– Я тоже, – кивнул Артём. – Нужно всё взвесить.

Только Кирилл оставался внешне спокойным.

– Риск огромный, – сказал он. – Но и потенциальный эффект тоже. Такой удар система не сможет просто абсорбировать. Это будет реальный ущерб.

– Именно, – я кивнул. – Долинский был лишь пробой сил. Это будет настоящий удар.

Мы договорились встретиться через два дня, чтобы каждый мог обдумать ситуацию и принять решение. Я не давил – понимал, что для такого шага нужна полная уверенность каждого участника.

Когда мы расходились, Вера задержалась у выхода, дождавшись, пока Артём и Кирилл уйдут вперёд.

– Максим, – тихо сказала она. – Я хочу спросить тебя кое о чём. И мне нужен честный ответ.

– Спрашивай, – я напрягся, ожидая подвоха.

– Ты делаешь это ради справедливости? Или у тебя есть личные счёты с отцом?

Её проницательность поражала. Или я был не так хорош в сокрытии своих истинных мотивов, как думал?

– Почему ты спрашиваешь?

– Потому что вижу, как ты говоришь о нём. Как смотришь. В этом что-то личное, Максим. Что-то глубже, чем просто борьба с коррупцией.

Я долго смотрел на неё, решая, насколько откровенным быть.

– Да, у меня есть личные причины, – наконец сказал я. – Но они не отменяют общей цели. Коррупция разъедает нашу страну. Кто-то должен что-то сделать.

– Что он сделал тебе? – тихо спросила она, глядя мне в глаза.

– Не сейчас, Вера, – я покачал головой. – Когда-нибудь я расскажу. Но не сейчас.

Она смотрела на меня ещё несколько секунд, затем кивнула.

– Хорошо. Но обещай, что расскажешь. Если мы идём на такой риск, я хочу знать всю правду.

– Обещаю.

Она слегка улыбнулась и вышла, оставив меня наедине с мыслями. Вера была умна – слишком умна, чтобы просто принимать мои слова на веру. Она чувствовала, что за моими высокими идеалами скрывается что-то личное, тёмное, болезненное. И рано или поздно мне придётся открыться.

Но не сейчас. Сейчас главное – Экономический форум и та закрытая встреча, которая могла бы стать первым серьёзным ударом клуба «Икар».

Я вернулся домой поздно вечером, размышляя о рисках предстоящей операции. Задача казалась почти невыполнимой – проникнуть на сверхзащищённую встречу, записать конфиденциальный разговор, вынести запись и опубликовать её. Каждый этап был сопряжён с огромным риском.

Но если мы справимся, эффект будет потрясающим. Система получит удар, от которого не сможет просто отмахнуться. Будет международный скандал, расследования, санкции. Будут отставки и аресты. Возможно, даже изменения в экономической политике.

А ещё будет удар по отцу. По его репутации, карьере, возможно, свободе. Это была часть моего плана мести, о которой я не говорил остальным. Они думали, что мы боремся с абстрактной коррупцией. Я же целился в конкретного человека.

Дома я обнаружил отца в гостиной с бокалом виски. Он выглядел уставшим, но довольным – видимо, день прошёл успешно.

– А, вернулся, – он кивнул мне. – Как прошёл день?

– Нормально, – я пожал плечами. – Подготовил справку для совещания, как ты просил.

– Да, видел. Неплохая работа, – он отпил виски. – Кстати, подготовка к форуму в разгаре. Ты едешь со мной, я уже внёс тебя в делегацию.

– Спасибо, – я старался выглядеть благодарным. – Это хорошая возможность для меня.

– Безусловно, – он кивнул. – На форуме будут все ключевые фигуры. Связи, которые ты там установишь, могут определить твою дальнейшую карьеру.

«Или разрушить твою», – подумал я, но вслух сказал:

– Я понимаю важность мероприятия. И благодарен за возможность участвовать.

