Но время шло, а она ничего не предпринимала. И странное дело, всю свою боль, страх, неопределенность и неуверенность в завтрашнем дне Скворцова направила на ту, которая стала причиной ее страданий. На свекровь. Это Ларочка произвела на свет мужчину, который предал их любовь и нанес ей такую страшную рану. Это Ларочка воспитала Скворцова во вседозволенности. Это Ларочка не объяснила сыну, что семья – это самое главное в жизни, в то время как сама меняла любовников как перчатки, а теперь обхаживала Петрушу Усольцева. Именно свекровь вертела Валеркой как хотела, покрывала его проделки и настраивала против семьи. Эта старая карга виновата во всем! И видит бог наступит время, когда старуха поплатится за все сполна!

Оля нашла место на платной стоянке и припарковала автомобиль. Прежде чем покинуть салон, она посмотрела в зеркало. Губы растянуты в злорадной улыбке, а глаза блестят ненавистью. Нет, такой муж не должен ее видеть. Скворцова на мгновение прикрыла лицо ладонями, а отняв их, вновь взглянула на свое отражение. Из зеркала на нее смотрела счастливая, довольная всеми и всем красивая холеная блондинка. Мягкая, добрая и покладистая. Очаровательная женщина. Просто душка! А еще великолепная жена и мать. Ну и, конечно, примерная невестка.

5.

– Привет, дорогая.

– Здравствуй, милый. Как долетел?

– Нормально. Как дома? Как дети?

– Все хорошо.

      Привычный поцелуй. Затертые до дыр банальные вопросы и ответы. Все, как всегда. И никаких эмоций: ни радости от встречи после долгой разлуки, ни душевного трепета, ни нежности, ни любви. Да, все как вчера, позавчера и год назад.

      Но на лице Оли блуждала улыбка. Притворно-счастливая. И в который раз за последнее время она подумала о том, что не может вспомнить ту роковую минуту, когда вместо гримасы страдания и горького разочарования она надела на себя маску, изображающую счастье. Маску, под которой она надежно скрыла обиду, страх, боль и отчаяние. Наверное, это было то мгновение, когда она, сидя на диванчике в фойе, вышла из оцепенения и подумала о том, что на измене мужа жизнь не заканчивается. Или, когда вместе с Нелькой переступила порог злосчастного кафе и вышла на улицу сделав вид, что ничего страшного не произошло. Или, когда приехала домой и Скворцов, помогая ей снять куртку, с широкой улыбкой на губах поинтересовался:

– Как прошла встреча в верхах? Как там Нелька поживает? Что у нее новенького?

– Да у нее все хорошо. Можно сказать, просто отлично. Пепе наконец соизволил дать ей развод и пообещал, что по-прежнему не оставит ее своими заботами. И будет помогать несмотря ни на что.

– Да уж, – неопределенно хмыкнул Валера. – Только мне что-то в это мало верится. Его патологическая жадность родилась впереди него. Вспомни, как он жался заказать в ресторане целую бутылку «Столичной», когда мы были у них в гостях. Он еще потом долго пытался нам объяснить, что у них, итальянцев, не принято заказывать алкоголь бутылками.

– Ну и что? На Нельку ведь он никогда денег не жалел. И думаю, что он немаленькую сумму отстегнул хозяину борделя, выкупая ее.

– Ну… я бы тоже не пожалел денег на красавицу-модельку, оказавшуюся в затруднительной ситуации. И помог бы девушке выпутаться из неприятностей.

– Правда?

– Да шучу я, шучу, – рассмеялся Скворцов. – Не делай такое сердитое лицо. Ты у меня одна такая красавица, умница и прелестница. Ну, ты понимаешь, о чем я. Ни одна женщина с тобой не сравнится.

Муж коснулся губами ее щеки и отправился наверх к детям. А она осталась в холле пялясь на свое отражение. Она попыталась натянуть на лицо счастливую улыбку, которая должна была символизировать полное и безоговорочное удовлетворение от слов мужа. И хотя в этот момент никто не видел слез неожиданно брызнувших из глаз, она упрямо растягивала в улыбке дрожащие губы. Потом смахнула ладонями слезы и потянулась к ящику комода, где лежала косметика. Она припудрила лицо и начала медленно подводить глаза черным косметическим карандашом.

