Отзывы на книги автора «Дмитрий Мережковский»

Христос и Антихрист 1000 лет спустя. Из гонимой, церковь становиться «воинствующей и торжествующей». Наряду с эпохой Возрождения процветает Святая Инквизиция. Италия раздроблена амбициозными князьками, которые в случае опасности готовы позвать иностранцев для удержания своей власти, не обращая внимания, что те разграбляют страну. В центре Ватикана процветает распутство, большие ресурсы тратятся на развлечения. Относительная свобода дает толчок искусству и некоторым наукам, особенно если они в услужении у власти. В этом хаосе человеческих чувств, продолжается противостояние Христа и Антихриста, Неба и Земли, Света и Тьмы. И уже трудно разделить их, все смешалось и перевернулось. Когда вершинка иерархии разлагается, народ устремляется по образующим основное течение руслам.

Вновь вспомнили о прошлых Богах, одежда аскетов первых христиан оказалась не по размеру, зато вакханалии Диониса более близки по духу как массам, так и их правителям. И в этом обществе начинают предвещать Антихриста, конечно не из своей среды.

«Св. Иоанну на Патмосе было видение: ангел взял дракона, змия древнего, который есть дьявол, и сковал его на тысячу лет, и низверг в бездну, и заключил, и положил над ним печать, дабы не прельщал народы, доколе не кончится тысяча лет, время и полвремени. Ныне сатана освобождается из темницы. Окончилась тысяча лет. Ложные боги, предтечи и слуги Антихриста, выходят из земли, из-под печати ангела, дабы обольщать народы.»

В книге, единственным кандидатом на эту роль, выдвинутым народом и слухами, был Леонардо да Винчи. Большой человек – большая должность. А то, что глаз у него добрый и зла не кому не делал, так это хитрость дьявольская, обольстить хочет и заманить в свои сети. Не даром люди, которые пытались понять его, с ума сходили, а один ученик его даже повесился.

Не просто вмещать противоречия. В буддизме, например, это один из этапов продвижения ученика. В христианстве проще, что решено отцами церкви и Вселенскими Соборами, то и есть истина, а иначе - ересь все это и анафема тому, а в то время – на костер. Леонардо, похоже избежал этой участи, так как служил власти. Хотя ходил по грани, так как власти менялись и можно легко было попасть в немилость. Помогло, что покровительство искусству входило в моду и художникам многое прощалось. Вопросу попыткам вмещения двойственности в книге уделено большое внимание. Отдельные герои произведения с самого начала книги пытаются понять Леонардо, разобраться в нем, что им ведет, свет, или он от тьмы.

Особенно хочется отметить описанный автором образ Леонардо - «не от мира сего».

«Душа художника должна быть подобной зеркалу, которое отражает все предметы, все движения и цвета, само оставаясь неподвижным и ясным».

Как «оставаться неподвижным и ясным», сегодня решают некоторые практики. Леонардо уже владел этим навыком, в своем естественном состоянии. Он был вне происходящих вокруг него событий. Он жил как исследователь окружающего мира, как ученый, в состоянии созерцания.

«… созерцание вечных законов механики, естественной необходимости учит людей великому смирению и спокойствию …»
«… кто покидает тихое созерцание и погружается в страсти толпы, полные вечного зла …»
«… в сердце художника был вечный покой созерцания, подобный тихому свету луны над заревом пожаров…»

Это медитация без отрыва от жизни – идеал для многих аскетов.

Неожиданным было описание дружбы Леонардо с Н. Макиавелли. В чем-то у них были одинаковые судьбы, они оба – одиночки и одиноки в мире самоутверждающейся толпы. Где-то они дополняют друг друга, в другом – противоположны и несовместимы. Все эти детали подводят читателя к необходимости умения различать и вмещать. За смутными слухами может скрываться интересная личность.

