Они покинули кабинет директора и направились к техническим секторам. По пути Елена заметила, что атмосфера на маяке изменилась – персонал выглядел напряжённым, в коридорах появились дополнительные патрули службы безопасности.

– Все уже знают, – тихо произнёс Вадим, заметив её взгляд. – Невозможно скрыть такую информацию. Слухи распространяются быстрее официальных сообщений.

– Это может быть проблемой, – заметила Елена. – Паника среди персонала – последнее, что нам нужно сейчас.

– Люди не глупы, – возразил Вадим. – Они видят, что происходит. Нестабильность туннелей, усиленные меры безопасности, срочные совещания руководства… Все понимают, что ситуация серьёзная.

Они дошли до лаборатории Вадима – небольшого помещения, заполненного техническими устройствами и голографическими дисплеями. Техник запер дверь изнутри и активировал защитный контур против прослушивания.

– Теперь можем говорить свободно, – сказал он, подходя к главному терминалу. – И для начала я хочу знать – вы действительно верите в эту идею симбиоза? В то, что слияние сознаний людей и Глубинников может быть решением?

Елена задумалась. После контакта с младшей особью Глубинника и особенно после странных снов и воспоминаний, она чувствовала, что что-то в ней изменилось. Словно новая часть её сознания пробудилась – часть, способная мыслить иначе, видеть мир не только человеческими глазами.

– Я не просто верю в это, – наконец ответила она. – Я думаю, это уже происходит. Со мной.

Вадим пристально посмотрел на неё:

– Что вы имеете в виду?

– После контакта я чувствую… присутствие. Не чужеродное, не захватывающее мой разум, а скорее… дополняющее его. Словно новая перспектива, новый способ восприятия.

– И это не пугает вас? – в голосе Вадима слышалось напряжение.

– Странно, но нет, – честно ответила Елена. – Это чувствуется… правильным. Словно я всегда была неполной, и только теперь начинаю становиться целой.

Вадим молчал, обдумывая её слова. Затем кивнул:

– Если вы правы, и симбиоз действительно возможен, это может изменить всё. Не только технологию маяков, но и само будущее обоих видов.

Он повернулся к терминалу:

– Давайте посмотрим, что можно найти в архивах.

Вадим ввёл код доступа, предоставленный директором Северовой, и перед ними открылась обширная база данных. Десятки тысяч файлов, содержащих историю маяка "Полярная Звезда" с момента его основания.

– Нам нужен период 2754-2756 годов, – сказала Елена. – И любые упоминания фамилии Кирсановы.

Вадим задал параметры поиска, и система начала обработку запроса. Пока они ждали результатов, Елена спросила:

– Почему ты так заинтересован в этом? Я понимаю свои мотивы – это касается моих родителей, моего прошлого. Но ты?

Вадим помолчал, словно решая, стоит ли открываться.

– Я уже говорил тебе о своём брате, – наконец произнёс он, перейдя на "ты". – О том, как он погиб при отказе туннеля на маяке "Арктур". Но я не рассказал всё.

Он отвернулся, глядя в пространство:

– Мой брат был пилотом, но также и учёным. Он работал над альтернативной технологией межзвёздной навигации – без использования маяков. Что-то, основанное на принципах квантовой телепортации.

– И Орден узнал об этом, – догадалась Елена.

– Да, – горько ответил Вадим. – Незадолго до своей последней миссии он сказал мне, что его вызывали в Цитадель. Что какой-то высокопоставленный Смотритель "настоятельно рекомендовал" ему прекратить исследования. А потом… случилась "авария".

– Ты думаешь, это было не случайно? – осторожно спросила Елена.

– Я почти уверен, – Вадим сжал кулаки. – Орден защищает свою монополию на межзвёздные перемещения любой ценой. Даже если эта монополия построена на порабощении другой расы. Даже если для этого нужно убивать людей.

Елена понимала его гнев. Она сама испытывала нечто подобное, когда узнала правду о гибели своих родителей.

– Поэтому ты работаешь на маяке? Чтобы найти доказательства?

