6.

Охрану расставили вдоль всех коридоров, по которым планировалось вести заключённых. Инге достался как раз самый сложный – грузовой. Задача была «держать на мушке» заключённых в тот момент, когда их будут приковывать к колоннам, чтобы не выкинули какой-нибудь глупый фортель. А если случится так, что всё-таки выкинут (вероятность чего была ничтожна мала), стрелять без предупреждения на поражение. На тот случай, если случится осечка или ещё что-нибудь, вроде ненужного приступа гуманизма, в десятке шагов от неё стоял ещё один рядовой. Всего в грузовом отсеке на смену их заступало десять.

– Не слишком ли много мер предосторожности? – шепотом спросила Агата. – Как думаешь, это чтобы мы оправдывали скушенный хлеб? Или эти люди действительно настолько опасны?

Агата всегда была легкомысленна и пофигистична. Видеть её на нервах раньше приходилось только после похмелья или ссоры с молодым человеком. Инга с самого утра тоже чувствовала напряжение. Бывают такие дни, когда все не ладится и предчувствие беды витает в воздухе.

Собственное состояние Инга пыталась объяснить гормональным фоном или адаптацией к новым биоритмам. Их учили тому, что космос влияет на человеческую психику, но она всегда считала, что замкнутые пространства и ограниченное количество людей не станут для неё, интроверта, склонного проводить время в библиотеках и кабинетах, проблемой.

Но бесконечная тьма в бесконечном танце со светом и кругом – полная неизвестность…

Не хотелось признаваться в этом даже самой собой, но психологи в Академии были правы: космос влияет на психику.

– Для волнений нет ни малейших причин, – успокаивал Ингу дядя. – Всё идёт штатно. Мы заберём заключённых. Три условных дня уйдёт на то, чтобы достигнуть нужного созвездия. Затем рассчитываем орбиту и ложимся в дрейф. А дальше спи/отдыхай да смотри телевизоры, пока служба безопасности и научный центр спустят заключённых на Т2, а взамен них поднимут необходимые полезные ископаемые.

– Мы доставим их обратно на Землю? Я полезные ископаемые имею ввиду?

– Конечно, нет. Их придётся доставить на ещё одну планету. А потом – ещё на одну. Пять перелётов. Лишь после последней, шестой планеты, мы начнём обратный путь. И да, заключённые – самая неприятная часть работы. Но это не опаснее, чем радиоактивные вещества. Если чётко соблюдать все инструкции, риски минимизированы. Внештатные ситуации случаются, но не часто и большинство из них решаемы. Просто делай, что скажут. Делай, что умеешь. И не дёргайся. Старайся найти для себя что-то новое, какой-то интересный опыт. Это всегда помогает снять напряжение. Я много лет провёл в космосе, племяшка. Как видишь, жив-здоров. И довольно упитан.

А вот её родители однажды не вернулись. И что случилось там, в далёких галактиках, она так никогда доподлинно и не узнает.

«Не парься, – говорила Инга самой себе. – На земле несчастные случаи тоже случаются. И какая разница, насколько хорошо изучена опасность, если итог один?».

Она чутко прислушивалась к любому звуку, но из-за запертого шлюза ничего не доносилось. Мертвая тишина. Поэтому, когда он, наконец, отодвинулся, Инга дёрнулась, едва ли не подпрыгнув. Лязганье металла показалось громоподобным. Вслед за этим послышался равномерный, ритмичный звук шагов, сопровождаемый лёгким позвякиванием.

Зрелище открылось архаичное и странное. Арестанты двигались по одному, друг за другом, паровозиком, почти синхронно переставляя ноги. Между щиколоток каждого, от одной ноги к другой, тянулась тонкая цепь, затрудняя движение. Руки сцеплены за спиной и тоже зафиксированы магнитными наручниками. Но, что казалось хуже всего, шею каждого опоясывало нечто вроде стального ошейника и, от одного человека к другому, от ошейника тоже была натянула цепь.

