– Катастрофические, если мы не сможем остановить процесс, – ответил Вольский. – По нашим расчетам, при сохранении текущих темпов охлаждения, через месяц средняя температура в Северном полушарии упадет еще на десять градусов. Через три месяца – еще на двадцать. К весне большая часть Европы, Северной Америки и Азии станет непригодной для жизни.

В зале воцарилось мрачное молчание. Наконец, его нарушил министр обороны: – Что с эвакуацией населения? Есть ли план перемещения людей в безопасные районы?

– Мы разрабатываем такие планы, – ответил глава МЧС. – Но реальность такова, что безопасных районов может просто не остаться. Южное полушарие пока менее подвержено аномалии, но перемещение миллиардов людей через океаны невозможно даже теоретически.

– А военное решение? – спросил кто-то из генералитета. – Можем ли мы уничтожить источник аномалии?

– Вы предлагаете сбросить ядерную бомбу на плато Путорана? – скептически спросил Вольский. – Даже если отбросить экологические последствия такого решения, нет гарантий, что это остановит механизм. Судя по тому, что мы видели, он расположен глубоко под землей и защищен технологиями, которые мы не до конца понимаем.

– Доктор Вольский прав, – поддержал его директор Института физики атмосферы. – Наши предварительные расчеты показывают, что даже термоядерный удар не гарантирует уничтожения объекта на такой глубине. А побочные эффекты могут только усугубить ситуацию.

– В таком случае, – Президент обратился непосредственно к Вольскому, – расскажите о вашем плане. Как вы собираетесь остановить этот механизм?

Вольский встал, подходя к экрану с картой: – План основан на данных, полученных от профессора Громова, анализе древних текстов, проведенном доктором Чжан Ли, и нашем опыте с первым Ключом Равновесия. – Он указал на отмеченные синим зоны. – В каждой из этих локаций должен находиться один из восьми Ключей. Собрав их все, мы сможем полностью перепрограммировать или отключить механизм.

– И сколько у нас времени? – спросил Президент.

– По нашим оценкам, не больше месяца, – ответил Вольский. – После этого изменения климата могут стать необратимыми даже при отключении механизма.

– Месяц на поиск семи артефактов, разбросанных по всему миру, в условиях нарастающей климатической катастрофы? – скептически заметил министр иностранных дел. – Это… амбициозная задача.

– Именно поэтому мы предлагаем разделиться, – вмешалась Анна. – Сформировать несколько поисковых групп, каждая из которых будет направлена в определенную локацию.

– И откуда мы возьмем специалистов, способных идентифицировать эти "Ключи"? – спросил глава ФСБ. – Насколько я понимаю, требуется особая… компетенция.

Все взгляды обратились к Вольскому, который слегка поморщился. История о его особой связи с гиперборейскими артефактами, очевидно, стала известна на самом высоком уровне.

– Теоретически, Ключи могут быть идентифицированы по их физическим характеристикам, – ответил он. – Они имеют определенную форму, материал, символику. Доктор Чжан Ли составил подробное описание на основе расшифрованных текстов.

– Но активировать их можете только вы, – утвердительно сказал Президент.

Вольский помолчал, затем кивнул: – Да, скорее всего. Но мы можем собрать Ключи в разных локациях, а затем я активирую их одновременно в центральном механизме.

– Хорошо, – Президент принял решение. – Вы получите все необходимые ресурсы – транспорт, оборудование, дипломатическую поддержку. Министерство обороны выделит специалистов для формирования поисковых групп. МИД обеспечит международную координацию. – Он обвел взглядом присутствующих. – Это задача наивысшего приоритета. Все другие вопросы отходят на второй план.

Совещание продолжилось обсуждением практических деталей – состав поисковых групп, маршруты, логистика, коммуникации. Вольский и его команда представили подробный план действий, основанный на имеющейся информации о расположении оставшихся Ключей.

После двух часов интенсивных дискуссий был сформирован окончательный план. Три поисковые группы отправлялись в разные точки мира – Исландию, Шотландию и Якутию, где, согласно данным Громова и расшифровке Чжан Ли, должны были находиться очередные Ключи.

Когда совещание завершилось, Президент подозвал Вольского для приватного разговора: – Доктор Вольский, я должен спросить лично. Вы действительно верите, что это сработает?

