Глава 5: Наследие крови

Исследовательская база "Пороз" / Подземный город

Ночью база "Пороз" содрогалась под ударами бури. Ветер бросал снег в окна с такой силой, что казалось – стекла вот-вот не выдержат. Температура снаружи опустилась до рекордной отметки в минус пятьдесят восемь градусов, а барометр фиксировал аномально низкое давление.

Вольский не мог заснуть. Он сидел в своей маленькой комнате, раз за разом прокручивая в голове всё, что увидел в подземном зале. Видение было настолько ярким, настолько реальным, что он до сих пор ощущал его отголоски – словно воспоминание о месте, где он когда-то был, о людях, которых когда-то знал.

Он достал амулет и положил его на стол. В тусклом свете настольной лампы металл тускло поблескивал, а восьмилучевая звезда в центре словно пульсировала в такт с отдаленным гулом, доносящимся из-под земли. Механизм продолжал работать, посылая импульсы в атмосферу, меняя климат планеты с каждым часом.

Стук в дверь заставил его вздрогнуть.

– Войдите.

На пороге появилась Светлана, бледная, с покрасневшими глазами.

– Профессор Громов, – произнесла она дрожащим голосом. – Ему стало хуже. Врачи говорят, что он может не дожить до утра.

Вольский молча поднялся и последовал за ней в медицинский блок. В коридорах базы царила напряженная тишина, изредка прерываемая гулом генераторов и завыванием ветра снаружи.

Профессор Громов лежал в своей палате, окруженный медицинским оборудованием. Его дыхание было прерывистым, лицо покрыто испариной. Когда Вольский и Светлана вошли, он слабо повернул голову, его глаза с трудом сфокусировались на них.

– Алексей… – прошептал он пересохшими губами. – Подойдите… ближе.

Вольский приблизился к кровати и осторожно сел на стул рядом.

– Я здесь, профессор.

Громов с усилием поднял руку и схватил Вольского за запястье. Его пальцы были холодными, но хватка оказалась неожиданно крепкой для умирающего человека.

– Вы… вы видели Сердце, – прошептал профессор. – Вы почувствовали его… силу.

– Да, – кивнул Вольский. – Я был в центральном зале. Видел кристалл и… кое-что еще.

– Видения, – глаза Громова лихорадочно блестели. – Прошлое… настоящее… будущее… всё сливается в одно, когда вы рядом с кристаллом. Таков дар… и проклятие… наследников.

Вольский хотел возразить, сказать, что не верит в эти сказки о "наследниках" и "древней крови", но не смог. После всего, что он пережил в зале механизма, его скептицизм начал давать трещину.

– Почему вы так уверены, что я как-то связан с этим? – спросил он.

Громов слабо улыбнулся: – Потому что я наблюдал за вами… годами. С нашей первой встречи на конференции… Я знал. Ваш генетический профиль… частичное совпадение с ДНК, извлеченной из останков в древних захоронениях. И ваша особая чувствительность к атмосферным явлениям… – он закашлялся, на губах выступила кровь.

– Не напрягайтесь, – мягко сказала Светлана, вытирая кровь салфеткой.

Но Громов покачал головой: – Нет… времени. Слушайте… Механизм изначально создавался как инструмент контроля климата. Гиперборейцы использовали его, чтобы поддерживать идеальные условия в своих поселениях, даже на крайнем Севере. Но когда пришла угроза из космоса… астероид… они перепрограммировали механизм, чтобы вызвать похолодание.

– Зачем? – спросил Вольский.

– Защитная мера… Они знали, что столкновение вызовет глобальные пожары и перегрев атмосферы. Холод должен был компенсировать этот эффект. Но что-то пошло не так… Механизм работал слишком хорошо. Наступил ледниковый период, который уничтожил большую часть их цивилизации.

Громов прервался, чтобы перевести дыхание. Его сердечный ритм на мониторе становился всё более неравномерным.

– И сейчас этот механизм снова активирован? – спросил Вольский.

