Отзывы на книги автора «Артур Шопенгауэр»

В книге довольно много житейской мудрости, но не без нюансов. К примеру, рыцарской чести было уделено слишком много страниц, а по сути, на нынешнее время эта тема не актуальна, но автор то не мог знать, хоть и надеялся, что в дальнейшем дуэлей не будет. Еще не со всем я с автором соглашался. Развивать свой ум, впитывать знания, набираться мудрости - все это несомненно важно, но счастье не только в этом. Порой и просто посидеть в парке на лавочке, наслаждаясь солнышком и свежим воздухом в объятиях любимого человека, приносит не мало радости, и возможно, именно такой момент и будет вспоминаться в старости с улыбкой. Некоторые, казалось бы незначительные и короткие мгновения, в итоге помнишь всю жизнь. Мне кажется, что одна мудрость не способна сделать человека счастливым. Счастье оно состоит из множества маленьких кусочков, ну и, конечно же, как и сам автор упоминал, многое зависит от восприятия этого мира. Еще автор говорил, что детям не стоит давать читать романы, а лучше биографию различных людей, чтобы они не ждали от жизни какого-то сказочного приключения. Мне кажется, что подобная литература в столь юном возрасте может лишь отбить желание в дальнейшем браться за книги вообще. Да и потом, детей же окружают взрослые: родители и еще множество различных людей, и они видят, как выглядит жизнь. Не думаю, что этот переход настолько сложный, что разбивает детей о жестокую реальность. По крайней мере я точно ничего подобного не испытывал. Ну и финал о времени и старости получился с нотками пессимизма, после которого в душе остается лишь грусть и тоска. Но в целом, книга определенно достойна внимания, подобная литература делает людей чуточку мудрее.
Оценка 8 из 10

В книге довольно много житейской мудрости, но не без нюансов. К примеру, рыцарской чести было уделено слишком много страниц, а по сути, на нынешнее время эта тема не актуальна, но автор то не мог знать, хоть и надеялся, что в дальнейшем дуэлей не будет. Еще не со всем я с автором соглашался. Развивать свой ум, впитывать знания, набираться мудрости - все это несомненно важно, но счастье не только в этом. Порой и просто посидеть в парке на лавочке, наслаждаясь солнышком и свежим воздухом в объятиях любимого человека, приносит не мало радости, и возможно, именно такой момент и будет вспоминаться в старости с улыбкой. Некоторые, казалось бы незначительные и короткие мгновения, в итоге помнишь всю жизнь. Мне кажется, что одна мудрость не способна сделать человека счастливым. Счастье оно состоит из множества маленьких кусочков, ну и, конечно же, как и сам автор упоминал, многое зависит от восприятия этого мира. Еще автор говорил, что детям не стоит давать читать романы, а лучше биографию различных людей, чтобы они не ждали от жизни какого-то сказочного приключения. Мне кажется, что подобная литература в столь юном возрасте может лишь отбить желание в дальнейшем браться за книги вообще. Да и потом, детей же окружают взрослые: родители и еще множество различных людей, и они видят, как выглядит жизнь. Не думаю, что этот переход настолько сложный, что разбивает детей о жестокую реальность. По крайней мере я точно ничего подобного не испытывал. Ну и финал о времени и старости получился с нотками пессимизма, после которого в душе остается лишь грусть и тоска. Но в целом, книга определенно достойна внимания, подобная литература делает людей чуточку мудрее.
Оценка 8 из 10

Унаследовав семейное состояние и, таким образом, освободившись от каких-либо обязательств зарабатывать на жизнь, Шопенгауэр стал пожизненным холостяком и независимым ученым, держась на расстоянии от других людей, как если бы они были колонией прокаженных.
И, таким образом, после пробуждения по утрам, перед игрой на флейте, приемом обеда и прогулкой с его любимым пуделем, Шопенгауэр сидел за своим столом, полностью посвящая свое время работе, в которой он сурово и колко прошелся по всем и вся в поле зрения - будущие философы, журналисты, книжные черви, ученые, литераторы, историки, женщины, и многие другие. Шопенгауэр был, мягко говоря, сложным человеком, и книга отражает это. С одной стороны, он женоненавистник, имеет сумасшедшие представления о медицине и множество других возмутительных предрассудков. С другой стороны, он является большим сторонником гуманного обращения с животными и имеет массу интересных идей, многие из которых явно повлияли на Ницше, Толстого, Фрейда и др.

