– Хороший вопрос, – невольно усмехнулась я, поняв, что сама себе его в таком виде никогда не задавала. – Для свершения необходимых событий, – более-менее сформулировала я. – Предназначение в том мире – это соединение судеб. Так я являюсь предназначением Эскеля. Цири – предназначение Геральта, ее приемного отца. А ее мать Паветта была предназначением Эмгыра, моего деда и императора Нильфгаарда. Так что, похоже, это у меня наследственное, хе-хе, – сама усмехнулась я мысли, пришедшей мне в голову. – В общем, это всё связано с обстоятельствами жизни предназначенных. Кто-то с кого-то проклятья снимает, кто-то жизнь спасает. Я вот появилась перед Эскелем, и он, по сути, был единственным человеком, который мог мне помочь.

– Каким образом ты узнала, что ты предназначение? – поинтересовалась мама.

– Магическим, – не моргнув и глазом, ответила я. В конце концов, когда Эскель справился с захватившей меня ледяной магией, я и в самом деле, считай, магически убедилась в силе предназначения!

– Хм… – протянул отец и снова обратился к Эскелю: – Спасибо тебе, что позаботился о нашей дочери, когда нас не было рядом!

– Я и сам не меньше заинтересован в том, чтобы с Брин все было в порядке, – ответил ведьмак.

Я же почувствовала некоторое смущение, пока переводила и поспешила перевести тему разговора на ту, ради которой вообще весь этот экскурс в историю затеяла.

– Мам, мне надо, чтобы вы с папой, – я посмотрела на родителей по очереди, – вспомнили всё-всё-всё о том дне, когда видели мою биологическую мать. Любые детали, все мельчайшие подробности. Это очень важно. Вы последние из известных нам людей, кто ее видел. Она вероятнее всего убегала, и поэтому ей пришлось оставить меня вам.

– Убегала? От кого? – немедленно всполошился отец.

– Сила Старшей крови очень редка даже для того мира, – не хотела я посвящать родителей во все эти хитросплетения с охотниками за Старшей кровью, но что-то сказать всё же придется. – Есть немало желающих заполучить ее. О моем существовании никто не знает, так что я в безопасности, а вот ее, скорее всего, преследовали.

– Ты уверена в своей безопасности? – ожидаемо заволновались отец с матерью.

– Да, – ответила я, хотя до конца не была убеждена до сих пор. – До того, как прийти к вам, я проверила как раз на Турции. По моему следу никто не пришел ни туда, ни в Каэр Морхен.

Родители немного успокоились.

– Я боюсь, мы ничего особенно тебе не расскажем, – вернулся к моему вопросу отец. – Это был обычный зимний день. Мы с Галей тогда уже приняли решение усыновить ребенка, так как своих у нас быть не могло. Ходили, смотрели, искали своего ребенка, и в один вечер появилась она. Прямо на пороге нашей квартиры с тобой на руках.

– Это было более чем странно, – продолжила мама. – Мы, конечно, оставляли свои контакты, но чтобы ребенка принесли прямо домой… Более чем странно! – повторила мама, – но она тогда что-то сказала такое… я даже не помню точно что, но мы успокоились.

– Скорее всего, воздействовала магией, – предположила я. – Чтобы вы не требовали от нее объяснение и документов.

– Документы у нее как раз были, – вспомнил отец. – Она сказала, что если мы тебя возьмем, она передаст нам документы прямо сейчас.

– А я когда тебя увидела, сразу поняла, что никому тебя не отдам, – подхватила мама. – Такая милая крошка с красными носиком и ушками с мороза, а глаза зеленые-зеленые. Как сейчас помню, очень удивилась такому яркому цвету.

– Наследственные, – усмехнулась я. – Как и серые волосы. Передаются вместе с геном Старшей крови, как я узнала. От эльфов достались.

– Эльфы существуют?! В тебе течет кровь эльфов? – удивилась мама.

– Капля в море, – уточнила я. – Давно уже только люди в родословной. Получается, вы согласились, забрали документы, и всё? – напомнила я, на чем они остановились.

– Да, – подтвердил отец. – Мы сказали, что берем тебя, на лице твоей матери отразилось небывалое облегчение. Она буквально впихнула кулек с тобой Гале, мне сунула документы и медальон. Сказала отдать его тебе, когда ты чуть-чуть подрастешь и что там портрет твоей матери, а потом чуть ли не бегом убежала. В самом деле, видимо, заворожила нас она. Мы только на следующий день опомнились, что так дела не делаются. Сунулись по всем детдомам, по всем инстанциям искать ее, но так и не нашли никаких концов. Документы оказались действительными, оформлены были все правильно, ни единого нарекания, – пожал плечами отец. – А дома мы открыли медальон и увидели там портрет. Только тогда поняли, что она была не соцработником, а твоей матерью. Вот и всё.