В отсек за один заход запустили около двух десятков арестантов. Мрачно бряцая металлом, маршируя ритмичным шагом, они двигались вперёд медленно, уныло и серо. На арестантах были серые мешковатые комбинезоны. Все они были коротко острижены.

Возможно из-за освещения, из-за цвета их мрачных одежд, из-за того, что они долго находились в космосе, не видя солнечного цвета, лица их казались столь мучнисто-серыми т невыразительными?

«Будто зомби из фильма ужасов», – подумалось совершенно некстати.

Самыми неприятными были их взгляды. Вне зависимости от того, смотрели ли заключённые исподлобья или прямо, глаза у них горели животным огнём. Голодным, жадным и злым.

И, естественно, Агате и Инге их внимания доставалось в разы больше, чем их товарищам-мужчинам.

– Стоять! – рыкнул сержант.

Заключённые замерли, похожи на жуткую гусеницу-многоножку.

– Подходить по одному после того, как вас отключат от общего поля. И без фокусов. Уговаривать никого не будем.

Инженер подошёл к общей шеренге. Раздавался тонкий щелчок и цепь отпадала, словно отпуская одного арестанта за другим, по очереди. Арестант делал несколько шагов до колонны. Затем процедура повторялась в обратном порядке. Щелчок. Заключённый снова прикован, но теперь уже к колонне. С красного индикатор менялся на зелёный, показывая, что опасный преступник надёжно зафиксирован. Наверху колоны, на дисплее, высвечивался номер.

У каждого из десяти охранников было по десять подопечных, которых ему полагалось кормить, поить, в туалет водить. Следить, чтобы его жизненные показатели были в норме. За безопасность которых и за безопасность от которых он отвечал. Словно детская игра в питомца.

Инге достался ряд от тридцати до сорока, Агате следующий – от сорока до пятидесяти.

Как только первые десять человек оказались прикованы магнитными наручниками к местам, ввели следующую партию.

– Стоять! Подходить по одному после того, как вас отключат от общего поля. Инструкции выполнять чётко, без промедлений и лишних движений, – вновь инструктировал сержант.

Следующий десять человек были из списка Инги.

Она ещё раз бросила взгляд на дисплей планшета, сверяя имена: Кларк Тацу, Мартин Рейс, Октавиан Дарк, Иллиан Левит…

Инга нервничала, как маленькая девочка.

И снова лязгнули шлюзы, открываясь, чтобы пропустить шеренгу людей, понуро бредущих друг за другом.

– Стоять! Ваша задача внимательно слушать инструкцию. Подходим по одному. Переходим к своему месту без промедления. Приступить.

Инга подошла к первому, чиркнув пластиковой картой через прорезь автомата. Цепь, тонко звякнув, отпала, давая возможность человеку отойти.

– Вперёд, – скомандовала она, упираясь дулом автомата в спину шагающему перед ней человеку.

Не отвечая и никак не реагируя на это, он тяжело двинулся к мерцающей на колоне цифре «31».

– Сесть, – скомандовала Инга.

Он подчинился.

В следующий момент инженер прицепил цепь с его шеи к колонне. Всё прошло легко.

«Штатно», – как говорил её дядя.

– Следующий.

Щелчок пластика, звон цепи.

– Иди.

– Иду, – лениво отозвался заключённый.

– Молча.

Парень замедлил шаг. Видя, как напряглась его спина, Инга невольно сделала тоже самое.

– Или – что? Пристрелишь меня, красавица?

Он растягивал слова. Голос его звучал нарочито с ленцой, вызывающе. Так проявляется пассивная агрессия. Другой-то проявить в его положении он не мог.

– Надеюсь, не придётся, – ответила Инга.

– А ну, молчать! – рявкнул, вмешиваясь, старший сержант. – Что за вольность?! Обращаться к служащим только по Уставу, или я тебе зубы пересчитаю, подпортив смазливую мордашку. Понял меня?

