На окраине, у подножия гор, куда вели наземные и подземные лифты, размещалось горнодобывающее предприятие, на котором работали опять – таки трудяги дворфы, поставляющее на ювелирное производство редчайшей красоты самоцветы. Впрочем, в шахтах, уходящих на многие сотни метров вглубь гор Элльхейма, добывали не только самоцветные камни, но и металл, драгоценный, разумеется, золото, платина, иридий. Последний, к слову сказать, не только редкий в других мирах и реальностях, но и весьма ценный из-за устойчивости к воздействию не только воздуха, воды, но и солей, и даже кислот, что и определяло его применение. В небольших количествах шахтёры добывали и прославленный в мирах и реальностях мифрилл, жила, которого изворотливо петляла в недрах гор, то выходя наружу, то прячась от горнодобытчиков.

Также в столичном поселении тёмных эльфов работала Фабрика по изготовлению горько травного шоколада, известного далеко за пределами Элльхейма и музей шоколада, который функционировал здесь же при фабрике, предлагая своим посетителям не только плиточный шоколад, но и целые композиции, поражающие своей реалистичностью. Травы собирались здесь же на горных склонах, и именно от труднодоступности их произрастания, малом сроке цветения некоторых из них и зависела цена на шоколад.

К штаб-квартире Совета нас только подвели, по всей видимости, внутрь экскурсионные группы не допускались. Да собственно не больно то и хотелось. День выдался тёплым, о чём нас предупреждали ещё до отбытия, свои плащи мы оставили в Портальной башне. Постоять и погреться в лучах местного светила – это знаете ли удовольствие, которое ценить нужно. Я со свалившимся мне на голову обучением вообще лето увидеть, по сути, не успела. Мы так и стояли возле массивного круглого здания с огромной куполообразной золоченой крышей, возвышающейся над близлежащими строениями, подставляя лица тёплым лучам, слушая приставленного к нам гида, рассказывающую историю объединения тёмных эльфов. Названные несколько имён тех, что трудятся сейчас в Совете, мне ничего не говорили и в памяти эта информация не задержалась.

Но самое, на мой взгляд, интересное, нас ждало в Музее Истории Тёмных Эльфов, расположенных в шаговой доступности от Совета. Впечатляло даже не то, сколько тысячелетий насчитывает их история, сколько то, что спокойно им жить не приходилось никогда. Мор, войны, природные катаклизмы, такие как Сель, Великая Лавина и извержения вулканов, лавовые потоки которых обрушивались в долины, сметая всё на своём пути, рождение Долины Гейзеров, тоже тот ещё нежданчик. И ведь всегда, словно феникс, эльфы находили в себе силы возрождаться к новой жизни, заново отстраивая разрушенные поселения, восстанавливая дороги и подвесные мосты меж горных ущелий, преодолевая последствия эпидемий и военных столкновений.

Я, похоже, единственная из группы, кто делал заметки, внимательно слушая гида, Люмилей, симпатичную эльфийку из тёмных, с непривычной для эльфов причёской – короткой стрижкой мастерски уложенной, в платье в пол, рассказывающей ярко с душой. Таких гидов бы побольше, которые не просто тарабанят положенное время, а заинтересуют своей темой. А то, что я заметки делала во время экскурсии, так удивительно другое, почему другие не удосужились достать тетрадь с ручкой. Нет, а что, где я потом гуглить буду эту информацию? Правильно – нигде. Ни инета, ни его производных Гугла, Яндекса в Академии нет, библиотеку перерывать – да, но ведь, согласитесь, направление знать тоже нужно. Так лучше уж записать, будет от чего оттолкнуться. А то, знаю я свою память, полдня не пройдет, как пунктиром пойдёт, позабуду большую часть услышанного. И нисколько не удивлюсь, если выяснится, что потом ещё и опрос будет на этнографии, с лёгкой подачи рейши Мог Грик. Я бы на её месте обязательно сделала. А с гоблиншей, преподающей нам межмировую этнографию, я уже поняла, что лучше демонстрировать ответственное отношение к учёбе. И получая домашнее задание, согласно кивать, как задумчивая лошадь у кормушки с сеном, которая со всем согласна и ни возмущаться, ни роптать, не намерена. Надо – значит надо.

Со стороны полагаю, смотрелось это умилительно, поскольку экскурсовод музея в конце получасовой лекции презентовала именно мне шикарный блокнот на жёсткой подложке с вшитой в него ручкой, которую можно было заправлять в спираль, скрепляющую листы. То ли её умилило моё рвение, то ли растрогал бюджетный вид моей тетрадки, выданной, кстати, при поступлении в Академию. Сам по себе подарок – это приятно, но такой вдвойне. Картинка на обложке блокнота была то ли объёмная, то ли даже не «3D», а все пять, шесть, если не больше. Горы смотрелись абсолютно реалистично, а редкие кустики горных трав словно колыхались на ветру, что переваливался из-за гор и спускался ниже, в долину. Даже как-то жалко такую красоту использовать.