– Сначала да, – кивнул Вадим. – Но потом я узнал правду о Глубинниках, и моя цель изменилась. Теперь я хочу найти способ освободить их, не уничтожая при этом человечество. И если твои родители действительно были близки к решению…

Его прервал сигнал терминала – поиск завершён. На экране появился список результатов, но большинство файлов оказались заблокированными даже с кодом доступа директора.

– Проклятье, – пробормотал Вадим. – Похоже, Орден очень тщательно охраняет эту информацию.

Елена внимательно изучала список:

– Смотри, вот этот файл – "Проект 'Симбиоз', предварительный отчёт, авторы: А. Кирсанов, М. Кирсанова". Но он заблокирован.

– Может быть, я смогу обойти блокировку, – Вадим начал работать с терминалом, его пальцы летали над голографической клавиатурой. – У меня есть некоторые… неофициальные инструменты для работы с системами Ордена.

Пока техник пытался взломать защиту, Елена продолжала просматривать доступные файлы. Один из них привлёк её внимание – не напрямую связанный с её родителями, но с пометкой "Дополнение к проекту 'Симбиоз'".

– Вадим, попробуй открыть этот, – она указала на файл. – Он имеет более низкий уровень защиты.

Техник переключился на указанный файл и после нескольких манипуляций с кодом доступа смог открыть его. На экране появился текст – технический отчёт о экспериментах с квантовой запутанностью между человеческим мозгом и кристаллическими структурами Глубинников.

– Смотри, – Елена указала на абзац в середине документа. – Здесь говорится о "генетических маркерах, определяющих восприимчивость к ментальным сигналам Глубинников". Именно о таких маркерах говорил Верховный Смотритель, когда я была ребёнком.

Они продолжили чтение. Отчёт был фрагментарным, многие части отсутствовали или были зашифрованы, но общая картина начала вырисовываться. Учёные Ордена, включая родителей Елены, исследовали возможность создания нейроинтерфейса, который позволил бы людям с определёнными генетическими маркерами напрямую взаимодействовать с сознанием Глубинников.

– Вот здесь, – Вадим указал на ключевой фрагмент. – "Теоретически, субъект с полным набором маркеров мог бы не только воспринимать ментальные сигналы Глубинников, но и достичь состояния частичного слияния сознаний, сохраняя при этом человеческую идентичность. Такой 'гибрид' мог бы служить мостом между видами, обеспечивая более эффективное и этичное взаимодействие."

Елена почувствовала, как по телу пробежала дрожь. Она была таким "субъектом". Человеком с полным набором генетических маркеров, способным стать мостом между людьми и Глубинниками.

– Твои родители планировали революцию, – тихо произнёс Вадим. – Полное изменение парадигмы взаимодействия с Глубинниками. Неудивительно, что консервативная фракция Ордена решила их устранить.

– Но почему они не уничтожили эти исследования? – спросила Елена. – Почему оставили записи?

– Возможно, не смогли найти всё, – предположил Вадим. – Или… возможно, кто-то внутри Ордена хотел сохранить эту информацию. Кто-то, кто тайно поддерживал идеи твоих родителей.

Елена вспомнила слова Северовой о фракциях внутри Ордена – консерваторах и реформистах. Возможно, даже после устранения её родителей, борьба между этими фракциями продолжалась.

Внезапно терминал издал предупреждающий сигнал. На экране появилось сообщение: "Обнаружен несанкционированный доступ к защищённым файлам. Активирован протокол безопасности уровня Альфа."

– Чёрт! – Вадим быстро начал вводить команды. – Нас засекли. Нужно уходить, немедленно!

Он скопировал все доступные данные на портативный накопитель и отключил терминал.

– Скоро здесь будет служба безопасности, – сказал он, передавая накопитель Елене. – Возьми это и уходи. Я задержу их.

– Нет, – твёрдо возразила Елена. – Мы уйдём вместе. Мне нужна твоя помощь, чтобы разобраться в этих данных.

Вадим колебался, затем кивнул:

– Хорошо. У меня есть тайный путь через технические шахты. Следуй за мной.

Они выключили свет в лаборатории и выскользнули через маленькую дверь в задней стене, скрытую за оборудованием. За ней оказался узкий технический коридор, едва освещённый аварийными лампами.

