готовым устранить ее из политической жизни, со всеми вытекаю-

щими отсюда последствиями.

Многие современники, жившие рядом с Елизаветой Романовой

во время ее правления с 1741 по 1761 годы, а также современники,

помнившие елизаветинскую эпоху смутно или жившие в ее конце,

оставили свои воспоминания или записки с характеристикой, как

самой государыни Елизаветы, так и ее царствования. Подчас эти

воспоминания, а так же записки дипломатов и донесения, были

не объективны: либо были заполнены чрезмерными похвалами

в адрес самодержицы, либо их авторы изображали ее, как само-

влюбленную, ленивую, вздорную и т.п. К воспоминаниям назида-

тельного характера, относится произведение историка ХVΙΙΙ века

М.М. Щербатова «О повреждении нравов в России». Князь Михаил

Михайлович Щербатов считал государыню Елизавету, «рожденной

от портомои», поэтому писал о ней неприязненно: «…ленива и недо-

кучлива к всякому требующему некоего прилежания делу, так что

за леностью ея нетокмо внутренния дела Государственныя многия

иногда леты без подписания ея лежали; но даже и внешния государ-

–

13 —

ственнныя дела, яко трактаты по нескольку месяцев, за леностью

ея подписать имя у нея лежали; роскошна и любострастна, даю-

щая многую поверенность своим любимцам, но однако такова, что

всегда над ними власть монаршу сохраняла»₇. Иными словами, фа-

вориты не правили вместо самодержицы Елизаветы, как было при

Анне Иоанновне.

Щербатов признавал отдельные таланты некоторых прибли-

женных государыни, например, работоспособность бывшего ка-

мер-юнкера П.И. Шувалова, но при этом он осуждал излишнее его

мотовство, мотовство двора и в целом дворянства эпохи Елизаветы

Петровны. «Тако сластолюбие повсюду вкоренялось, к разорению до-

мов и к повреждению нравов. Но где оно наиболее оказало вредных

своих действий?… Сие было в особе Графа Петра Ив. Шувалова. Имя

сего мужа, памятное в России, не токмо всем вредом, который сам

он причинил, но и примерами, которые он оставил к подражанию»₈.

Кроме того, историк сообщал о расстройстве финансов и осуждал

чрезмерную власть «худородных» фаворитов Разумовских и Шува-

ловых, будучи сам представителем родовитой знати, презиравшей

«

худородных» вельмож. Подчас М.М. Щербатов просто возводил на-

праслину на «героев» своего произведения – памфлета, в котором

стиль повествования о приемниках Петра I построен по принципу

движения от плохого правителя к еще более худшему.

Подобные труды, несмотря на необъективность, как и мемуа-

ры современников, являвшихся недоброжелателями самодержицы,

к числу их относилась Екатерина II, французский посланник Жак

Шетарди и другие, интересны тем, что те положительные качества

российской Елизаветы Ι и ее соратников, которые приводились

в этих сочинениях, являлись фактами неоспоримыми, поскольку их

признавали недоброжелатели, явно не настроенные петь панегири-

ки императрице Елизавете, либо ее окружению.

В данном контексте интересны донесения послов, поскольку

были случаи, когда посол враждебной страны, не скрывая анти-

патии, признавал достоинства российской Елизаветы I. К таковым

7

8

Щербатов М.М. О повреждении нравов в России // О повреждении нравов

в России. Кн. М. Щербатова и Путешествие. А. Радищева. М.: Наука, 1983.

С. 54-55.

Там же. С. 62.

–

14 —

можно причислить дипломата, негативно относящегося к Елизавете

Петровне, министра иностранных дел Франции кардинала Андре-

Эркюля де Флёри. Он считал, что ее правление было величайшим

благом для Российской Империи, потому что больше всего она лю-

била свой народ и воспринимала его интересы «как свои». На ранних

этапах своей карьеры, накануне переворота, нечто подобное писал

о царевне Елизавете Шетарди, утверждая, что принцесса выше все-

го ставила интересы своего народа и ни за что не соглашалась на то,

что не соответствовало его (народа) интересам: «… она всегда будет

опасаться упреков от своего народа, если какими нибудь уступками

пожертвует им для прав, которыя может предъявить на престол»₉.

