Задача 4. Встретить Аниту

"Я уже в городе! Вроде дождь обещают, а я без зонта. Встретишь меня на остановке?"

Сегодня у меня спокойное и размеренное утро, но приезд Аниты обещает наполнить этот день яркими красками. Я пишу ей, что встречу, и встаю из-за кухонного стола. Ребята ушли до моего подъёма, и я вольготно обосновалась на кухне за завтраком. Кстати, когда я сюда пришла, пакетик со строительными стяжками чёрного цвета уже ждал меня на столешнице.

Тучи, заполонившие небо, пока лишь угрожают пролиться дождём, и я выхожу на балкон, чтобы закрепить гирлянды. Как раз проверим, насколько водостойкими они окажутся. С седьмого этажа кроны деревьев в сквере неподалёку выглядят как зелёное море. Я никогда не жила так высоко. Сначала мы с родителями ютились в маленькой двухкомнатной квартирке на втором этаже, а два года назад после злополучного переезда переселились в двушку побольше, но уже на первом. Когда мы с Анитой выбирали квартиру, я голосовала именно за эту, на седьмом. Не хотела, чтобы хоть что-нибудь напоминало о прошлой жизни.

Когда я иду на остановку, противный ветер кидает капли дождя прямо на мои ноги, и джинсы мгновенно намокают. На пустой остановке меня защищает лишь крыша, потому что местные сетчатые стены сделаны не для того, чтобы греть прохожих, а для того, чтобы на них никто не клеил объявления. Этот мир никогда не станет идеальным.

Я наблюдаю, как в лужах то и дело появляются и лопаются дождевые пузыри – словно зелье в бурлящем котле. Какое-нибудь зелье удачи, Феликс Фелицис, которое помогло бы мне не стать аутсайдером в первый же день учёбы… Абсурдную мысль о том, чтобы зачерпнуть воду из лужи и выпить, прерывает подъехавший трамвай. Анита выскакивает оттуда первой и, насколько позволяют каблуки и дорожный чемодан на колёсиках, несётся ко мне.

– О, ты пришла! – она наскоро обнимает меня, стараясь не задеть мои мокрые джинсы. – Веди меня скорей, я устала. Далеко тут до квартиры?

– Минут пять, – я поднимаю над нами зонт. Теперь мне достаётся ещё больше капель: они летят на плечи и волосы, будто отсыревших ног мне недостаточно.

– Райончик вроде ничего. Но асфальт мог быть и поровнее, конечно.

В нашем городе такой асфальт только на центральной дороге, но я не напоминаю подруге об этом. Чемодан и каблуки звонко стучат на всю улицу. Мы идём молча, и Анита с любопытством разглядывает дома и магазинчики вокруг.

– А ты чего зонт не захватила? – наконец интересуюсь я.

Мы почти пришли.

– Ой, я так наскоро собиралась. Мне вообще было не до этого, если честно.

– Из-за спасателя, что ли? – догадываюсь я и прикладываю ключ к домофону.

Анита улыбается, напоминая мне сытую кошку. В ней действительно есть что-то кошачье: грация, самоуверенность, тёмные миндалевидные глаза чуть ли не на пол-лица. Азиатские корни придают её образу особый шарм.

– Он нереальный, – говорит она.

– Как же вы будете на расстоянии встречаться?

– Пока не знаю. Видеозвонки, кружочки в «телеге». Буду ездить домой на выходные… А этот лифт точно не рухнет?

Мы поднимаемся в нашем скрипучем шкафу, и Анита с брезгливостью оглядывает его расписанные стены. Лифт останавливается между этажами и распахивает двери, выгоняя нас наружу. Подруга удивляется:

– Это ещё и по лестнице надо каждый раз подниматься?!

Она затаскивает свой громоздкий чемодан наверх.

– Можно подниматься на восьмой, а потом спускаться, – запоздало предлагаю я.

– А чего ты раньше до этого не додумалась, балда?

Мы заходим в квартиру, и моя соседка придирчиво оглядывает прихожую:

– Надо было выбирать ту квартирку подороже. Которая с ремонтом, – произносит она, расстёгивая ремни своих босоножек с впечатляющей платформой.