Философская линия в романе не навязчива, переплетена с сюжетом. Автор на подобии Леонардо при изучении анатомии, разделяет на детали, а потом соединяет, исходя из реальных исторических событий.
Книга с первого прочтения становится любимой, может быть интересна тем, кто интересуется христианством, но не сильно зависит от мнения официальной церкви, а также читателям любящим историю средних веков, жизнеописание людей искусств.
Концовка книги плавно перетекает к будущему продолжению трилогии в России. С удовольствием продолжу чтение про похождения Антихриста в народной молве.

Когда у тебя за спиной только энциклопедические знания о Леонардо, то эту книгу читать ОБЯЗАТЕЛЬНО! Для меня это когда-то стало первой серьёзной книгой, которую я прочла. И размышления Мережковского о религии очень дополняют Леонардо как личность и художника. Читается не легко, но это мне и понравилось. Нет пустых размышлений, а все очень концентрированно подано. Обожаю!

Книга разделена на две части – в первой автор пытается разобраться в личности своего героя. Он отмечает, что множество написанных о нём книг и воспоминаний, о его походах, обо всех событиях в его жизни, тем не менее, не раскрывают именно личность, видимо, настолько она неохватна, от глубин до высот, что всесторонне описать и понять её невозможно, можно только приближаться к её пониманию. Во второй части представлена биография Наполеона, последовательно, хронологически, чётко, лаконично и в постоянной связи с темой первой части. Моё личное впечатление – мне больше понравилась вторая часть, она более завораживающая, полная страстности и трагичная одновременно. Впрочем, таков сам герой произведения.

Так как Мережковский – не только писатель, но и мистик, философ, и сам по себе личность очень глубокая, то и к личности Наполеона он подходит с масштабными мерками, метафизическими.

Рассматривая личность Наполеона, автор погружается в такие глубинные слои древности, в высокие божественные образы, космические силы, предначертавшие земные судьбы, и в те сферы, где прошлое соединяется с будущим, где прямолинейного течения времени нет, где прошлое проникает в будущее либо существует одновременно. Всё, что будет, уже было, а всё, что было, ещё будет. Мережковский называет Наполеона последним человеком Атлантиды, Человеком солнца, посланцем солнечного бога Аполлона.

Автор представляет Наполеона тоже в какой-то мере мистиком. Часто на страницах книги повторяется мысль о том, что он чует свой путь, видит свою звезду, она его ведёт, он подчиняется её воле, куда бы она его не вела – на вершину славы или в пропасть, кем бы его не возводила – героем или жертвой. Он знает, что станет в этом мире и героем, и жертвой.

Часто автор говорит о том, что Наполеон знает – помнит, что нужно сделать, что его ждёт. Знал-помнил всё, от солнечной атлантической идеи объединения мира до Святой Елены. От великой идеи до великой жертвы.

Знает-помнит, что он невольник, он не может поступать по своей воле, он вынужден подчиниться воле Рока.

Его идея, мечта – объединить мир, стать его владыкой, соединить Восток и Запад. Он почти осуществил объединение Европы, но этого было мало, нужно было соединить Европу и Азию. Безумство, конечно. Так же, как мала была Корсика, стала мала Франция, выйдя за пределы Франции, мала стала Европа. Но только ему казалась очевидной идея объединить Запад с Востоком, они-то объединяться не хотели. Да и испанцы с французами объединяться не хотели, вот упрямые горцы, устроили ад для французов на захваченной территории. Такие же безумцы русские – совсем не умеют воевать по правилам, ещё и самосожжение Москвы устроили.

А он-то думал, его поймут. Мечтал пройти через Константинополь в Индию, пример и слава Александра Великого стоял перед глазами. Отправившись в Египетский поход, ставил целью идти дальше на Восток, до Индии, но от Сирии пришлось повернуть назад. Однако, от идеи не отступился. В Тильзите предложил императору Александру поделить мир, но Александр надул вселенского мечтателя.

И опять не отступился. В походе на Россию Наполеон взял с собой все принадлежности для коронации восточным владыкой, через Россию он хотел достичь Индии и короноваться в Дели. Но так же, как знойные пески Египта, не пустили и бескрайние снега России.

