Поиски

Через пару недель я позвонил Сергею и попросил его раздобыть имена родственников Дины, всех, что ей известны.

– Зачем тебе это? – спросил Сергей.

– Твоя Дина очень похожа на девушку с фестиваля. Помнишь, я рассказывал.

– Что-то такое помню, да. Девственница-охотница, которую ты так напугал своим членом, что на утро она от тебя сбежала.

– Ну почти. Я думаю, они с Диной – дальние родственницы.

– Макс, ты рехнулся! – ответил он, но потом продолжил, – сделаю, конечно, что смогу.

Через несколько дней Дина прислала список. Она постаралась, залила фон акварелью, нарисовала силуэт семейного древа и разбросала имена и фамилии по многочисленным веткам и ответвлениям, знаками вопроса указала тех, кто генетически должен был присутствовать в этом дереве, но фактически отсутствует, или же Дина ничего о них не знала. Красным выделила тех, кто был на свадьбе, где-то указала ссылки на странички в соц. сетях и приложила фотографии, оранжевым выделила тех, про кого мало что знала, зеленым – потенциальных отцов внебрачных детей, у некоторых указала номера телефонов, а другие имена перечеркнула, стало быть, поговорить с ними я не успел.

Итого – сто сорок семь имен, плюс четыре отсутствуют, двенадцать оранжевых, два зеленых. В этом, конечно, она ошибается, сказывается то, что замужем недавно, зеленых должно быть больше.

Первые несколько дней я проверял очевидных потенциальных кандидаток – прелестных девушек не старше двадцати пяти лет. Таких оказалось немало. Знакомые черты мелькали на фотографиях с завидной регулярностью, но вразнобой: у кого-то волосы рыжие, у кого-то улыбка похожа, нос или губы, кто-то сверкает зелеными глазами, а кто-то органично смотрится в лесу.

Две из них сказали, что смутно припоминают и Купалье, и меня ненаглядного. Я не стал утверждать, что вряд ли они бы такое забыли, поскольку не считал возможным рассказывать детали. На всякий случай встретился с ними лично. Конечно, они лукавили, но надо отдать должное, были тоже весьма интересны собой. Пришлось объяснять, что настроен я серьезно, и подыгрывать мне не нужно, и замена получше, поопытнее и так далее мне не требуется, мне нужна именно она.

Вскоре я перешел к барышням постарше. Я предполагал, что многие меня пошлют, но то ли Дина попросила их быть снисходительными, то ли девушек искренне трогали мои романтические переживания, но все они пытались помочь, поэтому мой список не только не сократился, но и вырос еще на пятьдесят имен.

Интересные у Дины родственники: репрессированные интеллигенты, сотрудники органов, садоводы и труженики села, пара-тройка авантюристов, один художник, экономисты, обедневшие аристократы, инженеры и заводчане, спекулянты, учительница, трижды женатый прадед и мать двенадцати детей, приходящаяся ей троюродной внучатой теткой, или как-то так, сложно сориентироваться в названиях, в общем – дальней родственницей, иммигранты, причем эта категория вызывала много вопросов, т.к. помимо того, что они всей семьей уехали в Америку, Дина про них ничего не знала, и многие другие интересные и не очень личности.

К концу первой недели я уже чувствовал себя членом их семьи, так много тайн и историй я узнал. Уверен, на семейном празднике я бы без труда смог идентифицировать каждого.

Рыжие волосы в семье начали встречаться после появления в родословном древе художника, причем встречаться они стали не только у его детей, внуков, но и у детей нескольких кузин его жены и одной ее тетки. Мужик явно не терял зря времени. Не удивительно, что его работы почти не сохранились и широкой общественности мало известны – все его силы, наверное, ушли на продолжение рода.

Со всеми женщинами, обладательницами рыжих волос, я решил встретиться лично, а мужчин выделил в отдельную категорию – «потенциально опасные рыжие». Они вполне могли быть отцами или дедами моей ведьмы, но не посчитали нужным сообщать об этом семье. Разговоры с ними я планировал начинать в последнюю очередь.

Пришлось заинтересоваться генетикой. Оказалось, за рыжий цвет волос отвечает мутация одного гена. Чтобы родился рыжий ребенок, оба родителя должны быть носителями гена, но не обязательно рыжими. У двух рыжих людей точно родится рыжий ребенок, а если только один из родителей будет рыжим, а второй носителем гена, то вероятность того, что ребенок будет рыжим пятьдесят процентов. Если родители только носители гена, то такая вероятность – двадцать пять процентов. Этот ген имеет очень сильную генетическую структуру, которая может проявиться даже через поколения. Поэтому под подозрение попадали все.

А я попал под подозрение у Оли, даже не под подозрение, а был обвинен прямо. Она просмотрела историю поиска в моем телефоне и ужаснулась. Как выяснилась, она делала это регулярно, заодно читала мои сообщения, письма – все, до чего могла добраться. Она долго держала это в тайне, все-таки нехорошо так делать, да и признаваться стыдно, ну или не стыдно, но крайней мере недальновидно, ведь после такого признания понятно, что найденный канал информации будет обрублен.

