Цитаты из книг автора «Эльвира Смелик»

Почему-то всегда плохое предполагается в первую очередь. Неужели так сложно верить в доброту и искренность людей?

Не зря говорят: смотреть надо только вперед. Будущее никогда не догоняет, оно спешит тебе навстречу. И часто с сюрпризами. Возможно, с неприятными.

Эльвира Смелик Плохая примета – на счастье В СЕРИИ «ЛИНИЯ ДУШИ» ВЫШЛИ КНИГИ: Мария Евсеева. «Куда улетают самолеты» Екатерина Горбунова. «Семь нот молчания» Эльвира Смелик. «Нарисуй ее тень» Мария Евсеева. «Профиль без фото» Екатерина Горбунова. «У Джульетты нет проблем» Эльвира Смелик. «Плохая примета – на счастье» Глава 1 «Все! Начинаю новую жизнь». Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Ну-у, то есть решено. Рубикон перейден, мосты сожжены. Не то чтобы старая жизнь Вику совершенно не устраивала. Просто надоела эта одинаковая серость будней. Хотелось чего-то особенного, яркого, насыщенного. А тут – все условия: новый город, новый дом, новая школа. И Вика должна стать новой. Такой… ну-у-у, такой! Прежде всего перемены должны произойти в голове. Или – на голове. И Вика отправилась в салон. Без сожаления избавилась от

Кирилл легонько постукивал железякой по асфальту, будто вел отсчет. А парни переводили ошарашенные взгляды с него на Катю, потом на тяжелые ломики. – Вы что, совсем охренели? – изумленно поинтересовался один. – Да нет, – со всей серьезностью заявил Кирилл. – Тоже хотим поучаствовать. Только мы с той стороны, где народу поменьше. – Угу, – не размыкая губ, поддержала Катя.

– Потому что ты его очень любишь, – чуть пренебрежительно продолжил за Диану Кирилл. – Потому что я его очень люблю. Она повторила практически слово в слово, но у нее это прозвучало совсем по-другому и как-то зацепило.

Обычное выражение самоуверенности исчезло с его лица. Теперь он выглядел растерянным и подавленным, Кате даже захотелось сказать что-нибудь сочувственное, чтобы приободрить или поддержать. Нет, не сказать. Слова слишком эфемерны, прозвучат и тут же бесследно растают. А поддержка подразумевает нечто осязаемое. Катя поднялась с табуретки и уселась на диван. Вплотную к Успенскому. Нога к ноге, плечо к плечу. Взяла его ладонь в свою и пожала. Близость не смутила ее. Для смущения нужны дурацкие мысли, а их не было. И Кирилл не отодвинулся, не удивился. Выдохнул с облегчением, уткнулся лицом в Катины волосы, произнес тихонько: – Поэтому я и пришел к тебе. Знал, что ты поймешь все, как надо.

«И что у вас дальше по плану? Интересно-интересно…» «Калина! Ну ты ваще скромный! И че так мало полапал?»

Тут он как-то подошел к Лавренковой, заговорил и уже собрался пригласить куда-нибудь, но вдруг Маринка ляпнула что-то типа «А мы с Катей…». И оба смутились, и у обоих возникли правильные благородные мысли: «Нехорошо, не успев расстаться с одной, сразу бежать к другой. И не просто другой, а ее лучшей подруге. А Катя, между прочим, не хотела расставаться и не заслуживает того, чтобы ее обижали». «Нехорошо бросаться на бывшего парня одноклассницы, когда он только-только освободился, если считаешь эту одноклассницу лучшей подругой».

И разве можно пройти мимо животного, попавшего в беду? Что это за человек, если он глух к чужому страданию? Особенно к страданию существа, изначально более беззащитного и бесправного. Марина и людей оценивала – отчасти неосознанно, просто в силу характера – в первую очередь по способности к состраданию, к готовности, не раздумывая, ринуться на помощь.

Но при виде нее лавренковская счастливая улыбка таяла, а въедливая совесть строго грозила пальчиком с цепким коготком: «Разве порядочно сразу кидаться на парня, с которым только что рассталась твоя подруга?»