Другой французский посланник Луи де Алион писал, что она люби-

ла свой народ и еще больше боялась его. Позже посол королевства

Франции в России с 1760 г. по 1764 г. Луи Шарль де Бретейль отме-

чал, что всероссийская Елизавета I в совершенстве обладала талан-

том политика, владела искусством притворства, проницательным

умом, и никто не мог сказать, что владеет самодержицей или «мо-

жет» «читать в ее сердце».

Не все современники Елизаветы Петровны высказывались не-

гативно о государыне и ее царствовании, например, А .Т. Болотов счи-

тал ее правление «лучшей из эпох» и утверждал, что ни при одном

правителе не жилось так хорошо. Он писал, что известие о кончине

государыни Елизаветы вызвало всеобщую скорбь. «Я остолбенел

и более минуты не знал, что говорить и что делать. Все канцеляр-

ские наши находились в таковом же смущении духа, все тужили

и горевали о скончавшейся»₁₀.

Личность государственного деятеля Елизаветы Романовой и ее

царствование в трудах отечественных историков XIX и XX веков не

были предметами специального исследования. Литература темы

фактически сводилась к кратким экскурсам в общих трудах по от-

ечественной историографии и монографических исследованиях,

посвященных трудам того или иного историка. Если сравнивать ко-

личество историографических трудов о Петре I и его дочери, то пре-

имущество будет явно не за последними.

9

1

Пекарский П.П. Маркиз де ля Шетарди в России 1740-1742 гг. СПб., 1862.

С. 244.

Болотов А .Т. Записки Андрея Тимофеевича Болотова. Ч. 2. СПб., 1871. С. 209.

0

–

15 —

Поэтому автор этих строк считает: в настоящей работе необхо-

дим анализ трудов отечественных историков ХΙХ–ХХ в.в., и одновре-

менно с этим исследование представлений историков о личности

и деятельности российской самодержицы Елизаветы. Это позво-

лит проследить процесс становления личности дочери Петра I, ее

царствования и исследования успехов правления самодержавицы

Елизаветы, как государственного деятеля. Автор данной работы на-

мерен следовать принципам историзма, системного подхода и на-

учной объективности. Принцип историзма имеет универсальное

значение в исторических и историографических работах. Он тре-

бует изучения всякого явления в его развитии, конкретно истори-

ческой обусловленности и индивидуальности; частично позволяет

избежать субъективизма в оценке любого направления развития

исторических взглядов и концепций. Полагаю, системный подход,

ориентирующий исследователя на раскрытие целостности слож-

ного объекта: деятельности российской Елизаветы I поможет вы-

делить многообразие типов связей объекта изучения – личности

государственного деятеля Елизаветы Романовой и составить из них

единую «картину». Применение объективности научного подхода,

которая предполагает всесторонний охват исследуемого объекта

с целью выявления многообразия связей с историческим миром,

требует опоры на доступный уровень научных знаний с учетом вы-

двинутых по данной теме точек зрения.

Автор данного исследования утверждает: проведенный в после-

дующих трех главах анализ исторических трудов о Всероссийской

самодержавице Елизавете I и ее царствовании позволит выявить

основные историографические вопросы темы, изучить подходы

историков к исследованию тех или иных событий елизаветинской

эпохи, выявить основные представления о российской самодержи-

це Елизавете и ее царствовании среди нескольких поколений исто-

риков.

–

16 —

Глава 1

ОТЕЧЕСТВЕННЫЕ ИСТОРИКИ

XIX ВЕКА

О ЕЛИЗАВЕТЕ ПЕТРОВНЕ

И ЕЕ ЦАРСТВОВАНИИ

В

данном исследовании представлены исторические

концепции об эпохе правления и личности Елиза-

веты Романовой историков, не принадлежавших

к XVIII веку. В течение двух столетий историки по-разному относи-

лись к российской Елизавете I, ее царствованию, людям, окружав-

шим императрицу. Конечно, наибольший интерес представляет

мнение этих знаменитых людей о личности Елизаветы, о внешней

и внутренней политике ее эпохи, о достижениях в экономике, о пре-

образованиях в науке и образовании, архитектуре и искусстве.