– Она была на втором этаже, – напоминаю я. – И не «подороже», а овердофига дорогая!

– Вау, привет! – Данил появляется слишком неожиданно, выходя из кухни с чашкой в руке. Когда только успел вернуться? Он так жизнерадостно смотрит на Аниту, будто увидел старую знакомую. Правда, изучающий взгляд всё же выдаёт его. – Наша вторая соседка? Добро пожаловать!

Ух ты, он умеет быть настолько радушным?

– Привет, – Анита наконец скидывает обувь, но менее эффектной от этого не становится. Я на её фоне – мелкое рыжее чудо со слипшимися волосами и одеждой в мокрых пятнах. – Ты Даня или Арсений?

– Ну ладно, можешь звать меня Даней, – ухмыляется сосед.

– Я Анита, – представляется подруга. – А ты можешь сделать нам чай? Сладкий.

Он на мгновение застывает и растерянно смотрит на неё. Потом до него доходит, что «сладкий» было не обращением.

– Сколько сахара?

– Две ложки, – отвечает она и поворачивается ко мне. – Нам сюда?

Мы втаскиваем чемодан в нашу комнату. Анита прохаживается по ней, изучая обстановку, затем с размаху садится на кровать.

– Не пятизвёздочный отель, конечно. Но и не ужас-ужас. На фотках в объявлении всё казалось хуже.

– Когда мы с тобой повесим новые шторы и покрасим обои, всё сразу поменяется.

– Что за сюр, обои красить?!

– Я тебе потом покажу видео, где люди спокойненько красят. Теперь мне надо срочно переодеться и выпить чего-нибудь горячего!

– Кстати, о горячем… – она выразительно двигает своими идеальными бровями.

Я смеюсь, вспомнив, как подруга «обработала» Данила. Вон слышно, как возится на кухне, подготавливая чаепитие. Как же мне не хватало её шуток!

– Он похож на какого-то актёра… – понизив голос, говорит Анита. Затем открывает свой чемодан и роется в одежде. – Интересно, кто он по знаку зодиака…

– Он симпатичный, да, – стягиваю с себя всё мокрое и надеваю домашние штаны и толстовку. Кожу мгновенно обволакивает приятное тепло.

– Это он помогал тебе рамы вытаскивать?

– Нет, это Арс предложил. Данил не хотел, но пришлось. А ещё Арсений вчера угощал меня пиццей, мы с ним на балконе ужинали…

Подруга пристально смотрит на меня и заговорщически шепчет:

– Ты ему, по ходу, нравишься?

Ох, глупость какая.

– Нет, точно нет. Он спокойный, рассудительный… Может, добрый, поэтому и помогает.

– Либо втирается в доверие.

– Либо чувствует вину за то, что они заселились сюда обманом, и хочет её искупить.

– Либо мы выдумываем фигню, и ему просто нечем было заняться, – отрезает Анита. – Парни не испытывают таких сложных чувств.

Я с ней не согласна, но спорить не собираюсь. Подруга остаётся в одном белье, и я ненароком любуюсь её фигурой.

– Где взять такую же тонкую талию, как у тебя? – спрашиваю я.

– Точи поменьше чипсов и булочек. И займись уже спортом,– с этими словами она облачается в домашние шорты и свободную футболку. И всё равно выглядит потрясно.

Когда мы появляемся на кухне, Данил уже сидит за столом и попивает чай:

– Скоро Арс с пирогом придёт. Знакомиться будем.

С пирогом я бы познакомилась.

– Ого, – Анита оценивающе глядит на накрытый стол. Четыре чашки и ваза с конфетами. – А чай из пакетика, что ли?

Мне вдруг становится неловко за подругу. Но Данила ничего не смущает:

– Да, из одного. Вчерашнего.

– Прикалываешься?

Сосед смеётся, наслаждаясь возмущением Аниты:

– Да успокойся, тут четыре пакетика на четверых. Все свежие.