Вольский задумался, выбирая слова: – Господин Президент, неделю назад я бы назвал всю эту историю с древней цивилизацией и климатическим механизмом бредом. Я ученый, привыкший доверять фактам и проверяемым данным. Но после того, что я видел в подземном городе, после опыта с первым Ключом… – он вздохнул. – Да, я верю, что это может сработать. Не потому, что доверяю мистическим легендам, а потому, что видел реальные доказательства существования технологии, способной влиять на климат глобально. И если эта технология была создана разумными существами, значит, её можно отключить. Нужно только найти правильный способ.

Президент внимательно посмотрел на него: – Хорошо. Я доверяю вашей оценке. И вашему руководству в этой операции. – Он помолчал. – Есть еще один аспект, который мы не обсуждали открыто на совещании. Разведка докладывает, что активность "Чистой Земли" резко возросла за последние дни. Они словно готовятся к чему-то масштабному.

– Вы думаете, они попытаются помешать нам?

– Я думаю, они могут попытаться использовать ситуацию в своих целях. – Президент нахмурился. – Их лидер, Елена Северова, выпустила манифест, который распространяется в интернете. Она называет аномальное похолодание "справедливым возмездием природы" и призывает своих последователей "помочь планете очиститься от человеческой инфекции".

– Звучит как призыв к террористическим действиям, – заметил Вольский.

– Именно. И мы знаем, что у "Чистой Земли" есть ресурсы и фанатизм, чтобы перейти от слов к делу. Будьте осторожны, доктор Вольский. И помните, что на карту поставлено больше, чем просто научное открытие.

С этими словами Президент удалился, оставив Вольского наедине со своими мыслями. Через минуту к нему присоединилась Анна:

– Всё в порядке?

– Насколько это возможно в текущей ситуации, – вздохнул Вольский. – Президент предупредил об угрозе со стороны "Чистой Земли".

– Я получила свежие данные от наших коллег из контртеррористического подразделения, – кивнула Анна. – Ситуация действительно тревожная. За последнюю неделю зафиксировано аномальное количество перемещений известных членов "ЧЗ" по Европе и России. Они словно стягивают силы к определенным точкам.

– К местам расположения Ключей?

– Возможно. Или готовят что-то еще. – Анна понизила голос. – Есть еще кое-что. Информация только для нашей команды. В Норвегии, когда мы искали первый Ключ, службы безопасности задержали одного из боевиков "ЧЗ". При допросе он упомянул, что Северова ищет не только Ключи.

– А что еще?

– Человека. "Наследника крови", как они это называют. – Анна многозначительно посмотрела на Вольского. – Похоже, они знают о вашей особой связи с гиперборейскими артефактами. И очень заинтересованы в вас лично.

Вольский нахмурился. Ситуация становилась всё сложнее и опаснее.

– Что ж, тем больше причин действовать быстро и осторожно, – сказал он. – Когда мы вылетаем?

– Первая группа – через три часа в Исландию. Вторая – завтра утром в Шотландию. Наша группа остается в Москве на два дня для координации и затем направляется в Якутию. – Анна помолчала. – Есть еще одно. К нам присоединяется новый член команды.

– Кто?

– Оливер Хантингтон. Тот самый миллиардер, основатель HuntTech. Он финансировал первоначальную экспедицию Громова, и теперь настаивает на личном участии в операции "Феникс".

– Зачем нам технологический магнат в полевых условиях? – недовольно спросил Вольский. – Это не туристическая экскурсия.

– Он утверждает, что обладает уникальными знаниями о гиперборейской технологии. И, что более важно, имеет связи и ресурсы, которые могут нам пригодиться. Правительство согласилось, учитывая его вклад в финансирование исследований.

Вольский вздохнул: – Ладно. Но он будет подчиняться общим правилам и командной иерархии. Никаких особых привилегий.

– Конечно, – кивнула Анна. – Он прибывает сегодня вечером своим частным самолетом. Предложил встретиться за ужином в его пентхаусе.

– Уже раздает приглашения? – скептически заметил Вольский. – Надеюсь, он понимает серьезность ситуации.

– Судя по его досье, он очень серьезный человек, – ответила Анна. – Может быть, слишком серьезный. За последние десять лет Хантингтон инвестировал миллиарды в исследования альтернативных источников энергии, геоинженерию и климатические технологии. Словно… готовился к чему-то подобному.

