Глава 7. Василина

Моя каюта шикарна.

Нет, не просто шикарна, она бесподобна. О таком я не могла и мечтать. Да, Я видела проспекты, рекламные фотографии, но была уверена в обмане.

И что я вижу? Огромная кровать – круглая, – два резных торшера, кресло-качалка и банкетка в нежно-мандариновом оттенке. Все цвета в каюте вообще очень нежные и уютные.

Ванная комната – Мария-Антуанетта позавидовала бы. Отдельный гардероб с зеркалом в полстены.

Вишенкой всего становится шампанское в ведерке со льдом и маленькие пироженки от шеф-повара местного ресторана. В буклете написано, что шеф-то непростой, а мишленовский.

– Горько! – произношу и открываю бутылку с хлопком. Горлышко «дымится», пока мои конечности наполняются теплом и невесомостью.

Выпиваю бокал и со звоном ставлю его на стол. На меня смотрит второй бокал, лишая зрения своим назойливым блеском.

Облизываю накрашенные губы. Язык аж воротит, куда лучше «бабскую муть» пить.

Отвлекает стук в дверь.

– Вам подарки от кампании круизных лайнеров «Dream house». Вы же в номере молодоженов?

– Угу, – пищу в ответ, прячась за бокалом с шампанским.

Один из обслуживающих каюты мужчина с приветливой улыбкой заходит в мою каюту. В его руках плед. Флисовый. Не разворачивая, уже знаю, что там два лебедя. Их шеи переплетены в виде сердца. Еще и надпись пафосная какая-нибудь.

«Любовь – это то, что делает этот мир лучше».

Буэ!

Положив сам плед, мужчина складывает руки и продолжает:

– К Вашим услугам открыт бар на первом этаже нашего лайнера. По кодовому слову «Я счастлива быть замужем» или «Я счастлив быть женат» Вас ждут два коктейля на выбор. Хорошего вечера Вам и Вашему мужу.

Мое лицо трескается от натянутой улыбки.

Захлопываю за мужчиной дверь и стуча пятками иду к своему чемодану. Шляпу в сторону!

Почему-то произошедшее злит. Я счастлива быть замужем!…

Унижение какое!

Выйти замуж теперь будет стоять последним пунктом в списке, что нужно сделать до тридцати. После «поесть жареных скорпионов в Тайланде» и «поучаствовать в митинге за права животных».

Из чемодана я беру вечернее платье, которое одолжила у Айки. Между вторым и третьим бокалом шампанского оно показалось мне интересным.

Сейчас я закусываю уголок губ и хмурюсь.

Ярко-красное, раздражающее сетчатку и все важные элементы хорошего зрения обтягивающее платье имеет чересчур глубокое декольте. Правда, юбка здесь длинная. Определенно, плюс.

И… Была-не была.

В обычной жизни я бы никогда не позволила себе такое. Но сейчас я проживаю будто не свою жизнь. Ведь Краевской Василины не существует.

Поэтому красное платье как нельзя кстати.

Переодеваюсь, наношу легкий тон и подвожу ресницы. В бар я захожу, почти толкаясь. И как только вижу свободное место на высоком стуле, лечу, как стриж.

– Я счастлива быть замужем, – сквозь зубы говорю, пригвождая взглядом бармена.

Пальцы скрещиваю. Почему-то вспыхивают уши, следом щеки. Кожа шеи покалывает, и хочется ее расчесать.

Бармен окидывает меня прохладным взглядом.

– Мартини? Водка с соком? Могу предложить «Маргариту». Есть «Апероль».

– Хм… Пусть будет «Апероль».

О нем я и мечтала, когда думала о круизе.

Опускаю тот момент, что по правую руку сидел бы Даня. Улыбался мне своей улыбкой на одну сторону. В его глазах плясали бы искры, и мы неприкрыто бы флиртовали.

Встряхиваю головой. Повернувшись вправо мне показался мой несостоявшийся муж в компании какой-то блондинки.

Накрывает истеричным, усталым смехом, который привлекает обратное внимание бармена.

