Глава VI
Побег

Несмотря на строгие предостережения своего патрона, хорошо знавшего нрав той, кто должна была появиться на небольшой поляне, заканчивающейся обрывистым спуском, и уверявшего, что от этой женщины следует ожидать любой каверзы, что нужно быть готовыми к самым решительным действиям, подчиненные Арконады сохраняли некоторое благодушие, вызванное резонными сомнениями в том, что кто-либо может серьезно угрожать трем вооруженным и умеющим пользоваться оружием мужчинам. Настроение это лишь усилилось, когда они увидели тех, кого ждали. Странная пара показалась из-за огромного валуна, окруженного густыми кустами. Вид стройной молодой женщины и особенно старика в лакейской ливрее, который с трудом поспевал за своей спутницей, мелко семеня подагрическими ногами, развеял последние сомнения в том, что предстоящее дело не представляет опасности. Арконада, почувствовав это, зло процедил сквозь зубы:

– Внимание! Пистолеты!

Иезуит сам коснулся пальцами рукояти пистолета, что торчал у него из-за пояса. Каждый из его спутников, вняв призыву, извлек оружие. Арконада внимательно следил за приближающейся парой. Ему было неизвестно, что происходило в каких-нибудь двух верстах от него, в этом самом лесу, куда, как донесли иезуиту, отправился на прогулку с обоими детьми граф Абросимов. Это было прогнозируемо, и двое людей Арконады, как и было им велено, бесшумными тенями следовали за совершающим моцион семейством.

Уже больше часа бродил граф по весеннему лесу, беседовал о чем-то с сыном, восторгался букетами из первых цветов, что собирала и приносила на суд отцу его дочь. Внешне ничто не выдавало того чудовищного напряжения, в котором пребывал Абросимов и того волнения, которое охватило Дениса и Оленьку. Узкая лесная тропка резко ныряла вниз, на несколько мгновений семейство скрылось из глаз соглядатаев. Когда же те посмотрели на склон холма, то обнаружили, что преследуемые исчезли. Исчезли в буквальном смысле этого слова, словно сквозь землю провалились. Укрыться тут было совершенно негде, путь справа преграждала отвесная скала, лес же слева и впереди был редок и хорошо просматривался на сотню саженей, тонкие стволы не позволили бы спрятаться за ними даже ребенку.

Преследователи озадаченно переглянулись и принялись тщательно исследовать каждую кочку, каждый куст в надежде отыскать следы пропавших. Наконец один из них тихонько свистнул, подзывая своего товарища. Он указал на узкую расщелину в скале, скрытую от глаз охапками сухого валежника. Двое мужчин, с трудом протиснувшись через этот проход, вскоре оказались в небольшой пещере, из которой темный сырой коридор вел куда-то в глубь горы. Теперь стало понятно, куда юркнули беглецы, ясно было и то, что далеко уйти они не могли, прятались сейчас где-то в темноте вот этого коридора.

Подручные иезуита принялись совещаться, что следует предпринять дальше. Конечно, Абросимов обнаружил слежку, очевидно и то, что он заранее планировал побег, значит, эта рыжая ведьма, о которой говорил им Арконада, все рассказала своему мужу. Следовало немедленно сообщить обо всем тому, кто уполномочен самим генералом ордена. С другой стороны, их предводитель не исключал чего-либо подобного, предполагая, что Абросимов может попытаться скрыться. На этот счет были даны точные и строгие инструкции: задержать и привести к нему, буде же это по какой-либо причине трудно исполнить, убить всех безо всякой жалости.

После недолгого совещания преследователи решили не тревожить патрона, не вводить его понапрасну в грех гневливости, заставляя наказывать своих подчиненных за нерадивость, а самим исправить положение. Неужели же они не одолеют какого-то полусумасшедшего графа? Один из людей Арконады остался караулить у входа в пещеру, второй же, вытащив из кучи валежника несколько веток подлиннее и посуше, запалил их и двинулся, освещая себе дорогу, по коридору.

Абросимов с детьми прошли около версты по узкому сырому тоннелю. Они изрядно вымокли – с потолка капала вода, скапливающаяся в небольшие лужи на каменном полу. Свет давал небольшой факел, до времени укрытый под плащом графа, предусмотрительно взятый им с собой, как и склянка с лампадным маслом. До выхода с противоположной стороны горы оставалось совсем немного, следовало лишь повернуть за угол и пройти еще с два десятка саженей, но Дмитрий Константинович не торопился выходить на воздух. До срока, назначенного для встречи с Пьером, оставалось еще немного времени, и Абросимов решил, что безопаснее провести этот срок здесь, притаившись в небольшой нише в стене.

