Отзывы на книги автора «Эдвард Радзинский»

Романовы – одна из великих династий одной из великих стран…

Род Романовны трагически завершил монархическое правление в России. Великое возвышение, а потом стремительное падение и трагическая гибель…

С учётом того, что это была сильная династия, было очень интересно прочитать эту книгу, особенно в том плане, что в ней содержались факты, которые нам не рассказывали на уроках истории.

Автору книги удалось не только заинтересовать читателя, удержать его внимание, но и преподнести написанное, в котором большое количество исторических фактов, так, чтобы читалось легко и быстро.

Мне понравилось, что, не смотря на то, что большое количество текста было уделено трём русским царям, Автор понемногу раскрывает нам и других представителей династии, вплоть от её основания.

Э. Радзинский красной нитью связывает двух великих царей Александра II и Николая II, считая, что убийство первого положило начало краху династии и то, что произошло в 1917-1918 годах, стало логически обоснованным следствием многих факторов и событий.

Мне понравилось, что в книгу включены выдержки из дневников Николая II (краткие мысли, короткие предложения), всё это способствовало тому, что книга не становится просто сборником из исторических фактов, а она, как я считаю, становится более живой, личной, человечной.

Читая историю правления Николая II мы страница за страницей подходим к самому трагичному и кровавому дню… дню убийства царской семьи… дню падения монархии…

Дню гибели в книге уделено большое количество внимания и места. Мы видим большое количество выдержек из различных биографий, читаем показания и свидетельства лиц, не только участвовавших в этом страшном дне, но и бывших свидетелями событий.

Все эти описания настолько увлекают читателя, что оторваться не возможно от произведения.

Ещё в школьные годы я во многом не могла понять и принять убийство семьи в полном составе. Мне было безумно жаль детей данной четы, которые только начинали жить в ещё ничего не могли сделать, кроме того, что в силу и в свете всех событий родились не в той семье. Сейчас же по прошествии лет, я отчасти понимаю тех, кто отдал приказ на убийство, ведь дети со временем вырастают, и возможно они опасались того, что эти несчастные девочки смогут завоевать непоколебимый авторитет в определённых кругах, и рано или поздно начнут мстить за своих убитых родных.

Книга читалась быстро, легко, истории династии увлекла и заставила на многие события посмотреть совершенно под иным углом.

Однако, мне бы хотелось отметить, что Автором, отчасти наложен его личный и субъективный взгляд, в результате чего, часть событий была преподнесена так, как ему надо и с его комментариями, субъективным отношением и взглядом.

«Цари Романовы. История династии» - ещё один взгляд на то, как произошёл закат великой династии, книга с историческими фактами, лёгким слогом, преподнесённая с художественной точки зрения.

Чудны дела твои, Господи.
Кто знает, доживи дедушка Ленин до 1937-го, не пришлось бы и ему сидеть на скамье подсудимых рядом с другими отцами Октября?.. Россия ведь, как известно, страна с непредсказуемым прошлым.