После ознакомительной экскурсии Люмилей озвучила, что у нас есть возможность разделиться на две группы и время до обеда мы проведём на экскурсиях абсолютно разной направленности. Одна часть экскурсантов пойдёт на знаменитое далеко за пределами Элльхейма ювелирное производство. Ознакомятся с тонкостями ювелирного дела, посмотрят, как осуществляется огранка драгоценных камней, узнают тонкости мастерства эльфов с последующим посещением фирменного магазина, где эти изделия и смогут приобрести. Если у кого – то возникнет желание, то можно будет спуститься в шахту, где трудятся дворфы и понаблюдать за самим процессом добычи и отделения самоцветов от горной породы, а если посчастливится, то увидеть, как обнаруживается благодаря ухищрениям горняков дворфов изворотливая жила мифрила. Некоторым, кто на это решится, будет предложено самим взять в руки кирку и попробовать себя в роли горнодобытчика, встать наравне с дворфами к скалам. Другая же часть группы спустится в самые нижние залы Музея, где размещена временная экспозиция Исторического отдела, рассказывающая о подземном народе Фейри. Что само по себе уникально, так как фейри будучи подземными жителями, не особо идут на контакт с представителями других этносов, но тёмным эльфам удалось найти точки соприкосновения и вот уже вторую неделю жителям Элльхейма демонстрируют раритетные экземпляры, находки и диковины, хранящиеся в подземных городах скрытного по своей природе народа. Выбор нам предоставили свободный, могли хоть все отправиться по одному маршруту, главное, чтоб выбранное направление было нам интересно.

Большая часть, да что там практически все вестники пошли за Лонкаром Мор Гра – Баголом на ювелирное производство. Возможно, это я ничего не понимаю, но судя по реакции вестников ювелирное мастерство тёмных эльфов – это то, ради чего вообще стоило сюда приезжать. Ну да. Может и так. Только я здраво понимала, что покупать ювелирку не смогу, несмотря на выданный мне мимикрический чек из Межгалактического Управления за оказанную помощь в раскрытии преступления в Академии и обещанную компенсацию, которую я ещё не успела получить в Канцелярии. Практичнее надо быть, практичнее. Об одежде нужно думать, утепляться на зиму, а не о колечках и висюльках, пусть и золотых и диковинных для землян мифриловых. Да и вдруг попадётся действительно что – то стоящее, поэтому НЗ, читай неприкасаемый запас должен быть всегда.

В итоге в помещении Музея осталась небольшая группа из пяти письмоносцев, готовых спуститься в нижние залы, помимо меня и Шрека задержалась Гера, которой тоже были малоинтересны драгоценности, двое даргов, один из которых был наш, с первого курса и Гермес. Перед отбытием я уже знала, что Гермес оказывается и был представителем фейри, правда не чистокровным, полукровкой, но всё же. Впрочем, для остальных это было очевидным, я же понятия не имела о характерных признаках, отличающие расы, но тут уж, что поделаешь, придётся навёрстывать по мере ознакомления. Так что его интерес к экспозиции подземного народа был вполне оправдан. С нами помимо нового экскурсовода из фейри на нижние этажи Музея спускалась и Мара Милей, не выказывая при этом ни малейшего неудовольствия, что у неё не получилось попасть на ювелирное производство.

Мы спускались всё ниже и ниже по широкой винтовой лестнице, уводящей нас в подземелье музея. Почему экспозицию поместили так глубоко? Возможно, фейри было так комфортней, а может у эльфов был свободен только самый последний практический подземный этаж, а всё остальное было отдано под музейное хранилище. Как бы то ни было, мы спустились в подвальное помещение, Гермес стоически перенёс этот марш бросок, хотя, что и говорить, парню было нелегко преодолевать на костылях пролёт за пролётом. Пройдя в указанные двери, мы на удивление очутились в просторном помещении с высоким сводчатым потолком, по которому свободно гуляло гулкое эхо, отталкиваясь от каменных стен, то затихая, то вновь оживая. А кругом стояли стеллажи, заставленные экспонатами, витрины, крутящиеся стойки, статуи, на стенах висели картины, музыкальные инструменты и даже оружие.

