Глава 4

– Это у вас профессия такая – ведьма? Или характер тяжелый?

– Профессия. А характер как раз у меня очень даже симпатичный.

К/ф «Старая, старая сказка»

Я долго просыпалась и ещё дольше собирала своё сознание по кусочкам, вспоминая, что, зачем и почему. И с минуту лежала, таращась в потолок. Выпнуть себя из постели не получалось. Организм вдруг вспомнил, что он любит иногда расслабляться и отдыхать, нежась под одеялом. И, дотянувшись до сотового, я решила немного поваляться, совмещая приятное с полезным. Дома тихо, никто не боится и не ругается…

– Ты – шулер! – раздалось из кухни тонкое, звонкое и возмущённое. – Ты козырного туза из рукава достал! Я видела! Кирюша, подтверди!

Жорик довольно захохотал.

– Так нечестно! – запищала Зойка.

– Нечестно не пользовать то, шо дано природой, – изрёк дух снисходительно. – Ну, дивчина, ещё по разочку, э?

– Чур, я карты сдаю!

– Изволь, красуня.

Кажется, призрак одолел свой первобытный страх перед нечистью. Сам давным-давно нежить, но нечисти боялся по старой памяти как чёрт ладана.

Я поудобнее устроилась в постели и включила мобильник. Удивительно, но меня никто не хотел. Ни одного сообщения, ни одного пропущенного вызова. Поразительно. Зато я кое-кого хочу.

– Том, привет. Да, день добрый. Есть минутка? Слушай, а расскажи про убитую ведьму. Не, про мумию и амулет я знаю. Кстати, про гостевой амулет. Может, всё-таки подкинули? Не то бы забрали, чтоб не спалиться. Что было? – я резко села. – Точно?

Затёртые следы ритуала и никаких остатков магии…

– Потрудилась она на зависть, – хмуро резюмировала Томка. – Всё делала вручную, без заклинаний и ведьминой силы.

– Но почему вы решили, что «она»? Почему не предположить сбрендившего колдуна? Осень же, обострения. А мужики – народ обидчивый. На своей территории гадить побоялся…

– А ты про осень, мужиков и обидчивость в связи со своим наблюдателем поминаешь? – хмыкнула подруга.

– Тьфу на тебя! – я чуть не перекрестилась. – Надеюсь, пришлют кого-нибудь другого… Так почему «она»? И при чём тут я? Зачем использовать подставу и давать нам понять, что что-то затевается?

– Ульяш, ты же знаешь, у Верховной паранойя, – Томка понизила голос до шёпота. – Она боится потерять место и власть именно сейчас, когда не готова её преемница. Я уверена, что ты – случайность. И случайно же у Аллы оказался именно твой номер телефона. И забрать хотели девчонку, и нацелилась на неё наша охотница-убийца, потому и знакомая полянка. Свято место пусто не бывает. Не удивлюсь, если девочка понадобилась… для тех же целей, что и наша жертва. А Анфиса Никифоровна всё вывернула так, чтобы тебя припугнуть и к делу пристроить. Преемниц она, конечно, муштрует, но хочет-то на своё место тебя.

И снова тьфу… Эта набившая оскомину тема уже в печёнках сидит… Но в общем и целом… Ребята-то удивились, обнаружив в сетях другую добычу. Ждали бы меня… не стали бы ждать. Ударили бы так, чтобы напасть захотелось. Эх, тётя-тётя, вечно ты со своими несбыточными мечтами карты путаешь…

– Почему «она»? – я вцепилась в Томку, как терьер.

Дражайшая подруга помялась, помолчала, посопела недовольно, но раскололась:

– Запах. Запах «Озёрной глади». Он был повсюду. А это зелье варится…

…с примесью крови ведьмы. Женской крови. И действует только на ведьм.

– На кой чёрт ей «Озёрная гладь»? Это же обычное успокоительное.

– А я знаю? – флегматично отозвалась Томка. – Может, трясло перед ритуалом. Только, Ульяш, между нами…

– Конечно-конечно, – я таки отскребла себя от постели. – Спасибо, Том. Ты, если что… держи в курсе, ладно?

– Обязательно, – пообещала она и отключилась.

Тётины потуги всучить мне Пламя Круга вместе с должностью Верховной точно до добра не доведут… Я заправила постель, влезла в домашний костюм и побрела в ванную. А раз Томка не спросила, зачем я вчера её искала, то уже всё знает. Ещё бы с амулетом гостевым разобраться… Я почистила зубы, умылась и пошла на кухню. Оттуда по хате расползались запахи кофе, гренков и омлета и неслись азартные выкрики.

– Доброе утро, страна.

Троица во главе с Кирюшей оккупировала стол и резалась в «дурака».

– Якый же ранок, Уль? – Жорик добродушно улыбнулся. – Друга годына вже.

– Чего? – не поняла Зойка. И украдкой разгладила голубую майку пижамы, пряча жирное пятно на шортиках.