Далась ему эта Индия! Ещё как далась! Слава Александра Великого, владычество над миром, великая атлантическая идея единения Востока и Запада. И – более приземлённая причина – вечная война с Англией, война суши и моря, и если не удавалось победить этот ненавистный остров с моря, то хотя бы в Индии укусить Англию.

Судьба Наполеона, как взлёт кометы, осветила Европу, переворошив её, озарив мечтой о свободе, о правах человека. Но таким же стремительным было падение. С кометой многие сравнивали судьбу Наполеона, и Мережковский тоже близок к этой метафоре. А ещё всю его жизнь он уподобляет дневному течению солнца, вторая часть книги – Биография, – так и подразделяется на главы – Утренние сумерки, Восхождение солнца, Полдень, Вечер, Закат, Ночь…

Автор приводит разные цитаты, метафоры – и светлой, и тёмной стороны личности Наполеона, его Солнце и его Закат, его Мечту и его Рок, но, мне кажется, он больше на стороне своего героя.

Я не поклонница Наполеона, ибо было нашествие на Россию, была оккупация Испании и адова война там, было чудовищное ограбление в странах, в которые вторгалась наполеоновская армия. Но прошло более 200 лет, а личность этого гениального человека по-прежнему продолжает волновать.

В этой комедии совсем мало действующих лиц, следить за ними было просто.
Аделаида, дочь небогатой помещицы Мизинцевой. Возраст у девицы критический - 29 лет - до старой девы недалеко. Благодаря выигрышной внешности, могла бы быть замужем, но запросы не совпадают с предложениями. Ведёт себя жеманно, падая в обморок, не забывает об удобной позе (на скамейке, прислонясь к дереву). Молотов сразу раскусил девушку, а вот его друг Волков умудрился попасть под влияние чар обольстительницы.
Молотов, инженер-техник, видимо, хорош собой (судя по реакции Аделаиды). Ума и проницательности ему не занимать, не случайно Волков сказал о нём: "Да ты, брат, дипломат какой-то, Макиавелли". Молодому человеку присуще чувство настоящей дружбы, он неравнодушен к проблемам Волкова. Видя, что тот попал в беду, строит планы по вызволению.
Волков, богатый барин лет 30-ти, небольшого роста; в очках, не особенно красив. Лучше всего о себе он сказал сам: "Воля у меня слишком слабая, я слишком мало надеюсь на себя, и поэтому мгновенные, быстрые решения для меня в тысячу раз легче, чем обдумывания и колебания, которые в конце концов приводят меня к бессилию и бездействию. Мне удается быть добрым и работать над собой только порывами". Эти самые порывы и мгновенные решения приводят иногда к неожиданным (необдуманным) предложениям.
Молотов любит друга, восхищается им, заботится и устраивает счастье: "И какой он удивительный человек! У этаких людей все зависит от настроения, от минуты. А ведь ловко, черт возьми, я это дельце устроил..."
Наташа, воспитанница Мизинцевой, дальняя родственница, сирота. Девушка скромна, сдержанна, заботлива, добра, но при этом чувствуется характер.
Анна Николаевна Мизинцева, вдова, небогатая помещица, почти не появляется на сцене, как и горничная Даша.

Сюжет пьесы прост и безыскусен. Волков воспылал страстью к Аделаиде, не замечая влюблённую в него Наталью. Молотов не настроен мириться с таким положением вещей, понимая, что союз его друга обречён на неудачную, полную горечи и разочарования, семейную жизнь. Он строит планы по расторжению пока ещё не случившейся помолвки.
Прочитав первое действие, не могла понять, а где же комедия? Комедийным оказалось второе действие, в котором Молотов строит "коварные планы" и претворяет их в жизнь. Возможно, на сцене все эти признания-поцелуи-уговоры-обмороки выглядели смешно, но при чтении комедийная нотка практически терялась в какой-то обыденности. Не вдохновили и пылкое любовное признание Волкова. Казалось, что пьесе не хватает эмоционального накала.