Мы устраиваемся за круглым столом. В прихожей хлопает дверь, а подруга тем временем пробует напиток:

– Это не чай, а пыль с индийских дорог.

– Ну тогда в следующий раз ты нам свой завариваешь, – парирует Данил.

– Договорились.

По-моему, чай выше всяких похвал, но я молчу.

Арсений заявляется с ягодным пирогом, ставит его на стол, и я тут же чувствую странное спокойствие. Будто эти блестящие бордовые ягоды, которыми покрыто песочное тесто, обещают мне, что всё будет хорошо. Если Анита сейчас скажет, что не ест пироги, я стукну её ложкой.

– Я Арсений, – представляется парень. Он стягивает свою шапочку и запихивает в задний карман джинсов.

– Анита, – произносит подруга и осматривает соседа. – Какой торжественный приём. Не ожидала.

– Ну, в первый день мы сильно напугали Еву, – Арс кивает на меня. – Вот, решили исправиться.

– Не так уж сильно я испугалась. Всего лишь паническую атаку словила.

Они смеются, а я не собираюсь сообщать, что вовсе не шутила, и улыбаюсь в ответ.

Пирог тает во рту, а вместе с ним тает надежда на тонкую талию. Тем временем Анита рассказывает, что будет учиться на преподавателя английского языка, но в школу не собирается, а станет переводчицей, чтобы путешествовать по миру.

– Ты тоже будущая учительница английского? – интересуется у меня Арсений.

– Нет, мы в разных группах. Я по русскому и литературе.

– Любишь детей и читать?

Если честно, не знаю, что ответить. Будущая учительница, то есть я, должна сейчас с энтузиазмом рассказывать о своих планах и вдохновенно вещать о том, как будет сеять разумное, доброе, вечное… Но за столом сижу я, которая откусила слишком большой шмат пирога и не может его прожевать, пока остальные уставились на неё в ожидании ответа.

– Читать очень люблю, – наконец выдавливаю я. – Насчёт детей не знаю. Вообще, это была мамина идея, чтобы я на учительницу поступала. А я была не против.

На самом деле, я просто не знала, чем хочу заниматься в жизни. Школьные тесты по профориентации определяли меня в творческую сферу, но ведь и профессия учителя предполагает креатив, не так ли? А дети… ну что дети, я сама ещё ребёнок, как-нибудь найду к ним подход. Хотя…

Как я пойду работать в школу, если из-за этих детей она превратилась для меня в персональный ад?

Мои мысли резко прерываются.

– Вообще-то у меня парень есть, – говорит подруга. Что я проморгала?! Почему опять блуждаю в чертогах своего разума и пропускаю самое интересное?

– Я не собирался к тебе подкатывать, – возмущается Данил. – У меня тоже есть девушка. Если не хотите, можете не идти.

– Что думаешь?

Анита поворачивается ко мне и, видимо, замечает мой фирменный жест: я закусываю губы, и они превращают рот в ниточку. Подруга считает такую мимику уродской, но зато сразу понимает, что я упустила суть разговора, и приходит на помощь:

– Сходим с парнями в бар, познакомимся с их компанией, повеселимся.

Мне такое не по душе. Сразу представляется моя прокуренная кафешка и пьяные лица вокруг.

– Нет, спасибо, я на такое веселье на бывшей работе насмотрелась.

– Жаль, – вдруг произносит Данил и на пару секунд дольше положенного смотрит мне в глаза. К груди подкатывает обжигающее волнение. Я тушу его глотком чая.

* * *

Ближе к вечеру ребята собираются в бар. Анита красится чуть ярче, чем нужно, чтобы не приняли за школьницу, и надевает стильный костюм, в котором выглядит взросло, а не вызывающе. А я снова не вписываюсь в компанию крутых ребят. Ну и ладно. Сил, чтобы преодолевать себя и тащиться в популярное у местных студентов заведение, не осталось.

Хлопает входная дверь, и я прислушиваюсь к тишине в квартире.