"Жить стало лучше, жить стало веселей!"
А и правда - куда как веселее, когда сначала перед всей страной унизили, оболгали и устранили тех, кто был уже не нужен, потом тех, кто был опасен, за ними - тех, кто мог стать опасен, следом - тех, кто убирал первых и вторых, затем - тех, кто убирал тех, кто расстреливал тех... etc. Круглосуточный конвейер, ежеминутный карнавал.
Не с моим знанием (точнее, незнанием) истории пытаться отделить вымысел в этой книге от непреложных фактов (хотя этот период в жизни страны как нельзя лучше иллюстрирует то, что у нас любой факт можно сделать вымыслом - и наоборот), но "Гибель богов" помогла хоть немного упорядочить то, мне было уже известно. Книга, конечно, порой похожа на сборник анекдотов и баек - вот все это "А помните, как Сталин Бухарина за бороду тягал?" и так далее. Но, может быть, именно поэтому читать было легко (хотя и страшно, страшно было читать!), даты-имена-фамилии-события нормально укладывались в голове. Было интересно и познавательно - например, я раньше как-то не задумывалась, что каким-то непостижимым образом советский народ проглотил пакт о ненападении, заключенный с антикоммунистами. Это ж какой обоснуй надо было придумать, какую схему провернуть! Такую бы энергию - да в мирное русло!
Мне показалось, что автору удался баланс - и не оправдывать, и не сгущать и без того мрачные краски. Хотя постоянный рефрен про "Таким составом мы собирались в последний раз", "Тогда мы еще не знали, что это была наша последняя встреча", "Тогда я еще не знал, что больше его не увижу" - немного раздражает, особенно поначалу. Страшна, конечно, судьба всех упоминаемых в книге, но, черт возьми, я об этом и так помню.
Как ни странно, сам Фудзи меня очень заинтересовал. Пусть это всего лишь литературная маска автора - наблюдать за развитием персонажа было интересно. Вот он сначала просто безымянный, потом появляется имя, семья, любовь, знакомые... Надеюсь, время обошлось с Фудзи и его семьей не так жестоко, как со многими его согражданами. Несмотря на все свои деяния, он не заслуживает суда тройкой и траншеи в каком-нибудь безвестном лесу. Несмотря ни на что - ни один человек такого не заслуживает.

Ай да Радзинский! Ай да мужик!..
В очередной раз сразил меня своей книгой наповал… Иногда днём, бывает, муж включает какой-то исторический канал, где с экрана телевизора нам вещает Эдвард… и смотрю и думаю: как же нудно… тихо беру книгу этого же человека, ухожу в соседнюю комнату и погружаюсь в чтение… нет, в эпоху!..
Я всегда говорю, что 550 страниц – это не мой формат, мне становится скучно и тянет на свеженькое мясо… мне бы страничек 450 и погнали далее… А тут все 623 страницы пролетели незаметно… я постоянно говорила дочери и мужу: ну миленькие, ну родные… потерпите минуток 10, сейчас свершится очередное покушение на Александра Второго и пойдём обедать…

Сама история ведётся от двух лиц: от Императора Александра Второго, который ведёт дневник, в котором детально описывает все покушения на него и свою любовь к Екатерине Долгоруковой… причем эта любовь пахнет кровью, смертью первой жены царя, грехом и животной слепой страстью… Эта всепоглощающая и всепожирающая любовь не ведает границ и преград… вызывает у окружающих отвращение и презрение… и только два главных действующих лица ею наслаждаются…
И от лица некоего князя В-го, который действует по принципу – и вашим, и нашим и ещё кому-нибудь… На протяжении всей книги князь будет исправно оплачивать все покушения на Александра Второго и искреннее верить, что царь спасётся, Бог беду отведёт… Не отвёл…
Это моя вторая книга пера историка и писателя и хочется сказать… я понимаю, что не всё здесь правда и многому не стоит верить, но Радзинский мне во второй раз раскладывает историю по полочкам, а в голове формируется определенная цепочка исторический событий, некоторые из которых Эдвардом очень логично объяснены…
Опять по всей книге красной нитью сквозит фамилия Достоевского и, видимо, мне не избежать чтения книги, где автором выступает жена писателя – Анна Сниткина…
Хочется говорить и говорить о книге… но лучше один раз самой/самому прочесть, чем читать мои хвалебные речи писателю и драматургу…
Коротко о минусах: нет иллюстраций, совсем нет… много мата… нормального такого русского мата… иногда во мне просыпалась леди и говорила громкое "фи"… потом засыпала, и я читала книгу дальше…
Кто что ещё читал Радзинского? Что советуете? Чтобы прямо в омут с головой…)