      Тогда ей в голову пришла мысль, что дело дрянь. Валерка врет и не краснеет. Когда ложь входит в привычку, то врать с каждым днем становится все легче. И сейчас она точно знала, что ложь уже давно стала для мужа нормой. И что теперь делать дальше с этим безнадежным отчаянием, которое с каждой секундой поглощает ее все больше и больше? Но ответа на этот вопрос не было, как не было особого желания думать об этом сейчас.

Оля помнила, как бросила карандаш на комод, провела пару раз щеткой по волосам и побрела в кухню. А ночью… а в ту ночь они спали мало. Она желала, как можно теснее слиться с мужем, чтобы освободить свою голову от назойливых и страшных мыслей. Она не могла и не хотела потерять его. Она шептала нежные слова и ожидала от него того же. И он откликался на ее призывы и любил ее так, как когда-то давно, в самые первые месяцы их близости. В ту невероятную ночь она жаждала давно забытого наслаждения и наконец провалилась в его бездну. Ей казалось, что может умереть от восторга все больше и больше поглощающего ее. И когда из груди вырвался крик наивысшего экстаза, из ее глаз покатились слезы. Но это были слезы блаженства и удовлетворения, а еще счастья обладания любимым мужчиной, который был с ней здесь и сейчас. Спустя какое-то время в сознании запульсировала мысль, что нельзя сдаваться без боя. И муж должен и будет принадлежать только ей одной. И надо только избавиться от помехи. И эта необузданная страсть, и вершина блаженства, на которую она сейчас взошла, будет ей покоряться снова и снова.

В ту ошеломительную ночь она боялась заснуть, чтобы невероятное состояние легкого полета в невесомости не ушло, не исчезло, не растворилось. Она хотела запомнить это состояние и эти восхитительные мгновения с тем, чтобы в дальнейшем они помогали ей стать неуязвимой и смелой в ее грядущей борьбе за счастье. И именно тогда она решила, отныне больше никто не увидит ее слез и не почувствует ее слабости. И никто не заберет у нее то, что принадлежит ей по праву.

      Следующим утром она проснулась от нежных поцелуев, которыми муж осыпал ее лицо.

– Что с тобой произошло? Ночью ты словно обезумела, – тихо произнес Валера, нежно проведя пальцами по ее животу. – И не делай вид, что ты спишь.

– Тебе не понравилось? – кокетливо откликнулась она.

– Напротив. Ты была великолепна, – прошептал Скворцов и погладил ее бедра, потом грудь.

Тогда она прижалась к мужу всем телом и когда он мягко вошел в нее, застонала и крепко обхватила его бедра руками, яростно двигаясь навстречу экстазу. Муж был ласковым, любящим и неистовым. Непередаваемое наслаждение вновь захлестнуло ее.

– Я люблю тебя. Я люблю тебя, – шептала она и была в его объятиях послушной и настойчивой, а он был частью ее. И так будет всегда. Всегда…

      А потом они еще долго лежали в постели, и она размышляла о том, что ее дом, семья и сам Валера – это ее защита от окружающего большого мира, который таит в себе опасность для ее личного маленького мирка, гораздо более важного и значимого. Она заставит заплатить всех, кто рискнет покуситься на ее мир. И первой в списке стоит эта дрянь и потаскуха Настя. Только нужно действовать с осторожностью и быть начеку. Валера ни о чем не должен догадываться. А потом…, а потом она разберется и со свекровью. Каким образом? Пока не ясно. Но судьба непременно подскажет способ избавления и от старухи. В этом сомнений нет.

– О чем задумалась?

– Да, собственно, ни о чем. Просто даю тебе возможность немного отдохнуть после перелета. Мне кажется, что ты даже немножко дреманул.

– Было дело. И как хорошо, что мы уже подъезжаем. Я очень соскучился по детям. Уверен, что мои подарки им понравятся.

– Нисколько не сомневаюсь.

– И для тебя, милая, у меня есть маленький сюрприз.

– Какой? – оживилась Оля и быстро взглянула на мужа.

– Не отвлекайся от дороги, а то поворот пропустишь. И какой это будет сюрприз, если я сейчас расскажу тебе о нем?

