Елена почувствовала, как холодеет кровь в ее жилах. Они попали в ловушку. Но как? Квантовый маскировщик должен был скрыть их от систем наблюдения.

– Ищете это? – Крафт достал из кармана своей униформы небольшой металлический диск – точную копию квантового маскировщика, который им дала Елена-2. – Интересное устройство. Наши технические специалисты никогда не видели ничего подобного. Похоже на какую-то технологию квантовой маскировки, но на несколько поколений опережающую все, что у нас есть.

Елена поняла, что произошло. Каким-то образом служба безопасности перехватила Елену-2 и забрала у нее устройство. А может быть…

– Где она? – спросила Елена, не скрывая враждебности. – Что вы с ней сделали?

Крафт поднял бровь.

– С кем, доктор Сойер? О ком вы говорите?

– Вы прекрасно знаете, – отрезала Елена. – Моя… – она запнулась, не зная, как объяснить существование своего двойника из параллельной вселенной.

– Ваша копия из другой реальности? – закончил за нее Крафт, и на его лице появилась холодная улыбка. – Боюсь, у меня плохие новости. Она не придет.

Елена почувствовала, как сердце сжимается от страха.

– Что вы с ней сделали? – повторила она, делая шаг вперед.

Офицеры безопасности немедленно подняли оружие, но Крафт жестом остановил их.

– Спокойно, – сказал он. – Доктор Сойер слишком ценна для проекта, чтобы применять к ней силу. Пока, – он перевел взгляд на Елену. – Что касается вашего двойника, она… в безопасном месте. Директор Вайс очень заинтересовался феноменом межпространственного перехода. Это открывает совершенно новые перспективы для проекта «Квантовый скачок».

Елена похолодела, понимая, что это означает. Они захватили Елену-2 и, вероятно, уже изучают технологию, которая позволила ей перемещаться между мирами. Если Вайс получит эту технологию, он сможет не просто пассивно извлекать энергию из параллельных миров, но и активно вторгаться в них.

– Она рассказала вам свою версию истории, не так ли? – продолжил Крафт. – О том, как Машина Вечности якобы «убивает» параллельные миры? О том, как мы «лгали» о скорой тепловой смерти нашей вселенной? – он покачал головой с выражением снисходительного сожаления. – И вы поверили ей. Блестящий ученый, аналитический ум, и так легко поддались на примитивную манипуляцию.

– Это не манипуляция, – возразила Елена. – Мы видели оригинальные документы из архива. Расчеты, протоколы заседаний Совета проекта, технические спецификации преобразователей квантовых потоков. Все указывает на то, что Машина действительно паразитирует на других мирах.

– Разумеется, – кивнул Крафт. – Никто и не отрицает этого факта. Машина действительно использует энергию параллельных вселенных для поддержания стабильности нашей собственной. Вопрос в том, как вы интерпретируете этот факт.

Он сделал несколько шагов по комнате, его тяжелые ботинки поднимали клубы пыли с пола.

– Видите ли, доктор Сойер, параллельные миры – это не более чем квантовые ответвления от нашей основной реальности. Они существуют как вероятностные флуктуации, как… побочные продукты основного потока времени. Наш мир – оригинальный, первичный. Все остальные – просто эхо, отражения, которые не имеют той же… онтологической ценности.

Елена не могла поверить в то, что слышала. Откровенная вселенская ксенофобия, облеченная в псевдонаучные термины.

– Это абсурд, – сказала она. – Нет никаких научных доказательств «первичности» нашей вселенной. Согласно современной квантовой теории, все параллельные миры равноценны, все они являются полноценными реальностями.

– Очаровательно наивная позиция, – усмехнулся Крафт. – Но позвольте задать вам простой вопрос, доктор Сойер. Если бы вы должны были выбирать между спасением своего ребенка и спасением фотографии своего ребенка, что бы вы выбрали?

– Это совершенно некорректная аналогия, – возмутилась Елена. – Параллельные миры – не «фотографии» нашей реальности. Они полноценные вселенные с триллионами разумных существ.