– Вот и хорошо, – отец допил виски и поднялся. – Завтра будет тяжёлый день. История с Долинским всё ещё на слуху, придётся много объяснять, давать интервью, успокаивать инвесторов.

– А что с расследованием? – спросил я. – Будет официальная проверка?

Отец усмехнулся.

– Конечно. Для протокола. Но ничего серьёзного не найдут. Или, точнее, не обнародуют.

– И это нормально? – я не сдержал возмущения. – Человек украл миллиарды, и всё сойдёт ему с рук?

Отец внимательно посмотрел на меня.

– Ты слишком идеалистичен, Максим. В мире, где мы живём, справедливость – понятие относительное. Долинский делал то, что делают все. Просто он оказался менее осторожным или менее защищённым.

– Или кто-то решил его подставить, – заметил я, наблюдая за реакцией отца.

– И это возможно, – он кивнул. – Политика – жестокая игра. Сегодня ты наверху, завтра – никто. Главное – иметь страховку.

– Какую страховку?

Отец улыбнулся, но глаза остались холодными.

– Информацию, сынок. Компромат. То, что можно использовать как рычаг давления. У Долинского такой страховки не было – или она оказалась слабее, чем компромат на него самого. Поэтому он и пал.

– А у тебя есть такая страховка? – прямо спросил я.

Отец рассмеялся.

– Конечно. На всех ключевых игроков. Это как ядерное оружие – сдерживающий фактор. Все знают, что у всех есть компромат друг на друга, поэтому никто не начинает войну.

– Если только кто-то не решит нанести первый удар, – заметил я.

– В таком случае следует ответный, – отец пожал плечами. – Взаимное уничтожение. Именно поэтому система стабильна. Никому не выгодно её разрушать.

Я думал о его словах, возвращаясь в свою комнату. Отец прямо признавал, что вся политическая система держится на взаимном шантаже и страхе разоблачения. Каждый высокопоставленный чиновник имеет компромат на других и, в свою очередь, уязвим для компромата на себя.

Это была система, основанная не на законе, не на морали, не на общественном договоре – а на взаимной коррупционной зависимости. Система, которая не могла быть реформирована изнутри, потому что каждый её участник был заинтересован в сохранении статус-кво.

Единственный способ изменить её – разрушить извне. Сломать правила игры. Опубликовать тот самый компромат, который служил гарантией стабильности.

И именно это планировал сделать клуб «Икар».

Следующие два дня я провёл, готовясь к решающей встрече клуба. Собирал информацию о форуме, изучал планы здания, расписание мероприятий. Особое внимание уделял той самой закрытой встрече, которую мы планировали записать, – изучал список участников, предполагаемую повестку, меры безопасности.

Информации было много, но всё равно не хватало критических деталей. Например, точного расположения участников за столом, что было важно для выбора места установки устройства записи. Или полного списка мер безопасности, включая нестандартные проверки.

Параллельно я продолжал работать в министерстве, поддерживая образ старательного сотрудника. Отец, похоже, был доволен моей работой – несколько раз брал меня на важные совещания, давал ответственные поручения. Он явно видел во мне продолжателя своего дела, преемника. Ирония заключалась в том, что я использовал его доверие против него самого.

Вечером второго дня мы собрались в бункере. Атмосфера была напряжённой – все понимали важность предстоящего решения.

– Итак, – начал я, – два дня на размышления. Каковы ваши решения?

Первым заговорил Кирилл:

– Я за операцию. Риск огромный, но потенциальный эффект того стоит. Если мы действительно хотим что-то изменить, нужно бить по-крупному.

Артём выглядел менее уверенным.

– Я… согласен участвовать. Но с условием: мы максимально просчитываем все риски. У нас должен быть план отхода, запасные варианты, система экстренной связи. Я не хочу оказаться в тюрьме из-за непредвиденных обстоятельств.

– Справедливо, – кивнул я. – Безопасность прежде всего. Вера?