Эта книга - отличная литература, а также оригинальная философия, написанная настолько невероятно ясно, кристально чисто, проста в восприятии. При чтении ощущается переход от безнадежно сухой, опухшей, затхлой академической философии с ее бесконечными ссылками и сносками.

Унаследовав семейное состояние и, таким образом, освободившись от каких-либо обязательств зарабатывать на жизнь, Шопенгауэр стал пожизненным холостяком и независимым ученым, держась на расстоянии от других людей, как если бы они были колонией прокаженных.
И, таким образом, после пробуждения по утрам, перед игрой на флейте, приемом обеда и прогулкой с его любимым пуделем, Шопенгауэр сидел за своим столом, полностью посвящая свое время работе, в которой он сурово и колко прошелся по всем и вся в поле зрения - будущие философы, журналисты, книжные черви, ученые, литераторы, историки, женщины, и многие другие. Шопенгауэр был, мягко говоря, сложным человеком, и книга отражает это. С одной стороны, он женоненавистник, имеет сумасшедшие представления о медицине и множество других возмутительных предрассудков. С другой стороны, он является большим сторонником гуманного обращения с животными и имеет массу интересных идей, многие из которых явно повлияли на Ницше, Толстого, Фрейда и др.

Эта книга - отличная литература, а также оригинальная философия, написанная настолько невероятно ясно, кристально чисто, проста в восприятии. При чтении ощущается переход от безнадежно сухой, опухшей, затхлой академической философии с ее бесконечными ссылками и сносками.

«Всё прекрасное так же трудно, как и редко»
Бенедикт Спиноза

Великая сила книг… Благодаря им, мы переносимся в иные состояния и времена, познаём великую любовь или жуткую ненависть, участвуем на дуэли или оказываемся на Луне, становимся Наташей Ростовой или князем Мышкиным, но сверх того познаем – что могло так никогда и не наступить – самих себя.

Есть книги, о которых не хочется писать, а хочется восторженно молчать. Даже если бы у меня неожиданно получилось выразить своё впечатление от «Мира как воли и представления», и, что ещё менее вероятно, сделать это с высокой художественной выразительностью, даже тогда мне вряд ли удалось бы передать тысячную долю того, что заключает в себе эта книга.
Существуют в мире явления и вещи, которые невозможно выразить словами. «Я тебя люблю» никогда не передаёт и малой толики чувства любви, с этим не справится и гораздо более поэтичное «сплетенье рук, сплетенье ног, судьбы сплетенье». Поэтому и хочется молчать…

Но поскольку рецензии, пусть и не очень хорошие, самим своим наличием, случается, «приводят» к книге новых читателей, ещё несколько слов.

Рекомендация от Томаса Манна
В своем эссе о Шопенгауэре Томас Манн назвал книгу «Мир как воля и представление» «метафизическим волшебным напитком»; читателю, долго находящемуся под впечатлением этой книги, писал Манн, всё, что бы он ни читал после неё, кажется «чужим, невежественным, неверным, произвольным, не дисциплинированным правдой».

У меня стоит перед глазами маленькая, на самом верху дома, комната в предместье, где я... целыми днями, вытянувшись на странной формы полукушетке-полушезлонге, читал «Мир как воля и представление». Одиноко-порывистая, тянущаяся к миру и смерти молодость — как пила она волшебное зелье этой метафизики, существо которой — эротика, метафизики, в которой я узнал духовный источник музыки «Тристана»! Так читают лишь один раз. Такое не повторяется.

… и несколько слов от себя.
«Мир как воля и представление» - книга сложная. Чтение её – самый настоящий труд, порой мучительный и напряженный, требующий большой сосредоточенности, внимания, усилия мысли. Тем приятнее то чувство преодоления себя, самоудовлетворенность, которая неизменно наступает, когда кажущиеся слишком умными и пустыми слова вдруг превращаются в совершенную логическую конструкцию, и хочется воскликнуть: «Да ведь это правда! И так просто!».
Такое чувство сродни вдохновению или озарению - второй и последней возможности для человека летать наяву… Ради этого и стоит читать книги.

«Всё прекрасное так же трудно, как и редко»
Бенедикт Спиноза

Великая сила книг… Благодаря им, мы переносимся в иные состояния и времена, познаём великую любовь или жуткую ненависть, участвуем на дуэли или оказываемся на Луне, становимся Наташей Ростовой или князем Мышкиным, но сверх того познаем – что могло так никогда и не наступить – самих себя.

