Цитаты из книг автора «Донато Карризи»

Когда сталкиваешься с преступлениями против малолетних, прежде всего думаешь о своих детях. Спрашиваешь себя: что, если… Но не даешь себе закончить этот вопрос, потому что от одной мысли плохо становится.

Мы думаем, что хорошо знаем людей, с которыми постоянно общаемся, а на самом деле мы ничего о них не знаем

Зло оставляет после себя следы. Добро же можно лишь констатировать.

Мы называем их чудовищами, поскольку чувствуем, как далеки они от нас, и мы хотим их видеть другими, – говорил он на семинарах. – А они всем и во всем похожи на нас. Чтобы как-то оправдать человеческую природу, мы отказываемся верить, что наш ближний способен на такое. Антропологи называют этот фактор „деперсонализацией преступника“. Это как раз и представляет собой главное препятствие в поимке серийного убийцы. Человека можно поймать, потому что у него есть слабые места. У монстра их нет

Ведь это несправедливо – запрещать мне осуществить мою мечту только потому, что не удалось осуществить свою.

Но Фогелю было достаточно, чтобы в их головах зародилась мысль: да, такое возможно. А семя возможности даст со временем всходы уверенности.

А пустота однажды начинает говорить с тобой и некоторых даже может завлечь. Подает тебе знак, обещая, что будут и другие. Ты тем временем понемногу уступаешь ей, по частям даришь себя. Но с пустотой нельзя сосуществовать, с ней не вступают в переговоры. В конце концов, ты сам откроешь ей дверь как другу, который просто желает помочь. Она войдет и вынесет из дома все, до последней вещицы.

Он тебе казался безупречным, но ведь каждый отдает дань своей темной стороне. Все мы носим маску, скрывая наши худшие черты.

После войны вождь нацизма стал в коллективном сознании чудовищем, и народы-победители не желали воспринимать его иначе. Вот почему детских фотографий фюрера никто не знал. Монстр не может быть ребенком, не может внушать иных чувств, кроме ненависти, не может жить такой же жизнью, как его сверстники, ставшие жертвами.

Мы называем их чудовищами, поскольку чувствуем, как далеки они от нас, и мы хотим их видеть другими