Если вы называете любовью заурядную, грубую страсть, пошлую влюбленность, которую может возбудить каждое хорошенькое личико – я не люблю вас. Но не завидуйте женщинам, внушающим такое чувство! Как часто влюбляются, как редко любят! Не жалейте, что у меня нет к вам такой любви. Оставьте влюбленность Аделаиде и подобным ей... Но если любовь – пробуждение всего лучшего и святого в человеке, если она все равно что жертва Бога и добра – я люблю вас всеми силами души. Наташа, как никогда никого не любил.

Большой серьёзный и, возможно, даже фундаментальный роман Дмитрия Мережковского о последнем годе царствования императора Александра I. Т.е. автор не стал описывать нам весь период нахождения у власти Александра Павловича, а ввёл нас сразу в 1824 год. Когда остались позади почти 24 года принятия и исполнения непростых решений, причём как в международном поле, так и внутригосударственных, внутриполитических. Когда от бывшего едва ли не революционера и уж во всяком случае реформатора молодого Александра, жаждавшего привести народы России к счастью и к конституции, остались только малые крохи, а в реалии перед нами предстаёт немолодой (48-летний) умудрённый и жизненным, и царственным опытом муж. Когда уже ощущается усталость не только телесная, но и эмоциональная, да к тому же ещё и умственная. Когда нет лада в рядах придворных и приближённых, когда есть ощущение недовольства сделанным, но в гораздо большей степени не сделанным. И всё это на фоне слухов, а затем доносов и донесений о назревающем недовольстве среди офицеров и о готовящемся заговоре.

Дальше...

Однако в центре авторского внимания не только сам самодержец (причём его Мережковский показывает с самых разных сторон, от любящего отца и заботливого мужа до высшего чина российского самодержавия).
Довольно много места и времени отведено в романе императрице и супруге Александра — Елизавете Алексеевне — со всеми внутренними переживаниями женщины не только от государственных забот происходящими, но и просто как жены и подруги.
Другой большой и содержательный материал посвящён будущим декабристам — один из главных героев романа князь Голицын вхож в Северное общество, и мы вместе с ним знакомимся с Рылеевым и Кюхельбекером, Луниным и братьями Муравьёвыми, Каховским и Бестужевым, а из Южного общества — с Пестелем и некоторыми другими революционерами-заговорщиками. При этом особое внимание уделяет автор разногласиям в этой среде, вплоть до демонстрации противостояния северных и южных и несогласия их друг с другом.
Не оставлен без внимания и Аракчеев с его воинскими поселениями, а также архимандрит Фотий, ну и все прочие присные и влиятельные люди эпохи.

Огромной заслугой автора в этом романе мне кажется то, что Мережковский старается, насколько это возможно, приблизить читателя к главным героям книги, буквально впустить их в мир сокровенных мыслей и чувств, мечтаний и переживаний. Как будто порой на исповеди находишься…

Мощная книга. Глыбища!

Если говорить о всей трилогии, то для меня самым ярким был всё-таки роман второй, о Леонардо да Винчи. Однако поскольку автор соединяет какие-то свои произведения в цикл, то значит и воспринимать их следует именно как цикл, ибо раскрытие всех задумок и идей автора происходит именно в процессе чтения книг всего цикла, а не какого-то одного романа.

Дальше...

И книга не очень простая, и сами описываемые автором времена непростые, и события тоже не всегда однозначные… вернее, всегда неоднозначные. И роман так и построен — автор то обращает читателя к фигуре императора Петра, то переносит наше внимание на царевича Алексея. И наше внимание, а вместе с вниманием — наше понимание и даже сочувствие так и колеблется между этими двумя трагическими фигурами российской истории. Причём в том контексте, в каком нам показывает отца и Императора Дмитрий Мережковский, Пётр не менее трагичен, нежели страстотерпец Алексей. И я не случайно так и обозначил двуединую сущность фигуры Петра — отец и Император.