Потушив факел, граф сжимал в руке пистолет и напряженно вглядывался во мглу. Конечно, вероятность того, что их преследователи сумеют отыскать среди множества ветвящихся подземных ходов тот единственный, что приведет их сюда, была ничтожно мала, но все же исключать подобного не следовало.

И сейчас, и за время подземного пути граф не раз мысленно благодарил Ворта за то, что тот еще в первые недели их пребывания в Арденнах уговорил его обследовать эти катакомбы, пользующиеся у местных жителей, которые и сообщили о них вновь прибывшим, желая предостеречь, дурной славой. Владимир подошел к изучению недр весьма основательно, впрочем, он все делал спокойно и основательно. Соблюдая возможную осторожность, они тщательно осмотрели большинство из замысловатых ходов, пометили особыми знаками тот путь, что вел к выходу из горы. Вряд ли Ворт мог тогда представить, что знание секретов лабиринта спасет жизнь и самому Абросимову, и его детям, но привычка ничего не оставлять без внимания оказалась весьма кстати.

Абросимов напрасно ждал преследователей. Человек Арконады, отправившийся за беглецами несколько минут шел вперед по постепенно сужающемуся тоннелю, но тот внезапно разделился на два хода, один из которых вел чуть вверх, второй же забирал вниз. Подручный иезуита допустил первую ошибку, двинувшись наугад по правому коридору, но тот тоже разделился, предлагая на этот раз уже три возможных пути. И здесь охотник за людьми допустил свой второй промах, ставший для него роковым. Он снова пошел вправо, решив держаться выбранной тактики и веря в свою удачу.

Еще несколько минут он шел вперед, но потом решил вернуться, осознав, что устройство пещеры вовсе не является столь простым, как представлялось ему поначалу, и отыскать тут беглецов будет не столь просто. Кроме того, он опасался остаться без света – ему пришлось зажечь предпоследнюю из захваченных с собой хворостин. Казалось, что найти путь назад не очень трудно. Но вскоре он вновь оказался на развилке. Та ли эта развилка, на которой он повернул в последний раз, или какая-то иная несчастный не думал. Он помнил, что все время держался правой стороны, значит, сейчас нужно повернуть налево. Так он и сделал, но вскоре оказался отчего-то не в знакомом ему коридоре, а в довольно просторной подземной зале со свисающими с потолка огромными сталактитами. Из пещеры вело сразу несколько тоннелей.

Обреченный затравленно огляделся, зажег от догорающей хворостины последнюю из принесенных веток. Он пытался не поддаваться отчаянию и панике, успокоиться и избрать тот единственный путь, который позволит вырваться из ловушки. Что-то толкнуло его в один из тех ходов, что открывались взору слева. Возможно, он пошел туда, потому что этот тоннель выглядел выше и шире остальных.

Тем временем его товарищ, ожидавший у входа завершения подземной экспедиции, решил, что та чересчур затянулась. Он прошел несколько шагов по коридору и принялся звать того, с кем отправился на это задание. Ответа не получил. Звуки, как мячики, отскакивали от каменных стен, не проникая в глубь подземелья. Но долго звать ему не пришлось. Из деревни донеслись глухие удары набата, извещавшие о том, что случилось какая-то беда. Тут же рожок протрубил тревожный сигнал, приказывающий всем, кого привел с собой Арконада, немедленно поспешить в заранее условленное место.

Оставшийся в подземелье тем временем в полной мгле метался на ощупь по бесчисленным коридорам, больно ударялся о каменные выступы, падал в лужи, срывая голос, звал на помощь, молил о спасении. Тщетно. Ему было суждено навеки остаться в лабиринте. Духи горы приняли еще одну страшную жертву…

Пьер остановил воз с сеном на дороге, лениво слез с козел, сделал вид, что поправляет упряжь, зыркая при этом по сторонам и не замечая ничего подозрительного. Вид выскочившего на дорогу графа и его детей вызвал невольную улыбку мальчишки: все трое вымокли до нитки и были с ног до головы перемазаны глиной. Ничего аристократического в облике этого перепуганного и измученного семейства сейчас не было. Абросимов подсадил детей, помогая им забраться в телегу. Они, повинуясь указаниям отца, тут же зарылись в сено, словно полевые мыши. Сам граф последовал за ними, хотя это получилось у него не столь ловко. Пьер с ленивой степенностью обошел воз, взял вилы, поправил сено, скрывая следы своих пассажиров, после чего запрыгнул на телегу и двинулся вперед. Вскоре он отчего-то свернул с дороги, ведшей к Бастону, на лесную просеку и потрусил по ней.

* * *

Полина остановилась шагах в десяти от Арконады и послала ему чарующую улыбку. Иезуит попытался придать своему лицу приветливое выражение и шагнул навстречу Полине, но та подняла руку, останавливая его, и громко сказала: