Глава 6

«Я, лёжа в дурке, увидел снайпера на крыше дома, причем дом был далеко, кусок крыши виднелся в окне, но я видел всё в увеличенном виде и слышал каждое слово. Видел мимику их лиц, безусловно это были хорваты, потому что я перед этим отдыхал в Хорватии и там начал бухать, конечно я узнал там какие то секреты и меня теперь должны убить. Я почувствовал, что-то неладное – дурка, снайперы – и попытался отнестись к этому скептически, но вдруг на соседней койке у пациента башка разлетается! И я слышу голос снайпера: „Бля, кажись в другого попал!“ Я не закричал, я завизжал как баба, сунул голову под подушку и слышу голос снайпера: „Залёг, не вижу, матерый, тертый калач, пойду, его ножом убью“ И каково же мое удивление – я вижу и слышу их приближение к палате! Чем кончилось не помню, провалился я куда-то, врачи видно кино прервали»

На следующий день после разыгравшейся у неё в доме безобразной сцены, в результате которой чуть не был удушен поп Никодим, а Клим, кажется, серьёзно обиделся, Натка спала дольше обычного. И, наверное, продолжала бы спать, не пожалуй к ней вдруг почти одновременно Рая и Марина.

Старшая женщина пришла первой, она и заставила соседку покинуть нагретую постель, раздразнив аппетитным запахом глазуньи, приготовленной из только что взятых в курятнике яиц. И пусть у Натки ещё не были до конца подъедены пожалованные из лабы гостинцы, но даже они не могли сравниться с симбиозом кулинарного таланта Раи и деревенского, экологически чистого продукта.

Однако не успела она сказать «спасибо» своей благодетельнице, не говоря уже о том, чтобы приступить к позднему завтраку, как на крыльце снова послышались шаги.

– О, стервозу нелёгкая несёт, – пробурчала Рая, которая сегодня выглядела непривычно сердитой, – И чего ей, пузатой, дома не сидится?

Марина действительно была пузатой. Когда открылась дверь, то сначала в неё вдвинулся сильно выступающий вперёд беременный живот, и уже потом обладательница этого живота, казавшаяся под его весом ещё более хрупкой, чем обычно.

– Привет!

Натке показалось, что это обращение было адресовано не только ей, но в равной степени и Рае, по которой Марина быстро скользнула взглядом. Видимо, и сама Рая так посчитала, потому что, выдержав удивлённую паузу, едва заметно кивнула в ответ.

А Марина, не разуваясь, прошла к столу, неловко втиснулась за него, и мрачно сообщила:

– Сволочи!

– Они убили Кенни? – попробовала пошутить Натка, но не была услышана.

– Ты уже знаешь? – на Марининых щеках горел нервный румянец, пальцы теребили край скатерти.

– Не знает, она спала, – отрезала Рая, – Дала бы хоть человеку позавтракать без плохих новостей…

Натке завтракать, само собой, сразу расхотелось.

– Что случилось?

– Клима забрали, – голос Марины стал виноватым, – С утра. Проверяющий с охранниками, из дома его вытащили даже без верхней одежды и на тот берег увели. Насовсем.

Рая, испустив тяжёлый вздох, тоже опустилась на стул.

– И ведь сколько раз говорили дурню, что доиграется…

– Так он же ничего не сделал! – возмутилась Марина, – Наоборот, как Натка из лабы вернулась, он дома засел. Даже генеральную уборку провернул, я видела, как он вёдра с водой таскал и окна мыл.

– Так может его просто на очередные тесты увели? – уцепилась Натка за последнюю надежду, – Почему думаешь, что насовсем?

– Никодим так сказал. Он там тоже был, когда Клима забирали, кричал, что ему не место в деревне, раз не умеет жить среди людей.

– Так это Никодим его и подвёл под монастырь! – подхватила Рая, – Клим его не боялся, вот и был попу, как кость в горле.

– Да, но почему сейчас? – Марина сжала кулаки, – Я от Клима и сама не в восторге, но ведь сегодня они его ни за что схватили, а завтра нас?!

– Да почему ты думаешь, что ни за что? Может, были у Никодима к нему свои счёты, мы же не знаем. Ната, он тебе ничего не рассказывал?

