Есть такие книги, для которых нужно определенное настроение. Грусть, меланхолия, широкий подоконник, летний томный вечер, бокал сухого вина — и только тогда можно будет в полной мере прочувствовать всю прелесть того, что пытается донести автор. Вот эта книга такая. У меня, видимо, такого настроения не было, поэтому и должного впечатления она на меня не произвела.
Вот так всегда. Стараешься ни во что не лезть, а потом в один прекрасный день непонятно как вляпываешься в историю, которая ведет тебя прямиком к финалу...
Я с большим трудом пробиралась сквозь сумбурные отношения главных героев. Да, и полноценными отношениями то, что происходило на страницах романа, назвать затруднительно. И особенного желания разбираться в этих хитросплетениях их более чем странных встреч и мудрёных диалогов я не испытывала.
Разговоры ни о чём, бессмысленное прожигание жизни и своеобразное отношение ко всему вокруг, и к людям в том числе, никогда меня не привлекали. Мне нужна конкретика и динамика, просто необходима душевная драма и высокая эмоциональность, а это то, чем данный роман похвастаться не может. Хотя некая трагедия в нём всё же предполагается.
В зависимости от того, в каком настроении их читаешь, книги производят разное впечатление. Книга, которая при первом прочтении показалась пустой, при втором моет тебя поразить - не только потому, что за это время ты пережил разочарование, а потому, что совершил путешествие или влюбился. Словом, с тобой что-то произошло...
Однако нельзя отрицать того, что в этом романе есть доля щемящего душу очарования. И даже не обошлось без моментов столь пронзительной трогательности, что не может не задеть за самое сердце. Хоть и на всю книгу такое проскочило всего пару раз, но, видимо, именно эти проскочившие ненароком фрагменты и не дают в конечном счете отложить книгу в сторону.
В моей жизни не было другого дня, столь же насыщенного запахами, как день, когда началась эта история...
Ненавязчивый и довольно простой слог автора и неповторимая атмосфера Италии, которую автор чрезвычайно увлекательно описывает, играют не последнюю роль в итоговой оценке книги и приносят даже некое эстетическое удовольствие. А когда глаза неожиданно находят до боли знакомые строки, так и вовсе чувствуешь себя слегка разомлевшим и словно очарованным всем происходящим.
Ах, Антон Павлович, без вас никуда...
Спустя полчаса двери распахнулись и появилась Арианна.
— В Москву! В Москву!— воскликнула она.
Судя по физиономии шедшего следом режиссёра, все время, пока они были вдвоем, она только репетировала эту фразу. Волосы у нее были собраны, выглядела онa счастливой.
— Скажите, Кабуткин, — произнесла онa, опускаясь с трагическим видом в кресло,— вы любили мою мать?
— Скажи, Ирина, — произнесла в свою очередь Эва, подходя к ней, — кто это стучит по полу?
— Это доктор Иван Романович. Он пьян. Какая беспокойная ночь. Слышала? Бригаду переводят!
— О, это слухи, только слухи.
— Останемся мы тогда одни... Моя милая, моя добрая сестра! — продекламировала Арианна, протягивая руки к Эве. — Я уважаю барона, он прекрасный человек. Я выйду за него, согласна, только поедем в Москву! Лучше Москвы нет ничего на свете. В Москву! В Москву!
Сконфуженный режиссер вмешался и объяснил, что она перепутала персонажей...
Во всём остальном книга особо меня не задела и не порадовала. Героям я не поверила, их метания отдавались в моей душе скорее раздражением, чем вызывали переживания. Следить за их судьбой приходилось через внутреннее сопротивление, потому что необходимое настроение для выражения эмпатии автор создать не сумел. Судьба Лео и Арианны меня не трогала. Мне было безразлично, чем закончится их столь странная и пресная история.
С большим трудом мне даются такие неспешные и даже в какой-то мере бессмысленные книги. Некая грусть, возникающая в финале, да атмосфера летнего итальянского настроения — вот и всё, что мне осталось от этого произведения. Но, возможно, это тоже немало?
Если наши души непохожи, значит и внутренние голоса непохожи; если они одинаковы, значит и голоса одинаковы. Так или иначе, у каждого есть совершенный, никогда не фальшивящий, нетренированный голос — возможно, он был у нас ещё до того, как мы с криком появились на свет...