Усами спокойно шёл по строившемуся порту и размышлял, как бы лучше уберечь молодого господина от его упрямства и излишнего благородства. Ему нужно было непременно отправить кого-то на Садо, чтобы узнать всю обстановку. К тому же, стоило бы по подробней, изучить своего врага. Если уж даймё хочет, чтобы Садамицу остался в Этиго – пожалуйста, но помогать своему сюзерену на расстоянии ему никто не запрещал. Да и в провинции у старика найдётся уйма дел, которые он может решить без контроля господина Нагао. Но, вот кого-бы отправить?

День близился к концу, но в порту люди не расходились. Работы продолжались до заката солнца. Торговцы и лавочники, тоже, не торопились покидать насиженных мест. После нескольких лет войны, местные жители ежедневно закупались товаром, чего не могли сделать уже долгое время.

Усами остановился передохнуть и подумать о насущной проблеме. Он присел на один из многочисленных ящиков, наваленных в порту и на рынке. Огляделся. Всё шло своим чередом. Но всё же, взгляд его остановился на одном юнце, который наблюдал украдкой за торговцем фруктами.

Паренёк был не высок, немного чумазый и с взъерошенной копной густых волос. Лицо круглое с курносым носом и большим ртом. Одежда на нём тоже была грязноватая – не иначе бродяга. На вид ему можно было дать четырнадцать, или поменьше.

Мальчишка, наконец, закончил наблюдать за лавочником и подошёл к корзинам с фруктами.

– Сколько стоят персики? – юношеским, ломающимся голосом, спросил паренёк.

– По одному не продаю. – пренебрежительно, глядя на мальчишку, ответил торговец. – Корзина – пять фун.

– Скупердяй! – раздосадовался юнец. – За пять фун я меч себе куплю!

– Если только деревянный. – с издевкой, усмехнулся лавочник. – Если нет денег, проваливай!

– Ну и пойду. – обиженно заявил оборванец. – Смотри, у тебя там воруют!

– Кто посмел! – удивился торговец, оглядываясь по сторонам, а когда повернулся, мальчишки и след простыл, да ещё и вместе с парой-тройкой персиков. – Гадёныш! – заорал торгаш. – Увижу, все руки тебе по отрываю!

Усами, видя всё происходящее, вмешиваться не стал. Он заметил, куда удрал воришка и спокойно отправился вслед за ним.

Паренёк, в свою очередь, убежал подальше от рынка, юркнул за угол одного из зданий, спрятался за ящиками и начал набивать живот добытой едой. Успел съесть он только два персика, кода же принялся за третий, кто-то потянул его за ухо, вынимая из укрытия.

– Ой-ой! Больно же! – запричитал паренёк, отмахиваясь от обидчика. – Я ничего не делал, отпусти!

Мальчугана с силой оттолкнули, и он упал на пятую точку. Когда пришёл в себя, то смог разглядеть того, кто не дал ему закончить трапезу. Оказалось, что это был старый самурай, среднего роста, немногим выше самого паренька, седой и с козлиной бородкой, которую медленно наглаживал, коварно ухмыляясь.

– Кто вы? Я ничего не крал! – начал оправдываться юнец, пытаясь подняться. Но самурай, вытащил из-за оби сложенный веер-тэссэн и легонько приложил парня по лбу. Тот уселся обратно.

– Даже не думай от меня сбежать! – пригрозил Усами. – Я достану любого -где угодно и когда угодно. Зачем ты обокрал торговца?

– Я не… – воришка тут же схлопотал ещё один удар, но уже посильнее.

– Я всё видел! – сказал Садамицу, голос его был ровный, спокойный, немного игривый. – Кто ты такой? Откуда? Что здесь делаешь?

– Я э-э-э…– мальчуган немного смутился. Он-то думал, что сейчас ему отрубят руку или посадят в яму с гнилыми отходами, а тут просто – миролюбивое дознание. – Меня зовут Сачико. – ответил, наконец, юноша. – Я ищу князя Кагэтору.

– Что?!– Усами не скрыл удивления. – На рынке? Господин Кагэтора живёт в замке. Да и с чего ты взял, что он будет говорить с каким-то воришкой?

– Я не вор! – возмутился Сачико. – У меня просто нет денег, а не ел я уже много дней!

– Не вор, говоришь? Однако, ты обдурил того лавочника и украл у него три персика. Хочешь сказать, ты не крал до этого?

– Нет. – замотал головой юнец. – Это обычная уловка. Я так от монахов убегал, когда они хотели меня наказать.

– Так ты в храме жил? В каком? – Усами сам не понимал почему, но этот мальчуган привлекал его внимание.