Есть книги, о которых не хочется писать, а хочется восторженно молчать. Даже если бы у меня неожиданно получилось выразить своё впечатление от «Мира как воли и представления», и, что ещё менее вероятно, сделать это с высокой художественной выразительностью, даже тогда мне вряд ли удалось бы передать тысячную долю того, что заключает в себе эта книга.
Существуют в мире явления и вещи, которые невозможно выразить словами. «Я тебя люблю» никогда не передаёт и малой толики чувства любви, с этим не справится и гораздо более поэтичное «сплетенье рук, сплетенье ног, судьбы сплетенье». Поэтому и хочется молчать…

Но поскольку рецензии, пусть и не очень хорошие, самим своим наличием, случается, «приводят» к книге новых читателей, ещё несколько слов.

Рекомендация от Томаса Манна
В своем эссе о Шопенгауэре Томас Манн назвал книгу «Мир как воля и представление» «метафизическим волшебным напитком»; читателю, долго находящемуся под впечатлением этой книги, писал Манн, всё, что бы он ни читал после неё, кажется «чужим, невежественным, неверным, произвольным, не дисциплинированным правдой».

У меня стоит перед глазами маленькая, на самом верху дома, комната в предместье, где я... целыми днями, вытянувшись на странной формы полукушетке-полушезлонге, читал «Мир как воля и представление». Одиноко-порывистая, тянущаяся к миру и смерти молодость — как пила она волшебное зелье этой метафизики, существо которой — эротика, метафизики, в которой я узнал духовный источник музыки «Тристана»! Так читают лишь один раз. Такое не повторяется.

… и несколько слов от себя.
«Мир как воля и представление» - книга сложная. Чтение её – самый настоящий труд, порой мучительный и напряженный, требующий большой сосредоточенности, внимания, усилия мысли. Тем приятнее то чувство преодоления себя, самоудовлетворенность, которая неизменно наступает, когда кажущиеся слишком умными и пустыми слова вдруг превращаются в совершенную логическую конструкцию, и хочется воскликнуть: «Да ведь это правда! И так просто!».
Такое чувство сродни вдохновению или озарению - второй и последней возможности для человека летать наяву… Ради этого и стоит читать книги.

«Всё прекрасное так же трудно, как и редко»
Бенедикт Спиноза

Великая сила книг… Благодаря им, мы переносимся в иные состояния и времена, познаём великую любовь или жуткую ненависть, участвуем на дуэли или оказываемся на Луне, становимся Наташей Ростовой или князем Мышкиным, но сверх того познаем – что могло так никогда и не наступить – самих себя.

Есть книги, о которых не хочется писать, а хочется восторженно молчать. Даже если бы у меня неожиданно получилось выразить своё впечатление от «Мира как воли и представления», и, что ещё менее вероятно, сделать это с высокой художественной выразительностью, даже тогда мне вряд ли удалось бы передать тысячную долю того, что заключает в себе эта книга.
Существуют в мире явления и вещи, которые невозможно выразить словами. «Я тебя люблю» никогда не передаёт и малой толики чувства любви, с этим не справится и гораздо более поэтичное «сплетенье рук, сплетенье ног, судьбы сплетенье». Поэтому и хочется молчать…

Но поскольку рецензии, пусть и не очень хорошие, самим своим наличием, случается, «приводят» к книге новых читателей, ещё несколько слов.

Рекомендация от Томаса Манна
В своем эссе о Шопенгауэре Томас Манн назвал книгу «Мир как воля и представление» «метафизическим волшебным напитком»; читателю, долго находящемуся под впечатлением этой книги, писал Манн, всё, что бы он ни читал после неё, кажется «чужим, невежественным, неверным, произвольным, не дисциплинированным правдой».

У меня стоит перед глазами маленькая, на самом верху дома, комната в предместье, где я... целыми днями, вытянувшись на странной формы полукушетке-полушезлонге, читал «Мир как воля и представление». Одиноко-порывистая, тянущаяся к миру и смерти молодость — как пила она волшебное зелье этой метафизики, существо которой — эротика, метафизики, в которой я узнал духовный источник музыки «Тристана»! Так читают лишь один раз. Такое не повторяется.