Эта информация заставила Вольского задуматься. Что, если Хантингтон знал о механизме больше, чем говорил? Что, если его интерес к экспедиции Громова был не просто научным любопытством?

– Я хочу узнать о нем больше, прежде чем мы встретимся, – решительно сказал Вольский. – Полное досье, историю его компании, все связи с исследованиями гиперборейской цивилизации.

– Уже подготовила, – Анна протянула ему защищенный планшет. – Изучите по дороге в резиденцию.

Особняк Оливера Хантингтона располагался в элитном районе Москвы, на верхних этажах одного из самых высоких жилых зданий. Пентхаус с панорамными окнами открывал захватывающий вид на заснеженную столицу, которая в сгущающихся сумерках начинала мерцать тысячами огней.

Вольский, Анна, Светлана, Чжан Ли и Чернов прибыли точно в назначенное время – 19:00. Их встретил безупречно одетый дворецкий, проводивший в просторную гостиную, оформленную в минималистичном скандинавском стиле – много света, чистые линии, натуральные материалы.

– Добро пожаловать! – раздался энергичный голос, и из соседней комнаты вышел Оливер Хантингтон.

Миллиардер оказался высоким, атлетически сложенным мужчиной около пятидесяти лет, с проницательными голубыми глазами и аккуратно подстриженной седеющей бородой. Он был одет в простой, но явно дорогой темно-синий свитер и серые брюки.

– Доктор Вольский, наконец-то мы встретились, – Хантингтон энергично пожал руку Вольскому. – Я много слышал о вас от профессора Громова. Примите мои соболезнования, кстати. Сергей Иванович был великим ученым и моим хорошим другом.

– Спасибо, – коротко ответил Вольский, внимательно изучая собеседника. В миллиардере чувствовалась та особая харизма, которая отличает прирожденных лидеров – смесь уверенности, интеллекта и силы воли. Но было в нем и что-то еще, что Вольский не мог точно определить. Какая-то скрытая интенсивность, напряжение под маской доброжелательности.

Хантингтон поприветствовал остальных членов команды, демонстрируя впечатляющую осведомленность о каждом:

– Майор Королёва, ваша репутация в спецслужбах впечатляет. Доктор Орлова, я читал вашу работу о палеоклиматологии арктических регионов. Профессор Чжан Ли, ваш вклад в расшифровку древних языков бесценен. Господин Чернов, – он слегка кивнул бывшему спецназовцу, – рад видеть вас в добром здравии.

Чернов едва заметно напрягся, но ответил ровным голосом: – Мы знакомы, мистер Хантингтон?

– Напрямую – нет, – улыбнулся миллиардер. – Но ваша работа в определенных регионах Сибири не осталась незамеченной моей службой безопасности. Профессионал всегда узнает профессионала.

Что-то в этом обмене репликами показалось Вольскому странным, но прежде чем он успел обдумать это, Хантингтон пригласил всех к столу.

Ужин был сервирован в просторной столовой с видом на ночную Москву. Блюда, приготовленные личным шеф-поваром Хантингтона, сочетали русские и скандинавские кулинарные традиции – явная отсылка к теме их миссии.

– Итак, – начал Хантингтон, когда подали основное блюдо, – я так понимаю, первый Ключ Равновесия уже найден, но его активация не привела к желаемым результатам?

– Откуда вам это известно? – настороженно спросил Вольский. – Эта информация была озвучена только на закрытом совещании.

Хантингтон улыбнулся: – У меня есть свои источники, доктор Вольский. Кроме того, я финансировал исследования профессора Громова в течение пятнадцати лет. Он делился со мной всеми своими находками и теориями.

– Включая теорию о "наследниках крови"? – прямо спросил Вольский.

На мгновение улыбка исчезла с лица миллиардера, а в глазах промелькнуло что-то холодное. Но он быстро вернул себе самообладание:

– Да, включая и эту теорию. Которая, судя по вашему опыту с механизмом и первым Ключом, оказалась вполне обоснованной.

Вольский решил перейти в наступление: – Почему вы так заинтересованы в гиперборейской технологии, мистер Хантингтон? Чисто научное любопытство? Или есть более практические мотивы?