Представитель фейри неторопливо повествовал нам о своём мире, о целых городах, раскинувшихся под земляными сводами, где, низвергаясь в пропасть, грохоча, ниспадают в расщелины водопады, протекают подземные бурные реки с кристально-чистой целебной ледяной водой. Где произрастают уникальные единственные в своём роде световые грибы, способные освещать огромные подземные пространства, а крохотные паучки Джоро, будучи светопрядами, поселяясь среди местной флоры, плетут из этого света необыкновенно прочные нити, деталь – световые. Ткани из этих нитей нам продемонстрировали на одном из стендов. Озвученные цены заставили лишь горестно вздохнуть, по крайней мере, меня, оплатив такую прелесть можно было позабыть о существовании чека из МГУ. Скульптуры, картины, образцы оружия, украшений, принятых среди фейри, монеты, чеканка, предметы быта, нам демонстрировали экспонат за экспонатом. Интересно? Более чем, но я не могла отделаться от ощущения, что слышу, возможно, на грани восприятия, словно на горизонте лёгкое жужжание. Отвлекало. Даже нет, мешало. Остальные то ли не придавали значения, то ли не слышали этот то замирающий, то вновь появляющийся жужжащий звук. Он то пропадал, то становилось более отчётливым, пока мы ходили по залам, но, несмотря на это, я так и не решилась ни уточнить, что это за звук, ни поворчать.

Под конец экскурсии нам предложили пройти в торговый зал, который располагался тут же через открытую арку от выставочного, предлагая приобрести что – то из изделий фейри, что привезли именно в качестве товара. Дарги направились сразу к витринам с оружием, стоящим поодаль от остальных, кто бы собственно сомневался. Мальчишки они и здесь мальчишки. Правда до моего слуха донеслась стоимость клинков, вот что – то сильно я сомневаюсь, что кто – то из них способен с лёгкостью расстаться с озвученной суммой.

Гера с Гермесом медленно бродили вдоль витрин с украшениями, монетами, книгами и музыкальными инструментами, присматриваясь, прося подержать в руках то или иное изделие. Я же, как только пересекла арку, почувствовала, что жужжание, отвлекающее меня всю экскурсию, стало более отчетливым. Тааак! Сделав несколько шагов, я остановилась как вкопанная. Точно! Я ж читала об этом накануне поздним вечером, в «Невероятных загадках артефактологии» и умудрялась отмахиваться от явного признака присутствия артефакта полёта на протяжении этого получаса. Но вот тот факт, что остальные то ли не слышали жужжания, то ли не придавали ему никакого значения, наводил – таки меня на мысль, что артефакт мог давать о себе знать и не всем. А вот это интересный поворот. И что я сейчас могу сделать? Уподобляться домоправительнице, смотрящей за Малышом, и спрашивающей в каком ухе у неё жужжит, я точно не буду. Жужжит. Даже, если больше никто на это не реагирует. Своему слуху я доверяю. А иногда доверчивость весьма полезное качество. Иногда – ключевое слово. Просто в торговом зале я ощутила жужжание более четко и, пройдя в противоположную от всех сторону, где практически в самом углу в тени были выставлены несколько витрин с изделиями, которые не отнесешь к конкретной категории товара, у нас такое, шутя, называет сельпо, я поняла, что жужжание идёт именно отсюда. Что ж, посмотрим.

Были здесь и напёрстки в виде диковинных животных, выполненные на удивление реалистично, и игольницы со светящимися иглами, такие не потеряешь. Мотки пряжи на вид чрезвычайно тонкой, кроме того ещё и светящиеся, скорее всего это и была паучья паутина Джоро, ленты разной ширины и выделки, заколки и резинки для волос. Шкатулки с мозаичным изображением подземной природы фейри, кошельки, пояса и даже колокольчики разных размеров. Тёмные из отполированного камня зеркала, в витых рамах, заглядывать в которые, если честно боязно, кто его знает, что я там увижу помимо себя. Я понимала, что здесь не всё так просто, если спросить, то, думаю, про каждую категорию товара мне расскажут много интересного.

Но, остановившись у самых витрин, я уже отчетливо понимала, что это то замирающее, то становящееся более явным жужжание разносилось именно отсюда. Сейчас я могла с точностью указать даже витрину, откуда шёл этот звук, попросив служащего открыть её, закрыв глаза, я сосредоточилась. Надо было понять, под, чем же именно скрывается артефакт полёта, если только я не ошибаюсь, и всё, что я прочла накануне, соответствует действительности. Ведь могла я ошибиться? Да запросто! В «Невероятных загадках» писали, что артефакты сами по себе способны на обманки, да и уловить выдающий их присутствие звук не всякий может. И дело здесь не в принадлежности к определенному этносу, а скажем в простом самочувствии. Сердцебиение, давление, скорость мысли, да чего там только нет. Но я – то слышала это еле слышимое жужжание, от сего факта так просто не отмахнёшься! Не открывая глаз, я протянула руку к витрине, полагаясь только на чутьё и слух, почувствовав в руках холодный гладкий металл, открыла глаза. Металлические перья. И? Тонкая выделка, не спорю, смотрится более чем изящно, я бы сказала даже реалистично. Только что это?

