[Запись 3. Дневник, 02:11]
Я вырвался из лап леса, будто из чьих-то гниющих рук. Выбежал на пустую улицу, запнувшись о бордюр, и замер. Город. Проклятый, чёртов, пустой город. Сердце колотится. Дышу рвано. Ноги гудят от боли, но я стою. Жив. Я ещё жив. И я всё ещё заперт. Поднял телефон. 2:10. Мгновение – и паника начала отползать. Осталась дрожь. И пустота.
– Так, – выдохнул я. – Надо… позвонить этому… этому как его…
Я нахмурился. Как же его звали? Ничего. Пусто.
– Да ладно… – я попытался вспомнить лицо, голос, хоть что-нибудь. Провал. Щёлкнул телефон, открыл список контактов. Пусто. Вообще. Иконка сети – перечёркнута.
– Сука! – вырвалось почти с рычанием.
Я размахнулся и чуть не швырнул телефон в асфальт. Но рука остановилась. Это единственное, что у меня осталось. Я посмотрел на себя в отражении витрины. Мокрые волосы прилизались ко лбу. Щёки в пятнах от холода. Глаза – чужие. Уставшие. Настолько, что усталость стала частью меня.
– Ладно… – выдохнул я, – Ладно. Спокойно. В 10 у меня самолёт. Всё. Просто переспать. И свалить. Засмеялся. Громко. В лицо пустым улицам.
– Да, я неудачник! – крикнул я в небо. – Да, я псих! Да пошло оно всё!
– Зато ты красавчик, – уже тише, с кривой усмешкой. Пальцы прошлись по волосам.
– Я всё равно тебя ненавижу.
Я выдохнул. Глубоко. Заставил себя двигаться. Хостел был в двух кварталах. Я шёл медленно. Улицы были мертвы. Одинокие фонари дрожали под ветром. Ни машин. Ни такси. Ни звуков. Будто город замер… и дышал через стены. На углу – кофейня, с тусклой лампой внутри. Столы пустые. Стулья перевёрнуты. Почтовый ящик качнулся, будто кто-то только что бросил письмо. Но улица – пуста.
– Мне бы сигарету, – пробормотал я. Хотя я не курю. Но в такие ночи курит даже тот, у кого рак легких. Я свернул за угол, и наконец увидел табличку: “Hostel V…” Последняя буква стёрта. Просто “V”.
– Тут все такое стертое?
Я добрался до места ночлега – если его вообще можно так назвать. И сразу что-то не сошлось. Во всём здании не горел ни один огонь. Ни в окне, ни в коридоре, ни в вывеске. Как будто хостел… умер. Он был двухэтажный, построенный явно на скорую руку, из душевной боли, фанеры и “и так сойдёт”. Архитектура – хуже только у внутренних демонов. Первый этаж – широкое пространство, набитое койками и кухонным уголком у входа. Второй – с узкими дверями комнат, в которых хотя бы не пахло потом и прошлогодним самогоном. Комната стоила как номер в нормальной гостинице. Но сервис – будто тебя обслуживает призрак, уволенный ещё в 90-х. Я обошёл хостел по периметру. Ни звука. Ни шороха. Ни намёка на жизнь. Трава у стены мокрая, стекло на окнах мутное, а дверь, ведущая на второй этаж, была заперта. Глухо. Как гроб. Проверил карманы – всё при себе. Деньги, ключ, камера. Ночь – оплачена. Но мне здесь не рады. Как и везде.
Уже собрался садиться прямо у стены, но заметил сбоку – гараж. Из приоткрытых створок лился тусклый жёлтый свет. Мерцал, как лампа в желудке у демона. Я подошёл ближе, медленно, будто в фильме, где музыка уже затихла.
Внутри копался старик. Седой, сухой, будто сам скручен из пепла и ремней. Он возился с мотором новенького “Лексуса”, как будто чинил душу. Не спеша. В этом была особая тишина – намеренная. Я остановился. Он меня не заметил. Или сделал вид, что не заметил.
– Слушай, я хотел бы просто лечь. У меня была… длинная ночь. – Я подошёл ближе, стараясь не глядеть на машину. – Открой, пожалуйста, дверь. Я просто хочу спать.
Он не обернулся. Пальцы, дрожащие и костлявые, продолжали копаться в чём-то под капотом, как будто я не существовал. Потом – хриплый, лишённый дыхания голос:
– Так ты уже внутри.
Я напрягся.
– Что?
– Я сказал: ты уже внутри.
– Хватит, – я сжал кулаки. – Просто открой дверь. Мне плевать, кто ты. У меня был… – голос дрогнул. Он будто не слышал. Или слышал – и не отвечал. Затем, как-то нараспев, как будто вспоминал чужой текст:
– Всегда иди на свет. Там, где горит свет – ближе всего к тьме. Он поднял голову. Его глаза были… слишком пустыми. Как будто там внутри – ничего.