Следуя принципу историзма, первым отечественным истори-

ком в списке наших историографических исследований, писавшем

в ХIХ веке о царствовании Елизаветы Петровны, можно отметить

А.И. Вейдемейера (1789–1852 гг.). В своем труде «Царствование

Елизаветы Петровны», изданном в 1834 году, он излагал только

факты, используемая источниковедческая база была очень скуд-

ной, состояла в основном из воспоминаний современников. Глав-

ным объектом этого исследования была вся елизаветинская эпоха

и, прежде всего, деятельность самодержицы; придворный истори-

ограф не углублялся в анализ, а лишь сообщал о событиях этого

периода. Исключение составляла Семилетняя война (1756–1763 гг.

[7264–7271 гг.]), здесь он излагал свое мнение: считал, что

война истощила казну. Об остальных событиях эпохи и о самой импе-

ратрице Елизавете автор нескольких исторических сочинений, как

представитель традиционной дворянской историографии, отзы-

вался в основном в хвалебных тонах. В книге, посвященной правле-

нию Всероссийской самодержицы Елизаветы, Александр Иванович

Вейдемейер называл ее царствование славным, хвалил мероприя-

тия государыни в области образования: открытие университета,

гимназий, кадетского корпуса, Академии художеств. Также он отме-

чал развитие финансовых учреждений, увеличение производства

металлов, сукна; не осталась в стороне от внимания придворного

историографа религиозность дочери Петра Первого. Историк пер-

вой половины XIX века считал государыню Елизавету образован-

ной, уважительно отмечал ее покровительство наукам, искусству

и православной религии. «Елисавета Петровна имела всю светскую

образованность: сверх природнаго языка, говорила свободно и пра-

вильно по-Французски и по-Немецки; Италиянский язык понима-

ла так хорошо, что могла на оном все читать. Иван Иванович Шува-

–

18 —

лов возродил в ней охоту к музыке, живописи и ко всем приятным

искусствам.»₁₁ – писал А.И. Вейдемейер. Конечно же, не мог он не

отметить любовь самодержицы к увеселениям и роскоши, впрочем,

не столько в одежде, сколько в архитектуре и внешнем убранстве

дворцов, например, Зимнего и Царскосельского. Естественно, при-

дворный историограф не забыл про любовь всемилостивой пра-

вительницы Российской империи к нарядам и танцам. Государыня

Елизавета, по его утверждению, обладала чувством юмора, но не

любила грубых шуток петровской эпохи, и сама никогда не шутила

в оскорбительной манере. Историк также отметил любовь дочери

Петра I к охоте и зимним забавам. Об отношении самодержицы Ели-

заветы к делам А.И. Вейдемейер писал, что в молодости государыня

часто присутствовала в Сенате и занималась делами и, хотя иногда

порывалась уйти в монастырь, но ни в молодости, не под старость

не сделала этого. По мнению письмоводителя в Сенате, она много

работала в первое время «по вступлению» на престол, к концу жиз-

ни стала отходить от дел из-за болезни и лишь в последние годы

подписывала «бумаги» с опозданием.

А.И. Вейдемейер уделил большое внимание внешней политике

елизаветинского царствования, в частности, отношениям с Австри-

ей, войне со Швецией и Семилетней войне (1756–1763 гг.) [иногда

в России она датируется 1755–1762 гг. – Д.С.Л.]. Характеризуя от-

ношение самодержицы к Семилетней войне, он писал, что некото-

рые авторы утверждали, что она стремилась прекратить войну, но

при дворе имелась мощная партия «люто ненавидевших» Пруссию.

Из-за внушения этой партии и венского двора, считал статский со-

ветник, государыня Елизавета так и не решилась прекратить войну.

Таким образом, А.И. Вейдемейер оценивал елизаветинскую

эпоху, как славное время, в которое было много великих дел. «При

ней, в 1755 году, учрежден Московский Университет с двумя Гим-

назиями; потом последовало приказание об учреждении в других

городах Гимназий и Школ. При ней положено основание Акаде-

мии художеств. Морское Училище, учрежденное Петром Великим,

Ею распространено и названо Морским Кадетским Корпусом»₁₂

–

1

1

1

2

Вейдемейер А.И. Царствование Елизаветы Петровны. Ч. 2. СПб., 1834. С. 116.

