являются специфичными для детского опыта таких людей. Насилие в семье и эмоциональное отвержение ребенка менее специфичны для возникновения ОКР, но могут вносить свою лепту в формирование предрасположенности к заболеванию.

В случае Энди нельзя исключить влияния наследственности на возникновение ОКР, ведь он описывает своего отца как очень специфичного человека, состояние которого в процессе жизни постепенно ухудшалось. Есть вероятность, что у отца Энди были сложности с психикой, но он за помощью к специалистам он не обращался. Генетика не определяет заболевание, но может создавать благоприятную почву для его формирования.

Хорошо запомнил, как ко мне впервые пришла навязчивая мысль. Мне было тринадцать лет. Отдых. Крым. Палящее солнце. Мы вырвались с мамой на полуостров, чтобы хоть как-то отвлечься от негатива, что царствовал в нашей семье. На автобусе мы ехали на отдаленный пляж – хотели позагорать. Вдруг я представил странное мифическое существо с желтыми зубами, пастью, как у бегемота, когтистыми лапами и какой-то совершенно дикой ухмылкой. Представил, как это существо присосалось к стеклу автобуса. Мне было не выкинуть этот образ из головы. Он преследовал меня на протяжении всего отдыха в Крыму.

Я не понимал, что происходит. «Почему мне не перестать об этом думать? Что это за страшное существо, откуда его образ в моей голове?» – спрашивал я себя и не находил ответа. Это было ужасно неприятное ощущение – чувствовать, как нечто инородное вторгается в голову. Этот образ был пугающим, страшным, отвратительным и абсурдным. Особенно я хочу подчеркнуть, что он был именно абсурдным. На голове у этого монстра была смешная кепочка, но в то же время он был очень пугающим. Абсурдизм навязчивостей, их полная нелепость, их оторванная от реальной жизни фактура в дальнейшем стала лейтмотивом.

Комментарий психотерапевта Александра Еричева

У мальчиков ОКР нередко начинается в возрасте 13—15 лет. Раннее выявление навязчивостей и квалифицированная помощь может заметно улучшить прогноз, ведь навязчивости могут быть проявлениями не только обсессивно-компульсивного расстройства, но и депрессии, и даже начала шизофрении. Чем раньше выявлена проблема и адекватнее подобрано лечение, тем лучше прогноз. Результатом обращения к специалисту могут быть рекомендации по коррекции внутрисемейной обстановки, а в ряде случаев и структурированная работа по преодолению навязчивостей (если проблема встала во весь рост).

К сожалению, значительная часть людей получает помощь только почти через десять лет после возникновения заболевания. Такая гигантская задержка объясняется страхом перед специалистами, неуверенностью в правильности такого поступка, но от этого существенно зависит качество жизни! Исход одного и того же случая при обращении сразу и через 10 лет будет существенно отличаться. Гораздо сложнее находить в себе силы для восстановления, когда долгие годы серьезно снижена активность, разрушены социальные связи. Хочешь не хочешь, а у таких состояний есть своя инерция.

В идеале помощь должна носить профилактический характер, а по факту она сильно запаздывает. Ведь ситуацию можно сравнить с ремонтом машины: если не обращать внимание на профилактику (не менять масло, несвоевременно устранять возникшие мелкие неисправности), то есть вероятность столкнуться с серьезными проблемами. Навязчивости могут проявляться и у детей, и у подростков. Ранняя диагностика важна и в этом случае, но может быть еще более затруднена, так как зачастую ребенок предпринимает значительные усилия, чтобы окружающие не заметили болезненные симптомы и не сочли его душевнобольным или дефективным. Можно сказать, что абсолютной разницы между навязчивыми мыслями и действиями у детей и взрослых нет.

На что стоит обратить внимание родителям: многократные повторения одного и того же слова или фразы, многократное мытье, перепроверки, частые прикасания к одному и тому же предмету или части тела, чрезмерное стремление к симметричному расположению предметов и т. д. Важно только не паниковать, если вы обнаружили какой-то единичный элемент в поведении: например, ребенок симметрично разложил свои игрушки. Тревогу должна вызывать регулярная повторяемость и выраженность подобных явлений, тогда можно подумать о консультации у детского специалиста.

Течение заболевания (ОКР) может существенно отличаться у разных людей, так могут быть и периоды ослабления симптоматики даже без лечения. Если вы уже столкнулись с этим недугом, важно понимать, что даже после длительного затишья болезнь может атаковать снова и снова, но важно не поднимать белый флаг, а стараться дать ей отпор, применив весь арсенал наработанных в процессе психотерапии инструментов. Если клиент успешно прошел курс психотерапии, освоил практики по борьбе с ОКР – в большинстве случаев он справится и с рецидивом.

На какой-то период навязчивости отступили. До восемнадцати лет я в общем-то чувствовал себя вполне здоровым человеком. Но постепенно начал осознавать, что со мной происходит что-то не то. В голову начали лезть странные мысли. Было четкое ощущение, что по содержанию эти мысли как бы не мои, настолько они были противоестественны моим жизненным убеждениям. Это были какие-то странные образы, хульные мысли. Я как будто бы представлял себе что-то самое отвратительное, что мог сгенерировать мой мозг, и начинал прокручивать это в голове. Злые, страшные картинки, пошлые, развратные образы, связанные с моими друзьями и родственниками…

Интенсивность мыслей увеличивалась. К двадцати годам я стал попросту просыпаться с навязчивостями и с ними засыпать. Чувствовал себя сумасшедшим, более того, плохим и скверным человеком. Было четкое ощущение того, что я негодяй. Это ощущение меня не отпускало. «Ах, какой же я мерзавец», – часто мелькало в голове. «Как, ну как хорошему, доброму и честному человеку могут прийти в голову такие мысли?» – спрашивал я себя. Тогда я не знал, что компетентный специалист поможет справиться с проблемой. Если бы я рассказал все маме и пошел к психотерапевту раньше, вероятно, раньше бы и избавился от проблемы.

Навязчивости шли наперекор моим внутренним моральным принципам. Все же я в глубине души понимал, что никакой я не мерзавец. Ведь в жизни я придерживался строгих моральных устоев: старался не врать, не обманывать других людей, старался быть честным человеком. Поэтому от навязчивостей такого рода было еще тяжелее. Они как будто издевались надо мной, стараясь ударить по самым больным местам: вторгались в мои мысли постоянно, разрушали мой внутренний мир.

Мне, как человеку строгих правил, человеку во многих вещах консервативному, было просто невыносимо представлять все эти гадкие образы. Но я не мог от них избавиться! Они меня преследовали! Именно во время прихода навязчивостей я переставал чувствовать себя нормальным человеком. Злые, пошлые, отвратительные образы роились в моей голове, и мне казалось, что я и сам такой – злой, пошлый и отвратительный.

Это были контрастные навязчивости. Странные образы приходили постоянно: во время прогулок, во время общения с близкими, в то время, когда я оставался один. Помню, как дико я боялся совершить какой-нибудь нелепый поступок: встать и накричать на коллег, избить повара ресторана, в котором я тогда работал, ударить свою маму. Работа с психотерапевтом помогла мне избавиться от проблемы. Но тогда я был в ужасе.