– В Ринсэндзи! Я обучался там вместе с господином Кагэторой, до того, как его забрал какой-то старик. Кстати! Он был очень похож на вас! – Сачико пригляделся повнимательней к Усами. – Точно, точно! Лицо у него было другое, а глаза точно такие же – маленькие и хитрые!

– Ах, ты невежда! – оскорбился Садамицу и в очередной раз, приложил незадачливого паренька, веером по лбу. – Ты с кем разговариваешь!? Забыл!?

– Я и не знал! – на глазах у Сачико стали наворачиваться слёзы. -Вы же не представились!

Усами успокоился быстро. Его интерес к пареньку, разыгрался ещё сильнее.

– Так, значит, ты хочешь поговорить с князем, чтобы он взял тебя на службу?

– Ага. – кивнул Сачико, потирая лоб. Кажется, злобный старик набил ему большую шишку. – Я убежал из монастыря, чтобы стать самураем у господина Кагэторы, а не монахом, как этого желал настоятель Коику.

– Вот как? – Садамицу задумался. – Что ж посмотрим. – сказал он сам себе.

– Чего посмотрим? – удивился юнец и получил очередной удар, но уже в переносицу.

Очнулся Сачико, уже в другом месте и от холодного потока воды. То была небольшая комната с деревянными стенами и, каким-то запятнанным полом. Отряхнувшись от воды и протерев глаза, паренёк понял, что это были за пятна и для чего эта комната была предназначена, когда оглянувшись, увидел на стене разнообразные устрашающие орудия, не иначе, как пыточные. Сердце мальчугана ушло в пятки. Он не мог проронить ни слова. Открыв рот, он смотрел на сидящего перед ним на складном стуле, Садамицу.

– Продолжим разговор. – произнёс Усами, видя, что паренёк пришёл в себя. – Раз уж ты собрался на службу к князю, значит, у тебя должны быть какие-то навыки? Что ты умеешь?

– Где я? – кое-как выдавил из себя Сачико. – Вы меня пытать будете? Я не шпион!

– Отвечай на вопрос! – прикрикнул Усами.

– Я, я много чего умею. – заикаясь ответил паренёк. – Петь могу, танцевать, ещё воду носить, полы мыть…

– Ты, что идиот? – усмехнулся Садамицу. – Если ты сейчас не будешь со мной откровенно беседовать, я оторву тебе ногти. Потом, поджарю твои ступни, оскоплю, заставлю жрать дерьмо, выкалю глаза…

– Я понял, понял! – завопил Сачико. Слова Усами приводили его в ужас. К тому же, данное помещение весьма наглядно подтверждала это. – Я обучался в Ринсэндзи боевому искусству у монаха Кохэя. Читал много книг по истории, стратегии и религии. Но лучше всего, у меня получается стрелять из лука. Ещё, монахи часто посылали меня на поиски всяких трав. Если что-нибудь теряли, просили найти. Говорили, что я очень наблюдательный и зоркий. Что ещё вы хотите знать?

– Вот видишь. Молодец! Даже пытать не пришлось! – иронично похвалил Садамицу. – Я думаю, этого будет достаточно.

– А, что дальше? – Сачико насторожился, втянув шею в плечи. – Вы меня убьёте?

– Нет. – Усами улыбнулся, как можно старательнее, изображая благожелательность, что едва получалось с его природным хитрым взглядом. – Но у меня есть для тебя одно сложное поручение, как раз по твоему профилю. Если ты его выполнишь, я рекомендую тебя князю.

– А если нет?

– Тогда тебя уже никто, никуда не рекомендует.

– То есть…

– То есть, если ты сделаешь всё правильно, то лично сможешь встретиться с господином Кагэторой. Если нет, то просто умрёшь, выполняя поручение своего князя.

– А отказаться можно?

– Можно. Но тогда тебя ждёт тюрьма, за воровство. А оттуда, если тебе известно, никто живым не выходит.

– Я согласен! – кивнул Сачико. Он и не собирался отказываться, ведь если он выполнит поручение, то его мечта, стать самураем, осуществится. – Что нужно делать?

– Торопыга! – хмыкнул Усами. – Всё очень просто. Тебе нужно отправится на остров Садо в порт Рёцу – это владения клана Кавахарада. Там, ты встретишься с хозяином одной захудалой рёкан под названием «Горная дорога». Имя его Кацута. Скажешь ему, что ты от «Господина Бурдюка», за это он даст тебе временное жильё и немного пищи.

– «Бурдюка»? Ха, ха! Это вы, что ли «Бурдюк»? – засмеялся Сачико, но осёкся, когда Усами метнул в него пронзающий, словно стрела, взгляд. – А дальше то, что?