В общем, она не выдержала, и у нас разразился скандал. Она решила, поскольку я ищу информацию о рыжих детях и наследственности, то значит, я завел роман и стал потенциальным кандидатом в папаши, а сейчас пытаюсь выяснить, мой ли это ребенок.

Меня это рассмешило. Я попытался объяснить, что это не так, и перестал смеяться, все объяснения показались притянутыми за уши. Не то чтобы я не давал повод. Бывало всякое, но Оля всегда старалась не замечать того, чего не хотела замечать – моих ночевок в городской квартире, командировок и странных счетов. Всё это она пропускала сквозь пальцы. Поэтому мои объяснения выглядели нелепо.

– Тогда как? – спросила она меня. – Объясни. Девки ладно, но дети – это не шутки.

Вот действительно – как? Сказать, что я узнал, что отец – мне не отец, и я проверяю свою биографию? Не пойдет, уверен, правда быстро всплывет. Сказать, что я хочу ребенка, и пытаюсь выяснить, как сыграют наши гены вместе, будет опасной ложью с непредсказуемыми последствиями. Но и правду я сказать, конечно, не мог.

В общем, я подтвердил Оле ее теорию, и заверил, что никаких внебрачных детей не было и не намечается, а затем отправил ее на шопинг в Милан, или куда там она улетела. Судя по приходящим смс-кам и необходимости увеличить лимиты по операциям, она прощала меня долго и беспощадно, но всё же к концу третьего дня то ли я был прощен, то ли магазины закончились, но телефон перестал пиликать, а Оля вернулась домой с набитыми чемоданами и новой прической.

Встреча была не сказать, чтобы радостной, но мирной. Оля заставила меня задуматься о двух вещах. Во-первых, кто его знает, возможно, я – уже отец. На примере Дининого дерева я отчетливо видел, что такие истории случаются чаще, чем об этом говорят. А во-вторых, пора заблокировать доступ к своему телефону.

Какое-то время Оля отказывала мне в ласках, убедила в необходимости отправить ее с подругой понежиться на солнышке, и сказала, что не хочет ехать со мной к родителям.

Тем лучше, я даже обрадовался. Я и сам не любил долгих поездок с ней в одной машине – бесконечный треп, в который нужно вслушиваться, чтобы поддерживать иллюзию беседы, или такой же фоновый треп по телефону с подругами, это не говоря про попытки сменить музыку на заунывные баллады о мужиках-козлах и испорченных женских судьбах.

Обрадовался и поехал один.

Стало скучно

Родители давно развелись. Мама жила одна, а отец завел новую семью, но часто навещал бабушку. Я старался приезжать именно в такие моменты, чтобы за один раз посетить сразу всех членов своей семьи и к вечеру освободиться.

Вечером мы традиционно встречались с парнями в баре. Баром это место, конечно, назвать сложно, скорее пивнушка. Два вида пива: светлое и темное, орешки в качестве закуски и трансляция матчей по расписанию. Место для нас историческое, наверное, 2/3 пива, которые я выпил за всю жизнь, я выпил именно здесь.

Той же примерно компанией, что и раньше, мы собрались и сейчас: Санек и Толстый, как всегда, пришли вдвоем, занимаются не пойми чем, но всегда при деньгах (в свое время именно они спонсировали наши пирушки), Вадим – успешный агент по недвижимости, гоняющий на собственноручно тюнингованном BMW, молчаливый и самый ответственный из нас реаниматолог Дима.

В этот раз даже Серега объявился, он читал курс лекций в местной школе фотографии.

После …надцатого бокала Сергей разоткровенничался.

– Нам с Диной стало скучно.

– Вы и полгода еще не женаты, – заметил Дима.

– Ну не привык я, когда одна баба, тем более ледышка. Задолбался искать к ней подход. Короче, мы договорились добавить изюминку. Точнее, я договорился, а она согласилась.

– В чем суть? – с интересом спросил Вадим.

– Раз в месяц я могу выбрать третью, а она третьего, – пояснил Сергей.

– Ты серьезно? – уточнил я.

– Да.

– И она согласилась? – удивился Дима, наш образец порядочности и адепт хороших манер.

Помнится, он сделал предложение девушке после того, как они раз сто сходили в кино и один раз поцеловались, а потом жутко расстроился, когда она ушла от него к Вадику или встречалась с ними двумя, я уже не помню деталей. Даже циничность его профессии не отбила в нем веры в людей и в романтические бредни. Хотя, кто бы говорил, сам ищу девочку, с которой у меня была всего одна ночь, и та, возможно, приснилась.

– Не совсем, – ответил Сергей.

– Как это? – уточнил Дима.

– Я предложил кандидаток, и она выбрала третью. Но когда дело дошло до ночи, сказала, что не против, если я поиграю, но она не хочет. Разрешила отодрать у нас дома телку. Вначале еще посмотрела, а потом ушла. И так уже несколько раз. Я просто летаю, не надо оправдываться, прятаться. Одна проблема – она не играет, и если так пойдет дальше, то чувствую, это раздолье скоро закончится.