Вообще по мнению Успенского цари и императоры самые несвободные люди. Ибо величие и мощь их социальной роли такова, что носители и исполнители этой роли не могут выпрыгнуть из неё, не могут восстать и повести себя как-то иначе — если ты Император, то и должен вести себя соответствующим образом, выполнять все возлагаемые на тебя этой громадной социальной ролью функции и идти порой поперёк своих личных человеческих желаний и убеждений. И если внимательно отнестись к этому мнению и подумать как следует и без всяких лишних эмоций, но чисто философски и прагматически, то понимаешь всю глубину апостольского выражения «нет власти не от бога».

В своём романе Мережковский как раз и пытается продемонстрировать читателю вот эту разнонаправленную суть соединения двух социальных ролей в одной фигуре Петра — Петра-отца и Императора Петра I, Великого. И когда Пётр-отец плачет горькими слезами жалости к сыну Алёше, Пётр-Император принимает решения о пытках и казни изменника престолонаследника Алексея, и даже сам лично участвует в допросных процедурах. И то и другое пронзает до самых глубин, и у Мережковского получилось показать всю трагедию этих двух людей, соединённых судьбой в столь драматических местах истории государства Российского.

А фоном всем этим событиям были картины старой замшелой Руси, с её инертностью валуна, с непроворотливой государственной машиной, с мздоимством, казнокрадством и чиновничьим произволом, с религиозными шатаниями и брожениями…

Поймал себя на желании перечитать когда-то давно читанный роман А. Толстого «Пётр Первый», чтобы посмотреть, что хотел показать и о чём хотел рассказать читателям Толстой, и заодно сравнить эти две книги.

Ну, а от Мережковского я теперь не отстану, пойдём знакомиться с его творчеством дальше.

Книга мне очень понравилась. Про царевича Алексея я до этой книги ничего толком и не знала. Понятно, что это художественная литература, а не нон-фикшн, и в то же время, автору вполне удалось показать на сколько темная в то время была Россия. Не имея знаний в новых науках держались за старое и отказывались идти вперед. И только Петр силой своей не сгибаемой воли пытался что-то изменить. Отправлял дворянских детей на обучение за границу, привозил от туда специалистов в Россию. Строил флот и радовался первым победам над шведами. Темный народ видел в нем Антихриста, а спасение в его сыне Алексее и мечтал о том, что после смерти Петра Алексей все вернет на прежнее место. Этого же и опасался Петр. Не наблюдая в своем сыне тяги к военному делу и переменам, на осуществлении которых Петр положил жизнь, он справедливо полагал, что приняв власть Алексей откажется от его идей о преобразовании России и вернет все к тому, как было в допетровское время.

Буду, видимо, очень кратка. Драматургия все же не мое. Как - то не проникаюсь я пьесами. И история, описывающая события последних дней жизни императора Павла I, дающая одновременно понять причины заговорщиков, здесь подана как - то очень простенько, непритязательно. Императора автор показывает совсем уж с неприглядной стороны. Да, Павел не отличался великим умом, широтой души, положительностью поступков и характера, но тут что - то уж слишком придурковато он выглядит. А события, происходящие буквально за пару часов до убийства Павла? Все описано в неком фарсе: кто - то ругается, кто - то дерется, кто - то спорит о существовании Бога, кто - то от страха уже готов идти на попятный. Согласно историческим сведениям, в спальню Павла ворвались 12 офицеров. А у автора это выглядит так многолюдно, будто там целый полк пришел убивать. Да и довольно скучно. Я лучше прочитаю полноценный роман. Но это лишь мое субъективное мнение.