– Гипотетических существ, – поправил Крафт. – Никто из нас никогда не видел их, не взаимодействовал с ними. Они существуют только как математические конструкции в наших уравнениях. До недавнего времени, – он кивнул на квантовый маскировщик в своей руке, – мы даже не имели прямых доказательств существования этих параллельных миров, кроме косвенных эффектов, наблюдаемых в работе Машины.

– А теперь имеете, – парировала Елена. – Вы видели Елену-2. Вы знаете, что эти миры реальны, что люди в них – реальны.

– Я видел существо, утверждающее, что оно – ваша копия из параллельного мира, – сказал Крафт. – Но даже если это правда, это не меняет фундаментального принципа: выживание нашей цивилизации важнее любых гипотетических альтернативных версий.

Он подошел ближе к Елене, его голос стал мягче, почти отеческим.

– Подумайте, доктор Сойер. Все, что вы знаете и любите, все достижения нашей цивилизации, вся наша история и культура – все это существует здесь, в нашей вселенной. Готовы ли вы пожертвовать всем этим ради абстрактного морального принципа? Ради существ, которых вы никогда не видели и не узнаете?

Елена смотрела на него, понимая, что его аргументы – те же самые, которые она сама могла бы использовать еще несколько дней назад, до встречи с Еленой-2, до открытия правды о Машине.

– Я понимаю ваши аргументы, Крафт, – сказала она. – Но они основаны на ложной предпосылке. Машина не спасает нашу вселенную от неминуемой гибели. Она лишь продлевает ее существование за счет других миров, хотя наша собственная реальность могла бы просуществовать еще миллиарды лет естественным путем.

Крафт поднял бровь.

– И вы считаете, что несколько миллиардов лет – это достаточно долго? Что человечество должно смириться с перспективой конечности своего существования, когда у нас есть технология, способная обеспечить вечность?

– Не ценой уничтожения бесчисленных других миров, – твердо ответила Елена. – Существует альтернатива – симбиотическая модель, первоначально предложенная доктором Чен. Машина может быть перенастроена для создания баланса между мирами, а не паразитирования на них.

– Ах да, знаменитая «симбиотическая модель», – Крафт произнес эти слова с нескрываемым презрением. – Красивая теория, но, к сожалению, совершенно неэффективная. Расчеты показывают, что при таком режиме работы Машина сможет продлить существование нашей вселенной всего на несколько миллионов лет, а не на вечность.

– Несколько миллионов лет вместо нескольких миллиардов ограбленных их будущего, – отрезала Елена. – По-моему, это более чем справедливый компромисс.

Крафт некоторое время молча смотрел на нее, затем вздохнул.

– Я вижу, что дальнейшие аргументы бесполезны. Жаль. Я надеялся, что человек вашего интеллекта сможет понять высшую целесообразность наших действий, – он кивнул офицерам безопасности. – Задержать их. Директор Вайс хочет лично поговорить с доктором Сойер и мистером Ли.

Офицеры двинулись вперед, доставая наручники. Елена и Джеймс переглянулись, понимая, что сопротивление бесполезно. Их схватили, заковали в наручники и повели к выходу.

Когда они проходили мимо Крафта, Елена остановилась и посмотрела ему прямо в глаза.

– Вы знаете, что проект «Квантовый скачок» может вызвать каскадный квантовый коллапс, который уничтожит не только «донорские» миры, но и наш собственный? Ваши же расчеты показывают вероятность такого исхода в 3%.

Впервые за весь разговор она увидела в глазах Крафта тень сомнения.

– Эта вероятность… приемлема, учитывая потенциальные выгоды, – сказал он, но его голос звучал менее уверенно.

– Три процента риска полного уничтожения всего сущего, – покачала головой Елена. – И это ради шанса на «вечность», которая может оказаться иллюзией. Подумайте об этом, Крафт. Действительно подумайте.