Говорят, что за историю Государства Российского лишь двум коронованным особам был «присвоен» титул «Великий». Наш герой почему-то титулом сиим был обнесен. Интересно, огорчился бы он, посчитал бы за несправедливость? Или настолько самодостаточен был, что не до цацек подобных Государю было? Ай, не стал бы я торопиться с подобными выводами.
Каким я останусь в глазах потомков? Да этот вопрос, после того, как всё утрясется с коронацией, интронизацией, пардон, просто – для красного словца вставил, после того, как рассеется дым от пушек на площади Сенатской или отзвучат звуки жизнеутверждающего марша Шопена на Красной площади, когда пройдет самодержец по красной дорожке такой-то палаты Московского Кремля, - как не вспомнить о потомках? Как же это не подумать. О том самом. К чему всё это?
Наследник. И наследство. Возможно, если понадобится, и с гарантиями определенными. Судя по всему даже нашему герою, которому глубочайшим образом, ну, прямо по самому краю спектра цветов, ну, вот самый-самый край фиолетового, было всё происходившее благодаря ему или вокруг него, вопросом наследника был.. задумывался. ДолжОн был. Потому как наследник – это ведь ещё и фон исторический, на котором собственные деяния либо в тень уходят, либо – наоборот, ушедшего (или почившего) таким добрым словом могут помянуть, что и в «смертных сенях» услышит преставившийся. Так что наследник – это очень серьёзно.
А что ж наш-то герой, вернемся к нему? Во всём велик был – в деяниях, размахе историческом, переписках учёных, женщинах русских (а не совсем русских так даже и обидными словами называл), - во всём широк, размашист был. В казнях и опричнине – чуть было не забыл об этом – то же самое.
Ну вот, вроде про всё и сказал, потому как про сто миллионов казненных при нем, про сотни тысяч жен его, про Ливонскую войну и прочие подвиги, - миллион книг написаны, а ж тут только об одном – о наследнике поинтересовался. Позицией Иоанна Васильевича Грозного по данному вопросу. Ответ так и не был найден. Но время за книгой потерянным не считаю. Чего и всем желаю!
P.S. Да, самое примечательное постарался в цитатках из книжки отметить.