Хорошо пишет Дмитрий Мережковский, очень комфортно для чтения, грамотно выстраивая композицию.
Пьесы – не самый любимый мой жанр, мне частенько не хватает в них картинки происходящего, детально переданных эмоций. Но здесь такой проблемы не возникло: эмоции были отлично показаны через диалоги. И не только эмоции… практически каждая фраза, реплика прекрасно иллюстрировала характер произносившего их персонажа, с успехом заменяя собой любые, даже самые подробные описания.
А вот, какими именно представляет нам автор этих самых персонажей, мне понравилось не очень. Слишком однобоко, даже, я бы сказала, клишировано. В этом плане здесь почти нет полутонов, и Павел I у Мережковского – жестокий (иногда почти безумный) тиран с редкими моментами просветлений, граф Пален – коварный заговорщик, наследник Александр – мягкий, нерешительный человек, одновременно и соглашающийся с устранением отца, и до последнего сопротивляющийся этому.
Не думаю, что все было настолько однозначно. Вернее даже уверена, что это не так. И личность Павла одним самодурством не ограничивалась. Безусловно, это был не самый лучший государь, но в народе он был популярен, да и реформы проводил достаточно полезные (не все, конечно, но многие). Некоторые из них были направлены на облегчение положения крестьян, в то время как дворяне, напротив, были лишены отдельных привилегий. И думается мне, что именно это было основной причиной возникновения заговора, а не спасение России от губящего ее монарха.
По поводу других действующих лиц тоже есть вопросы. Но если учесть, что главной целью своей пьесы Дмитрий Сергеевич ставил обличение демонической сути самодержавия, то с этой точки зрения произведение удалось. С его мнением можно соглашаться или не соглашаться, но последние дни жизни Павла I в версии Мережковского иллюстрируют это достаточно убедительно.

Царство зверя в этом романе окончательно потеряло личность. Где зверь? Аракчеев? Так он любит Александра и осуществляет его идеи. А Александра зверем не назовешь. Или всё-таки он инструмент зверя? С детства, красующийся на публике, больше думающий как он выглядит, вместо того, чтобы быть озабоченным жизнью в России.

Первая часть романа понравилась больше. В ней описывается дух брожения в дворянстве, после победы над французами. Когда пришло разочарование, когда почувствовав свободу и значимость, народ впал в повседневность. И вместо решительных действий по переустройству общества царь реализует свои смутные идеи с Аракчеевым.
Дворянство неоднородно и к бунту каждый подходит по-разному. Кто-то из-за бедности, другой книг начитался, третьего красивые слова очаровали. Откуда здесь быть единству? Когда бедный подпоручик пытается донести свою мысль сытому полковнику. Выделю отход от религиозных сект и смещение к разнообразным политическим кружкам.

Вторая часть скучна тягостными переживаниями царя и его жены. Всё предсказуемо. Мысли только о себе. Россия заброшена и бесхозна. Окончание книги, я бы назвал бегством царя. И тут не важно, умер он или ушел странствовать. Это – поражение Александра. Он сбежал от закономерных плодов своей жизни, трагедии на Сенатской площади 14 декабря.

«Но государь надеялся, по своему обыкновению, примирить непримиримое, сделать так, чтоб и овцы были целы и волки сыты.»

Но и к этому он не прилагал достаточных усилий.

Книга неоднородна. Чувствовалось стремление автора разобраться в мыслях будущих декабристов и чувствах императора с его приближенными. В конце жизни Александр в основном тяготился властью, был излишне мнителен, недоверчив, мечтал о спокойной жизни, пытался закрыть глаза на растущее возмущение дворянства и мучился своей судьбой.

Лирические взаимоотношения между Александром и императрицей, наверное, могут быть кому-то интересны. Но для меня они были полны эгоизма со стороны императора, в то время как окружение царя, было на грани серьезных потрясений, и Россия ждала решительных перемен.

Тема «царства зверя», в данной книге, растворилась, размылась в переживаниях героев и действиях власти. Зверем уже можно назвать незыблемую чиновничью действительность, против которой царь оказался бессильным. А у бунтарей не было единой цели по уничтожению зверя. Потому-что зверь ими был виден только в следствиях и может быть, каждый из бунтарей был заражен этим зверем. Отсечение одной или нескольких голов этого зверя грозил появлением новых голов.

В целом, мне показалось, что сам Мережковский, в этой книге, потерял путь и местонахождение Зверя, с большой буквы. Тем не менее писатель продолжил свои попытки в неизбежном, как ему видится, слиянии добра и зла. Как добро и зло воздействуют на общество и личности. И не всегда добро, в данном случае в виде доброго императора, положительно влияет на нашу жизнь.