Для вечера у меня приготовлена интереснейшая книга. У этой книги есть невидимые руки, которыми она оплетает моё тело и не отпускает даже тогда, когда нужно отлучиться по нужде. По мере чтения моё настроение ползёт вверх, и я перестаю зацикливаться на своей самооценке. Остаётся только то, что беспокоит меня по-настоящему: остатки ягодного пирога на кухне. Они лежат там в темноте, забытые всеми, и наверняка выглядят очень сиротливо на пустой столешнице.

«Ты хочешь талию как у Аниты. Талию, а не жирный сладкий пирог», – напоминает мне внутренний критик.

Книга разжала свои объятья, а вот пирог, наоборот, манит из кухонной темноты. Мой взгляд цепляется за беспроводную колонку, которую привезла подруга, и в голове созревает безупречный план: я растрясу калории под музыку и смогу со спокойной душой съесть кусок пирога!

У меня противоречивый музыкальный вкус: в плей-листе настоящая солянка, и первая попавшаяся песня – старенький, но разрывной хит рок-группы «Panic! At the Disco». Я разогреваюсь на вступлении и куплете, пританцовывая в такт, а на припеве трясу головой, как неадекватная, и скачу, в надежде не проломить пол и не улететь к соседям снизу. Колонка окутывает басами, и я рада, что в квартире никого нет, потому что подпеваю солисту Брендону от всей души. Анита прокляла бы меня за такое коверканье английских слов, а сам Брендон – за то, что порчу его идеальную песню своим вокалом… Но это не важно. У меня одышка, а это значит, что пора вознаградить себя за физическую активность кусочком пирога. Довольная, не дождавшись окончания песни, вылетаю из комнаты.

– Твою ж!

Арс стоит в прихожей в домашней одежде, прижимая ладонь ко рту в попытке не расхохотаться. А мне мало одышки, ещё и сердце, выскочившее из рёбер на волне адреналина, перекрыло горло. Я начинаю задыхаться.

– Прости! – парень, мигом переменившись в лице, хватает меня за плечи, но тут же отдёргивает руки, будто ошпаренный. – Прости, я не хотел тебя пугать!

Я краснею: всё это время он был дома и слышал моё кошмарное пение! Когда я уже перестану позориться!

– Так, ты уже не бледная, это радует…

У меня избыток кислорода в крови, а кажется, что воздуха наоборот не хватает. Усилием воли я заставляю себя вдыхать реже и вслушиваюсь в голос соседа:

– Я не ожидал, что ты выйдешь… Мне нравится эта песня. Давно её не слышал. К тому же ты классно пела…

– Не знала… что ты… дома остался… – успеваю проговорить между вдохами. – Думала… все ушли.

Арс обезоруживающе улыбается:

– Мне в последний момент работу подкинули, решил никуда не ходить. А ещё там сегодня слишком много людей. Прости, я правда не думал, что напугаю тебя.

– Давай не будем превращать это в ежедневный ритуал, – усмехаюсь я. – Шуми там посильнее. Кашляй, шаркай ногами.

– Понял, буду вести себя как мой дед.

Я смеюсь, давая понять, что сосед прощён, выключаю колонку и иду за пирогом. После такого стресса сладкое точно не помешает.

Наслаждаясь долгожданным десертом, проверяю телефон. А там… Анита с фотографии сияет улыбкой на фоне тёмного, подсвеченного тёплыми огнями, бара. Рядом двое незнакомых парней и две эффектные девушки, а ещё Данил. Он тоже улыбается, поднимая бокал с коктейлем, и на нём чёрная рубашка с воротником-стойкой без отлётов, которая невероятно украшает его. Я напоминаю себе, что просто люблю всё красивое, и именно поэтому так долго рассматриваю соседа.

Неужели он и правда пожалел, что я не пошла с ними?

Мельком просматриваю профиль Аниты в соцсети. Можно подумать, что я на страничке фотомодели. Большинство её снимков сделала я, угождая придирчивой брюнетке, которая тратила десятки минут на поиск идеальной позы и подходящего выражения лица. Если бы она уговорила меня пойти в бар, половину времени мы бы потратили на нашу очередную любительскую фотосессию.

Я чищу зубы, устраиваюсь в кровати и возвращаюсь в объятья книги.