Начальник службы безопасности не ответил, лишь жестом приказал офицерам продолжать движение. Елену и Джеймса вывели из заброшенной станции мониторинга и повели по коридору к ближайшему транспортному узлу.

Елена не знала, что их ждет при встрече с директором Вайсом, но была уверена в одном: теперь, зная правду о Машине Вечности, она никогда не сможет вернуться к своей прежней жизни. Дороги назад не было.

Глава 5: Теоретические жизни

Транспортная капсула бесшумно скользила по магнитному тоннелю, направляясь к административному сектору Машины Вечности. Елена сидела напротив Джеймса, их руки все еще были скованы наручниками. По обе стороны от них расположились офицеры службы безопасности, молчаливые и настороженные, готовые пресечь любую попытку побега.

Крафт сидел в дальнем углу капсулы, погруженный в изучение данных на своем планшете. Время от времени он бросал внимательные взгляды на пленников, словно пытаясь разгадать их мысли.

– Что, по-вашему, сделает с нами Вайс? – тихо спросил Джеймс, наклоняясь к Елене.

– Тишина! – резко приказал один из офицеров.

Елена не ответила, но в ее голове вихрем проносились возможные сценарии. Вайс мог поступить с ними по-разному: от простого заключения и стирания памяти до более радикальных мер. Всё зависело от того, насколько ценными он считал их знания и навыки, и насколько опасными – их убеждения.

Капсула замедлилась и остановилась у платформы, помеченной как «Административный сектор Альфа – Высший уровень доступа». Двери открылись, и офицеры вывели пленников наружу.

Административный сектор разительно отличался от технических и жилых зон комплекса. Здесь царила атмосфера сдержанной роскоши: мраморные полы, живые растения в элегантных кашпо, произведения искусства на стенах. Всё это призвано было подчеркнуть статус тех, кто руководил величайшим проектом человечества.

Их провели по широкому коридору к массивным дверям из темного дерева – ещё один анахронизм в мире высоких технологий, призванный произвести впечатление. Крафт приложил свою ладонь к сканеру, и двери бесшумно открылись.

Кабинет директора Вайса был просторным помещением с панорамными окнами, выходящими на центральный узел Машины Вечности. С этой высоты открывался захватывающий вид на переплетение структур, составляющих ядро системы: мерцающие квантовые резонаторы, массивные энергетические конденсаторы, паутина силовых линий, связывающих все компоненты в единое целое.

Сам Александр Вайс стоял у окна, созерцая это величественное зрелище. Услышав, как открылась дверь, он обернулся. Его высокая фигура, седые волосы и пронзительные голубые глаза излучали ауру абсолютной власти.

– А, доктор Сойер, мистер Ли, – произнес он с легкой улыбкой. – Рад, что вы смогли присоединиться ко мне.

Он кивнул Крафту.

– Спасибо, Тео. Можешь снять с них наручники. Я не думаю, что наши выдающиеся коллеги представляют физическую угрозу.

Крафт выглядел неуверенным.

– Директор, я бы рекомендовал соблюдать протокол безопасности…

– Снять наручники, – повторил Вайс, и в его голосе зазвучали стальные нотки. – Мы ведем цивилизованную беседу, а не допрос военнопленных.

Крафт неохотно подчинился, и офицеры сняли наручники с Елены и Джеймса.

– Теперь оставьте нас, – приказал Вайс. – Все.

– Но, директор… – начал было Крафт.

– Все, – повторил Вайс, и на этот раз в его голосе не было места для возражений.

Крафт кивнул и вместе с офицерами покинул кабинет. Двери закрылись за ними, оставив Елену и Джеймса наедине с директором проекта.

– Прошу, присаживайтесь, – Вайс указал на удобные кресла перед своим массивным столом. – Могу я предложить вам что-нибудь выпить? Чай, кофе, может быть, что-то покрепче?

– Мы не на светском приеме, директор, – холодно ответила Елена, оставаясь стоять. – Давайте обойдемся без этих любезностей.

Вайс вздохнул.