– С Вами все хорошо? – сведя брови, интересуется.

Хотелось сказать, что два бокала шампанского перед походом сюда, получается, были лишними.

Но я оставляю это при себе.

– Все прекрасно. Но можно я кое о чем Вас попрошу? – заговорщицки шепчу.

Краснею гуще. Но это не из-за стеснения или не озвученной еще просьбы. Мне резко становится не по себе от мысли, что мне могло не показаться.

Мое зрение отменное. В отличие от моего бывшего.

– Тот парень, сидящий за угловым столиком, это он? – открываю одну из последних фоток Краевского с интервью и сую телефон прямо в нос обескураженному бармену.

– Ну-у-у, – тянет, – очень похож. Я бы сказал, чертовски.

Незаметно топаю ногой.

Глаза прищуриваю, смотрю прямо перед собой. В груди вспыхивает, а голова начинает трещать от напряжения.

Получается, обманул? Наврал? Солгал? Хотя чему я удивляюсь?!

– Да, это точно он, – бармен тем временем продолжал рассматривать Даню. – А кто это?

– Бывший, – бросаю, не задумываясь.

– Будь здесь моя бывшая, я бы запер ее в трюме на всю поездку.

Отрываюсь от экрана и другим взглядом осматриваю своего нового приятеля. Ему за тридцать, у него идеально уложенная бородка и густые брови.

Мысленно подрисовываю ему кожаную папку. Так он вылитый коуч по финансовой грамотности, но никак не бармен.

– А если бы твоя бывшая встретила тебя?

– Полагаю, натравила бы на меня крыс. Она была та еще повелительница грызунов.

Издаю короткий смешок, который привлекает внимание Дани. В ту же секунду ныряю под стойку и молюсь, чтобы он ничего не заметил.

Мы отплыли какие-то два часа назад. И мое приключение, которое я думала будет одним из лучших и запретных, превращается в полный аншлаг.

Ведь каюта у меня с Краевским одна. Как и кровать. У бывшего хоть денег и куры не клюют, но сомневаюсь, что он вдруг решил забронировать себе другой номер.

И да… Что это за девица рядом с ним?

– На Вас похожа! – раздается сверху.

Я спросила это вслух?!

Беззвучно рычу.

– И они идут сюда. На то свободное место, откуда Вы спрыгнули.

Глава 8. Василина

– И они идут сюда. На то свободное место, откуда Вы спрыгнули.

Спиной прижимаюсь к теплому дереву, из которого и сделана барная стойка. Ноги подобрала. То, как я выгляжу со стороны, волнует меньше всего.

Мысль, что рано или поздно мы встретимся с бывшим лицом к лицу, ужасает и бесит.

Это должен был быть мой отпуск! Моя моральная компенсация за всю ту боль, что я ощутила, держа пригласительные на его свадьбу с другой! Еще и обращение было: «дорогая Василина…»

Бармен косится на меня то ли с ужасом в глазах, то ли с азартом. Прикладываю палец к своим губам. Пусть только посмеет скосить на меня взгляд, когда заговорит с Краевским. Я найду номер телефона его бывшей.

– Добрый вечер. Что желаете? – спрашивает мой новый друг за баром.

Подбираю ноги теснее к животу. Тот еще и втягиваю. Вот-вот сложусь пополам. Благо я всегда любила заниматься йогой.

– Мне «Апероль», – высокий женский голос задевает мои нервы, как рыболовный крючок. Плечи стягивают мурашки.

– Сок. Апельсиновый.

Я не помню, как выглядит она. Разве только то, что та блондинка. Довольно высокая, судя по вытянутым ногам под столом. Наверняка симпатичная. Было бы глупо, если бы такой парень, как Даниил Краевский, вовсю флиртовал со страшненькой.

И куда только смотрит его невеста Эвелина?!

Нутро согревает мысль: а если сбросить ей фотографию?

В уголках собираются слезы. Вновь до боли обидно. И перед глазами золотой курсив и плотная мелованная бумага: «Краевский Даниил и Хромова Эвелина будут рады видеть вас на своем бракосочетании…».