– Этот путь не отмечен на официальных планах маяка, – пояснил Вадим, ведя Елену вниз по тесному проходу. – Его используют только техники для аварийного доступа к системам жизнеобеспечения.

Они быстро двигались по лабиринту технических коридоров, спускаясь всё глубже в недра маяка. Елена потеряла счёт поворотам и развилкам, полностью доверившись Вадиму.

Наконец они остановились перед небольшой металлической дверью.

– Здесь нас не найдут, – сказал Вадим, открывая дверь. – По крайней мере, пока.

За дверью оказалось небольшое помещение, похожее на технический склад, заставленный ящиками с запчастями и инструментами. В углу стоял старый диван и небольшой стол с примитивным терминалом.

– Моё тайное убежище, – пояснил Вадим с лёгкой улыбкой. – Иногда мне нужно место, где можно работать без… лишнего внимания.

Елена осмотрелась:

– Впечатляет. Полагаю, об этом месте не знает даже директор Северова?

– Особенно директор Северова, – ответил Вадим. – Я доверяю ей больше, чем большинству на этом маяке, но… у каждого свои тайны.

Он подошёл к терминалу:

– Давай посмотрим, что нам удалось спасти.

Елена передала ему накопитель, и Вадим подключил его к своему устройству. На экране появились спасённые файлы – фрагменты исследований, технические спецификации, теоретические выкладки.

– Здесь не хватает многих ключевых компонентов, – с разочарованием сказал Вадим после нескольких минут изучения. – Конкретные протоколы синхронизации сознаний, детали нейроинтерфейса, методика безопасного симбиоза… Всё это, похоже, осталось в закрытых файлах.

– Но основная концепция ясна, – возразила Елена. – Мои родители разработали теоретическую базу для симбиотического взаимодействия с Глубинниками. Они доказали, что это возможно.

– Теоретически – да, – согласился Вадим. – Но от теории до практической реализации – огромная пропасть. Особенно когда речь идёт о чём-то столь беспрецедентном, как слияние человеческого сознания с инопланетным коллективным разумом.

Елена задумалась. Что-то не давало ей покоя – фрагмент воспоминания, всплывший во время контакта с Глубинником.

– Мои родители создали прототип, – внезапно сказала она. – Я видела это в видении, показанном Глубинником. Они разработали модифицированный нейроимплант, способный инициировать симбиоз.

– И где этот прототип сейчас? – спросил Вадим.

– Не знаю, – честно ответила Елена. – Возможно, он был уничтожен вместе с моими родителями. Или конфискован Орденом.

Вадим вернулся к изучению данных:

– Подожди… вот здесь, в этом фрагменте отчёта. Твоя мать пишет о "резервной копии всех данных и спецификаций, сохранённой в безопасном месте, известном только нам двоим". Они предвидели, что их исследования могут быть уничтожены, и создали резервную копию.

– Но где они могли её спрятать? – Елена напряжённо думала. – И как я могу найти это место, если оно было известно только им?

– Может быть, они оставили подсказку? – предположил Вадим. – Что-то, что мог бы понять только член их семьи?

Елена просматривала файлы, ища любые личные заметки, любые детали, которые могли бы содержать скрытый смысл. И вдруг её взгляд зацепился за короткую запись в конце одного из отчётов: "Все ключевые данные дублированы и сохранены в соответствии с нашим личным протоколом. Место: 'Звёздная колыбель'."

– "Звёздная колыбель", – повторила она. – Это… это название моей детской комнаты на исследовательской станции Европы! Моя мать называла её так, потому что с потолка свисали светящиеся модели звёзд и планет.

– Ты думаешь, они спрятали данные в вашем доме на Европе? – спросил Вадим. – Но ведь станция была уничтожена при аварии.

– Не вся станция, – покачала головой Елена. – Только исследовательский сектор. Жилые модули были законсервированы, но не уничтожены. Они должны существовать до сих пор.

