– Можешь напоследок закатить истерику и попытаться убедить меня, что от тебя будет польза. Они обычно так и делают. Те, кто выживает. Говорят о вашем мире. Технический прогресс, достижения цивилизации, интер… нет? А на деле не могут объяснить ни этот интернет, ни хотя бы одно из перечисленных достижений. Оно работает, но я не знаю как. Знаю только, что работает. – Он писклявым голосом изобразил женский голос и вздохнул. – А толку миру от твоего знания, если ты не можешь им поделиться. От их крови куда больше пользы.

– Но это убийства!

– Это соблюдение закона! – Он резко повысил голос. Оглянулся на закрытую дверь, поморщился и прижал ладонь ко лбу. Продолжил уже тише: – Пока их не начали останавливать, эти девчонки через одну рвались в постель власть имущих. В вашем мире это в порядке вещей? Дело начало доходить до политических скандалов, а они все твердили что-то про истинную связь, драконов и предназначение. Скажи, вы там у себя настолько глупы, что до сих пор верите в эти сказки?

Я молчала, глядя в окно на медленно светлеющее небо. С появлением каждого нового оттенка таяло моё время. Парень так же молча смотрел на меня. Я порывалась было что-то спросить, но каждый раз в голове звучал его голос “Тебе это ни к чему. Ты всё равно скоро умрёшь.” Когда я начала различать пейзаж за окном, у меня появилась мысль, как ещё я могу попробовать спастись. Мерзкая до ужаса, но сейчас было не до нравственных мук. Я спрыгнула с парты, сделала шаг вперёд и легонько коснулась его руки, проводя пальчиком снизу вверх. Постаралась придать голосу самое эротичное звучание, но из-за паники слова прозвучали хрипловато:

– Может быть, я смогу тебя переубедить?

Резким движением подняла взгляд, смотря ему прямо в глаза. Давай, глотай наживку. Мне бы только тебя зацепить, а там как-нибудь выкручусь. Облизнула губы и чуть подалась вперёд, касаясь его бедра. Жаль, что на мне сейчас дурацкая футболка с круглым вырезом. Даже не спустишь её в сторону, оголив плечо. Нужно было как и на предыдущие экзамены надевать рубашку, сейчас смогла бы расстегнуть столько пуговиц, сколько ему нужно было бы для согласия. Давай, давай же!

Изучающий интерес, с которым он рассматривал меня до этого, сменился скучающим выражением. Он легко соскользнул на ноги, прижимаясь ко мне всем телом, но не остановился, а продолжил движение, сделав пару шагов в сторону. Повернулся и снова посмотрел на меня. Не отрывая взгляда, щёлкнул пальцами и слегка поморщился. Воздух рядом с ним задрожал, словно плавясь, рассеивая внимание. Я зажмурилась, убирая неприятное ощущение, а когда открыла глаза, увидела полностью обнажённую девушку. Она прильнула к парню и подобострастно смотрела на него, словно ожидая приказа. Просто шикарная фигура, бархатная кожа – это было видно даже на расстоянии, длинные светлые волосы волнами спадали на спину. А невинное личико с розовыми губами завершало идеальный образ.

– Кара знает всё, чего я хочу. Умеет всё, что я только смогу однажды пожелать. И появляется, – он усмехнулся, – по одному щелчку. Так на что мне ты?

Он взмахнул рукой, и прекрасная дева растаяла в дрожащем воздухе.

Я начала отчаянно перебирать варианты своих способностей, которые могли бы хоть как-то заинтересовать моего собеседника. Сдался мне этот филологический! Была бы я на пятом курсе какого-нибудь инженерного вуза, оставалась бы хоть какая-то надежда, что я могу быть полезна этому жестокому миру. Но нет. Всё, что я знаю – несколько славянских языков, и то весьма поверхностно, никому не нужную латынь и всевозможные литературные направления вместе с биографиями их представителей. Бесполезные знания даже в моём мире, что уж говорить об этом. Бесполезное образование, бесполезная я!

– Совсем скоро рассветёт. Мне пора. Желаю тебе… – он помолчал, подбирая слова, – лёгкой смерти.

Равнодушие, с которым это было сказано, сломало последний кирпичик в плотине, сдерживающей панику. Я осела на пол, упираясь спиной в парту, осознавая, что единственный, кто хотя бы не желал мне смерти, сейчас уйдёт, а я останусь здесь, ожидая, когда появятся палачи. Или те, кто меня к ним отправит. Слёзы полились вместе с рыданиями. Парень брезгливо дёрнул плечом и начал отворачиваться. Я зарыдала сильнее. Больше всего мне хотелось сейчас чем-нибудь в него швырнуть, чтобы хоть немного выплеснуть своё отчаяние. Но швыряться я могла только словами. Терять мне было уже нечего, так что я осыпала спину равнодушного мерзавца самыми ядовитыми эпитетами на всех известных мне живых языках. Хотела добавить что-нибудь на латинском, но вспомнила, из-за кого я здесь оказалась.

– Грёбаный инквизитор! Грёбаный латинский! Volo te mori sicut canis!

Я спрятала лицо в коленях. Последнее, что я увидела, была замеревшая уже у самой двери фигура моего бывшего собеседника. Так что когда кто-то коснулся моей руки, я чуть не подпрыгнула и моментально смолкла. Подняла голову и увидела, как он, нахмурившись, склонился надо мной.

– Ты знаешь латынь?

Я кивнула.

– Как хорошо?

Я наморщила лоб, гадая, как можно обозначить мой уровень латинского. Свободно говорю, пишу со словарём? Могу читать, но живая беседа была только с преподом? Понятия не имею, сильно ли хромает произношение, так как носителей языка нам не подвезли?