Вейдемейер А.И. Царствование Елизаветы Петровны. Ч. 2. С. 117.

–

19 —

писал историк. Многое из того, что до него черными красками опи-

сывал М.М. Щербатов Вейдемейер отвергал, недостатком Елизаветы

Петровны он признавал лишь страсть к роскоши. Впрочем, оценки

у него появляются только в конце книги, в основном, придворный

историограф лишь излагал фактологический материал. Советская

историческая наука считала А.И. Вейдемейера представителем дво-

рянской историографии.

Объективность научного подхода предполагает всесторон-

ний охват исследуемой темы, поэтому необходимо учитывать все

выдвинутые точки зрения по данному историческому периоду.

Обратимся к трудам выдающегося отечественного историка

Сергея Михайловича Соловьева, посвященным эпохе царствова-

ния самодержицы Елизаветы I. Историк-государственник, вслед

за А.И. Вейдемейером, считал правление государыни Елизаветы

благом для Российской Империи. С.М. Соловьев (1820–1879 гг.)

привлек к своим исследованиям большое количество архивных до-

кументов, посвященных внешней политике, работе Сената и дру-

гих правительственных учреждений, записок и воспоминаний тех

людей, которые хорошо относились к Елизавете Петровне. Именно

широкое использование архивных материалов являлось главной

особенностью источниковедческой базы «Истории России с древ-

нейших времен», в том числе разделов, посвященных елизаве-

тинской эпохе. Кроме архивных материалов, автор самобытной

концепции русской истории использовал множество других источ-

ников. Научное исследование С.М. Соловьева является одним из

крупнейших фундаментальных трудов по русской истории, в том

числе главы, посвященные Елизавете Романовой и ее царствова-

нию. Этот труд очень важен и нужен для исторической науки, он

являлся прочным документальным фундаментом для создания

других исследований по истории времен Всероссийской самодер-

жицы Елизаветы. «Создавая свои труды, Соловьев впервые ввел

в русскую историческую науку такое множество ценнейших источ-

ников самых различных видов, извлеченных преимущественно из

архивов, что в этом отношении он превзошел всех русских исто-

риков. Он основывался на передовых для своего времени методах

изучения источников. Соловьев ввел в науку необозримую мас-

су новых исторических фактов. Его труды, поэтому приобретали

–

20 —

богатое фактическое обоснование, доказательность содержавших-

ся в них выводов и обобщений»₁₃.

Знаменитый русский историк выделил елизаветинскую эпоху,

как самостоятельную, а не как очередной период большой эпохи

дворцовых переворотов. Методом С.М. Соловьева был анализ до-

стоверности документов и их происхождения. Он пытался ответить

на вопрос, чем руководствовался автор при написании источника,

в каких отношениях автор был с человеком, о котором писал [читай

о Елизавете], а также чем руководствовался при написании текста.

