Закончив чтение «Непобежденной», решила сразу же приступить к написанию рецензии. Оформлена она будет для удобства в виде пунктов. Полагаю, из слогана читатель со смекалкой уже сделает выводы, что пункты эти вероятнее всего будут отражать минусы данной работы, и будет прав. Из плюсов я отмечу только то, что этот труд даст возможность познакомиться с ужасающей историей насилия, которой лично я сопереживаю всем сердцем. На этом все, поскольку «Непобежденная» - далеко не лучшее исполнение данной истории. Почему? Об этом ниже.
1. Вернувшись к цитате Козьмы Пруткова, поясню, что основные вопросы и сомнения у меня вызвала ни сама история, ни Екатерина Мартынова, а Карстэн Графф.
Итак, с первых страниц бросается в глаза, что в книге нет ни одной ссылки/сноски, указывающие бы на источники, которыми руководствовался автор. Поэтому верить Граффу в том или ином моменте или нет - решать самому читателю. Лично я сомневаюсь в ОЧЕНЬ многих вещах, которые описал автор (и речь не об истории самой Екатерины, речь о якобы мыслях Мохова, его «монологах» и выводах автора касательно разных аспектов этой истории), поскольку давно уже посредством статей, интервью и прочтением книги самой Екатерины Мартыновой «Исповедь узницы подземелья» изучаю этот вопиющий случай похищения.
2. Как я уже указала выше, я читала книгу Мартыновой, поэтому, знакомясь с «Непобежденной», я активно сравнивала ряд эпизодов по двум работам (все сравнительные скриншоты с обеих книг у меня сохранены, готова предоставить любознательным читателям). По данным сравнениям я выяснила, что, во-первых, приличный пласт информации для написания К. Граффом своей книги взят из «Исповеди узницы подземелья» (далее - «Исповедь»), а именно, те части, где идет рассказ от имени Екатерины (это, можно сказать, 80 % книги), где-то почти идентично, где-то немного переиначено; во-вторых, в книге Мартыновой в одной из сцен было сказано, что ее мать обращалась к очередной гадалке, а в книге Граффа, что к знаменитому местному ясновидящему (имени его, конечно, дорогой Карстэн не называет); в-третьих, согласно «Исповеди» день рождения Елены (второй участницы истории) был 21 февраля, а по Граффу - 19 февраля; в-четвертых, фамилию Елены Карстэн Графф тоже решил поменять, настоящая фамилия Елены — Самохина, в книге она указана как Симакина.
Вот несколько несостыковок навскидку. Возможно, есть еще, но эти просто трудно не заметить. Вполне могу понять, что для кого-то все это будет мелочами, но я очень не люблю, когда имеют место быть перевирания, а я их явно вижу.
3. Из наиболее поразительных наблюдений по ходу чтения для меня вишенкой на торте стали главы от имени Виктора Мохова (того самого маньяка). Внесу ясность - с Моховым автор данной работы никогда лично не встречался. Психопортрет Графф составлял с учетом информации из следственных, судебных документов, данных полиции, статей журналистов и рассказов Екатерины Мартыновой (об учтении информации из приведенных источников автор пишет сам). Написанные несколько от глав от имени маньяка изложены довольно подробно, с акцентом на глубоком и чуть ли не философском мышлении Мохова и упоминанием, как маньяк в своих планах и действиях опирался на определенный древнеиндийский трактат, посвященный теме камы — сферы чувственной, эмоциональной жизни, вожделения и любви (определение трактата взято из Википедии). Более того, занимательно то, что, написав несколько глав так, как будто это был монолог Виктора Мохова, ближе к концу книги автор, якобы пообщавшись в виде переписки с маньяком, сообщает нам, что в некоторой степени ошибался в своем психологическом портрете В. Мохова. Правда, четких пояснений, в чем именно были заблуждения я так и не увидела и зачем было оставлять в работе, как выяснилось, в чем-то ошибочный портрет Мохова также осталось загадкой. Интересно также и то, что сам Графф обозначает отказы Мохова общаться с российскими журналистами до освобождения, после чего выясняется, что с самим автором внезапно соглашается на диалог (автор утверждает, что ни денег, ни чего-либо материального маньяку в обмен на диалог не предлагал).
4. Не могу не отметить, как меня улыбнули потуги Граффа в эзотерику. Распишу по сценам.
Первая.
По ходу изучения истории автор стремился понять маньяка ментально и психологически, стремился войти мысленно в его образ, чтобы лучше его понимать; это привело к тому, что когда Карстэн несколько раз приступал к работе над книгой на своем ноутбуке, его собаки начинали лаять. Цитирую самого автора.
Почувствовали ли они зловещую ауру жизни Виктора или проснулись сами по себе, я не знаю
Вторая.
Когда автор писал от имени маньяка, он раскрывал определенное событие в жизни Мохова, которое якобы со слов автора маньяк расценил как знамение и верный путь. Что именно это было за событие, описывать нет желания, настолько это мерзко.
Третья.
Слова Екатерины о том, что ...
в подвале мне казалось, что я стала жертвой черной магии и теперь обречена на жизнь в аду
В книге самой Екатерины и ее интервью подобных умозаключений я не нашла.
Четвертая.
Замечания Граффа о том, что он чувствует состояние героини на расстоянии (об этом он писал, когда он уже уехал из России и они общались в интернете).
5. Напоследок я бы хотела отметить, что, кроме всего уже обильно сказанного, мне категорически не понравилось, во-первых, рваное, переодически нехронологичное повествование работы; во-вторых, повторения одних и тех же мыслей, событий разными синонимичными словами и предложениями; в-третьих, искусственно созданные утрирование вербальными оборотами и нагнетение; на мой взгляд, данной истории в силу ее драматизма и душераздирающей подоплеки это не требуется; в-четвертых, рассуждения Карстэна Граффа в области психологии и психиатрии. По моему мнению, подобные размышления и выводы можно принимать на веру, только если у человека соответствующее образование и желательно опыт работы в указанной сфере, а так, это сложно воспринимать серьезно.
P. S. Никому не советую ни покупать, ни читать данную работу. Если есть желание разобраться в истории скопинского маньяка и его жертв, рекомендую читать книгу самой Екатерины Мартыновой и искать информацию в других источниках.