– Хочешь отдохнуть? – он сделал паузу. – Так отдохни от себя. Сними кожу. Ложись рядом с прошлым. Что ты только что сказал?..
– Мне плевать на твои ребусы, – прохрипел я. – Открой дверь. Он медленно выпрямился. Лексус за ним блеснул фарами. Сам включился. Я вздрогнул.
– Здесь не нужны ключи. Здесь нужны решения. Кто ты, когда дверь не открывается?
Он шагнул ко мне. Я отступил. И не мог вспомнить его лица. Не в деталях – в принципе. То ли усы, то ли борода. То ли молод, то ли стар. Будто за маской… нет никого. Меня бросило в озноб.
– Ты… был другим, – выдавил я. – В прошлый раз. Он молча улыбнулся. Губы тонкие, сухие, будто порезанные стеклом.
– Я всегда один и тот же. Ты просто не был тем, кто мог смотреть.
Старик внезапно дёрнулся. Рывком. Резко. Будто сломанная кукла, ожившая на дёрганых нитях.
Я инстинктивно отпрянул, сердце рванулось к горлу, ладони вспотели. Он оказался слишком близко. Слишком. Нарушая границы, которые никто не должен переходить.
Старик медленно, с каким-то почти животным влечением, вдохнул мой запах. Глубоко. Словно этот вдох был ему нужен, как последняя затяжка перед казнью.
– Ах… – прошипел он. – Так ты… свежая кровь. Я бы тебя сам с удовольствием… поглотил. Но… у самой Тьмы на тебя большие планы, парень. Так что пока – беги.
Мне стало не по себе. Я попятился, вырвался из его взгляда, решив просто уйти. Плевать. Пускай он там… с ума сходит наедине с Лексусом и шизой. Я сделал три шага.
За спиной раздался голос – тягучий, с хрипом, будто говорил не один человек, а целый хор голосов, сложенных в одну гниющую глотку:
– Думаешь, он выкарабкается? Герой… вернётся…, и ты его обрадуешь… своими подписчиками… своим монтажом… тем, какой ты неудачник? Хах… но не-е-ет…
Я застыл. Сердце ёкнуло, будто кто-то выдрал его и сжал пальцами. Он продолжал. Тихо. Густо.
– Он уже мёртв. Пока ты здесь, носишься со своим микрофоном… Диабло уже смакует его внутренности. И ты это знаешь.
Я обернулся. Он стоял, как статуя, но казалось, что вокруг него дрожит воздух. Как вокруг разогретой плиты. Как в аду. Я ничего не сказал. Что можно сказать, когда кто-то выплёвывает твою самую боль… громче, чем ты сам можешь признать?
Он облизнул губы, взгляд был голодным и жадным, но при этом отстранённым, как у бездомного, разглядывающего витрину ювелирного. После его слов я вдруг почувствовал, как кровь идёт по венам тяжело. Словно тягучий свинец, будто сама сила в теле решила замедлиться.
Он – сошёл с ума. Определённо. И, судя по всему, я стремительно догоняю его. Я отступил, вырвался из взгляда старика, прошёл к двери хостела. Потянул за ручку. Щелчка не было. Но вместо этого – вся дверь вылетела с петель. С грохотом, с рыком, как будто сама устала быть частью этого мира. Она рухнула мне на плечо, тяжело, со злым скрежетом.
Еле удержав её, приглушённо выругался, и дрожащими руками, медленно опустил её на пол.
– Ну и… вход, – прошептал я. – Спасибо, дом. Ты всё ещё умеешь удивлять.
[Запись 4. Дневник, 02:36]
Лестница скрипела, как старуха с одышкой. Я поднялся на второй этаж. Коридор был пуст. Молчалив. Свет едва дотягивал до конца пролёта. Каждая дверь – одинаковая. Только мой номер, выцарапанный, словно ногтем: “19”.
Я достал ключ. Попробовал вставить. Не входит. Повернул. Ноль. Ещё раз. Ни щелчка, ни сопротивления. Словно замок сказал: “ты чужой.”
– Конечно, тварь ты… не подходишь, – прошипел я сквозь зубы. В груди вскипел гнев. Не на замок. Не на хостел. На всё остальное. На отца. На себя. На этот грёбаный город. На этот сон, который не заканчивается.
Я ударил ногой по двери. Гулко.
– Да пусть движок стуканет у твоей сраной машины, ублюдок ненормальный! – заорал я, не сдерживая ни грамма.
Удар. Ещё. Ещё. Дерево хрустело. Я хотел, чтобы что-то сломалось. Хоть что-то, кроме меня. Дверь поддалась. Треск. Резкий скрип петель. Я ворвался в номер.
– Что ты можешь знать?! – выкрикнул в пустоту.
Комната встретила меня равнодушием. Пыльная тишина. Серое покрывало. Мёртвый чайник в углу. Я рухнул на кровать, глядя в потолок.
– Он просто играет на моих нервах… – выдохнул. – Я знаю… ты же жив, пап. Пауза.
– Прости меня.
