У входа стояли два охранника в чёрных костюмах. Я назвал своё имя, и один из них проверил список на планшете.

– Максим Воронцов, – повторил я.

– Вас ожидают, – кивнул охранник, открывая дверь.

Я вошёл в тёмный коридор, освещённый только неоновой подсветкой вдоль пола. В конце коридора был лифт, в который я и зашёл. Внутри не было кнопок – лифт автоматически начал спускаться вниз.

Когда двери открылись, меня встретил оглушительный бас электронной музыки и мерцание стробоскопов. Клуб был заполнен людьми – молодыми мужчинами в дорогих костюмах и ещё более молодыми девушками в откровенных нарядах. Воздух был насыщен запахами дорогого алкоголя, сигаретного дыма и эксклюзивных парфюмов.

Я осмотрелся, пытаясь найти Артёма. Клуб был разделён на несколько зон: танцпол, бар, лаунж-зона с удобными диванами и отдельные кабинки, скрытые от посторонних глаз.

– Максим! – я услышал знакомый голос и обернулся.

Артём Графов стоял у бара, подняв руку в приветствии. Высокий, атлетически сложенный блондин с фирменной улыбкой плейбоя и небрежной щетиной. В отличие от меня, он почти не изменился с нашей последней встречи, только в глазах появился тот особый цинизм, который свойственен людям, слишком рано получившим доступ к деньгам и власти.

– Граф, – я подошёл к нему и обменялся крепким рукопожатием. – Рад тебя видеть.

– Взаимно, брат, – он улыбнулся ещё шире. – Чертовски взаимно. Сколько лет, сколько зим! Ты как вообще? Выглядишь охуенно, европейским таким… джентльменом.

– А ты совсем не изменился, – усмехнулся я. – Всё такой же оратор.

– Зачем меняться, если и так всё заебись? – он хлопнул меня по плечу. – Пойдём, у меня столик в ВИП-зоне. Там поговорим.

Мы прошли через танцпол, где десятки тел извивались в такт музыке, и поднялись по лестнице в закрытую зону на антресольном этаже. Охранник молча пропустил нас.

ВИП-зона представляла собой несколько отдельных лож, разделённых стеклянными перегородками. В ложе Артёма уже сидели две девушки модельной внешности и молодой человек, которого я не знал.

– Знакомьтесь, – объявил Артём. – Это Максим Воронцов, мой старинный друг, только что вернулся из Европы. Макс, это Кристина и Алёна, а это Марк Левин, финансовый гений и по совместительству мой компаньон по новому стартапу.

Я обменялся рукопожатиями с мужчиной и кивнул девушкам, которые одарили меня оценивающими взглядами.

– Присаживайся, – Артём указал на место рядом с собой. – Что будешь пить? Виски, водку, коньяк?

– Виски, – ответил я. – Neat.

– О-о-о, – протянул Артём. – Слышите? Neat. По-европейски. А я всегда говорил, что наш Макс далеко пойдёт.

Он подозвал официанта и заказал бутылку Macallan 25 лет.

– Итак, – Артём повернулся ко мне, когда официант ушёл. – Рассказывай. Что привело блудного сына обратно в отчий дом? Неужели соскучился по родине?

Я усмехнулся, отметив про себя выбор слов. Артём всегда был наблюдательным, несмотря на образ беззаботного прожигателя жизни.

– Захотелось перемен, – ответил я уклончиво. – В Европе сейчас не лучшие времена для русских.

– Это точно, – кивнул Марк. – У моего отца заморозили активы в трёх европейских банках. Полный беспредел.

Официант принёс виски. Артём разлил напиток по бокалам и поднял тост:

– За возвращение! За нашего европейского джентльмена!

Мы выпили. Виски обжёг горло, оставив приятное послевкусие дыма и мёда.

– Как твой отец? – спросил я Артёма, делая глоток. – Всё ещё рулит банком?

– А куда он денется? – Артём усмехнулся. – Теперь ещё и в попечительский совет Большого театра вошёл. Культурный, блядь, меценат. А твой как? Всё в министерстве?

– Да, первый зам, – кивнул я. – Предложил мне работу советника по международным финансовым вопросам.

Артём присвистнул.

– Серьёзно? И что, согласился?

– А почему бы и нет? – я пожал плечами. – Хороший старт для карьеры.