– Это эгреты. Парный набор. Такие украшения делали у нас в одном из самых отдалённых и глубоких поселений, – пояснил материализовавшийся передо мной продавец – консультант, тоненький, в очочках, с копной золотистых волос.

Да, действительно, что – то есть общее между ним и Гермесом. Фейри. Ну – ну.

– Для чего они, уважаемый? – вот как правильно обращаться к представителям фейри кто – то знает?

–Это украшение, госпожа, хотя давно вышедшее из моды. Крепится на застёжку с внутренней стороны. Можно носить на жакете, на сумке, на шляпке. Тончайший металл, покрытый эмалью, издалека и не отличишь от настоящего пера. Стильная вещь, такую вы не найдёте в ближайших реальностях, да и у нас из моды они давно уже вышли. Сейчас такие украшения и не делают.

Я держала в руках парный набор эгретов, сомнений не было, именно от них шло еле ощутимое жужжание. И? Что мне сейчас делать? Рискнуть? Помедлив минуту, вертя в руках эгреты, я поняла, что положить обратно уже не смогу. Придётся довериться полученной информации из старинной книги, которую, кстати, пришлось вчера сдать, после того, как был пойман убийца библиотекаря. Возможно, я не смогу потом купить себе что – то стоящее, но вернуть на место гипотетически возможный артефакт полёта я уже не смогу. Что – что?! Полёта?! На миг по извилинам моего мозга, словно током шарахнула мысль. Можно прицепить их не только к сумочке или шляпке, это ж и к обуви прикрепить можно запросто! Переведя взгляд на костыли Гермеса, я решилась.

– И сколько же стоит, уважаемый, этот набор эгретов?

– Четыре сотни соверенов. Это не так и дорого, согласитесь, за сделанную в далёких подземельях вещицу? У нас таких было несколько десятков, когда их нам продали родственники покойного ныне мастера. Сейчас осталось всего ничего, можно сказать один из последних комплектов. Продадим и всё…

Я полезла в карман, куда положила еще в Академии все свои сбережения. Вот понятия не имею, сколько у меня сейчас денег после мимикрии валют. Не думаю, что я к этому скоро привыкну. Уходя порталом у меня было полторы тысячи камышиков из Камышово, пятьсот рублей обычными родными рублями, с которыми я и попала в ВАМПИР и чек, который мне накануне выдал представитель МГУ за раскрытие убийства библиотекаря. Чек был в мимикрической валюте и обозначенная одна тысяча, только вот чего именно я не знала, сокращенно добавлялся лишь знак Ք. То, что это не рубли я отдавала себе отчёт, но вот что именно скрывалось под этим обозначением, я не знала, а спросить, сразу не додумалась. Да, и, кстати, те, что были на банковской карте останутся болтаться на счете до моего возращения на Родину, считывать электронные деньги в мирах никто не собирался. Это я всё по инерции продолжала ворчать, знала бы, все деньги с собой в рюкзаке носила, хотя чего уж там, не думаю, что я пошла бы в лес, неся в рюкзачке энную сумму. Пятисотенная купюра уже, кстати, один раз мимикрировала в аптеке у Жаб Жабыча, потом опять вернулась в исходную позицию. В Академии, как мне объяснили, иномирная валюта всегда теряла мимикрические свойства. Итак. Что у нас? Я достала из кармана брюк пачку купюр. А у нас семьсот семьдесят пять соверенов. Тааак. Получается один соверен – это два камышика или двадцать рублей. Уф…. Как вам кажется, есть у моих мозгов предпосылки для усыхания? Даже на горизонте не маячат. Посчитай туда обратно…. А чек? Ой-ля-ля! На чеке тоже трансформация произошла. Первоначальная одна тысяча неведомых мне Ք так и осталась обозначена. Но ниже проявилась и другая цифра – пять тысяч соверенов. А вот это уже меняет дело! Если пересчитать на уже привычные для меня камышики, то их аж десять тысяч. А в рублях так и вообще сумма не хилая получается – сотня тысяч. Не спорю, что после этого злющий и недоверчивый друид, что меня основательно подбешивал весь прошлый день даже показался сносным малым, по крайней мере, жадность – это не пункт в его характеристике и чек он мне выписал очень даже кстати. Выгодно оказывается следствию содействовать. Десять убийств раскрыл и миллион в кармане. Только вот оно мне надо? Слоняющиеся в поле видимости злодеи? Ни-ни. Ещё моей персоной сующей нос в их бандитские дела заинтересуются.

– Беру.