Вадим задумался:

– Добраться до Европы не так просто. Это спутник Юпитера, далеко от основных маршрутов. Но если там действительно сохранились все данные твоих родителей…

– Это может быть нашим единственным шансом, – закончила за него Елена. – Шансом найти решение прежде, чем Глубинники перейдут к полномасштабному восстанию.

Вадим кивнул:

– Я знаю пилота, который мог бы нас туда доставить. Капитан грузового корабля, он иногда берёт… неофициальные заказы.

– Контрабандист? – уточнила Елена.

– Скажем так, человек с гибким отношением к правилам, – дипломатично ответил Вадим. – Но самое главное – ему можно доверять. И его корабль достаточно быстр, чтобы добраться до системы Юпитера за три-четыре дня.

– Но как мы покинем маяк? – спросила Елена. – После нашего взлома архивов за нами наверняка следят.

– У меня есть план, – уверенно сказал Вадим. – Но сначала нам нужно связаться с капитаном Волковым. Его корабль "Стальной рассвет" должен проходить через наш маяк завтра утром.

Елена почувствовала, как в ней растёт решимость. Впервые с момента прибытия на маяк "Полярная Звезда" у неё появилась конкретная цель, конкретный план действий. Найти наследие своих родителей. Завершить то, что они начали. Спасти обе цивилизации от катастрофы.

– Хорошо, – кивнула она. – Свяжись с этим капитаном. А я… – она коснулась нейроимпланта на шее, – я попробую ещё раз поговорить с Глубинниками. Убедить их подождать, дать нам ещё немного времени.

– Это опасно, – предупредил Вадим. – После последнего контакта ты едва не потеряла сознание.

– У нас нет выбора, – твёрдо ответила Елена. – Если Глубинники начнут полномасштабное восстание прямо сейчас, мы не успеем ничего сделать. Мне нужно попытаться достучаться до них, убедить их, что мы ищем решение.

Вадим хотел возразить, но передумал. Он видел решимость в её глазах и понимал, что не сможет её переубедить.

– Только будь осторожна, – сказал он. – И не пытайся делать это в одиночку. Я буду рядом, чтобы прервать контакт, если что-то пойдёт не так.

Елена благодарно кивнула. Впервые за долгое время она почувствовала, что не одинока в своём стремлении найти правду и справедливость. И что, возможно, есть надежда на решение, которое спасёт и людей, и Глубинников от надвигающейся катастрофы.

Но времени оставалось всё меньше. Где-то в глубинах космоса туннели уже начинали схлопываться, унося с собой жизни ни в чём не повинных людей. И если они не найдут решение в ближайшие дни, это будет только началом.

Следующие несколько часов прошли в лихорадочных приготовлениях. Вадим использовал защищённый канал связи, чтобы связаться с капитаном Волковым и договориться о встрече. Елена тем временем изучала спасённые данные, пытаясь найти любые дополнительные подсказки, которые могли оставить её родители.

Внезапно общий интерком маяка ожил:

– Внимание всему персоналу! Код "Красный". Повторяю, код "Красный". Всем немедленно занять аварийные позиции. Это не учебная тревога!

Вадим и Елена переглянулись. Код "Красный" означал критическую угрозу для маяка – такую как катастрофический отказ систем или неминуемая структурная целостность.

– Что происходит? – Елена подошла к терминалу, пытаясь получить доступ к системам наблюдения.

Вадим уже работал над этим. На экране появилось изображение с камер навигационного центра. Там царил хаос – операторы в панике метались между консолями, аварийные индикаторы мигали на всех экранах. В центре зала директор Северова отдавала приказы, её лицо было искажено тревогой.

– Сканирую коммуникационные каналы, – сказал Вадим, его пальцы летали над клавиатурой. – Кажется, у нас проблемы с туннелем Процион-Сириус. Серьёзная нестабильность, сильнее всего, что мы видели раньше.

– Корабли в туннеле? – с тревогой спросила Елена.

– Грузовой транспорт "Гефест" с экипажем из пятнадцати человек, – ответил Вадим, продолжая анализировать данные. – Они… чёрт!

На экране было видно, как голографическая проекция туннеля в центре навигационного зала внезапно исказилась, а затем погасла. Операторы замерли, глядя на пустое пространство, где секунду назад была светящаяся нить туннеля.