– Ну ты даёшь, – Артём покачал головой. – Никогда бы не подумал, что ты пойдёшь по стопам отца. Помню, как ты его на дух не переносил.

Я напрягся, но сохранил беспечное выражение лица.

– Люди меняются, Граф. Восемь лет прошло.

– Это точно, – он внимательно посмотрел на меня, но потом его лицо снова расплылось в улыбке. – Ну что ж, за успешную карьеру!

Мы снова выпили. Девушки скучали, перешёптываясь о чём-то своём, а Марк уткнулся в телефон.

– Слушай, – Артём наклонился ко мне, понизив голос. – Раз уж ты теперь в системе, может, поможешь с одним вопросом? Мне нужна информация по распределению квот на экспорт. У меня проект зависит.

Я внутренне улыбнулся. Не прошло и часа, а Артём уже пытается использовать мои новые связи. Это было предсказуемо и играло мне на руку. Мне нужны были союзники, и Артём с его связями в банковской сфере мог стать одним из первых.

– Я только приступаю к работе, – ответил я. – Но посмотрю, что можно сделать. Напомни во что ты сейчас вообще вкладываешься?

– Да во всё понемногу, – он махнул рукой. – Криптовалюты, IT-стартапы, недвижимость. Стандартный портфель. Но есть пара интересных проектов в сфере импортозамещения. С правильными квотами можно озолотиться.

– Понятно, – я кивнул. – Дай мне время освоиться, и мы вернёмся к этому разговору.

– Заметано, – Артём хлопнул меня по плечу. – Я всегда говорил, что ты свой парень, Макс. Несмотря на все эти оксфорды.

Я улыбнулся, но улыбка не коснулась моих глаз. Если бы Артём знал, о чём я на самом деле думаю, он бы не был так доверчив.

Остаток вечера прошёл в разговорах ни о чём, наблюдении за танцующей толпой и потреблении алкоголя. Артём рассказывал о своих похождениях, о новых клубах Москвы, о том, как изменился город за эти годы. Я внимательно слушал, запоминая имена, места, события, которые могли оказаться полезными.

Около двух часов ночи я решил, что пора уходить. Голова была ясной – я почти не пил, лишь делая вид, что поддерживаю компанию.

– Уже уходишь? – удивился Артём, когда я поднялся. – Ночь только начинается! Мы потом едем в «Рай», там сегодня закрытая вечеринка.

– В другой раз, – я покачал головой. – Джетлаг, знаешь ли. Да и завтра хочу осмотреться в городе.

– Как скажешь, – он пожал плечами. – Но мы ещё встретимся на днях, да? У меня куча идей.

– Обязательно, – я пожал ему руку. – Созвонимся.

Выйдя из клуба, я глубоко вдохнул ночной воздух. Москва, моя любимая и ненавистная Москва, расстилалась передо мной, пульсируя ночными огнями. Город, который я покинул мальчишкой, убегая от боли, и в который вернулся мужчиной, готовым причинить боль.

Я вызвал такси и, пока ждал, размышлял о встрече с Артёмом. Он мог стать полезным союзником – умный, хорошо связанный, с доступом к банковской информации через отца. Но ему не хватало мотивации, настоящей злости, которая двигала мной. Он был слишком доволен своей жизнью, слишком погружён в бесконечный праздник золотой молодёжи.

Нужно было найти людей с правильной мотивацией. Людей, у которых были личные счёты с системой. Людей, готовых рискнуть всем ради справедливости.

Или мести.

Такси подъехало, и я назвал адрес дома на Рублёвке. По дороге я достал телефон и открыл зашифрованный мессенджер. В нём было только одно сообщение от анонимного контакта: «Наблюдение установлено. Объект в поле зрения».

Я улыбнулся и отправил короткий ответ: «Продолжайте».

План начинал обретать форму.

Глава 2: Старые друзья

Утро началось с сообщения от отца: «Встреча с министром перенесена на среду. Сегодня и завтра работаю из дома. Если нужна машина, бери BMW. Ключи у охраны». Никаких «доброе утро» или «как спалось». Чисто деловой подход.

Я спустился на кухню, где домработница Анна Петровна уже готовила завтрак.

– Доброе утро, Максим Андреевич, – приветствовала она меня. – Что будете на завтрак? Омлет, кашу, сырники?

– Просто кофе, спасибо, – ответил я, садясь за стол. – Отец уже завтракал?