– Ладно, – счастливо рассмеялась Оля. – Не буду тебя допрашивать, тем более, что мы уже дома.

Оля остановила машину у ворот и посигналила. Ворота автоматически открылись, и она повела «Рено» к гаражу.

Пока Скворцовы выбирались из машины во двор выскочили дети и со всех ног бросились к отцу. Оля наблюдала с какой радостью муж обнимает детей и почувствовала легкий укол ревности. Ее встреча с мужем в аэропорту была совершенно иной. Но додумать свою мысль Оля не успела. Открылась дверь дома и на пороге появилась обслуга, которой надо было отдать распоряжения относительно багажа мужа и позднего обеда. Времени до банкета оставалось в обрез. Дав указания, Скворцова поспешила в спальню, чтобы принять душ и, хотя бы минут десять полежать в постели. Необходимо набраться сил перед предстоящим спектаклем, который ей придется разыгрывать перед гостями свекрови вечером.

Снимая с себя одежду, Оля слышала приглушенные радостные визги детей, доносящиеся с первого этажа. По всей видимости Юля и Денис уже получили свои подарки. Стоя под душем и стараясь не намочить волосы, Скворцова перебирала всевозможные варианты своего подарка, но так и не пришла к какому-то знаменателю. Почувствовав некоторое облегчение после горячего душа, Оля завернулась в большое мягкое полотенце и вышла из ванной. В спальне на широкой и уже расстеленной кровати сидел муж. Он загадочно улыбался и небрежно вертел в руках квадратную сафьяновую коробочку алого цвета.

– Иди ко мне, – поманил рукой жену Скворцов и приоткрыл футляр. – Я хочу, чтобы ты примерила мой подарок.

Оля приблизилась к мужу и присела рядом с ним. Она заглянула внутрь изящной упаковки и от восторга громко вскрикнула. На черной бархатной подушечке лежал усыпанный бриллиантами браслет от Картье, а его пряжка, выполненная в виде головы пантеры, горела сапфировыми глазами.

– Господи, какая роскошь, – прошептала Скворцова.

– Не ожидала такого сюрприза? – удовлетворенно засмеялся Валерий. – Именно такой ты была в ту ночь. Помнишь? Давай, дорогая, примерь.

Оля надела украшение на руку. Какое-то время она восхищенно любовалась браслетом и игрой камней, а потом повернулась к мужу и крепко обняла его.

– Спасибо, милый. Если я тебя сейчас поцелую, то мы можем опоздать на банкет, – игриво проговорила Оля и нежно провела пальцами по его груди.

– Не страшно… Можем и опоздать, – не в силах сдерживать желание, прохрипел Скворцов, повалил Олю на кровать и страстно припал к ее губам.

      На банкет по случаю дня рождения Ларочки Скворцовы действительно явились с большим опозданием.

6.

Довольно уютный, но небольшой зал ресторана «Вернисаж» был забит до отказа. Марина, певица неопределенного возраста, исполняла какую-то лирическую композицию и пыталась изображать на бледном одутловатом лице вселенскую печаль. Скворцовой, пару раз забегавшей сюда перекусить, интересно было знать, почему Борис Ильич Вардин, хозяин ресторана и давний приятель свекрови, держит на работе эту безвкусно одетую заплывшую жиром бабищу. А ведь сколько молоденьких и длинноногих певичек готовых на все, или почти на все, мечтают о непыльном заработке в каком-нибудь более или менее приличном кабаке! Как-то раз, столкнувшись с Вардиным у свекрови, Оля спросила его об этом. Ресторатор признался, что когда-то в молодости был влюблен в Марину и добавил, что голос у нее поистине волшебный. В наше время не так-то легко найти певицу без капризов и выкидонов, да еще весьма сговорчивую в плане гонорара. К тому же у Марины прекрасные голосовые данные и очень широкий диапазон, и, если бы не ее пристрастие к алкоголю, она запросто могла бы блистать на современной эстраде не хуже, чем известные звезды шоу-бизнеса. Оля естественно восприняла слова Бориса весьма скептически, но спорить с ним не стала. В конце концов умному еврею виднее, как вести свои дела и как распоряжаться собственными деньгами.