– Это второй час дня, – я посмотрела на часы. – Надо было будить.

– Да на кой? – призрак положил на стол карты. – Не убегут твои дела. А с уставшей тебя якый толк?

– А мы омлет приготовили, – похвасталась Зойка, вскакивая со стула. – А… у тебя глаза… разные… – добавила растерянно.

Да, разные. Правый – ярко-синий, левый – блеклый, светло-голубой. Привыкла, что дома все свои… А теперь уже точно все свои.

– Чудачества природы, – пояснила я философски. – Если неприятно, сейчас линзы надену.

– Да я не… А почему так?

Я пожала плечами и взялась за завтрак. Жорик наблюдал за мной с очевидной завистью – он ужасно скучал по простым жизненным радостям. Зойка посмотрела на меня и тоже села есть. А Кирюша, пользуясь всеобщей занятостью, помечал карты, спрятав колоду под стол.

Омлет был очень вкусным. Я съела две порции и за кофе задумалась, как бы сказать Зойке, что с нечистью она познакомится… не сегодня. Оставлять её дома неудобно, но с собой брать – опасно. Плюс она наверняка меня задержит, а я хочу обернуться до утра. Чтобы завтра нормально выспаться, подумать и прийти на сбор Круга со свежей головой.

– Зой, – начала я осторожно, глядя в кружку, – побудь сегодня дома, ладно?

– Почему? – она нахохлилась. – Ты же обещала нечисть!.. А я не буду мешать!

Я замялась, подбирая слова, и мне на помощь пришел Жорик. Снисходительно посмотрев на взъерошенную девочку, он «педагогично» вопросил:

– Дитё, як думаешь, тебе живой с поганью встречаться пользительно иль когда помрешь?

Я поперхнулась кофе и украдкой показала призраку кулак. Дух ухмыльнулся. А Зойка серьёзно уточнила:

– Всё так… страшно?

Я обрадовано закивала.

– И тётя говорила, что я в большой опасности, – она уныло наморщила веснушчатый нос.

– Ты за компьютером работать умеешь? – да, куй железо, пока горячо. – В игры поиграть хочешь?

Зойка грустно шмыгнула носом, но глазки заблестели. Игры – это, конечно, не так увлекательно, как нечисть, но тоже кое-что.

Я сбегала в магазин за продуктами и свежими газетами, на скорую руку приготовила бигус, показала девочке игры и снова собралась на выход. Галя, моя наставница, постоянно твердила, что, даже встречаясь с нечистью, ведьма должна выглядеть «культурно». Я старалась следовать её советам, но получалось плохо. Слишком часто оказывалась в ситуациях, когда «культурные» юбка, блузка или каблуки могли стоить мне здоровья. А переделывать одежду, как Томка, я не умела – это другая сфера силы. Так что… джинсы, кроссы, свитер, кожаная куртка и сумка через плечо. «Поросячьи хвостики» – в «крабик» и… И, само собой, линзы. И список адресов с ФИО неоповещённых. Да, девичья память, мутирующая в склероз. И амулеты.

– Жор, что говорит твоё чутьё?

– Ну, не знаю, Уль, кажись, всё погано, – предрёк Жорик, нещадно «гэкая», и зазвенел амулетами. – День дурной, а ночка – ещё краше… На, эти бери.

Тьфу-тьфу-тьфу, и по голове…

– Эй, а я-то чего? – возмутился призрак. – Поди ж не дерево!

– Зой, обещай не убегать, – собравшись, я заглянула на кухню. – Если хочешь, помогу тебе с поисками тёти… потом, только не убегай, ладно? – и торопливо попросила: – Давай договоримся: я верю тебе, а ты веришь мне.

Да, Совести очень… беспокойно. И Ответственности – не лучше.

Она отвлеклась от изучения игры и посмотрела на меня через плечо.

– Ладно, – и её взгляд посветлел. – Не убегу, – и уткнулась в игру.

Я поманила Жорика и жестами показала, что с ним сделаю, если недосмотрит. Призрак нервно поправил «галстук» и понятливо кивнул. Кирюша покивал за компанию и протянул мне колоду карт. Я вытащила одну не глядя. Пиковый туз, перевёрнутый. И леший с ним.

По основным адресам – к главам общин – я поехала на такси. Двое жили недалеко от меня, ещё пятеро – в центре, с десяток – по окраинам. Но мой берег – левый, а дело… правое. Под началом у общинных глав – тьма народу, а за такси по копиям чека потом деньги стребую. И, садясь на заднее сиденье очередной машины, я уныло посмотрела на ванильно-закатное небо. Коврик бы сейчас, лётные права – и вперёд, на крыльях ветра… Приземлиться на крышу – и вниз по квартирам. А то, что крыши запирают – ерунда, и то, что решётками забирают выходы, – тоже. Я же воздух и при большом желании просочусь куда угодно.