… и несколько слов от себя.
«Мир как воля и представление» - книга сложная. Чтение её – самый настоящий труд, порой мучительный и напряженный, требующий большой сосредоточенности, внимания, усилия мысли. Тем приятнее то чувство преодоления себя, самоудовлетворенность, которая неизменно наступает, когда кажущиеся слишком умными и пустыми слова вдруг превращаются в совершенную логическую конструкцию, и хочется воскликнуть: «Да ведь это правда! И так просто!».
Такое чувство сродни вдохновению или озарению - второй и последней возможности для человека летать наяву… Ради этого и стоит читать книги.

«Всё прекрасное так же трудно, как и редко»
Бенедикт Спиноза

Великая сила книг… Благодаря им, мы переносимся в иные состояния и времена, познаём великую любовь или жуткую ненависть, участвуем на дуэли или оказываемся на Луне, становимся Наташей Ростовой или князем Мышкиным, но сверх того познаем – что могло так никогда и не наступить – самих себя.

Есть книги, о которых не хочется писать, а хочется восторженно молчать. Даже если бы у меня неожиданно получилось выразить своё впечатление от «Мира как воли и представления», и, что ещё менее вероятно, сделать это с высокой художественной выразительностью, даже тогда мне вряд ли удалось бы передать тысячную долю того, что заключает в себе эта книга.
Существуют в мире явления и вещи, которые невозможно выразить словами. «Я тебя люблю» никогда не передаёт и малой толики чувства любви, с этим не справится и гораздо более поэтичное «сплетенье рук, сплетенье ног, судьбы сплетенье». Поэтому и хочется молчать…

Но поскольку рецензии, пусть и не очень хорошие, самим своим наличием, случается, «приводят» к книге новых читателей, ещё несколько слов.

Рекомендация от Томаса Манна
В своем эссе о Шопенгауэре Томас Манн назвал книгу «Мир как воля и представление» «метафизическим волшебным напитком»; читателю, долго находящемуся под впечатлением этой книги, писал Манн, всё, что бы он ни читал после неё, кажется «чужим, невежественным, неверным, произвольным, не дисциплинированным правдой».

У меня стоит перед глазами маленькая, на самом верху дома, комната в предместье, где я... целыми днями, вытянувшись на странной формы полукушетке-полушезлонге, читал «Мир как воля и представление». Одиноко-порывистая, тянущаяся к миру и смерти молодость — как пила она волшебное зелье этой метафизики, существо которой — эротика, метафизики, в которой я узнал духовный источник музыки «Тристана»! Так читают лишь один раз. Такое не повторяется.

… и несколько слов от себя.
«Мир как воля и представление» - книга сложная. Чтение её – самый настоящий труд, порой мучительный и напряженный, требующий большой сосредоточенности, внимания, усилия мысли. Тем приятнее то чувство преодоления себя, самоудовлетворенность, которая неизменно наступает, когда кажущиеся слишком умными и пустыми слова вдруг превращаются в совершенную логическую конструкцию, и хочется воскликнуть: «Да ведь это правда! И так просто!».
Такое чувство сродни вдохновению или озарению - второй и последней возможности для человека летать наяву… Ради этого и стоит читать книги.

Шопенгауэр был сложной, одинокой, но талантливой личностью. Сразу скажу, что с полнейшим чистым листом в области философии вторгаться на территорию этого и любого другого философа нельзя. Философия — это особая область знания, одну из основных элементов которых составляет ее генеалогия.
Начиная с теории познания, философ упрощенно доносит до нас почти не измененные взгляды Канта, говоря, что мир с его причинностью, временем и пространством есть всего лишь наш способ видения мира.
Жизнь, конечно, как таковая вряд ли имеет четкий смысл. Но это не значит, что мы не можем его создать и воплотить, наделить мрачную вселенную такого пессимизма жизнью и смыслом. Человек прирожден изменять к лучшему все, включая свое социальное бытие. Этим и будем заниматься.

Шопенгауэр был сложной, одинокой, но талантливой личностью. Сразу скажу, что с полнейшим чистым листом в области философии вторгаться на территорию этого и любого другого философа нельзя. Философия — это особая область знания, одну из основных элементов которых составляет ее генеалогия.
Начиная с теории познания, философ упрощенно доносит до нас почти не измененные взгляды Канта, говоря, что мир с его причинностью, временем и пространством есть всего лишь наш способ видения мира.
Жизнь, конечно, как таковая вряд ли имеет четкий смысл. Но это не значит, что мы не можем его создать и воплотить, наделить мрачную вселенную такого пессимизма жизнью и смыслом. Человек прирожден изменять к лучшему все, включая свое социальное бытие. Этим и будем заниматься.