– Андрей Иванович встал в пять утра и уехал на пробежку. Сказал, что вернётся к девяти.

Эта информация удивила меня. Отец всегда был фанатом здорового образа жизни, но пробежки в пять утра – это что-то новенькое.

– Понятно, – я кивнул. – А у вас есть телефон водителя? Мне нужно в город.

Анна Петровна протянула мне визитку с именем и номером Игоря, вчерашнего водителя.

– Но Андрей Иванович сказал, что вы можете взять машину.

– Предпочитаю, чтобы меня возили, – улыбнулся я. – Ещё не привык к московским дорогам.

Через полчаса я уже сидел в BMW, направляясь в центр города. Мне нужно было посетить несколько мест и встретиться с человеком, который помогал мне собирать информацию о делах отца все эти годы.

– Куда едем, Максим Андреевич? – спросил Игорь, выруливая на Рублёвское шоссе.

– В редакцию «Ведомостей», – ответил я. – Знаете, где это?

– Конечно, – кивнул водитель. – На Цветном бульваре.

По дороге я просматривал новостные сайты на планшете, пытаясь наверстать упущенное за время отсутствия в России. Политические скандалы, экономические санкции, новые назначения в правительстве – всё это складывалось в знакомую картину системы, где власть и деньги были сосредоточены в руках узкого круга людей, связанных родственными и деловыми узами.

Имя моего отца мелькало в нескольких статьях, всегда в положительном контексте: «Заместитель министра финансов Андрей Воронцов предложил новый подход к международным расчётам», «Андрей Воронцов выступил с инициативой по деофшоризации экономики». Ирония была в том, что я точно знал: у самого отца было не менее пяти офшорных компаний, через которые проходили миллионы долларов.

Москва за окном постепенно менялась: роскошные особняки Рублёвки сменились многоэтажками спальных районов, затем появились сталинские высотки и современные небоскрёбы делового центра.

– Приехали, Максим Андреевич, – объявил Игорь, останавливая машину у современного здания из стекла и бетона. – Подождать вас?

– Да, это ненадолго, – я вышел из машины и направился ко входу в редакцию.

На ресепшене меня встретила девушка с яркими голубыми волосами и пирсингом в носу – явно не тот образ, который ассоциируется с деловым изданием.

– Добрый день, – улыбнулся я. – У меня встреча с Дмитрием Ильиным.

– Ваше имя? – девушка заглянула в компьютер.

– Максим Воронцов.

Она подняла взгляд, и её глаза слегка расширились.

– Воронцов? Как замминистра?

– Он мой отец, – ответил я нейтральным тоном.

– Ясно, – она кивнула. – Одну минуту, я сообщу Дмитрию Алексеевичу.

Она набрала номер на внутреннем телефоне, коротко поговорила и повесила трубку.

– Дмитрий Алексеевич ждёт вас. Шестой этаж, направо по коридору, кабинет 613.

Я поднялся на лифте на шестой этаж и прошёл по коридору. Редакция кипела жизнью: журналисты что-то бурно обсуждали, курьеры разносили кофе, из динамиков доносились последние новости.

Кабинет 613 выделялся среди общего опенспейса. Это была отдельная комната с табличкой «Д.А. Ильин, заместитель главного редактора, отдел расследований». Я постучал.

– Войдите, – раздался глухой голос.

Я открыл дверь и вошёл. За заваленным бумагами столом сидел мужчина лет сорока, с усталым лицом и проницательными глазами. Его растрёпанные тёмные волосы были с проседью, а на переносице виднелся шрам – память о его работе военным корреспондентом в горячих точках.

– Максим Воронцов? – он поднялся и протянул руку. – Дмитрий Ильин. Присаживайтесь.

Мы обменялись рукопожатием, и я сел в кресло для посетителей.

– Спасибо, что согласились на встречу, – начал я. – Особенно учитывая… мою фамилию.

Ильин усмехнулся.

– Вы не первый сын чиновника, который приходит ко мне с идеей интервью. Обычно это попытка обелить репутацию отца. Но я сомневаюсь, что ваш отец нуждается в таких услугах. Его репутация и так безупречна. По крайней мере, официально.

Я отметил сарказм в его голосе. Дмитрий Ильин был известен своими расследованиями коррупционных схем в высших эшелонах власти. Несколько раз его статьи становились причиной громких отставок и уголовных дел. Но к моему отцу и его ближайшему окружению он пока не подбирался. По крайней мере, публично.