Першение становится каким-то невыносимым. Жаль, мой «Апероль» остался на стойке.

Отпуск вновь окрашивается слоем серости и туманности.

– Как твой глаз? – снова высокий голос. Я вздрагиваю.

– Болит. Но уже лучше. И спасибо за…

– Консилер. Эта штука, благодаря которой нет и следа от твоего фингала, называется консилер.

Мое лицо морщится, а два пальца лезут в рот. Тошнит от неприкрытого, дешевого флирта.

– Ты можешь всегда обратиться, если вдруг под вторым глазом…

– Ну уж нет. Второго раза я не допущу.

– А что произошло?

Я навострила уши. Последний раз, когда Краевский сверкал своим фингалом, был день нашего знакомства. И почему-то сейчас так ревностно. Не конкретно к бывшему, а к нашим воспоминаниям. Их стереть пока не получается. Они все же теплые, как закатное солнце. А это мое любимое время дня.

– Да… Не важно, – грустно говорит.

– Ну почему же? Мне очень важно. И очень интересно.

Девица делает акцент на слове «очень». Меня вновь тошнит. И мне катастрофически не нравится, что день знакомства бывшего с этой дамой состоялся в тот день, когда кто-то поставил ему фингал. Это что-то личное. То, что я собиралась рассказывать нашим детям, потом внукам. Если повезет, то правнукам.

– Потанцуем? – это голос девчонки, но не Дани.

Их голоса стихают, когда я понимаю, что оба отошли от барной стойки. Но вылезать не спешу. Прогоняю мысленно наш танец.

Оттоптанные ноги, зацепки на платье из-за его молнии на олимпийке (и кто такие носит?) и его дергающееся веко. Смешно. Грустно.

– Ты не обязан был встревать, – говорю. Про себя думаю, что по моей вине-то досталось парню. Симпатичному, между прочем. Может, и сильно симпатичному. В полумраке клуба не разглядеть.

– Да брось. Ты такая красивая, что я бы подставил второй глаз, если бы потребовалось и дальше тебя защищать.

– Ну и дурак! – вспыхиваю. Что за жертвенность? Мы в современном мире. И это все рыцарство – прошлый век. У меня в сумке лежал электрошокер.

– Ага, – отвечает, не задумываясь. – дурак. На свидание пойдешь?

– С тобой?

– С нами. Я и фингал. Мы тебе понравимся. Зуб даю.

Мы смеялись громче всех.

– Они ушли. Можете выбираться из укрытия, – бармен шепчет. Уверена, он позабавился.

Поднимаюсь на ноги, отряхиваюсь. Как ни в чем не бывало оставляю деньги за свой «Апероль», пусть он предоставлялся мне и бесплатно. Дурацкое «Я счастлива быть замужем…».

Даю деньги как в фильмах – за молчание. Бармен коротко кивает.

Что ж, минус четыре евро из моего бюджета ушло.

До номера иду быстрым шагом, уже уверенная, что встречу там Краевского. Продумываю, как буду себя вести (с высоко поднятой головой), что буду говорить (или молчать) и что предлагаю по решению нашей общей проблемки. Очевидно же, кто-то из нас должен покинуть судно. И это точно буду не я.

В каюте тишина. Темно. Пахнет, как и раньше: чистыми простынями, сладостью несъеденных пирожных и чуть пролитым шампанским.

Закрываюсь в ванной, когда слышу, как пищит карточка у входной двери.

Замираю. Смотрю на свое отражение широко раскрытыми глазами.

Думала, будет проще.

Слышу шум колесиков его чемодана, длинный усталый вздох. Приоткрыв дверь, вижу, как Даниил открывает воду и наполняет стакан. Выпивает залпом.

Через голову он стягивает футболку. Бросает. Затем джинсы – и тоже в угол. Вот ведь… И как я раньше не видела в нем повадки настоящего козла?

Подаренный нам плед Краевский скидывает на пол и выдергивает покрывало с кровати. Тоже все нагло, без уважения к тем, кто заботливо его стелил.