– Как она выглядела? – жадно спросила я. – Что на ней было надето, были ли какие-то вещи с собой?

– Да обычно, – развел руками отец. – Полушубок, штаны, сапоги, на голове шапка меховая. Зима же. Волосы серые из-под нее выбивались. Взгляд, правда, потухший был, усталый.

– Худая, бледная, с синяками под глазами и длинным шрамом на щеке. Мы подумали, просто работа тяжелая – с детьми-то ходить по домам, – продолжила мама. – А если ей убегать пришлось, да еще и с грудным ребенком, это, конечно, совсем другое дело. Вещей у нее вроде бы с собой не было, только твои, которые она вместе с тобой оставила… А, нет, какой-то еще длинный продолговатый сверток за спиной был. Слишком узкий и длинный для рюкзака.

– Меч, скорее всего, – предположила я.

– Меч? – ужаснулась мама. – Зачем милой девушке меч?!

– Чтобы жизнь свою защищать, – усмехнулась я.

– Она умеет им пользоваться? – удивился папа.

– Цири обучалась некоторое время у ведьмаков. Мечом она владеет превосходно, – проинформировала я их. – У нее вообще очень долгая и сложная история. Я вам как-нибудь в следующий раз ее расскажу, а сейчас постарайтесь вспомнить что-нибудь еще о том вечере.

Родители сосредоточенно замолчали, задумавшись.

– Раньше я всегда думала, что мне показалось, – неуверенно начала мама. – Но увидев сегодня, как ты исчезаешь на одном месте и появляешься на другом, мне кажется, и она ушла так же. Я выглянула из-за двери, хотела вдогонку что-то спросить о тебе, но она… просто исчезла прямо посреди коридора.

– Ты мне никогда этого не рассказывала, – сдвинул брови отец.

– Я была уверена, что мне померещилось, – пожала плечами мама. – Но скорее всего, нет…

– Она ничего больше не говорила? Кроме как отдать мне медальон? Она не собиралась встретиться со мной? – задала я наводящие вопросы.

– Нет, – покачала головой мама. – Она страшно спешила. Сказала, что ты очень нуждаешься в нормальных родителях, которые помогут тебе стать обычной девочкой.

– Обычной девочкой, – скептически усмехнулась я и шумно вздохнула. – Как я и подозревала, ничего, что могло бы помочь найти Цири, вы не вспомните.

– Это было так давно, – посетовала мама. – Да и она не делилась с нами ни своими планами, ни какой-либо другой информацией.

– Логично, – я поднялась со стула и сделала пару шагов по кухне. – Если ее преследовали, то докладывать кому-то о себе опасно. Похоже, она решила, что без ребенка ей будет проще скрыться. А возможно она думала, что ее поймают и таким образом просто обезопасила меня, – размышляла я вслух. – А скорее всего и то, и то. А документы у вас сохранились?

– Конечно, – подтвердила мама и поднялась. – Сейчас.

Однако ждать я не могла и отправилась следом за ней. Через пару минут мне в руки легли пожелтевшие от времени листы, которые много лет назад принесла родителям моя биологическая мать. Бегло пробежав их глазами, я не нашла ничего особенного. По бумагам я была круглой сиротой по имени Брин, фамилии и отчества не было, только описание, какие-то справки с разными номерами и город Москва.

– Я возьму? – уточнила я у мамы.

– Бери конечно, – согласилась она. – Может, они помогут тебе найти мать.

– Может, – кивнула я, не веря в это. – Ладно, пора возвращаться, Йен себе там места не находит.

Эскель без слов подошел ко мне ближе.

– Ты уже уходишь?! – всполошилась мама. – Так скоро?!

– Дочка, ты же только появилась, – поддержал ее отец.

– И даже ничего толком не поела…

– Да я же не пропаду надолго теперь, – успокаивающе улыбнулась я родителям. – Просто там меня ждет Йен с новостями. Вы должны ее хорошо понимать, у нее, так же как и у вас, дочь пропала. Но, в отличие от меня, она ей даже письма не шлет. А к вам я на днях еще приду и задержусь уже на подольше. Мне надо тебя покрасить, а то совсем корни отросли, – приобняла я маму за плечи. – А тебя подстричь! – я обняла и папу. – А еще Лёне позвонить и заявление в загс подать. И на работу сходить, и еще кучу всего. Так что не переживайте. Я теперь буду появляться регулярно, но сейчас мне нужно вернуться в тот мир, чтобы закончить дела.