– Да… но в защитном режиме. Он реагирует на глобальное потепление, на изменение состава атмосферы. Пытается… сбалансировать. Но без правильного управления… без ключей… он просто продолжит охлаждать, пока не наступит новый ледниковый период.

– Как мы можем остановить его?

Громов на мгновение закрыл глаза, собираясь с силами.

– Ключи… Восемь Ключей Равновесия. Они разбросаны по древним святилищам… Каждый ключ – часть кода управления. С их помощью вы сможете… перепрограммировать механизм. Или выключить… но только с помощью всех восьми.

Монитор, отслеживающий сердечный ритм, начал подавать тревожный сигнал. В палату вбежал врач, но Громов жестом остановил его.

– Еще минуту, – прошептал он, затем снова повернулся к Вольскому. – Амулет… который вы носите. Он не просто ключ… Он – фокус. Указатель. Он приведет вас к остальным.

Громов с трудом потянулся к прикроватной тумбочке. Светлана помогла ему открыть ящик, из которого старый профессор достал небольшой сверток.

– Возьмите… – он протянул сверток Вольскому дрожащей рукой. – Эти записи… мои исследования за тридцать лет. Координаты святилищ… Теории о функционировании механизма… Всё, что я знаю.

Вольский взял сверток. Это была потрепанная кожаная папка, перевязанная тесьмой.

– Берегитесь "Чистой Земли", – продолжил Громов, его голос становился все слабее. – Они хотят, чтобы механизм работал… Считают похолодание… справедливым наказанием человечеству… за уничтожение природы.

– Елена Северова, – кивнул Вольский. – Нас предупреждали о ней.

– Она опаснее, чем вы думаете… У неё есть… свои связи с Гипербореей. Наследие… другой линии. Тех, кто хотел… использовать механизм как оружие.

Громов закашлялся сильнее, каждый вдох давался ему с трудом. Монитор пищал все тревожнее.

– Профессор, вам нужен отдых, – настойчиво сказал врач.

– Нет… последнее… – Громов снова схватил Вольского за руку. – Кровь помнит, Алексей… Доверьтесь тому, что вы видите… Что вы чувствуете рядом с кристаллом… Это не галлюцинации… Это воспоминания… ваших предков.

Его хватка ослабла, рука бессильно упала на одеяло. Глаза медленно закрылись.

– Время… его так мало… – это были последние слова профессора Громова.

Линия на мониторе сердечного ритма выровнялась, издавая монотонный сигнал. Врач бросился к постели, но было уже поздно. Светлана тихо заплакала, опустившись на стул рядом.

Вольский стоял неподвижно, крепко сжимая в руке папку с исследованиями профессора и чувствуя странную пустоту внутри. Он едва знал этого человека, но внезапно осознал, что Громов знал о нем гораздо больше – и, возможно, понимал его лучше, чем он сам.

– Кровь помнит, – тихо повторил Вольский слова старого ученого, и вдруг почувствовал, как амулет в его кармане нагрелся, словно отзываясь на эти слова.

Утро принесло новые проблемы. База "Пороз" погрузилась в траур по профессору Громову, но времени на скорбь не было. Аномальное похолодание продолжало распространяться, и ситуация становилась всё более критической.

Команда собралась в конференц-зале для обсуждения плана действий. Кроме Вольского, Светланы, Анны, Чжан Ли и Чернова, присутствовали Соколов и другие ключевые сотрудники базы. На большом экране транслировались последние спутниковые данные о распространении холода.

– Ситуация ухудшается быстрее, чем мы предполагали, – мрачно сообщил Соколов. – За последние сутки радиус зоны экстремального холода увеличился еще на пятьдесят километров. Но что еще хуже – появились вторичные очаги похолодания, географически удаленные от основной аномалии.

– Где именно? – спросил Вольский.

Соколов увеличил изображение на карте: – Один здесь, в северной Норвегии. Другой в Шотландии, в районе Оркнейских островов. Третий в Исландии. Именно там, где на древней карте отмечены гиперборейские объекты.