Троих пришлось искать по подвалам, двоих – отлавливать на крыше, а за одним юрким лешаком я до темноты гонялась по центральному парку. Паразит решил, что я поразвлечься приехала. Поймала, морально накостыляла и выслушала обещания. У всей нечисти есть удивительная штука – ментальная связь с братьями по силе, и предела её дальности я не знала. И преград для неё не было. Интернет с сотовой связью отдыхают. Лешаку достаточно накарябать на древесной коре «SOS!», и всё, все в курсе.

Договорившись с лешаком, я устремилась к выходу из парка – успеть до закрытия купить поесть. Давно стемнело, и в жёлтой листве сияли серебристые фонари. На скамейках, то щебеча, то целуясь, зависали парочки, а одиночки неспешно бродили по аллеям, уставившись в экраны сотовых. Я же шла строго на запах хот-догов. Омлет был вкусным, но… быстрым.

Набрав пакет еды, я с кофе и хот-догом села на скамейку передохнуть. И на всякий случай повела носом. Кыс где-то здесь, совсем рядом. Уникальный вид нечисти и редкой полезности тип. Отличный наводчик и осведомитель – без зазрения совести сдавал всех, и своих, и чужих. Да, и у меня тоже были свои «паучки». Мне велели беречь его как зеницу ока, и я старалась, заодно подкармливая при случае. Найти Кыса – дело нелегкое, но не для меня. Мы же все дышим одним воздухом.

– Девушка, а давайте-ка я вам погадаю!

Я едва не подавилась сосиской. Подкравшаяся мадам, звеня килограммами бижутерии, сочувственно похлопала меня по спине.

– Ну, что же вы так неосторожно-то, – и пытливо заглянула в мои глаза: – Вы ведь не замужем и совсем-совсем одна, бедняжечка…

А домашняя нечисть не в счёт, да?

– Неужели? – выдавила я и глотнула кофе. Проклятая осень…

– Погодите, я вам всё сейчас расскажу! – она таинственно улыбнулась и закатила глаза, «впадая» в транс. – Ведь это порча!.. Да-да, землицы с могилки с чужой взяли да вам под кровать, и… Толя… Кто такой Толя?.. Из-за него у вас одиночество в глазах?..

– А у вас – камни в почках. И хронический гастрит, – да, я тоже немного смыслю в экстрасенсорике. – И дочь дома, на третьем месяце беременности, брошенная парнем. И вами. И лучше ей помогите, чем мне про могилки сочинять.

Видит бог, я стараюсь быть добрее, но люди сами нарываются. И моё отношение к окружающим всегда зависит от того, зачем они меня окружили.

Мадам резко выпрямилась и вспыхнула:

– Откуда вы…

– От верблюда, – я встала и подхватила пакет с едой. – Всего хорошего.

И, сунув в рот остатки хот-дога, сбежала, оставив мадам в шоке и расстроенных чувствах. Одиночество в глазах… Я презрительно фыркнула. Да я уже года три мечтаю побыть в одиночестве и без срочного дела, хотя бы денёк… Выйдя из парка, я пошла вдоль ограды, поводя носом. Кыс-Кыс-Кыс, где же прячешься, морда пятнистая?.. А время – к десяти, и мне ещё по барам…

Потягивая из трубочки кофе, я перешла через дорогу, нырнула в тёмный проём между домами и углубилась в подворотни. Внимательно смотрела под ноги, обходя разбитый асфальт, и мысленно составляла диалог. Влажный ветер шуршал в кронах старых тополей, роняя жёлтые листья. В зашторенных окнах горели редкие огоньки. И как там Жорик, справляется ли?.. С тех пор как мы познакомились, призрак почему-то считал себя обязанным за мной присматривать. То есть активно лезть в мою жизнь и совать любопытный нос во все дела. А я разрешала, взамен нещадно его эксплуатируя. А что, близкие должны (быть использованы по назначению) чувствовать себя нужными.

Кыс нашёлся на высоченном тополе. Я быстро осмотрелась. Сталинские пятиэтажки, квадратный двор, заросший старыми деревьями, сломанные качели и разбитая песочница. На единственной скамейке с единственной же доской-сидушкой – знакомое клетчатое одеяло. И ни души. За исключением пары зеркальных «фар» меж густых ветвей.

– Кыс, сползай, – я положила на скамейку пакет с едой. – Дело есть, – и отошла, отвернувшись.

Позади меня завозились. Кыс частенько выбирал кошачий облик – говорил, так легче и затеряться, и ноги унести, и на жалость надавить, чтоб подкормили. Но я его видела и птицей, и змеем, и даже – по большим праздникам – человеком. Он, конечно, уверял, что может обернуться кем угодно, хоть слоном, но я подозревала, что массы тела ему хватит от силы на плюшевого слоника. И пес-кавказец – его потолок.

– Привет, Улька, – сиплый голос и шуршание пакета. – Я поем, а ты вещай.