ПРЕДТЕЧА PICK UP ДЖАКОМО КАЗАНОВА или ПОСЛЕДНИЙ РОМАНТИК
Почему помянут pick up, думаю, понятно без особых объяснений. Достаточно самых поверхностных. Хотя и вопрос о романтике, в общем, тоже не вызывает возражений. На самом деле: не ведомы были нашему герою ни гендерная психология, ни эрогенное «зонирование», ни гормональный фон, ни, конечно же, pick up как оформленная технология. Но полагаю, что без сеньора Джакомо и его «Истории моей жизни», блестяще рассказанной Эдвардом Радзинским, всё выше перечисленное, а также такое явление, как «донжуанские списки» (старик перевернулся бы в гробу, узнай, что не его, а именем антипода названы списки славных побед!) появилось бы чуть позже. Ну и все мы, соответственно, задержались бы в наивных, но таких милых романтических заблуждениях.
Исторический фон, как всегда у автора, не просто фон=реквизит. Эпоха как повивальная бабка – освобождает все латентное, освобождает от бремени время, беременное исполинскими фигурами. Совпадение, или нет – не знаю, но Соломон, Калигула, Нерон, Казанова, Распутин перед крушением=рождением нового акта в вечной драме истории, уверенным, нет, самоуверенным шагом движутся по сцене этой самой драмы, то ли оттеняя ужасы, то ли – наоборот, внося свою долю в хор безумия эпох перемен. Безумия? Вчера это – безумие, сегодня да как бы уже вроде и не совсем. Совсем не безумие. Ну как гей- или лесби-браки.
Казанова – философ –интуитуист (правильно ли подобрал определение?), вырабатывая свою Систему из перенасыщенной сладострастием реальности. Образованный, наблюдательный, отмеченный Господом особой силой – все основания для собственной Системы на лицо. А если он ещё и гуманист, Казанова, конечно же, гуманен, то ключ от бессмертия у него в самом надежном месте (он рассчитался с братом в вечности на вечной же ярмарке тщеславия). Собственно, так «История моей жизни» и появилась. Правда, истина о том, что нужна – мать изобретений – не подвела и здесь: «писание мемуаров было единственным средством, мною изобретенным, чтобы не сойти с ума от горя и обид».
«История его успеха», как называют это сейчас учебные пособия для менагеров, была бы совершенно невозможна без ключевого свойства его характера – щедрости, этого универсального ключа всех времен и народов к сердцу женщины: «Он был щедр, он любил одаривать драгоценностями своих избранниц».
Счастливое и для него, и для нас соединение образованности, силы и темперамента делали из него не только философа-теоретика, но и утонченного, рафинированного эстета-практика, загоравшегося уже от намека на конкур нового тела, он загорается и вновь отправляется в путь ради «нового личика, ради нового смеха, ради нового контура нового тела». Казанова ещё только подозревает, что путь этот – бесконечен, почти в никуда, так как сам предмет наслаждения не имеет пределов. Но расплату за наслаждения никто и никогда не отменял. И ему пришлось заплатить свою цену – униженным положением приживальщика и одиночеством. Лакеи же «развлекались понятной забавой лакеев – издевались над господином, впавшим в ничтожество. Старику это было особенно больно – он был горд».
Какая же философская система без конкурирующей с ней системы? Ирония жизни: Казанова дает пояснения либретисту моцартового «Дон Жуана» - абсолютного антипода сеньора Джакомо. В чем различие? «Дон Жуан, цель его обольщения – сдернуть с женщины лживый покров невинности, доказать ей самой, что под ним – одно сладострастие, одна жажда греха. И завоевывая женщину, и разоблачая её похоть, Дон Жуан повергает её в отчаяние и раскаяние». А что же наш герой? «Четыре пятых наслаждения для меня заключалось в том, чтобы дать счастье женщине».
Казанова написал, что им было покорено 122 женщины. Согласитесь: по нынешним временам, как бы это выразиться, цифра не кажется фантастической. Интересно другое – последующая история мельчания, деградации Философии Сладострастия. Радзинский пишет, что на смену эпохи Революции пришло время Великой Европейской Скуки. Сравнивать буржуа «милого друга» с исполинской фигурой Казановы просто кощунство! Но деволюция фигуры героя любовника и на этом не заканчивается: вместе с постмодерном происходит фрагментация не только Великих Идей, но и Великих Фигур. На место интуиции приходит технологизм. Pick up. Нужно ли говорить о другом английском глаголе, рифмующемуся с pick?

На самом деле, это страшно. Если задуматься, прокрутить всё в голове, попытаться представить. Иногда во время бессонницы (я вроде как и не в пробуждён до конца, но и не спал) мне в голову лезла эта мысль об Ипатьевском доме в ту ночь, об этом подвале. Но я никак не мог себе этого представить. Как будто это просто какая-то страшная фантасмагория. Но это было на самом деле, это наша история - вот что самое ужасное. И таких жертв Гражданской было море.

Власть это не только дар, но и ответственность, иногда наказание. И очень важно понимать к чему в России может привести слабая власть.

Перед нами история расстрела царской семьи, в виде пьесы. Четыре действующих лица. Николай с Александрой и их палачи, Юровский с Маратовым (он же Лукоянов). Первые - перед самым расстрелом. Вторые беседуют уже после, двадцать лет спустя, вспоминая ту злополучную ночь. Я думаю, у Александры с Николаем тогда всё было конечно намного прозаичнее. А вот диалог Юровского и Маратова конечно выдумка, Радзинский использовал приём явления Мастера к поэту Бездомному из Булгакова.

[Пьесу прослушал в начитке самого автора, Эдварда Радзинского]

Очень хочется начать писать текст в той же форме, в которой написана первая половина заглавной пьесы - сплошным монологом, с постоянными обращениями к невидимому собеседнику, ремарками, некими шумами на заднем фоне, но это было бы все-таки пошлятиной. Поэтому попробую высказать какие-то свои соображения в более привычной форме стандартного отзыва, коих на этом сайте полным полно.