– Дальше, тебе нужно слушать, что говорят люди. Любые слухи, которые хотя бы косвенно касаются кланов Хамочи и Кавахарада, ты должен запомнить. Ни в коем случае не записывай, вся информация должна храниться у тебя в голове. Ты понял? – Сачико кивнул. Он слушал очень внимательно и с несвойственной ему, серьёзностью. Садамицу продолжил. – Особенно, слушай, что говорят воины. Любые, будь то пират, наёмник, ашигару или самурай. Они часто обсуждают своих господ за чаркой сакэ. Смотри на подозрительных и важных людей, запоминай их, слушай. Не что не должно укрыться от тебя.

– А потом, что?

– Потом. На остров прибудет господин Кагэтора с армией и тебе, во что бы то ни стало, нужно будет попасть к нему, и только к нему. Всё, что ты увидишь или услышишь, ты должен передать лично ему и никому более. Всё ясно?

Сачико деловито кивнул. Он понял, что этот злой старик хочет сделать из него шпиона-соглядатая. Это было немного не то, чего хотел юнец, но как говорил один ханьский стратег – шпион – это самое главное на войне.

– И ещё, – добавил Усами. – ни в коем случае не говори, что ты из Этиго, никого не преследуй и никуда не проникай, если это не в твоих силах. Главное, собрать как можно больше информации о положении на Садо и доложить об этом Кагэторе-сама.

– Я всё понял. – Сачико уже давно свободно сидел на полу, скрестив перед собой ноги и уже без страха, но с осторожностью, смотрел в глаза Усами. – И всё-таки, это вы были тогда в Ринсэндзи?

– Нет. – Садамицу удивлённо поднял бровь. – Я не был там уже много лет. А ты, спрашивай только по делу или проваливай! Корабль на Садо отправляется завтра в час зайца.

– Как я попаду на корабль? – озадаченно спросил Сачико.

– Это уже твои проблемы. – насмешливо ответил Усами. – Если ты не сможешь даже попасть на остров, то какой от тебя прок? Вот тебе пять фун серебром. Больше от меня ничего не жди.

– Пять фун?!– ошеломлённо, переспросил паренёк. – И, что я буду с ними делать?

– Кто-то, недавно говорил, что купит на этот вес себе меч. – парировал Садамицу. Сачико это смутило, но не огорчило.

– А когда Кагэтора-сама прибудет на остров? – уточнил юнец.

– Через два месяца.

– Чего? И я два месяца должен жить неизвестно где, на пять фун?

– Ты чем-то недоволен?

–В сё прекрасно.

– Ты готов?

– Разумеется.

Последнее, что увидел Сачико, это снова тот сложенный тэссэн у его переносицы, а потом темнота.

Очнулся паренёк на том самом месте, где его за поеданием персиков, застукал Усами Садамицу. Кошель с пятью фунами серебра, был спрятан у него за оби. «Значит, не привиделось.» – подумал Сачико. Он встал, отряхнулся и побрёл обратно в порт, поглаживая шишку на лбу.

– Проклятый злобный старик! – не громко выругался он. – Вот начну служить князю Кагэторе, ты у меня поплатишься!

***

Месяц Фумидзуки, 17-го года Тэнмон (июль 1548). Порт Ниигата, Этиго.

– Ещё полчаса господин и мы будем готовы! – отчитался капитан корабля. – Осталось загрузить последнее судно, и воины могут взойти на палубу!

Кагэтора согласно кивнул и повернулся к своим вассалам. Провожать армию Этиго в поход, явились почти все кокудзин, в том числе и северные. Не было только самураев с самого севера – замка Хондзё и южан, таких, как Таканаши, Окума и Санпонджи. Усами и Наоэ тоже приехали проводить господина. Садамицу не оставлял попыток присоединиться к своему даймё.

– Усами, я всё сказал. – серьёзно заявил Кагэтора. – Ты, Наоэ и Хондзё самые доверенные мои люди, и вы должны приглядывать за Этиго, пока меня не будет.

– Как вы будете там, без наших советов? – уныло проговорил Кагэцуна. – Вы же не взяли ни одного здравомыслящего человека! Вы посмотрите на эти рожи? Вот Ятаро – сущий демон воплоти, там Китадзё – горделивый головорез! А эти двое? Какидзаки, которому лишь дай команду -«В бой!», и он всё на свете забывает и Амакасу – безголовый сорванец! А про Каджи я вообще молчу! Тот, просто живодёр! У него даже шутки, и те из-под меча!

– Прекрати Наоэ. – князь положил руку ему на плечо. – Ты причитаешь, как моя детская нянька Ясу.

– Между-прочем, она очень добрая и заботливая женщина… была. – оскорбился Кагэцуна, но более ничего не сказал.