Они подошли к месту «32». Парень развернулся, садясь на пол. Инга с любопытством глянула в его сторону, пытаясь понять, что «смазливого» мог найти в нем Макс. Пока что все заключённые казались ей единицами, лишёнными индивидуальности.

Она бы назвала внешность парня запоминающейся, но скорее неприятной. Слишком белая кожа на контрасте с тёмными волосами, по непонятной причине не так коротко состриженными, как у других. Вместо «ёжика» вполне себе густая «шапочка», да ещё с пижонской чёлкой на косой рядок. Слишком широкий лоб с львиными шишками. Довольно широкий нос с ястребиным кончиком. При этом лоб и нос словно составляли единую линию, из-за чего острый кончик носа выглядел диссонансом. Впрочем, не единственным на этом лице. Губы были словно слишком близко к носу, подбородок – упрямый и тяжёлый. Глаза – большие и широко расставленные.

В этом странном, запоминающимся лице одновременно было что-то рыбье (из-за широко расставленных глаз) и орлиное. Но оно точно запоминалось.

– Нравлюсь? – фыркнул парень, оскаливаясь в улыбке.

Его улыбка была такой же неприятной, как и он сам.

Не отвечая, Инга двинулась за следующим арестантом.

– Эй! Станет скучно – зайди. Буду рад познакомится, красавица.

Двинув парня прикладом под рёбра, сержант заставил его заткнуться. Чему Инга была только рада.

Заключённая под номером «33». Кларк Тацу. Инга помнила её по фотографии в кабинете у дяди. Красивая девушка. Что удивительно, волосы у неё тоже были длинными. И светлыми. Молча и тихо она выполнила всё, что требуется, не доставляя проблем. Тоже самое можно было сказать и об оставшихся семерых.

Лишь предпоследний, когда цепь замкнулась на его тонкой шее, позволил себе посмотреть на Ингу. Она поразилась, до чего синие у него глаза. Волосы – светлые, хоть и сострижены под короткий ёршик. Было в нём нечто аристократическое. Отличавшее от остальных. Но взгляд такой же как у всех, тяжёлый и голодный, но не плотоядно-пошлый, а какой-то тоскливый. Словно Инга была живым напоминанием о жизни, которую он знал и частью которой когда-то был, только забыл, как туда вернуться.

Замыкала десятку Инги высокая девушка. С традиционно-короткой стрижкой почти под ноль. Девицу эту было сложно отличать от парня. Ширококостная, высокая, с рябым лицом.

Завершив свою часть работы, Инга заняла своё место.

Лязг шлюзов. Новая партия. Подопечные Агаты.

Покосившись в сторону белокурого красавчика, она отметила, что он тоже смотрит в её сторону, но, стоило ему заметить внимание Инги, как он тут же отвёл глаза. Принявшись наблюдать за тем, как его товарищи по несчастью занимают свои места.

Хотя, может быть ему, как и большинству парней, просто нравилось смотреть на красивую блондинку, которой была Агата?

А вот «рыба-сокол» взгляд отводить от Инги не спешил. В его пристальном, злом внимании интерес мешался с вызовом. Он же присутствовал и в его злой ухмылке. Он имел наглость даже подмигнуть ей, после чего Инга в его сторону больше не смотрела.

Вместо этого глянула на планшет.

«№ 33 – Мартин Рейс».

«№ 39 – Иллиан Левит».

Постепенно грузовой отсек, казавшийся поначалу просторным, как ангар, заполнялся людьми. Сто человек – не слишком внушительная цифра на бумаге, но вполне себе приличная в этом замкнутом пространстве. Против этой сотни их, охранников, стояло десять. Плюс – сержант и невооружённый инженер. Но и само положение заключённых – их перевозили, словно скот.

Ни за какие блага и воздаяния Инга не согласилась бы оказаться в такой толпе. В таких условиях. Ни поесть нормально, ни в туалет сходить. Ни просто – лечь. Даже спать им придётся сидя. Уже не говоря о том, что при возникновении любой нештатной ситуации они оказывались под угрозой.