Я закрыл глаза на секунду. Одна секунда, и всё тело дрожало от злости и усталости. Как будто эта ночь была жизнью. Встал. Подключил чайник. Телефон мигнул: “Wi-Fi найден: Diablo_guest”
– Удобно, – пробормотал я. – Хозяин ада заботится о гостях.
Сел на край кровати, открыл YouTube. Последний ролик – обзор на отцовский фильм. “Кровь моих творений. Режиссёр в тени.” Сотни тысяч просмотров. Комментарии. Репосты. Смотрел, как я сам хвалю его монтаж, атмосферу, режиссуру. Говорю о нём, как о гении, но уже как о том, кто этим уже не занимается.
– Это всё, что я тебе могу дать? – прошептал я.
– Видео? на двести тысяч?
И ты даже не услышишь…
[Запись 5. Дневник, 03:01]
Видео шло фоном. Мой голос звучал с экрана: – Вы только посмотрите… сейчас будет взрыв.
Прошло десять секунд.
– Вы только посмотрите… сейчас будет взрыв.
Я моргнул.
– Чего?..
– Вы только посмотрите… сейчас будет взрыв.
Снова и снова. Видео зациклилось. И не просто где-то – ровно на отметке 4:15.
– Вы только посмотрите… сейчас будет взрыв.
– …сейчас будет взрыв. …взрыв. …взрыв. …взрыв…
Я свайпнул пальцем – ничего. Попытался закрыть приложение – всё равно играет. Экран начал рябить, как старая VHS-кассета, по которой кто-то чешет ногтями.
– Чёртов Wi-Fi… – прошипел я. – К чёрту его.
Отключил. Убрал телефон. Бросил на тумбочку. Рухнул на кровать. Тело отказывалось бороться. Сон не звал – он обрушился. Мгновенно. Сны пришли, как вода. Я был утопающим, медленно уходящим вглубь, всё дальше от дыхания, от мыслей, от тела. И с каждым метром – тяжелее.
Сны – тревожные. Они не имели лиц, но царапали изнутри. Кто-то шептал моим голосом. Кто-то смеялся от имени отца. Кто-то называл меня по имени, которого у меня не было. Я проснулся резко. Как будто вынырнул из-под льда.
Сел. Дыхание ровное. Тело – бодрое. Словно меня отоспал сам дьявол. Интересно есть ли такое слово как «отоспал»?
– Ну и бред, – пробормотал я, вставая. – Всё это. Лес, старик, дом… просто переутомление.
Всё казалось далёким. Чужим. Ненастоящим.
Я подошёл к окну. На улице было темно. Но… Я взглянул на часы на стене. 12:00. Я замер.
– Что?..
Я лёг примерно в два. Не ставил будильник. Мог проспать час… два… Но сутки? Нет. Я не из тех, кто спит сутки. Схватив телефон нажал кнопку. Мёртв. Чёрный экран. Включаю свет. Ничего. Лампочка осталась мёртвой, как и всё здание. Тишина была полной. Даже холодильник не гудел.
– Хостел обесточен… – выдохнул я.
Словно время здесь больше не двигалось. Словно я сплю… а кто-то смотрит. Городок был небольшим. Я знал это ещё до того, как приехал сюда. Перед поездкой я листал карту – гугл, отзывы, маршруты. Здесь были улицы. Кофейни. Парк. Ничего особенного. Но ночные заведения точно были. Хотя бы одно. Сейчас я… Я помнил это с трудом. Как будто мою память кто-то тёр ластиком. Не больно. Просто… стерильно.
У меня всегда были проблемы с ориентацией. В буквальном смысле – топография для меня была как шахматы для рыбы. Но я вспомнил: печатная карта была. Я убирал её куда-то… В прикроватный столик. Открыл ящик. Вот она. Развернул. И что-то сразу не сошлось.
Я не помнил, чтобы в этом селе был такой… огромный парк. Он занимал чуть ли не треть карты. Как будто вырос за ночь. Или прятался раньше. Я пробежался глазами. Школа. Институт. Больница. Пара улиц, тянущихся, как жилы через поселение. Пожарная часть. Всё как надо.
И вот он. Бар “Диабло.” Я остановился. Название – как шутка. Как спойлер. Слишком громкое для этой глуши.
Но сейчас…Мне было всё равно.
– Пусть хоть “Ад на вынос”, – буркнул я. – Главное – кофе или алкоголь. Или оба сразу. Я запомнил путь: два квартала вниз, налево, вдали будет потом парк. Стал одеваться.
Рубашка липла к телу. Пальцы дрожали – от усталости, от тревоги, от чего-то, что не говорило вслух. Налил воду из чайника. Холодная. Как будто время в этом месте не только остановилось, но и отвернулось. Я выпил всё до дна.
– Ну что, “Диабло” … покажи мне, что ты за зверь, – прошептал я, бросая взгляд на карту. Наконец вышел в коридор.
[Запись 6. Дневник, 12:22]
О проекте
О подписке
Другие проекты