– Господин! – обратился к князю Усами. – Прошу вас, помните – буте крайне осторожны в своих высказываниях и действиях, никому не доверяйте и никого не слушайте! Всегда обсуждайте дела, только со своими вассалами и больше ни с кем. Хамочи попросили нас о помощи, но им тоже не стоит доверять!

– Спасибо Усами! Я запомню всё, что ты мне сказал. – коротко, но уважительно поклонился Кагэтора своему советнику. Для того, это была высшая честь и даже немного растрогала его.

– На острове, – продолжил Садамицу. – есть мои люди. Когда вы прибудете, они свяжутся с вами и доложат обо всём, что услышали и увидели. Вы их выслушайте, но слепо не доверяйте, подумайте.

– Ты порой удивляешь меня! – усмехнулся Кагэтора. – Ты просишь не доверять твоим же людям?

– Совершенно верно! Дело в том, что я плохо знаю клан Хонма, и соответственно, не ведаю насколько они умны. Может статься, что моих шпионов уже давно переманили. – прищуривши один глаз, произнёс Усами. Вид его был взволнован и задумчив. Он не на мгновение не отрывал кисти от своей бородки. Кагэтора заметил, что старик очень тревожится за него, как за собственного сына.

– Всё будет хорошо Усами. – улыбнувшись, сказал Кагэтора. – Бисямон-тэн не даст нас в обиду.

– Если бы это было так. – пробубнил Садамицу себе под нос.

Через недолгое время, всё было готово к отправке. В самом конце, к армии Нагао присоединился хозяин порта, Каджи Харуцуна. Огэн, вышла проводить своего мужа, вместе с немногими слугами. Вид её был печален. Точно, такой же, как и в новогодний праздник, когда она хотела рассказать, что-то о своём супруге. Кагэтора встретил их у причала. В руке князя, был тот самый, длинный меч, который ему преподнёс посол острова Садо.

– Сестра Огэн! – князь протянул клинок женщине. – Этот меч принадлежал твоему дяде, Хамочи Таканобу! Он подарил его мне, но ты имеешь больше отношение к нему, чем я. Поэтому, я дарю его тебе, в знак моего расположения!

Огэн опустила голову. Она была уже не в том возрасте, чтобы смущаться, словно девица, но всё же, её щёки порозовели. Кагэтора, который и знать её, не знал, вдруг преподносит такой подарок. И не простой, а меч. Как члену самурайского рода, своего рода. Для Огэн, и как для женщины, и как для дочери, о которой давно забыли, это было верх всякой чести. Она заплакала.

– Господин! Вы не обязаны этого делать! Я ведь обычная…

– Пустое. – прервал её Кагэтора. – Я сам решаю, что мне делать и кому, что дарить.

– Тогда! – женщина подняла голову и посмотрела заплаканными глазами на даймё. -Окажите эту честь моему мужу! Он так же, как и я, имеет право носить этот меч!

Нагао одобрительно кивнул и протянул нодачи Харуцуне:

– Теперь он твой Каджи.

Харуцуна больше не улыбался, напротив, его лицо стало даже грустным. Он упал на колени, склонил голову и поднял руки над собой. Клинок плавно лёг в его раскрытые ладони.

– Я не знаю, как благодарить вас Кагэтора-сама! – в сердцах произнёс он.

– Знаешь. – только и сказал князь. Развернувшись, он зашагал по пристани к своему кораблю.

Вскоре, все тридцать два корабля отплыли от берегов Этиго. Это был достаточно большой флот для северной провинции, набранный в столь короткие сроки. Благодаря дипломатичным Шибата, которые перекупили несколько суден в Оу, Кагэтора смог усадить на свои корабли полторы тысячи воинов, тридцать пять лошадей и провизию на три месяца. Именно на три, потому, как князь Нагао больше там не намеревался задерживаться.

Весь флот состоял из сэки-бунэ – остроносых, средних размеров, кораблей. Двигались они, рассекая морскую гладь, с помощью вёсел и одного паруса, который, в случае шторма или боя, легко спускался и убирался вместе с мачтой. Сам же Кагэтора шёл на атакэ-бунэ – большом и малоподвижном судне, походившем на свои меньшие аналоги, но без носа. На палубе была возведена небольшая башня, типа тэнсю, служившей покоями для господина, что вполне, делало из корабля настоящий плавучий замок. Над башней развевался чёрно-белый парус с моном клана Нагао.

Кагэтора взобрался на крышу своей башни и устремил свой взор на бескрайний водный простор. Судно, то и дело, покачивалось из стороны в сторону, но молодого даймё это не беспокоило. Он впервые был в море, но тут же влюбился в него. Прохладный ветерок, запах морской воды и крики чаек – всё это природное великолепие наполняло его чистой, невообразимой энергией. Кагэтора уселся на черепицу, скрестил перед собой ноги и принял медитативную позу.