Мама украдкой утерла слезу, но ничего не сказала.

– Ну, надо так надо, – твердо ответил отец. – Следи там за ней, – а это он обратился к Эскелю, так что я даже фыркнула.

– Скоро увидимся! – смеясь, сказала я, взяла Эскеля под руку и призвала свои силы для возвращения в мир ведьмака.

Большой зал встретил нас громким спором, суть которого я не успела понять, так как он немедленно прекратился, и все бросились в нашу сторону.

– Ну что?

– Вы в порядке?

– Дикой охоты не было?

– Ты увиделась с родителями?

– Что это с тобой?

Последняя фраза принадлежала Ламберту, который с непередаваемым выражением лица осматривал Эскеля с ног до головы. После его слов на моего ведьмака обратили внимание и остальные. Я запоздало сняла с него иллюзию.

– Так уже лучше, но что на тебе за тряпье?! – снова возмутился Ламберт.

Я закатила глаза.

– Вот сейчас, конечно, самое важное узнать, во что одет Эскель! – воскликнула Трисс и стало очевидно, что спор перед нашим приходом также вела она и Ламберт. – Более важных вопросов нет!

– Что с ними все в порядке – очевидно, – махнул рукой в нашу сторону ведьмак. – Если за ними кто-то гонится, это станет ясно минут через пять.

– Родителей мы видели, – ответила я на самый важный вопрос, ответ на который все ждали, – и поговорили с ними о Цири. Как и предполагала, ничего ценного я не узнала.

И я максимально дословно передала слова родителей о том дне, когда я у них появилась, и показала документы, которые мне в итоге пришлось читать вслух, так как по-русски никто прочесть не мог, хотя Йен и не хотела мне их возвращать. Эскель тоже слушал с большим вниманием, так как реплики родителей были для него не понятны и суть разговора он улавливал не полностью, хоть и присутствовал при нем.

– То есть она отдала тебя приемным родителям и телепортировалась буквально с порога их квартиры, – задумчиво резюмировала все сказанное мной Йен, отпивая из своего кубка. – За спиной у нее был меч, она выглядела очень измученной. Ни откуда она, ни куда направляется, не сказала. Откуда у нее документы тоже непонятно…

– Надо наведаться в этот город… как его… Москва! – хмурясь, сказал Геральт. – Она же где-то там их раздобыла.

– Бессмысленно, – категорично ответила я. – Легально оформить документы она не могла, так что, скорее всего, использовала либо магию, либо, что более вероятно, деньги. Так что ничего мы там спустя столько лет не найдем.

– Надо всё равно сходить, – настаивал Геральт. – Людей поспрашивать. У нее приметная внешность, да еще и с ребенком…

Я поперхнулась чаем и закашлялась. Трисс заботливо похлопала меня по спине.

– Там живет больше двенадцати миллионов человек, часть из которых к тому же постоянно меняются. Там даже по номерам документов ничего не найдут! – едва прокашлявшись, хрипло сказала я.

– Сколько?! – воскликнул Ламберт, так грохнув кружкой о стол, что показалось, что она сейчас разлетится.

– Мой мир не такой, как ваш, – напомнила я. – В нем нет эльфов, краснолюдов, низушек и прочих, зато людей там очень-очень много! Москва еще не самый большой город в мире.

– Пожалуй, тогда я склонен согласиться с Цири, что спрятать тебя там было хорошей идеей, – задумчиво проговорил Весемир, сидевший напротив Ламберта.

– Да, место получилось если не идеальное, то очень хорошее, – согласилась Йен, постукивая ногтями по столу. – Фактически безмагический густонаселенный мир. Поди найди песчинку в море, при том, что развитие магического таланта в таком мире практически сведено к нулю.

– Тем не менее в экстренной ситуации магия проснулась, – заметила я.

– Магия Старшей крови. Ее природа отличается от классической, – напомнила Йен. – А обычную магию я в тебе уже здесь развивала.

Я покивала, признавая ее правоту.

– В итоге мы так и не узнали ничего, что может нам хоть как-то указать, куда двигаться, – резюмировала Трисс. – Но зато мы точно знаем, что после портала в башне Соколицы она выжила.