– Как пожелаете, – он сел за свой стол. – Тогда перейдем сразу к делу. Я знаю о вашей встрече с… альтернативной версией доктора Сойер. Знаю о вашем проникновении в архивы первого поколения и о данных, которые вы оттуда извлекли. Знаю также о ваших контактах с доктором Чен.

Он сделал паузу, внимательно изучая их реакцию.

– То, что вы узнали, безусловно, шокирует. Я понимаю ваше моральное возмущение. На вашем месте я, вероятно, чувствовал бы то же самое.

– Если вы понимаете наши чувства, – сказал Джеймс, – то должны понимать и то, что мы не можем продолжать участвовать в этом… геноциде параллельных миров.

Вайс кивнул.

– Именно об этом я и хотел поговорить. Видите ли, ваша… гостья из альтернативной реальности предоставила вам только часть информации. Важную часть, не спорю, но далеко не полную картину.

Он встал и подошел к голографическому проектору в центре кабинета.

– Позвольте мне показать вам кое-что, – он активировал устройство, и в воздухе появилась трехмерная модель мультивселенной – множество светящихся сфер, соединенных тонкими нитями. – Это визуализация квантовой структуры реальности, основанная на данных, собранных Машиной за последние десять лет.

Елена и Джеймс, несмотря на свое враждебное настроение, не могли не проявить профессионального интереса к этой модели. Такого детального представления мультивселенной они никогда раньше не видели.

– Как вы можете заметить, – продолжил Вайс, – параллельные миры не существуют изолированно. Они связаны между собой квантовыми нитями, образуя сложную сеть взаимодействий. Некоторые связи сильнее, некоторые слабее, но все миры в той или иной степени влияют друг на друга.

Он увеличил одну из групп сфер.

– Это кластер, в который входит наша вселенная. Примерно десять тысяч тесно связанных между собой реальностей. И вот что интересно, – он указал на одну из сфер, пульсирующую ярче остальных. – Наша вселенная является своего рода «якорем» для всего кластера. Если она исчезнет, все остальные миры в кластере также будут дестабилизированы и, с высокой вероятностью, прекратят свое существование.

Елена нахмурилась.

– Я никогда не слышала о такой теории. В квантовой механике нет концепции «якорных» вселенных.

– Потому что эта информация стала доступна только после запуска Машины на полную мощность, – объяснил Вайс. – Только тогда мы смогли получить достаточно данных о структуре мультивселенной, чтобы понять эти взаимосвязи.

Он изменил проекцию, и теперь они видели графики и уравнения, описывающие квантовые взаимодействия между мирами.

– Наши расчеты показывают, что если наша вселенная достигнет точки тепловой смерти естественным путем, это вызовет каскадный квантовый коллапс, который затронет не только наш кластер, но и распространится дальше, потенциально затрагивая миллионы других реальностей.

Елена скептически смотрела на данные. Они выглядели убедительно, но…

– Откуда мне знать, что эти данные не сфабрикованы? – спросила она. – Вы уже солгали о сроках естественной тепловой смерти нашей вселенной. Почему я должна верить этим новым утверждениям?

Вайс кивнул, словно ожидал этого вопроса.

– Справедливо. Я не прошу вас верить мне на слово, доктор Сойер. Я предлагаю вам самой проверить эти данные. Полный доступ к системам мониторинга квантовых взаимодействий, все расчеты, все исходные показатели.

Он выключил проектор и вернулся к своему столу.

– Видите ли, ситуация сложнее, чем кажется на первый взгляд. Да, Машина извлекает энергию из параллельных миров. Да, это приводит к их преждевременной тепловой смерти. Но альтернатива может быть еще хуже – естественная смерть нашей вселенной, которая потянет за собой миллионы других.

Он вздохнул.

– Это выбор между двумя злами, доктор Сойер. Мы выбрали меньшее.

Елена скрестила руки на груди.

– А симбиотическая модель доктора Чен? Почему вы отвергли этот вариант, который не требовал бы жертвовать ни одним миром?