– Вы правы, – я кивнул. – Я пришёл не для того, чтобы говорить об отце. Скорее, наоборот. Я хочу рассказать о себе, о своей жизни за границей, о том, как видится Россия из Европы. Мне кажется, это может быть интересно вашим читателям.

Ильин откинулся в кресле, изучая меня.

– И почему вы пришли именно ко мне? У нас есть колумнисты, которые пишут о подобных вещах.

– Потому что вы не боитесь задавать неудобные вопросы, – я улыбнулся. – А я не боюсь на них отвечать.

Его брови слегка приподнялись.

– Интересно, – он кивнул. – Хорошо, давайте попробуем. Расскажите о себе. Почему вы уехали сразу после школы?

– После смерти матери, – поправил я его. – Она покончила с собой, когда мне было восемнадцать.

Лицо Ильина изменилось. Он явно не ожидал такой откровенности.

– Мои соболезнования. Я не знал.

– Официальная версия – сердечный приступ, – я пожал плечами. – Отец позаботился, чтобы правда не просочилась в прессу.

Ильин подался вперёд, в его глазах загорелся профессиональный интерес.

– И почему вы решили рассказать об этом сейчас?

– Потому что восемь лет – достаточный срок, чтобы переосмыслить многие вещи, – ответил я уклончиво. – Я уехал, потому что не мог оставаться здесь. Слишком много болезненных воспоминаний. Учился в Лондоне, затем в Оксфорде, работал в инвестиционном банке в Цюрихе. И вот теперь решил вернуться.

– Почему?

Я сделал паузу, как будто тщательно обдумывая ответ.

– Сложный вопрос. Наверное, потому что здесь мои корни. И потому что я хочу что-то изменить. Не всё же уезжать. Кто-то должен оставаться и пытаться сделать эту страну лучше.

Ильин скептически хмыкнул.

– И как вы собираетесь это делать? Работая на отца в министерстве?

Я внутренне улыбнулся. Он уже знал о предложении работы. Значит, у него были источники в министерстве.

– Откуда вы знаете про работу? – спросил я с притворным удивлением.

– У меня свои источники, – он пожал плечами. – Так что?

– Да, я принял предложение. И знаю, о чём вы думаете. Сын коррумпированного чиновника идёт по стопам отца. Но что, если у меня другие планы?

Ильин подался вперёд, заинтригованный.

– Какие же?

Я понизил голос, хотя мы были одни в кабинете.

– Дмитрий Алексеевич, вы не первый день в журналистике. Вы знаете, как устроена система. Вы знаете, что ничего не изменить извне. Только изнутри. С доступом к информации, к документам, к людям.

Его глаза сузились.

– Что вы предлагаете?

– Пока ничего, – я откинулся в кресле. – Просто знакомство. Просто разговор. Мне нравятся ваши статьи. Нравится ваша принципиальность. И если когда-нибудь мне будет что рассказать… что-то важное… я бы хотел, чтобы вы это услышали первым.

Ильин долго молчал, изучая меня. Затем медленно кивнул.

– Хорошо. Давайте сделаем интервью о вашем опыте жизни в Европе, о вашем взгляде на Россию со стороны. Ничего о личном, ничего о министерстве. Просто культурные наблюдения, сравнения систем образования, бизнес-климата. Это будет интересно читателям и не поставит под удар ни вас, ни меня.

– Согласен, – я улыбнулся. – Когда начнём?

– Прямо сейчас, если у вас есть время.

Следующие два часа мы записывали интервью. Ильин задавал умные, провокационные вопросы, я отвечал искренне, но осторожно. Мы говорили о культурных различиях, о свободе слова, о финансовых системах, о будущем России в глобальном мире. Я делился своими наблюдениями и размышлениями, стараясь показать себя умным, образованным, но при этом патриотически настроенным молодым человеком.

Когда интервью было закончено, Ильин выключил диктофон и откинулся в кресле.

– Знаете, вы меня удивили, Максим. Вы не похожи на типичного представителя «золотой молодёжи».

– Я воспринимаю это как комплимент, – улыбнулся я.

– Так и задумано, – он кивнул. – Интервью выйдет в следующем номере. Мы пришлём вам копию для согласования.

– Спасибо, – я встал. – И… если у вас когда-нибудь возникнут вопросы о деятельности министерства финансов… вопросы, на которые трудно найти ответы… вы можете обратиться ко мне. Анонимно, конечно.