Она помолчала, собираясь с мыслями.

– Я согласна, но с оговоркой. Мы должны чётко понимать последствия. Кого конкретно затронет публикация этой записи. Какие будут политические, экономические эффекты. И… – она посмотрела на меня, – мы должны быть честными друг с другом о наших мотивах.

Последняя фраза явно была адресована мне.

– Согласен, – я кивнул. – Полная открытость внутри клуба. И да, мы тщательно проанализируем все возможные последствия.

Я включил проектор и вывел на экран подготовленную презентацию.

– Вот план операции. Форум проходит через три недели в Санкт-Петербурге. Основные мероприятия – в Зимнем дворце и прилегающих зданиях. Интересующая нас закрытая встреча состоится во второй день форума, в Малахитовом зале. Участники – первые лица экономического блока правительства, главы крупнейших банков, представители олигархата.

Я переключил слайд, показывая схему Малахитового зала.

– Встреча будет проходить за круглым столом. По периметру – охрана. Перед началом помещение проверяют на наличие подслушивающих устройств, всех участников и их вещи сканируют. Личная электроника сдаётся при входе. Устанавливаются глушилки сигнала.

– Как мы собираемся обойти эти меры? – спросил Артём.

– С помощью устройства, о котором ты говорил, – ответил я. – Оно должно быть настолько маленьким, чтобы его можно было спрятать в предмете, не вызывающем подозрений. Например, в часах, запонках, ручке или элементе одежды.

– Я уже связался с контактом, – сказал Артём. – Он может предоставить устройство размером с пуговицу от рубашки. Корпус из композитного материала, не определяемого стандартными детекторами. Передатчик работает на частотах, не блокируемых обычными глушилками.

– А как мы получим запись? – спросил Кирилл. – Если сигнал будет передаваться, его могут засечь.

– Устройство записывает на встроенную память, – пояснил Артём. – Передача осуществляется только при активации с определённого расстояния специальным ключом. То есть, мы сначала выходим из зоны контроля, потом активируем передачу.

– Кто будет устанавливать устройство? – спросила Вера.

Я сделал глубокий вдох.

– Я. У меня будет доступ к залу перед встречей – как помощник отца, я должен буду проверить готовность помещения, расстановку материалов.

– Это самый опасный момент, – заметил Кирилл. – Если тебя поймают…

– Знаю, – я кивнул. – Поэтому мне нужна будет отвлекающая операция. Что-то, что привлечёт внимание охраны в другом месте дворца.

– Я могу устроить, – вызвалась Вера. – Как журналист, я буду иметь относительную свободу передвижения. Могу инсценировать конфликт с другим представителем прессы или небольшой инцидент с официантом.

– Хорошая идея, – одобрил Кирилл. – А моя задача?

– Ты будешь координировать операцию из Москвы, – сказал я. – Будешь поддерживать связь с нами через защищённые каналы, отслеживать новости, готовить запасные варианты. И, самое главное, – я сделал паузу, – ты будешь отвечать за публикацию материала, если с нами что-то случится.

Кирилл медленно кивнул, понимая важность своей роли. Он был нашей страховкой – тем, кто завершит миссию, даже если мы не сможем.

– А я? – спросил Артём. – Какова моя роль, кроме предоставления устройства?

– Ты будешь отвечать за техническую часть, – ответил я. – Активация устройства, получение и обработка записи. Плюс, как представитель банка, ты будешь иметь доступ к большинству мероприятий форума, что даёт дополнительные возможности для манёвра.

Мы продолжили обсуждение, прорабатывая детали операции, анализируя риски, готовя запасные планы. Говорили долго, до глубокой ночи. К концу встречи у нас был детальный план действий, учитывающий множество сценариев.

– Осталось решить главный вопрос, – сказал я, когда основное обсуждение завершилось. – Куда мы передадим запись после получения? Кто опубликует этот материал?