– Словно механизм активирует свои аванпосты, – заметила Светлана.

– Или ищет недостающие ключи, – добавил Чжан Ли. – Я провел предварительный анализ текстов, сфотографированных в подземном зале. Там действительно говорится о восьми Ключах Равновесия, разбросанных по миру.

– Профессор Громов считал то же самое, – сказал Вольский, раскрывая папку, которую получил от ученого перед смертью. – Здесь его исследования за тридцать лет. Координаты предполагаемых святилищ, где могут находиться ключи, теории о функционировании механизма.

Он разложил на столе старые карты и заметки Громова. Это был труд всей жизни – десятилетия кропотливой работы по сопоставлению легенд, археологических находок, климатических аномалий.

– Профессор был гением, – прошептала Светлана, глядя на материалы. – Он предвидел возможность активации механизма еще двадцать лет назад и подготовил протокол "Феникс" именно на этот случай.

– И всё же мы до сих пор не знаем, как остановить механизм, – заметила Анна. – Даже если мы найдем все эти "ключи", как мы узнаем, что с ними делать?

– Вольский узнает, – неожиданно произнес Чернов.

Все повернулись к бывшему спецназовцу, который до этого молчал.

– Что вы имеете в виду? – спросил Вольский.

Чернов задумчиво посмотрел на него: – Вы сами рассказали, что видели в центральном зале. Как древние использовали механизм. Вы видели ритуал, процедуру управления. Если эти видения действительно… воспоминания, как говорил Громов, то с каждым новым ключом вы будете получать больше информации.

– Это всё звучит как мистический бред, – покачал головой Вольский. – Я ученый, а не медиум.

– И все же, – спокойно заметил Чернов, – именно вы смогли взаимодействовать с механизмом. Именно вы видели прошлое. Именно на вас реагирует амулет.

Вольский машинально коснулся амулета через ткань рубашки и ощутил его тепло.

– Даже если допустить эту… фантастическую гипотезу, – медленно произнес он, – где нам искать первый ключ? У нас восемь возможных локаций.

– Судя по данным спутников, – сказал Соколов, – вторичная аномалия в Норвегии самая сильная. Возможно, это указание на то, где искать первым делом.

– Согласен, – кивнул Чжан Ли. – К тому же, в древних текстах Норвегия описывается как "врата в Гиперборею", место, откуда "пришли белые боги".

Вольский задумчиво просматривал заметки Громова: – Здесь есть координаты объекта в Норвегии. Древнее святилище на вершине горы, недалеко от фьорда. Профессор отмечает, что оно посвящено Борею, богу северного ветра.

– Звучит перспективно, – согласилась Анна. – Но как мы туда доберемся? Вертолеты не летают в такую погоду, а наземным транспортом до Норвегии мы будем добираться недели.

– У нас есть вариант, – сказал Соколов. – Военный самолет ВКС, специально оборудованный для полетов в экстремальных условиях. Он должен прибыть завтра на базу Алыкель недалеко от Норильска, чтобы доставить оборудование и провести эвакуацию части персонала. Мы можем договориться, чтобы он взял вас на борт и доставил в Норвегию.

– Это возможно? – спросил Вольский.

– Учитывая уровень приоритета операции "Феникс" и то, что счет идет на дни… да, – кивнул Соколов. – Я уже связался с координатором в Москве. Он организует все необходимые разрешения.

– Тогда решено, – подытожил Вольский. – Мы летим в Норвегию. Светлана, Анна, Чжан Ли – вы со мной. Чернов – вы останетесь здесь, будете координировать действия с базой и анализировать данные.

– Прошу прощения, – возразил Чернов, – но я считаю, что должен отправиться с вами.

– Почему?

– Я провел два года в Норвегии, изучая техники выживания в арктических условиях. Знаю язык, местность, особенности региона. И, кроме того, – он многозначительно посмотрел на Анну, – лишняя пара тренированных рук не помешает, если придется столкнуться с "Чистой Землей".

Анна кивнула: – Он прав. Нам понадобится каждый опытный человек.