Соловьев был одним из тех, кто стремился представить царствова-

ние русской Елизаветы, как великую эпоху, заложившую основу бу-

дущего развития страны. Он «полюбил» это время и считал успехи

России в данном историческом периоде результатом деятельности

дочери Петра I и ее соратников. Русский ученый также старался

развеять многие негативные оценки, даваемые Елизавете ее совре-

менниками, часто, по его мнению, настроенными к императрице

предвзято. Историк-позитивист стремился выявить причину нега-

тивных оценок современниками Елизавете Романовой, критично

относился к их воспоминаниям и писал о самодержице и эпохе ее

царствования с особой теплотой. Хотя его оценки были более кри-

тичны, чем у А.И. Вейдемейера, все же он славил российскую само-

держицу Елизавету, ее дела и ее эпоху. Тщательно изучивший собы-

тия 40–50-х годов XVIII века, С.М. Соловьев считал покровительство

русским людям, образованию, взвешенность в принятии реше-

ний – очень положительными качествами самодержицы Елизаве-

ты, ее медлительность объяснял стремлением все взвесить, чтобы

принять верное решение. Он отмечал, что Елизавета Петрова дочь

умела привлечь талантливых помощников, миловала всех, кто был

приговорен к смертной казни, поддерживала науку и образование,

покровительствовала талантам. В эпоху царствования Елизаве-

ты, писал С.М. Соловьев: «Россия пришла в себя. На высших местах

управления снова явились русские люди, и когда на место второ-

степенное назначали иностранца, то Елисавета спрашивала: – Раз-

ве нет русского? Иностранца можно назначить только тогда, когда

нет способного русского. Народная деятельность распеленывается

уничтожением внутренних таможен; банки являются на помощь

1

3

Иллерицкий В.Е. Сергей Михайлович Соловьев. М.: Наука, 1980. С. 172.

–

21 —

землевладельцу и купцу; на востоке начинается сильная разработка

рудных богатств; торговля со Среднею Азиею принимает обширные

размеры; южные степи получают население из-за границы, – на-

селение, однородное с главным населением, поэтому легко с ним

сливающееся, а не чуждое, которое не переваривается в народном

теле; учреждается генеральное межевание; вопрос о монастырском

землевладении приготовлен к решению в тесной связи с благотво-

рительными учреждениями; народ, пришедший в себя, начинает

говорить от себя и про себя, и является литература, является язык,

достойный говорящего о себе народа, являются писатели, которые

остаются жить в памяти и мысли потомства, является народный те-

атр, журнал, в старой Москве основывается университет»₁₄.

Иными словами, среди внутренних распоряжений всероссийской

самодержавицы историк-государственник славил покровительство

наукам, основание университета, гимназий, финансовые реформы,

снижение подушной подати, отмену внутренних таможен, учрежде-

ние банков и т.д. Подробно исследовавший явления российской жиз-

ни в елизаветинскую эпоху, известный русский историк отмечал, что

человек, «гибнущий прежде» при исполнении смертной казни, стано-

вился «полезным работником» в стране, которая нуждалась в рабо-

чей силе. Для «будущего времени» подготавливалось поколение, вос-

питанное «в правилах», отличавшихся от правил, господствовавших

в «два предыдущие царствования», воспитывалась целая плеяда де-

ятелей, которые «сделали знаменитым» царствование Екатерины II.

Если говорить о значении царствования самодержицы Елизаве-

ты, то по утверждению С.М. Соловьева, не следовало забывать о ее

характере. «Веселая, беззаботная, страстная к утехам жизни в ран-

ней молодости, Елисавета должна была пройти через тяжкую школу

испытаний и прошла ее с пользою. Крайняя осторожность, сдержан-

ность, внимание, умение проходить между толкающими друг друга

людьми, не толкая их, – эти качества, приобретенные Елисаветою

в царствование Анны, когда безопасность и свобода ее постоянно

висели на волоске, эти качества, Елисавета принесла и на престол, не

потеряв добродушия, снисходительности, так называемых патриар-

хальных привычек, любви к искренности, простоте отношений»₁₅.

1

1

4

5

Соловьев С.М. История России с древнейших времён. Кн. ХII. Т. 23-24.

М.: Мысль, 1964. С. 638-639.

Там же. С. 639.

–

22 —

«

Медленность», считал историк, являлась главным обвинительным

пунктом против Елизаветы Романовой. Он писал: «Здесь главными

источниками служили, во-первых, анекдоты, постоянно искажавши-

еся при переходе из уст в уста и дававшие неправильное представ-

ление о лице и действии по отрывочности, односторонности, какой

бы стороны не касались, хорошей или дурной; во-вторых, известия

иностранцев, которые читались с жадностью именно за отсутстви-

ем своих, и особенно донесения послов»₁₆. С.М. Соловьев утверждал,

что эти «известия» действительно были очень важным источником,

можно было найти в них «чрезвычайно» интересные сведения, под-

робности, но ко всем этим сообщениям и подробностям нужно было

относиться очень осторожно. Он подчеркивал, что посол «возносил

хвалу» государыне, которая ему «поддается», «нарушая» интересы

России, но как только она не соглашалась с его мнением, посол, «не

помня прежнего», начинал «бранить» ее. Надо отметить, подчер-