– И даже перепихнулась с кем-то, – добавил Ламберт.

Два заклинания от Йен и Трисс одновременно полетели в Ламберта, но тот, разумеется, уклонился, зато, наконец, заткнулся. Повисла тишина. Все сосредоточенно мыслили. Я, передумав уже все мысли по кругу несколько раз, машинально взяла в руки документы, лежавшие передо мной. Взгляд вновь заскользил по строчкам, которые, разумеется, не могли дать ответ ни на один из моих вопросов.

«Девочка, предположительно 6 месяцев. Вес – 6,1 кг. Рост – 75 см. Глаза – зеленые. Волосы – светло-русые. Состояние здоровья – удовлетворительное, истощение легкой степени, воспаление ушных раковин. Найдена…»

Я бросила документы обратно на стол. Если до этого еще была, скорее всего, правдивая информация, то дальше явно шла полная выдумка.

«Очевидно, что ни в какой Москве никакая милиция меня не находила, я была там с родной матерью, которая потом, а может и не сразу, но переместилась вместе со мной в Тверь, и там уже отдала приемным родителям, после чего исчезла в неизвестном направлении. Вероятнее всего, покинула мир, чтобы замести следы. Тупик…»

– Ты не собираешься рассказывать родителям всю правду о Дикой охоте? – спросил Эскель, сидя на диване, когда уже глубокой ночью, так ничего и не придумав, наше собрание в большом зале разошлось по комнатам.

– Нет, как и о предназначении, – качнула я головой. – Незачем им знать. Это вещи неизменные, а они только зря волноваться будут. А папе вон от того, что я телепортируюсь, уже плохо стало. Да и Дикой охоты уже нет. Геральт с Цири обезглавили ее.

– Но кто-то за Цири явно гнался.

– Кто-то гнался, – не могла я отрицать очевидное. – Но раз до сих пор не пришел за мной, очевидно возможности этого кого-то весьма ограничены.

– Нельзя недооценивать противника, – правильно заметил Эскель.

– Я лишь констатирую факт, что до этого момента всё было спокойно. Схожу еще несколько раз туда-сюда, и если ничего не изменится, то тогда можно будет делать выводы, – обрисовала я свои планы. – Скорее всего, я и в пределах этого мира могу свободно телепортироваться. По крайней мере, после дуэли вы сказали, что я именно телепортировалась, и никто не объявился.

– Да, за Цири приходили сразу, стоило ей использовать чуть больше своей силы, – лишь подтвердил мои слова Эскель. – Когда ты планируешь снова навестить родителей?

– Завтра, послезавтра, после послезавтра и в любое время как захочется, – пожала я плечами. – Я по ним жутко соскучилась, как и они по мне. К тому же мне нужно уладить бумажные дела в своем мире, иначе из-за отсутствия у меня будут проблемы с законом, а мне еще там жить!

– Ты планируешь жить в том мире? – было видно, что заданный вопрос очень сильно волнует ведьмака.

– Ну, насовсем уходить оттуда я не планирую точно! – уверенно ответила я. – Там все-таки дом, в котором я росла, и мои родители. И находиться там лучше легально. Мой мир намного более развит, чем ваш, и в технологическом плане, и в социальном. И проще изначально находиться там легально. А как у нас любят говорить, без бумажки ты букашка. Поэтому документы надо привести в порядок.

– А жить? – настаивал Эскель. – Теперь ты можешь в мгновенье ока переноситься из мира в мир. До сегодняшнего дня эта комната была твоим домом…

– И в ближайшее время это не изменится, – закончила я за него. – Я буду искать Цири и лучше всего это делать отсюда.

В этом я была совершенно уверена, но вопрос ведьмака всколыхнул во мне и другие мысли и чувства. Раньше я жила с родителями, потом у меня появилась своя квартира, в которой я жила с мужем. Затем я переместилась в этот мир и долгое время жила на острове, а теперь обжилась в Каэр Морхене, а в своем мире у меня, по сути, дома-то и нет. Нет, конечно, со своими способностями я легко куплю себе новое жилье. Да и родители будут рады, что вернусь жить к ним после такой долгой разлуки, но я поймала себя на мысли, что не хочу этого. Я безумно хотела увидеть родителей, вновь посмотреть на свой мир, ощутить, что жизнь, которую я вела до перемещения, всё ещё существует, всё ещё доступна мне. Но реально возвращаться к ней, как оказалось, у меня желания не было.