Натка сидела неподвижно, уставившись на остывающую перед ней глазунью. Она уже не слышала подруг, вместо них в ушах звучали прощальные слова Клима, вдруг запоздало наполнившиеся для неё смыслом. «И больше мы наверно не увидимся» – сказал он вчера, перед тем как уйти, – «Будь осторожна… Я тебе путь к спасению подсказываю».

Господи, какая же она дура!

Разумеется, Клим понимал, что местный поп не простит применённого к нему насилия, и едва получив такую возможность, побежит жаловаться халатам, которые в свою очередь этого так не оставят. Клим знал – скоро за ним придут, поэтому заранее попрощался с Наткой, а она, уже привыкшая к его сложному характеру, подумала будто ухажёр в сердцах несёт очередную околесицу! И вот теперь его здесь больше нет, как нет у неё возможности извиниться за свою грубость в те последние минуты, когда они были рядом…

Натка вдруг поняла, что некрасиво кривит рот в плаксивой гримасе, и торопливо прижала руки к лицу, пряча его от подруг. Но разве от них что-нибудь спрячешь?

Рая подошла к ней, приобняла, прижав к своему полному тёплому телу, и начала легко укачивать. Марина же напротив сердито притопнула ногой.

– Нашла время сырость разводить! Что делать-то будем?

– Да что тут сделаешь? – всхлипнула старшая женщина, – Кто нас послушает? Кто Клима вернёт, если этот чёрт бородатый против него?

– Он один! – Марина вскочила, и, поддерживая живот обеими руками, начала нервно мерять шагами избу, – А нас много! Сейчас соберём народ, и все пойдём по льду на тот берег! Будем с халатами говорить! Беспредел же творят, ни за что человека хватают!

Натка медленно высвободилась из Раиных объятий, заставила себя поднять голову, и призналась, сгорая от чувства вины:

– Есть за что. Он вчера Никодима чуть не задушил. Из-за меня…

Подруги охнули и дружно прижали ладони к щекам. В другой ситуации это могло показаться забавным, но сейчас лишь подчеркнуло безвыходность положения. Не дожидаясь расспросов, Натка начала рассказывать о событиях вчерашнего вечера.

Рая и Марина просидели у Натки до вечера. Одновременно поддерживая морально и охраняя от Никодима, на случай если тот захочет свести счёты ещё и с ней. Его месть Натку не пугала, но она боялась не сдержать гнева и закончить то, что вчера не доделал Клим – придушить мерзкого попишку на месте. Интересно, какая кара здесь предусмотрена за убийство? Станут тестить в лабе без остановки до победного конца или просто пристрелят в назидание другим? И не будет ли это лучше, чем годы и годы прозябания в этой уже осточертевшей глуши?

Из безрадостных дум её вывел голос Марины, решившей подвести итоги.

– Так, если без эмоций, что мы имеем? Получается Клима загребли не просто так, а за дело… Чего вы на меня так смотрите, ну за дело ведь?! Никодим, конечно, сволочь – это все знают, но душить никого нельзя!

Возражений не прозвучало, и Марина продолжила:

– Получается, что все остальные, те, кто никого не душат – в безопасности! На самом деле всё просто: не нарушай правила, и тебя не тронут. Клим нарушил – Клим наказан.

Звучало это вроде разумно, но Натке всё равно стало тошно.

– А если правила завтра изменятся? Если, например, по новым правилам матерей начнут тестить в лабе вместе с детьми, ты это примешь?

Марина пожала плечами.

– Придётся принять. Как будто у нас есть выбор!

– А кто недавно предлагал собрать народ и идти на тот берег?

На этот раз подруга замешкалась с ответом.

– Так ведь… я ж думала, что они свои же правила нарушили… а это уже беспредел.

– А если сами правила беспредельскими будут?

– Ну… они хотя бы будут. А когда вот так – просто творят, что хотят, то тогда совсем уж… это…

Подруга запуталась и замолчала, но ей на помощь к полной Наткиной неожиданности пришла Рая.

– Правда твоя – любые правила лучше их отсутствия. С этим не поспоришь..