– Быстрее! – Он больно схватил меня за локоть и рывком поднял на ноги. – Читать и переводить сможешь?

Я уверенно кивнула. Точно смогу. Хотя, если бы он спросил, смогу ли я станцевать чечётку на крыле летящего самолёта, сейчас я кивнула бы с такой же железной уверенностью.

– Идём! Тебя наверняка уже услышали, так что здесь скоро будет кто-то из Бессменных. Тьма и её обитатели, да шевелись же ты!

Он тащил меня за собой, еле слышно ругаясь. А я, наконец, отмерев, изо всех сил старалась не отставать и молилась, чтобы он не выпустил мою руку из своей.

Мы бежали по длинным коридорам, сворачивая то влево, то вправо. Я старалась смотреть только под ноги, до смерти боясь споткнуться и упасть. Несколько длинных лестничных пролётов вышибли из меня остатки дыхания. Сердце подскакивало к горлу, а лёгкие горели, но тело подгонял дикий страх, и оно не желало останавливаться даже тогда, когда мой спаситель резко замер перед одной из дверей. Я чуть не врезалась в стену, но он скупым движением дёрнул меня на себя, одновременно проводя рукой по дверной ручке снизу вверх, словно поглаживая её. Дверь распахнулась, и парень толкнул меня вперёд, проскальзывая вслед за мной. Звук закрывающейся двери выпустил из меня остатки сил. Я опустилась на колени, а потом растянулась прямо на потёртом ковре. В комнате было уже почти совсем светло, значит, солнце скоро встанет, а я всё ещё жива. Парень переступил через меня и прошёл к дальней стене. У меня не хватало сил поднять голову, так что я видела только его ноги. Он некоторое время топтался у какого-то шкафа, а затем развернулся и подошёл ко мне. Наклонился и положил у моего лица толстую книгу с распухшими страницами.

– Открой.

Я оперлась на руки и приподнялась. Подтянула к себе уставшие ноги, села на колени и взяла в руки книгу. Она оказалась тяжелее, чем была на вид. Я наобум раскрыла книгу и посмотрела на страницы. Огромная красная буквица, вслед за которой вился мелкий, но чёткий почерк. Разбирать текст было не в пример сложнее, чем на привычных печатных страницах, но адреналиновый всплеск пока не улёгся, и я заскользила глазами по строчкам, выхватывая знакомые слова, которые в прямом переводе дали бы весьма косноязычный результат. Но бесконечные часы практики как на парах, так и дома намертво вбили в сознание привычку охватывать предложение целиком, видя не отдельные слова, а их сочетание и, как итог, смысл. Я медленно двигалась взглядом по странице, давая вскипевшим мозгам привыкнуть к почерку и вникая в неизвестный текст. Не дожидаясь команды, я вернулась к началу абзаца и начала читать вслух. Каждое следующее предложение давалось легче, и я мысленно выдохнула, радуясь, что мне не отшибло память на ненавистную латынь.

“Далее, в бесконечном множестве тел заключено уже бесконечное количество

мяса, крови, мозга; хотя они и обособлены друг от друга, но тем не менее

существуют – и каждое в бесконечном количестве, а это уже бессмысленно. А

что они никогда не разъединяются, это говорится не вследствие достоверного

знания, но правильно, так как свойства неотделимы.”

– Отлично. – Он снова наклонился надо мной и выхватил книгу из рук. Захлопнул её и выпрямился. – Переводить ты умеешь.

Я слегка напряглась от его резких движений, но не удержалась от комментария:

– Ты уверен, что я не сочиняла на ходу, пользуясь твоим незнанием?

Он даже не моргнул. Смотрел всё так же спокойно, без малейшего намёка на сомнение.

– Ты сейчас едва дышать можешь от ужаса, не то что лгать. Так что да, уверен. – Он бросил взгляд в окно и тяжело вздохнул. Только сейчас я увидела, что несмотря на все его спокойствие и равнодушие, он чертовски устал. – Вставай. У меня есть ещё часа полтора на сон, и я не собираюсь их терять.

Я поднялась и только сейчас осмотрелась. Небольшая комната, метра три-четыре в длину и чуть меньше в ширину. Прямо напротив двери окно, под ним стол, заваленный книгами и бумагами настолько, что было удивительно, как они помещаются на столешнице, по правой стене узкая кушетка, возле которой на полу тоже громоздились стопки книг, чуть дальше из-за тёмной ширмы виднелась кровать. По левую руку сразу у стола книжные шкафы, комод с какими-то склянками на нём, и почти рядом со мной плотно закрытая дверь.

Парень указал мне на кушетку и я с облегчением тут же на неё свалилась, сбрасывая кроссовки. Сам же он прошёл к кровати и кинул мне подушку. Плоская как блин, но я была рада и такой подачке. Накопившаяся усталость требовала тут же уснуть. Я сунула подушку под голову, и меня придавило осознанием произошедшего. Тело просило выбросить все мысли из головы и спать, но сон не шёл. У себя дома я привыкла к круглосуточному шуму за окном, а здесь было слишком тихо. Шуршание одежды сменилось кряхтением деревянной кровати под весом парня. Потом всё стихло, но тут кровать снова скрипнула, а вслед за ней и пол. Шаги проследовали от дальнего угла ближе ко мне, и я собиралась повернуться, но сил не было. Пусть делает со мной, что захочет. Плевать. Уже просто плевать. Снова шуршание и на меня опустилось какое-то покрывало. Я едва смогла пробормотать “Спасибо” и вырубилась.