– И что ты собираешься делать? – заинтересованно спросил Вадим.

– Как что, выбрать третьего. Может, он ее растопит или отвлечет.

– А она согласится? – ухмыльнулся Вадим.

– Она изначально согласилась, но мне ее кандидатуры не нравятся. Она с ними часто видится, да и я тоже. Зачем мне лишний раз вспоминать, что кто-то чужой мою жену трахал? Да и они не внушают мне оптимизма, все – задроты.

Я сидел и не понимал, он серьезно или шутит. Заполучил себе почти мою ведьмочку, и вместо того, чтобы не вылезать из кровати, сам же пытается от нее избавиться.

– Давай я ее трахну, – наконец сказал Вадим, – она аппетитная.

– Сначала справку покажи, – ответил Сергей.

Вот в этом я был согласен с Серегой. Уж если Серега числился повесой, то Вадим просто трахал все, что носило юбки, а может быть, и не только. Разные ходили легенды.

– Я покажу, – серьезно сказал он.

Неужели и ему она понравилась?!

Сергей покосился на меня.

– Макс, когда ты уезжаешь?

– Завтра.

– До утра подождет?

Я смотрел на него и пытался не выдать, что с первого взгляда хотел ее раздеть, пересчитать все веснушки, убедиться, что это не она, и получить себе хотя бы маленькую копию моей ведьмочки, хотя бы на ночь.

Серега справедливо расценил мое молчание, как согласие.

С Серегой у нас было много общего, жили в одном доме, сидели за соседними партами, вместе прогуливали художку, вместе научились курить, дрались за честь двора, цепляли девчонок, участвовали не в одной секс-пати в студенческие годы, но одно дело делить незнакомую девушку, а другое – жену. Для меня эти вечеринки давно закончились, но не для Сергея, специфика его профессии предполагает развлечения за кулисами, которые частенько превращаются в такие пати, а то и заранее планируются таким образом. Я думал, раз он решил жениться, то тоже повзрослел, но, оказывается, нет, всё еще пытается выкрутиться.

– Вадим, Жека или ты. Пусть выбирает сама. Завтра вечеринка на базе отдыха.

Жеки, нашего мелкого, но регулярно растущего в должностях чиновника, в баре не было. Видимо, с ним он договорился заранее.

– Хорошо, – сказал я. – Но я не хочу, чтобы ты на это глазел.

– Посмотрим, – ответил Сергей.

Самое забавное, что если бы он не сказал про ребят, то я бы, возможно, и отказался. Ладно, не отказался, но задумался бы всерьез, стоит ли ввязываться в эту авантюру, а потом объясняться с ведьмочкой, как так вышло, что я переспал с ее сестрой. Но перспектива объясняться была весьма туманной, а Дина – очень даже реальной. А когда речь зашла о Вадиме, Жеке, то всплыло наше детское соперничество по любому поводу. Опять выбор между нами. А между нами не нужно выбирать, нужно брать меня.

Ночь я провел на своей подростковой кровати, и мысли у меня были тоже подростковые: о рыжей и Дине, о возможных вариантах нашей телесной близости.

В жизни, конечно, всё было прозаичнее. База отдыха была построена еще в советское время, и облагороженная в девяностых, она выглядела достаточно сюрреалистично: массивная лепнина на типовом здании советского зодчества и хрустальные люстры соседствовали с потертыми кожаными диванами, черной лакированной мебелью и бильярдом.

За эти годы база повидала многое: приличных советских работяг на заслуженном отдыхе, спортивные сборы, бандитские встречи и студенческие праздники. В этом году она работала последний свой сезон до капремонта, и мы хотели побывать здесь еще раз.

Компания собралась примерно та же, что и в баре. Плюс ребята пригласили девушек, Дима приехал с невестой и поэтому держался вдвойне серьезно, оправдываясь за выходки ребят. Это уже была пятая или шестая невеста на моей памяти. Ну вот такой он человек: влюбился – поцеловался – сделал предложение. Иначе никак, только до свадьбы дело еще не дошло ни разу. Пока на эту тему никто не шутит, но скоро коньяк сделает свое дело, и понесется. Надеюсь, у невесты хорошее чувство юмора.

Дину я заметил сразу. В кедах, без яркого макияжа она казалась миниатюрней и намного младше. Они с Сергеем выглядели вполне довольной друг другом парой, держались рядом, что-то активно обсуждали и обнимались. Совсем и не скажешь, что им скучно друг с другом.

Мы пересеклись взглядами, и ее щеки мгновенно покраснели. Она отвернулась. Я ее смущаю? Значит, она выбрала меня и не знает, как себя вести. Я подошел, чтобы ее подбодрить, но она тут же ретировалась на танцпол. Танцевать с Вадимом. Неужели, выбрала не меня? И ей неловко, думает, что меня это задевает. А меня действительно задевает. Ничего, до ночи еще далеко, она будет не первой девушкой, которую я у него отобью.