Марина изумлённо вытаращилась на бывшую соперницу, кажется, утратив дар речи. А Натка вдруг поняла, что ведёт разговор ни о чём, пытаясь оттянуть тот неизбежный момент, когда настанет время для ответа на главный и уже прозвучавший ранее вопрос: что теперь делать?

– И что теперь будешь делать, Натуль? – тут же, словно обладая даром телепатии, спросила Рая, забыв про Марину, по-прежнему глядящую на неё во все глаза, – Другого жениха искать?

– Ещё чего! Да и смысл? Никодим же сказал – ему запретили меня венчать.

Подруги переглянулись, как показалось Натке, с насмешливым видом.

– Ты как вчера родилась, – первой подала голос Марина, – Сама же рассказала, что тебе Клим подсказку дал. Для того чтобы родить венчание не обязательно.

– То есть…

– Забеременеть тайком, – подхватила Рая, – С этим проблем не будет, голодных мужиков тут полно. А потом поставить халатов перед фактом.

– Так если я им для тестов действительно важнее, чем ещё один ребёнок в деревне, не получится так, что они меня просто выскоблят?

– Может быть, и выскоблят, – согласилась Марина, – Но ведь может быть, что и нет? Считай, тогда двух зайцев сразу убила: и от лабы отмазалась, и от замужества. Профит! Кормить тебя с ребёнком всё равно будут.

– Грех это! – неожиданно громко заявила Рая, заставив обеих девушек удивлённо обернуться.

– Чего? Ты же сама только что сказала – тайком забеременеть!

– Не подумала я, что от ребёнка избавиться могут, глупость ляпнула. А с халатов станется.

– Тогда это халатов грех будет, не Наткин, – цинично рассудила Марина, – Она себя защищает, как может, а защищаться – не грех. На войне все средства хороши. Натаха, знаешь от кого лучше залететь? Помнишь Коляна из пятой избы, от Реки которая справа? Он…

– Я не собираюсь ни от кого залетать! Мы вообще не о том говорим! Как быть с Климом? Надо же ему помочь, мы ведь не можем просто забыть про него!

Подруги синхронно возвели глаза к потолку.

– Никак ты ему уже не поможешь, – вздохнула Рая. – Кого в лабу за косяки забрали, те не возвращаются.

– Что с ними там делают?

– Тесты, что же ещё? Подробностей никто не знает, но видимо такие люди, которых уже не жалко, халатам тоже для чего-то нужны.

– Ясно, для чего, – хмыкнула Марина, – Сама же сказала – их не жалко, можно что угодно с ними делать, любые опыты ставить, самый треш!

Натка попыталась представить свои мучения в лабе помноженные на бесконечность, и до боли сжала кулаки.

– Я пойду на тот берег! Скажу, что это из-за меня Клим душил Никодима, что я его подбила! Пусть меня вместо него забирают, раз уж им так нужен подопытный, которого не жалко!

Марина криво ухмыльнулась, явно собираясь высказать всё, что думает о таком жертвенном порыве, но осеклась под Наткиным взглядом. А Рая печально покачала головой.

– Не поможет. Ты им явно нужна для чего-то другого, раз тебя даже венчать не велено. Да и Клима уже не раз предупреждали, он давно у халатов на карандаше.

– Тогда… тогда… – внезапно Натку осенило, она вскочила со стула, и бросилась к «сундуку». Нырнула в него с головой, принялась, работая локтями, рыться в своём небогатом добре, и наконец, выпрямилась с ликующим возгласом, – Вот! Желание! У меня с Нового года сохранилось желание!

Рая и Марина, как зачарованные уставились на обёрнутую золотистой фольгой шоколадку, а Натка воодушевлённо продолжила:

– Я загадаю, чтобы Клима вернули в деревню! Сла… Генерал же обещал любое желание выполнить? Вот я завтра и передам ему с проверяющим!

Она вернулась за стол, начала лихорадочно разворачивать фольгу, и ожидаемо обнаружила под ней, кроме самой шоколадки, глянцевый бумажный прямоугольник, украшенный силуэтами снежинок.

– Ух ты, даже красиво сделали! Как писать? Просто «Я хочу…» и дальше желание?

Марина демонстративно села в позу «рукалицо», а Рая с сожалением покачала головой.