Дмитрий Данилов написал хорошую книгу. «Саша, привет!» называется. Она заслужила уже несколько премий и на слуху. Книга из разряда антиутопий и датирована 21-м годом. Это, конечно, важно, но не особо что-то и меняет, потому что уже совсем близко.
Хороша же она не самой темой, тема неизбежна, когда не обо всем выходит говорить, да и непонятно как и даже не из страха. А вот непонятно. Хороша она тем, что даже если прочесть ее на бегу за 2-3 часа, после о ней будешь думать.
В книге почти ничего не происходит. В некоей гуманизированной версии России, в отдельно взятом ее мегаполисе Москва, ввели смертную казнь. Да и как ввели, то ли ввели, то ли не ввели. Нет, конечно, ввели, но очень гуманно ввели. Не за все преступления, и точно не за жестокие. За насилие и за убийство нет, а вот за нравственные относительные преступления и вроде как за экономические, кажется, да. Герой вот, филолог, преподаватель, не из худших, осужден гуманным обществом на казнь за соитие с двадцатилетней барышней. По согласию сторон, но не достигшей 21 года.
Бред, все так считают, что бред. Но тем не менее. Общество же гуманное. И наказание - шанс задуматься зачем-то и осмыслить. Что осмыслить? Кому осмыслить?
Казнь какая-то очень гуманная в гуманном обществе. Жить осужденный должен в Комбинате, напоминающем крепкую трехзвездочную гостиницу с возможностью работать, вкусно, очень вкусно питаться и жить никак. То есть совсем никак. Раз в день его проводят мимо робота-пулемета, который может выстрелить в спину, а может и не выстрелить. За все действие робот в людей ни разу не стреляет.
И вроде как дальше человек может жить чуть ли не всю жизнь. А может и не жить. Ведь может выстрелить?
От всего этого тягостного небытия и постепенного отмирания смысла и надежды теряется все, прежде всего осмысление живого человека как живого. Мама, бывшая близкая женщина (жена даже), студенты хоронят в душе героя и не могут его воспринимать. Ведь говоришь, говоришь, а завтра его нет. И это непонятное когда нет на самом деле, сводит всех с ума. Сводит.
Зато живым становится пулемет. Ему имя дают - Саша. С ним общаются. С ним эмоционруют. В нем ищут характер. Вочеловечивают.
И Саша оживает. А люди нет.
Люди в гуманном мире перестают быть людьми. И книги пишут дурацкие. Слова есть. Красивость есть. Смысла в них нет. Каждое по отдельности слово еще ничего себе, вместе - «пустота звенящая».
Вчера одна женщина, писательница, сказала о том, что происходит в реальном мире: «Цивилизованный мир, скорее всего, спокойно проглотит и это.
А потом даст проглотить и себя».
Хороша же она не самой темой, тема неизбежна, когда не обо всем выходит говорить, да и непонятно как и даже не из страха. А вот непонятно. Хороша она тем, что даже если прочесть ее на бегу за 2-3 часа, после о ней будешь думать.
В книге почти ничего не происходит. В некоей гуманизированной версии России, в отдельно взятом ее мегаполисе Москва, ввели смертную казнь. Да и как ввели, то ли ввели, то ли не ввели. Нет, конечно, ввели, но очень гуманно ввели. Не за все преступления, и точно не за жестокие. За насилие и за убийство нет, а вот за нравственные относительные преступления и вроде как за экономические, кажется, да. Герой вот, филолог, преподаватель, не из худших, осужден гуманным обществом на казнь за соитие с двадцатилетней барышней. По согласию сторон, но не достигшей 21 года.
Бред, все так считают, что бред. Но тем не менее. Общество же гуманное. И наказание - шанс задуматься зачем-то и осмыслить. Что осмыслить? Кому осмыслить?
Казнь какая-то очень гуманная в гуманном обществе. Жить осужденный должен в Комбинате, напоминающем крепкую трехзвездочную гостиницу с возможностью работать, вкусно, очень вкусно питаться и жить никак. То есть совсем никак. Раз в день его проводят мимо робота-пулемета, который может выстрелить в спину, а может и не выстрелить. За все действие робот в людей ни разу не стреляет.
И вроде как дальше человек может жить чуть ли не всю жизнь. А может и не жить. Ведь может выстрелить?
От всего этого тягостного небытия и постепенного отмирания смысла и надежды теряется все, прежде всего осмысление живого человека как живого. Мама, бывшая близкая женщина (жена даже), студенты хоронят в душе героя и не могут его воспринимать. Ведь говоришь, говоришь, а завтра его нет. И это непонятное когда нет на самом деле, сводит всех с ума. Сводит.
Зато живым становится пулемет. Ему имя дают - Саша. С ним общаются. С ним эмоционруют. В нем ищут характер. Вочеловечивают.
И Саша оживает. А люди нет.
Люди в гуманном мире перестают быть людьми. И книги пишут дурацкие. Слова есть. Красивость есть. Смысла в них нет. Каждое по отдельности слово еще ничего себе, вместе - «пустота звенящая».
Вчера одна женщина, писательница, сказала о том, что происходит в реальном мире: «Цивилизованный мир, скорее всего, спокойно проглотит и это.
А потом даст проглотить и себя».