Ильин внимательно посмотрел на меня.

– Вы играете с огнём, молодой человек. Ваш отец – влиятельный человек. И, насколько я знаю, не из тех, кто прощает предательство.

– Я не говорил о предательстве, – спокойно ответил я. – Только о справедливости.

Мы обменялись визитками, и я ушёл, чувствуя, что заронил семя сомнения в душу Ильина. Он не доверял мне – это было очевидно и разумно с его стороны. Но он был заинтригован. А это было всё, что мне нужно на данном этапе.

Спустившись вниз, я сел в машину и дал Игорю следующий адрес – ресторан «Пушкинъ» на Тверском бульваре. Мне нужно было подкрепиться перед следующей встречей.

В ресторане я заказал борщ и бефстроганов – русскую классику, по которой, признаться, немного скучал в Европе. За едой я просматривал социальные сети, особенно аккаунты бывших одноклассников и знакомых. Большинство из них вели типичную жизнь «золотой молодёжи» – вечеринки, путешествия, дорогие машины и часы, фотографии в дорогих ресторанах и на частных яхтах.

Среди них выделялся профиль Веры Климовой, дочери нефтяного магната Олега Климова. В отличие от большинства сверстников, она, похоже, действительно работала – в её постах часто мелькали упоминания о редакционных совещаниях, фотосессиях, модных показах. Насколько я помнил, Вера всегда интересовалась модой и журналистикой.

Мы не были особенно близки в школе – она была на год младше и принадлежала к другому кругу. Но я помнил её как умную, амбициозную девушку, которая, несмотря на своё происхождение, стремилась к независимости.

Мой телефон завибрировал. Сообщение от Артёма: «Как насчёт продолжить знакомство с ночной Москвой сегодня? „Лимбо", 22:00. Будут интересные люди».

Я быстро набрал ответ: «Буду».

Клуб «Лимбо» был идеальным местом для расширения круга знакомств и сбора информации. Судя по тому, что я видел вчера, там собиралась элитная молодёжь Москвы – дети чиновников, бизнесменов, банкиров. Именно те люди, которые могли стать полезными для моего плана.

После обеда у меня была запланирована ещё одна встреча – с человеком, который все эти годы помогал мне собирать информацию о делах отца. Мы договорились встретиться в неприметном кафе на Чистых прудах, вдали от основных маршрутов золотой молодёжи.

Игорь доставил меня туда точно к назначенному времени. Я отпустил его, сказав, что доберусь до дома самостоятельно.

Кафе «Британская булочная» располагалось в подвальном помещении старого дома. Спустившись по крутым ступеням, я оказался в уютном зале с кирпичными стенами и старинной мебелью. В углу за столиком сидел человек средних лет в простом сером костюме, с залысинами и неприметной внешностью – тот тип людей, которых не запоминаешь в толпе.

– Здравствуйте, Сергей Николаевич, – я подсел к нему.

– Максим Андреевич, – он слегка кивнул. – Рад видеть вас в добром здравии.

Сергей Николаевич Корнеев, бывший сотрудник финансовой разведки, а ныне независимый аналитик, был моим ключевым источником информации о теневых схемах российской элиты. Именно он помог мне составить досье на отца и его ближайшее окружение.

– Как прошла встреча с родителем? – спросил он, отпивая чай.

– Предсказуемо, – я пожал плечами. – Он предложил мне работу в министерстве.

– И вы согласились? – в его голосе не было удивления.

– Конечно. Это даст доступ к информации.

Он кивнул.

– Разумно. Но опасно. Если он заподозрит…

– Он не заподозрит, – перебил я. – Он слишком самоуверен. И слишком мало знает меня, чтобы увидеть подвох.

Корнеев достал из портфеля тонкую папку.

– Вот обновлённая информация по офшорным счетам. Движение средств за последние шесть месяцев, новые компании, имена номинальных директоров. Есть кое-что интересное по проекту «Северный поток».

Я быстро просмотрел документы. Как всегда, работа Корнеева была безупречной – детальной, с указанием источников, с перекрёстными ссылками.

– Вы по-прежнему думаете, что публичное раскрытие этой информации – лучший путь? – спросил Корнеев после паузы.

– Пока не уверен, – я закрыл папку. – Мне нужно больше данных. И больше союзников.