За многими писателями мужеского пола есть один такой грешок - иногда они ненароком, нет-нет да и попытаются понять всю подноготную сущностной природы женщины, а когда решают, что все про женщин поняли, свои открытия пытаются презентовать в форме некоего женского монолога (иногда внутреннего). Не вижу в этом ничего плохого, хотя в условиях новой этики такой подход может многими быть воспринят как преступный. Будь у Радзинского "Твиттер" и напиши он эту пьесу сейчас - чую, не спастись было бы ему от твиттерской травли за апроприацию, газлайтинг и обесценивание чужого опыта. Но это, в общем-то, не моя стезя, поэтому разбирать пьесу на предмет соответствия современным этическим нормам я не хочу и не буду.

Проблема мужских литературных высказываний от лица женщин в том, что они часто пытаются стать всеобъемлющими слепками женской природы вообще (см. внутренний монолог Молли Блум у Джойса), а это почти всегда обречено на провал и выглядит в результате достаточно гадостно. "Я стою у ресторана..." (название, конечно, ужас - в духе дешевой бульварщины) начинается так, что гадостное ощущение появляется практически сразу: лишенная имени, будто бы архетипическая "Она", сбивчивый истеричный монолог, точнее диалог с немым собеседником, тематика которого такова, что тест Бехдель пьеса явно бы не прошла - все о мужчинах, а точнее об одном; плюс еще постоянное упоминание феминизма, очень странно трактуемого. Слава Богу, что Радзинский писал это в восемьдесят седьмом, а не сегодня - иначе не избежать публичной казни в твиттерской среде.

Но хватит про новую этику, тем более, что методы, которыми ее отстаивают, совсем не новы. Вернемся к тому впечатлению, о котором я написал выше: оно в итоге, слава Богу, оказывается ошибочным: эта пьеса - попытка исследовать совершенно личные и интимные стороны жизни отдельного человека безотносительно пола. У героини появляется имя, за дверью появляется тот самый Саша, и пьеса из невнятного моноспектакля с претензией становится напряженным "отношенческим" триллером для двоих наподобие "Осенней сонаты", только с иным типом рассматриваемых отношений. И не сказал бы, что пол главного персонажа играет сколько-нибудь важную роль в понимании смыслов: злость на ушедшего и истерика - это дело такое, общечеловеческое.

И это общечеловеческое прорывается в какие-то совсем метафизические пласты, хтонической жутью отзывается эхом в помещениях театра, и холодок покрывающих тело мурашек распространяется по рядам, начиная с партера и заканчивая последними рядами балкона, и везде оставляет раздающийся крик свои отголоски, которые услышит потом моющая пол в оркестровой яме набожная уборщица, а, услыхав, перекрестится, но и к ней будут тянуться эти ледяные от злости и неизбывной печали окровавленный руки, и к ней в том числе будет обращен этот крик: "Витя! Художник! Я здесь! Я - Нина!.."

Входит Ф о р т и н б р а с, он же М а р и ш а.

Занавес.

Книжка хорошая. Полистал из интереса, взял все три - не жалею ни минуты потраченного времени. Хотя иногда и чуть жестковато, но того требует описываемая эпоха.
Единственное, я бы посоветовал читать как художественную литературу (поскольку это она и есть), и не зацикливаться на том, что Радзинский то, Радзинский это.

Три смерти. Три соединенных одной нитью трагедии России.

Легче сейчас промолчать и не пытаться систематизировать свои мысли, но кому от этого будет лучше? Уж точно не мне.

Радзинский потается не просто составить хронологию событий. Он пытается понять убийц(не путать с оправданием), их мотивы. И вместе с этим подвести некую черту для себя, для читателей... И возможно найти истину. И чем больше он пытается распутать клубок истории нашей страны, тем больше вопросов остается.

Часть первая. Распутин.