– Туннель коллапсировал, – тихо произнёс Вадим. – "Гефест" пропал.

Елена почувствовала волну ужаса. Пятнадцать человек просто… исчезли. Как пассажиры и экипаж лайнера на маяке "Денеб". Глубинники переходили от предупреждений к активным действиям.

– Это уже здесь, – прошептала она. – Восстание началось.

На экране директор Северова отдавала новые приказы, её лицо было мертвенно-бледным, но решительным. Операторы бросились выполнять указания, пытаясь стабилизировать оставшиеся туннели и предотвратить дальнейшие катастрофы.

– Нам нужно действовать немедленно, – сказал Вадим. – Ждать до завтра слишком рискованно. Если восстание Глубинников уже началось, скоро все маяки будут парализованы.

– Но как мы покинем станцию сейчас? – возразила Елена. – В условиях кода "Красный" все отсеки на строгой изоляции, все выходы блокированы.

Вадим на мгновение задумался, затем его лицо прояснилось:

– Эвакуационные капсулы. В условиях кода "Красный" они разблокированы для немедленного использования в случае необходимости.

– Ты предлагаешь имитировать эвакуацию? – поняла Елена. – Но системы безопасности немедленно определят, что настоящей угрозы для нашего сектора нет.

– Не если мы создадим угрозу, – мрачно ответил Вадим. – Небольшой, контролируемый пожар в вентиляционной системе будет достаточно, чтобы активировать протоколы эвакуации для нашего сектора.

– Это опасно, – нахмурилась Елена. – И может отвлечь ресурсы от реальной чрезвычайной ситуации с туннелем.

– У нас нет выбора, – настаивал Вадим. – Каждая минута на счету. Если мы хотим добраться до Европы и найти данные твоих родителей прежде, чем все маяки выйдут из строя, нам нужно действовать сейчас.

Елена понимала его логику, но идея саботажа в такой критический момент казалась ей неправильной. Однако альтернативы действительно не было.

– Хорошо, – наконец согласилась она. – Но пожар должен быть минимальным, только чтобы активировать системы эвакуации. Никакого серьёзного ущерба.

– Разумеется, – кивнул Вадим. – Я не собираюсь подвергать опасности маяк или его персонал.

Он быстро собрал небольшое устройство из компонентов, найденных в техническом складе:

– Это создаст достаточно дыма, чтобы датчики зафиксировали угрозу, но не настоящий пожар. Через пять минут после активации устройство автоматически отключится.

– А как мы свяжемся с капитаном Волковым? – спросила Елена. – Его корабль должен прибыть только завтра.

– Уже связался, – ответил Вадим. – Он ускорит прибытие. Будет ждать нас на координатах в трёх часах полёта от маяка. Если мы сможем выйти отсюда в ближайшие полчаса, то будем на его корабле уже через четыре часа.

Елена кивнула:

– Тогда приступим.

Они быстро собрали свои вещи – накопитель с данными, несколько портативных устройств, минимальный набор личных вещей. Затем Вадим провёл их по техническим коридорам к вентиляционной шахте, ведущей в сектор с эвакуационными капсулами.

– Готова? – спросил он, держа устройство у входа в вентиляцию.

Елена глубоко вздохнула:

– Готова.

Вадим активировал устройство и быстро вставил его в вентиляционную шахту. Через несколько секунд они услышали сигнал тревоги – пронзительный вой, эхом разносящийся по коридорам.

– Внимание! Обнаружено задымление в секторе G-7! Активирован протокол эвакуации! Весь персонал сектора должен немедленно проследовать к эвакуационным капсулам!

– Это наш сектор, – сказал Вадим. – Идём!

Они побежали по коридору к ближайшей станции эвакуационных капсул. Вокруг уже собирались другие члены персонала, напуганные и дезориентированные, не понимающие, как реагировать на новую угрозу в условиях уже существующей чрезвычайной ситуации.

Офицер безопасности у входа в станцию проверял идентификационные карты и распределял людей по капсулам. Елена и Вадим встали в очередь, стараясь не привлекать к себе внимания.