Путь на Амальтею

Не знаю как так вышло - но «Путь на Амальтею» я прочла, не читая «Страну багровых туч», но не могу сказать, что это как-то сказалось на моём впечатлении от произведения. Эта повесть показалась мне весьма самодостаточной и без предыстории или последующих «Стажеров». В ней нам показывают поочерёдно две ветки - одна на самой Амальтее, которой в ближайшем будущем грозят большие проблемы, если до них не доберётся фотонный грузовичок "Тахмасиб" под командованием Быкова; вторая - как раз на самом "Тахмасибе". Конечно, если подходить к произведению критически и искать какие-то логические нестыковки и прочие недостатки, то их там можно найти немало, но мне в первую очередь такая фантастика интересна двумя вещами. В первую очередь мне интересен взгляд старых фантастов на будущее, каким они его видят, до каких высот и к каким срокам доберётся человечество по их мнению. И, конечно, же сами образы героев и какие проблемы им приходится решать волею автора. И, может быть, кое-где герои немножечко картонные, но это не помешало мне проникнуться происходящим и до последнего переживать за них - что произойдёт дальше, получится ли у них выбраться?

К моему большому разочарованию, при перечитывании повести стало понятно, что произведение это - с большим, но не реализованным потенциалом.

Часть сцен выглядит лишними: например, колка льда на Амальтее - надо было либо добавлять еще несколько таких же, либо вырезать эту, потому как одна она не несет никакой смысловой нагрузки, а для создания эмоциональной связи с персонажами ее откровенно мало, в результате у нас есть только одна сторона происходящего - события на спутнике Юпитера оставляют равнодушными, бодрость местных ученых не дает возможность прочувствовать приближающуюся катастрофу.

Техническая сторона повести разочаровывает - авторы, кажется, плохо представляли себе, как должна выглядеть рубка космического корабля, к примеру, в результате декорации выглядят крайне неубедительными и откровенно картонными. Диалоги между персонажами были простительны где-нибудь в шестидесятые, но кажутся надуманными и театральными сейчас, как будто по бумажке реплики читают; да и юмор местами искусственный.

С другой стороны, в какой-то момент все это становится неважно и тебя начинает захватывать происходящее, формируется атмосфера неопределенности и тревоги, когда все-таки надо что-то делать, потому что просто невозможно ничего не делать, и эти суровые советские межпланетчики, кажется, обретают плоть и кровь, из ходячих конструктов превращаясь во вполне реальных людей, каждый с собственным я и манерой говорить. И вот этого ощущения не хватило - раз, и повесть закончилась, мы так и не узнали, как они выбрались - не в смысле принципа (его нам объяснили), а что чувствовали и как пережили все экипаж Тахмасиба и пассажиры. Здесь бы добавить производственности - как они использовали разные способы, ничего не получалось, напряжение растет, гибель близка и вот самый безумный вариант, на который уже никто не надеялся, сработал благодаря слаженному труду и самоотверженности. Получилось же как-то буднично: ну да, чуть не упали в Юпитер, но Быков как всегда всех спас, нажав на кнопку. Не люблю такого говорить про Стругацких, но похоже, эта повесть действительно сильно устарела, увы.

Я нежно люблю романы раннего мира Полудня - "Страна багровых туч", "Стажеры", сам "Полдень", "Далекая радуга" - за простоту и наивность, за то самое счастье для всех даром, за романтику и героизм. И не меньше люблю "Трудно быть богом", "Град обреченный", трилогию про Максима Камерера - за наступающее похмелье от успехов, за трудные вопросы без ответов.

Но в этой повести я, к сожалению, не нашла ни того, ни другого. Экипаж Тахмасиба, состоящий почти сплошь из знакомых лиц, везет продовольствие на Амальтею, которой в близкой перспективе начнет угрожать голод. Космолетчики сначала расслабленно страдают фигней, а после медленно погибают, проваливаясь в газовый гигант - Юпитер. Шутить пытаются почти на всем пути, но с трудностями смиряются или борются уже серьезно и героически.

Вот вроде бы и подвиг, и шаблоны героев превращаются в живых людей, а меня не зацепило. Не случилось ни упоения от успехов, ни горькой тяжести от неразрешимых вопросов бытия, которые по-видимому не оставят человечество даже в самом далеком и светлом будущем.