На маленьком танцполе несколько пар медленно двигались в такт мелодии. Администратор ресторана, невысокий гладковыбритый мужчина лет пятидесяти, уверенно повел Скворцовых к банкетному залу. Они осторожно пробирались между столами, за которыми восседала довольно разношерстная публика. Здесь были и семейные пары, и молоденькие девочки с престарелыми ухажерами, и одинокие командированные мужики, надеявшиеся снять кого-нибудь на ночь. И выбор у них был, потому что за несколькими столиками сидели небольшие чисто женские компании. Несомненно, эти дамы средних лет рассчитывали завести в этом заплесневелом кабаке романтические отношения хоть с кем-нибудь. Оля подумала, что, возможно, эти одинокие бедолаги просто пришли отметить какой-нибудь праздник. Но по выражению их ярко раскрашенных лиц и по громкому вызывающему смеху, легко можно было догадаться об их желании привлечь к себе внимание. А некоторые из них откровенно излучали даже открытое обещание скрасить вечер одинокого мужчины без претензий и обязательств.

Многие мужчины с явным любопытством и одобрением поглядывали на Олю. Она же, абсолютно не чувствуя неловкости от откровенно пошлых взглядов, шла рядом с мужем с высоко поднятой головой. Она не могла взять в толк, почему Ларочка изменила свое первоначальное решение и выбрала именно этот старый ресторан. Сначала свекровь хотела отметить свой день рождения в «Зодиаке», и Скворцов одобрил ее выбор. В «Зодиаке» отличная кухня, вышколенные официанты и настоящие, не поддельные вина, а также, что немаловажно, приличная публика. И все это было достойно его матери. Но «Вернисаж»? Что могло заставить разборчивую старуху пересмотреть первоначальное решение? Скорее всего, это Борис по старой дружбе предложил Ларочке свои услуги. И несомненно прожжённый делец клятвенно пообещал, что в его ресторане гостей свекрови обслужат по высшему разряду и на тарелках будет действительно хорошая и качественная еда. А может за этим выбором кроется нечто иное. Однако понять некоторые мотивы и поступки свекрови порой было сложно, поэтому Оля решила не заморачиваться на такой ерунде. Она смирилась с неизбежным и теперь вынуждена какое-то время провести в занюханном кабаке в компании скучных и занудных старперов.

Тем временем администратор и Скворцовы вошли в небольшой банкетный зал, где был накрыт стол на шестнадцать персон. Во главе стола восседала Лариса Игнатьевна. Ее порозовевшее от алкоголя лицо светилось радостью. При виде сына и невестки Ларочка поднялась и сделала шаг навстречу к сыну и невестке.

– Надо же! Кого я вижу! – Без тени удивления воскликнула именинница и с металлической ноткой в голосе спросила: – Почему опоздали?

При этом Ларочка обращалась только к сыну и смотрела только на него, словно Оли здесь не было. От этого явного игнорирования своей персоны, Оля недовольно передернула плечами, но промолчала, по-прежнему мило улыбаясь. Ничего не поделаешь: они не в таких отношениях, чтобы рассыпаться в любезностях друг перед другом.

– Извини, Ларочка, сама понимаешь… Я прилетел только после обеда. Надо было немного отдохнуть. Я очень рад тебя видеть и хочу поздравить тебя с днем рождения.

Скворцов протянул матери корзину с цветами и добавил:

– Уж прости, но главный подарок я привезу тебе завтра. Коробка с сервизом очень большая и тащить ее сюда не имело смысла.

– Как жаль, – капризно скривила тонкие губы Ларочка. – Я хотела им полюбоваться еще сегодня. Ну да ладно, милый, завтра так завтра. А теперь прошу… И так как вы опоздали, вам придется сесть на другом конце стола.

      Лариса Игнатьевна передала корзину с цветами администратору ресторана, поцеловала сына и вернулась на свое место.

«Вот же стерва, со мной даже не поздоровалась и не дала себя поздравить. И усадила черт знает куда. И по поводу цветов ничего не сказала. Ух, ну как же я ее ненавижу!» – думала Оля, идя вслед за мужем к двум свободным стульям в дальнем торце стола. Скворцов же приветливо здоровался с гостями матери: мужчинам пожимал руку, а женщинам щедро раздавал комплименты. Чувствовалось, что здесь он в своей тарелке. Среди старинных друзей матери он желанный гость. К тому же его нисколько не смущало выделенное ему и жене место на «задворках» этого праздника.