Об этом персонаже я знаю совсем мало. Загадочный целитель, вышедший из народа. Любимец Царской семьи. Хронологию его убийства мы проживем с самых первых мыслей заговорщиков до их воспоминаний.
Это было странно. Жестоко. Сумбурно. И именно в этой части больше всего домыслов. Всемогущий Распутин, тот, который всегда всех подозревал, вдруг не догадывается о заговоре против себя. О котором, к тому же, все вокруг знают) Для меня эта часть так и осталась всего лишь предпосылками к следующей.

Часть вторая. Расстрел Царской семьи.

Именно ради этого я и захотела прочесть книгу. История последнего Российского императора давно мне интересна. Как могли истребить целое семейство? Какими были мотивы, чтобы совершить такое? И действительно ли все погибли той страшной ночью? Эти и много других вопросов затрагивает Радзинский в своей книге. И именно эту часть было особенно тяжело читать. Я оттягивала как могла главу с хронологией событий. Но она неизбежно приближалась. И мне нечего сказать после прочтения.  Это страшно...

Часть третья. Смерть Сталина.

Великий руководитель, победивший в страшной войне или тиран, пожертвовавший МИЛЛИОНАМИ солдат ради своих целей? Тут кому как ближе. Я же давно определилась в своем отношении к Вождю народов. Еще после прочтения книги Анатолия Приставкина "Ночевала тучка золотая" о депортации тысяч людей, неугодных Сталину с Кавказа, я поняла, что не все так просто и однозначно было в нашей истории.  
Волосы шевелились на голове от ужаса, когда я читала эту часть. Немыслимо! Убивать, сажать тысячи людей ради" высших целей"! А ведь описаны судьбы верхушки власти. Если им было не избежать рассправы Хозяина, то что говорить об обычных людях, сломленных, искалеченных войной? И тем очевиднее был финал.


Общее впечатление от книги положительное. Видно, что проделана огромная работа. И мне радостно, что хотя бы так мы можем иметь представление о событиях давно минувших лет. Обязательно продолжу знакомиться с другими книгами автора. Хоть и понимаю, что не всё там правда.

Очень необычная вещь. Радзинского я видела только в его передачах — попадались отрывки по ТВ, но не более. Так что я только-только начала знакомство с автором.

Первое, что бросается в глаза — эмоциональность повествования. Я ждала обычного неспешного рассказа, как это обычно бывает в исторических книгах. Но Радзинский напротив — сразу бросает читателя в гущу событий. Раз! И ты уже среди действующих лиц. Он ловко и к месту цитирует письма и дневники, не стесняется давать им оценку, мол вот здесь герой лукавил и написал не то, что думал или что было на самом деле. Легко перескакивает между локациями и тасует своих персонажей как карты в колоде. Я поначалу даже растерялась от такого напора, но потом втянулась, и читать стало легко.

Думаю, книгу лучше всего было бы слушать в начитке автора. А в текстовом виде она подрастеряла часть динамики и атмосферы. Но что есть, то есть.

Еще в этих историях много самого Радзинского. Можно легко понять, что Распутину он сочувствует, царскую семью наверно даже любит, и крайне негативно относится к Сталину. (Тут я полезла перепроверять свои домыслы и оказалось, что Радзинский действительно антикоммунист).

К недостаткам можно отнести достаточно вольное обращение с фактами. Как легко он обвиняет Юсупова в гомосексуализме, хотя никаких достоверных доказательств этому нет. Или пишет о сильном влиянии императрицы на Николая. Ну не правда же. Например, она считала, что царь слишком мягко обошелся с революционерами. Можно было бы расстрелять и дело с концом.

Аналогично с Распутиным. Чуть ли не страной руководил из-за царского трона. Но Радзинский потому и объединил этих людей под одной обложкой, потому как считал, что при жизни все они имели серьезное влияние на ход истории. Но тут я с Романовым и Сталиным согласна, а с Распутиным — нет.

Но несмотря на все недостатки у книги хороший слог, читается легко. После первого знакомства с Радзинским скажу, что не стала бы относиться к нему как к серьезному историку. Его книгу лучше отнести к драматургии. Яркое, образное отношение автора к историческим событиям. Его личное понимание и собственный взгляд.