– Потому что она не работает, – просто ответил Вайс. – Мы пробовали. В первые годы проекта было проведено множество экспериментов с симбиотической моделью. Результаты были… разочаровывающими. Да, такая система могла бы продлить существование всех связанных миров, но лишь на незначительный по космическим меркам срок – несколько миллионов лет. После чего все равно наступил бы коллапс.

– Несколько миллионов лет кажутся мне весьма существенным сроком, – заметила Елена.

– Для отдельного человека – да, – согласился Вайс. – Но для цивилизации? Для всего потенциала разумной жизни? Это мгновение. Миг между двумя вдохами.

Он поднялся и снова подошел к окну, глядя на панораму Машины Вечности.

– Мы стремимся к большему, доктор Сойер. К истинной вечности. К миру, где смерть – не неизбежность, а просто еще одна проблема, которую нужно решить. И Машина – ключ к этому будущему.

Елена почувствовала, как ее гнев смешивается с невольным восхищением. Вайс не был карикатурным злодеем, каким она начала его представлять. Он был визионером, человеком с невероятными амбициями и непоколебимой верой в свою правоту.

– А что насчет проекта «Квантовый скачок»? – спросила она. – Вы знаете о риске каскадного квантового коллапса, который он может вызвать?

– Знаю, – кивнул Вайс. – Три процента. Это приемлемый риск, учитывая потенциальные выгоды.

– Приемлемый? – возмутился Джеймс. – Три процента шанса уничтожить всю мультивселенную!

– Три процента шанса неудачи против девяносто семи процентов шанса достичь истинного бессмертия для нашей цивилизации, – парировал Вайс. – В истории человечества не было прорыва без риска, мистер Ли. Каждое великое достижение требовало смелости шагнуть в неизвестное.

Он вернулся к столу и сел, сложив руки перед собой.

– Но я не позвал вас сюда, чтобы дебатировать о морали нашего проекта. У меня есть предложение для вас обоих.

Елена напряглась. Вот оно – истинная цель этого разговора.

– Какое предложение? – осторожно спросила она.

– Присоединиться к проекту «Квантовый скачок» на руководящих позициях, – ответил Вайс. – Доктор Сойер, ваши знания квантовых резонаторов неоценимы. Мистер Ли, ваше понимание информационных систем Машины делает вас идеальным кандидатом для надзора за модификацией центрального ядра.

Он улыбнулся.

– Полный доступ ко всем данным проекта, возможность лично контролировать все аспекты модификации, влиять на принятие решений. И, что самое важное, возможность убедиться своими глазами, что мы действительно выбираем наименее разрушительный путь из всех возможных.

Елена и Джеймс переглянулись, не веря своим ушам.

– Вы предлагаете нам повышение? – недоверчиво спросил Джеймс. – После того, как мы проникли в секретные архивы и узнали правду о Машине?

– Именно поэтому, – кивнул Вайс. – Вы уже знаете правду. Теперь вопрос в том, что вы с ней сделаете. Будете бороться против нас, пытаясь саботировать проект, который, как я показал, может быть единственным шансом на спасение не только нашего мира, но и миллионов других? Или присоединитесь к нам, используя свои знания и навыки, чтобы сделать этот процесс максимально эффективным и минимально разрушительным?

Он посмотрел прямо на Елену.

– Подумайте, доктор Сойер. С вашим участием проект «Квантовый скачок» может быть реализован таким образом, чтобы минимизировать ущерб для «донорских» миров. Вы сможете влиять на процесс изнутри, делать его более… гуманным, если такой термин применим к взаимодействию с параллельными вселенными.

Елена молчала, обдумывая его слова. Предложение было заманчивым. Возможность получить полный доступ ко всем системам Машины, возможность лично контролировать процесс модификации… Это могло бы дать ей шанс найти альтернативное решение, может быть, даже незаметно внедрить элементы симбиотической модели доктора Чен.

Но она также понимала, что это может быть ловушкой. Способом держать ее под контролем, использовать ее знания, не давая реальной власти над принятием решений.