Оля лучезарно улыбалась и кивала головой в ответ на приветствия гостей свекрови. Конечно, стол был сервирован отлично. Блюда выглядели весьма аппетитно. Оля почувствовала насколько сильно проголодалась. Усаживаясь на стул, она решала, что положить себе в тарелку: какой-нибудь салат, бутерброд с черной икрой или лосось в белом соусе. Выбор предстоял непростой. Хотелось попробовать все, но муж, не спрашивая о ее предпочтениях, сделал выбор за нее. Он налил в бокалы шампанского, разложил по их тарелкам бутерброды, а потом выжидательно уставился на мать, словно испрашивая разрешения произнести тост.

Ларочка едва заметно кивнула. Скворцов поднялся и принялся произносить длиннющий тост, в смысл которого Оля даже не вникала. Она смотрела на свекровь и вынуждена была признать, что та выглядела сегодня просто восхитительно. Высокая статная женщина, с отлично сохранившейся фигурой и без малейшего намека на живот, она совершенно не выглядела на свои годы. Свекровь всю жизнь тщательно следила за собой. Поговаривали, будто по утрам она умывает лицо только холодной водой. И не просто водой, а растопленным льдом с добавляем трав. А потом делает массаж и наносит на лицо дорогущий крем от Шанели. Даже в периоды своих разводов свекровь не позволяла себе раскисать и опускаться. Не в пример ее ближайшей подруги Татьяны Ивановны Титовой, которая из-за неимоверной полноты едва помещалась на стуле и упиралась огромным животом в край стола.

Да. Свекровь любила себя и не отказывала себе ни в хорошей косметике, ни в различных косметических процедурах. Лицо ее было моложавым, гладким и без морщин. Удивительно, что даже холеные руки не выдавали ее солидного возраста, потому что на них не было старческих пигментный пятен. Дорогое кружевное серое платье сидело на Ларочке как влитое. Аккуратно подкрашенные волосы и приличная укладка делали ее много моложе. Даже едва заметный макияж украшал и молодил старуху.

      Все эти подробности внешности свекрови Оля оценила молниеносно, как только вошла в банкетный зал. Сейчас же она рассматривала свекровь более пристально и думала о том, что при таком уходе за собой старая карга с легкостью проживет еще лет тридцать. При этом она уловила и направленный на себя взгляд свекрови. Даже не на себя, а на подарок Валерки. Старухе не удалось скрыть своего удивления и зависти. В свете ярких бра, развешанных по всему периметру банкетного зала, браслет Оли играл острыми разноцветными лучиками, как и положено дорогому изысканному украшению. В это самое мгновение Оля ощутила прилив злорадства и даже торжества. Ведь подарок мужа по стоимости намного превосходил цену английского сервиза.

      Вскоре лицо Ларисы Игнатьевны приняло свое первоначальное высокомерное выражение. Она легонько постучала по хрустальному фужеру вилкой. Когда суета за столом улеглась, именинница низким контральто торжественно произнесла:

– Ну вот, дорогие мои друзья, после поздравлений сына, я хочу предоставить слово Петруше. Он хочет сделать важное сообщение.

      Гости понимающе заулыбались и устремили взгляды на высокого мужчину в костюме от Бриони. Усольцев вальяжно поднялся с места и торжественно сказал:

– Наполните свои фужеры, господа! И непременно шампанским. Имею честь доложить вам, что на днях я сделал Ларочке предложение руки и сердца. И она любезно согласилась выйти за меня замуж.

      Оля недоуменно разглядывала оживившихся друзей свекрови. Татьяна Ивановна удивленно вскинула брови. Было заметно, что эта новость сразила ее наповал. Еще одна приятельница свекрови Нинка Миркина состроила мину, будто она уже давно догадывалась о том, что этот брак неизбежен.

Оля перевела взгляд на мужа. Валерка широко улыбался и, казалось, совершенно не был удивлен столь приятным известием.