Больше месяца уже прошло после прочтения, а я до сих пор маюсь и не знаю, как оценить эту книгу. Взвешиваю плюсы, взвешиваю минусы, меняю их коэффициент по отношению к жанру, скриплю зубами, рыдаю в истерике, потрясаю в гневе кулаками. Две звезды? Три? А то и все четыре? Две — мало для книжки, от визуального ряда которой при хорошем воображении седеют волосы на всём теле. Четыре — много для примитивного сюжета, картонных героев и тоскливого главного бяки. Три — ну, нет, это для «оставило равнодушным», а тут столько эмоций после прочтения, не знаешь, кому бы их все выдать.
Попробую взвесить всё в печатном виде. На одной чаше весов у нас — атмосфера, визуальный страх, собственное воображение и прочие страсти-мордасти. Они прекрасные, потому что всё начало книги абсолютно не понятно, что происходит, но жутко до одури, если представлять в красках все описанные мелочи. Кстати, выдаю медаль фильму «Фантомы» по этому роману за самый нестрашный в мире визуальный ряд с участием трупов. У меня живые знакомые страшнее, чем то, чем в фильме пытались пугать. Все самые удачные задумки Дина Кунца вообще изъяли, а средней удачности — превратили в тоскливую серость. Можно было эти ужасы вообще бананами заменить, никто бы и не заметил. Впрочем, отвлеклась: собственно, на «хорошей» чаше весов больше ничего и не лежит, но мы ведь от ужастика много и не требуем. Пугает — отлично, именно этого и хотелось.
А вот плохого в книге просто пруд пруди. Как только всем этим ужасам находится объяснение — оно тошнотворно скучно рассусоливается на много-много страниц. Да и — что уж там — оно неинтересное. Переводчика, наверное, специально арендовали у Стивена Кинга, так что появляются «мужчины кавказского происхождения» вместо «белых мужчин», перлы вроде «лицезрел сцены» (интересно, где у сцен лицо, чтобы его зреть?) и прочее ого-го. Впрочем, не надо всё валить на переводчика, сам Дин Кунц тоже вваливает бреда.
— Два копа дерутся с преступником, а два стоят и тупо на это пялятся до тех пор, пока преступник не выхватывает револьвер у одного полицейского. Только тогда они приходят на помощь, а участники драки ещё их благодарят. Бесплатные бои какие-то, стыдоба.
— В полицейский участок звонят и говорят, что погиб целый город, куча трупов, приезжайте скорее. Копы кладут трубку, начинают собираться и трындят о каких-то совершенно несущественных вещах, типа «Как я выращиваю помидорчики у себя на окне». Молодцы, ребята, железная выдержка!
— В городе происходит непонятная хрень. В один момент звонит телефон, главная героиня берёт трубку, там молчат, но она чувствует ЗЛОДЕЙСКОЕ ЗЛО. Когда умные люди, понимающие, что творится хрень, спрашивают её, что такое, она говорит: «Ничего, всё пучком, никто не звонил». Почему?! Ну почему?
— Девушка и совсем ещё девочка только что увидели десяток распухших обезображенных трупов, от которых тянет блевать взрослых всё повидавших полицейских. И главная героиня говорит: «Я рада, что вы не считаете нас обычными истеричками», когда они чуть нервничают. Мадам, да у вас вообще железные, прошу прощения, яйца! К чему это ненужное кокетство?
— Брайс смотрит на главную героиню, сравнивает её с младшей сестрой и приходит к выводу, что она выглядит «более зрело». Гениально, Ватсон! Может быть, это потому что старшей сестре — 31, а младшей —14?
— Чуваки натыкаются на труп, которого смерть застала в тот момент, когда он делал себе бутерброд. До этого они много думали, что это болезнь, но сейчас один из них произносит: «Нет, это точно не болезнь, какой же он больной, если делал себе бутерброд с колбасой?» Где тут логика? Больные не едят? Больные не едят колбасу? Или это такая настолько тонко закамуфлированная шутка про качество колбасы (в чём я сомневаюсь, не Россия же и туалетная бумага «Докторская»)?
— Кстати, юмор автора оставляет желать лучшего. Пример (краткий пересказ многобуквенного диалога):
- Ненавижу кубики Рубика. Бесят меня. Но головоломка, которую мы разгадываем, ещё сложнее.
- Есть ещё отличие!
- Какое же?
- Если ты не соберёшь кубик Рубика, то никто тебя не убьёт!
Па-ра, па-ра-пам, фью!
— Никто не верит рассказу мелкой сестры про то, что её преследовал якобы оживший мертвец, но когда этот же мертвец звонит по телефону старшей сестре, она очень долго тянет, прежде чем всем это рассказать. В самом деле, пусть мелкую считают контуженной от страха истеричкой.
— В повествовании появляются «два угольно-чёрных добермана с заросшими аккуратно подстриженной коричневой шерстью мордами». Конечно, «заросшие аккуратно подстриженными» вообще представить нелегко, но, кажется, автор доберманов-то и не видел. Или видел каких-то особенных, кунцевских длинношёрстных доберманов.
— У одного из главных героев сын после аварии лежит долгое время в коме. Врачи говорят: мозг не повреждён, если он выйдет из комы, то отличные шансы на восстановление. Главный герой при этом совершенно умилительно желает скорейшей смерти, «чтобы не мучался». Вот говнюк-папаша.
— Момент про байкера и Кейла настолько непонятный и не в тему, как если бы посреди повествования вдруг появился крокодил Гена и Чебурашка, а потом через пару страниц исчез. Не буду спойлерить и долго объяснять, просто это бред.
— Отличный сюжетный ход, совершенно не в духе дешёвых комиксов: мы только что видели демона, и — о боже! — совершенно случайно в детстве рядом с нами жила ведьма, у которой я совершенно случайно заметил всего одну книгу, в которой совершенно случайно запомнил только один рисунок с подписью, и это был именно этот демон, сейчас я про него всё расскажу!
— Мой самый любимый маразматический момент я припасла напоследок. Это «спиритический сеанс», когда главный плохиш связывается с главными героями при помощи компьютеров. Представьте, что вы какое-то древнее зло, которое легко может уничтожить целую цивилизацию и банально кушает целые города живых существ. Что вы сделаете, когда вам выпадет возможность пообщаться с парой таких мошек, которыми вы питаетесь? Правильно, вы, как гопник, будете поливать их матюками! Это как если бы вы шли по улице тёмной ночью, вдруг всюду языки пламени, разверзся асфальт, оттуда Князь Тьмы в кровавой короне с трезубцем, зловещий хохот, и он такой к тебе подходит и: «Слыыышь, ты, закурить Вельзевулу дай? А если найду ща? Ну парниша, ты чо какой дерзкий?»
Наверное, это всё-таки двоечка. Невозможно всю книгу терпеть нашествие главных героев с одинаковой затаённой болью, как у Круза Кастиллио из Санта-Барбары. Да и страх к концу книги иссякает совершенно. А что совсем возмутительно — в книге есть один ни с чем не связанный эпизод, как главный злодей ни за что ни про что убивает лисичку. Я считаю, такое прощать даже Дину Кунцу нельзя.
АПД: вот вспомнила ещё про одну выписанную цитатку: "Тело было подвешено между бледно-серыми крыльями и по форме и размеру напоминало два бейсбольных мяча, приставленных друг к другу острыми концами". Кто скажет мне, где у бейсбольного мяча острый конец — получит пирожок!
