До сих пор на месте не было ни одного криминалиста, а оперативники мялись в нерешительности не зная, чем заняться. Шефа не было, чтобы раздать им указания.

– Едут. Труп совсем недавно обнаружила уборщица, когда заметила, что дверь распахнута настежь. – Громова начала сцеплять и расцеплять пальцы между собой. – А наших не будет. Маратов пригласил только меня в частном порядке. Если бы он позвал еще весь мой отдел, то этого бы не поняли его подчиненные. Но Макс обещал поделиться наработками.

– Честно говоря, не думаю, что здесь найдут больше, чем Гарик и Гера в предыдущих случаях. – протянул Ник рассеяно и говорящим взглядом указал на дверь. – Ну что? Ты насмотрелась? Мне нужно тебе кое-что сказать.

– Если ты опять начнешь мне про свою … – проворчала Марта, но направилась за ним.

Ник вывел Громову обратно в коридор и плотно прикрыл дверь номера за ними.

– Я тебе повторяю еще раз, что между нами ничего не было. – сдержанно проговорил чародей. – И сейчас ты поймешь почему.

Глаза Марты заискрились так, словно она хотела отпустить очередной скабрезный намек, но промолчала. Работа среди мужчин все же сделала ее немного более черствой, грубой и циничной.

– Я не знаю, стоит ли говорить это Маратову, решай сама, но я просто расскажу тебе вот что. – Ник привалился спиной к двери, чтобы ощутить, если кто-то будет тайно приобщаться к их беседе. – В течение нескольких последних дней, когда мы пересекались с Алисой, она жаловалась мне, что за ней кто-то наблюдает. Это легко можно было списать на невроз в следствие потрясений, но ее беспокойство все усиливалось. В конечном счете она вчера поменяла этот свой прежний гостиничный номер на соседний, чтобы успокоить душу. Но ночью ей продолжило казаться, что этот таинственный некто рядом. Она была в форменной истерике. Поэтому я приехал. Алиса успокоилась, но попросила меня побыть с ней до утра. Вот и все.

Исключительно из соображений дипломатии Ник опустил некоторые аспекты. В самом деле, это даже нельзя было назвать обманом – так, опусканием некоторых фактов для экономии времени из расчёта их незначительности.

Марта слушала его, склонив голову на бок, но с каждым следующим словом выпрямилась и будто увеличивалась в размерах. Глаза ее загорелись опасным огоньком.

– И ты говоришь мне это только сейчас?! – рявкнула она наконец. – Если ты знал, что за ней кто-то наблюдает, почему не сообщил мне?! Мы бы выставили охрану!

Казалось, Громова была в секунде от того, чтобы не броситься на чародея с кулаками. У импульсивной Марты вообще была склонность к рукоприкладству и невербальной агрессии. Мало кто знал, но мобильники часто менялись у нее не потому, что дочь мэра могла себе позволять скупать их целыми партиями, а просто потому что Громова зачато швыряла их в стены.

– Да я списал это на расшалившиеся нервы. – пролепетал Ник.

Не говорить же ей о защитниках из Цербериата, на которых чародей думал. Правда похоже сильно ошибался – все -таки не они…

– Вот не ври, не ври мне, Фельсенбург! – Марта побелела от ярости. –Все прекрасно знают, с какой щепетильностью ты всегда относишься ко всяким там предчувствиям, от которых обычные опера отмахиваются. Что, решил для нее принцем на белом коне заделаться? Или решил, как обычно, разобраться в одиночку? – прищуренные ее глаза напоминали соколки льда. – Все никак не изживешь из себя манеру делать все самостоятельно? Вот именно поэтому я постоянно говорю, что тебе нужно научиться работать в команде и доверять людям. А так ты подверг Кольцову опасности и загубил чужую жизнь! Ты хренов эгоист!

Голос Громовой все повышался и повышался, пока наконец не сорвался. Тогда она быстрыми шагами пошла по коридору. Слова застряли в горле вместе с липким комком. Чародей закрыл глаза. Да, Марта права, пунктик маниакального недоверия был в его психологическом портрете, но страшнее, что она не ошибалась и в другом – он действительно был виновен убийстве Кары. Пусть опосредованно, но все же. Сердце засаднило. И совсем не важно, что ведьма терпеть его не могла.

Вот один из главных минусов работы детектива – часто приходится брать на себя ответственность за чужие жизни в игре, где цена ошибки крайне высока. Не сомневайся он изначально в существовании этого неведомого преследователя, одним рубцом на душе. Было бы меньше.

– Отчасти ты права. – тихо сказал Ник. – Я виноват, и этому нет оправдания. Не подслушивать там!

Он с силой врезал каблуком по двери за спиной. Неразборчивые голоса недовольно зашептались, но замолкли. Громова остановилась и устало провела рукой по лицу.

– Ладно. Тогда хотя бы сейчас дай нормально показания.

Чародей приободрился, но воспоминание о Зарине едва не заствило его подпрыгнуть. Он наверняка уже безбожно опаздывал, а еще ехать!

– Марта, я только «за», но сейчас мне нужно спешить на похороны и целый день я наверняка буду занят… – виновато улыбнулся Ник. – Ничего стоящего я не знаю, это точно, а условности займут не мало времени. Давай завтра утром я приеду к тебе в отдел?

Громова холодно прищурилась на него.

– Вот опять. Я могу подумать, что ты что-то пытаешься от меня скрыть. – предостерегла она.

На это Нику нечего было ответить, поэтому он поспешил в номер. Тогда Марта взволнованно заозиралась вокруг.

– Стоп, где Катя? – несмотря на то, что Громова была полицейским со стажем, глаза ее наполнились обычной для матерей паникой.

– Спокойно, я просто отвел ее в номер Алисы. – миролюбиво улыбнулся Ник.

Возможно это был шанс для выравнивания отношений. Марта фыркнула, скрестив руки на груди, но подошла к двери номера Кольцовой.

Катю и Алису сидели за столиком и весело перехихикивались. В руках у каждой было по одноразовому стаканчику с чаем, а рядом горка пустых фантиков от конфет. Кажется, такой расклад устраивал обеих. Что ж, правильно – глюкоза помогает бороться со стрессом. Услышав, как дверь открывается, Катя и Алиса обернулись с одинаковыми смешливыми улыбками на лицах. В этот момент девушка чем-то неуловимо напомнила Нику его кроткую милую матушку. Алиса сама наверняка сможет стать замечательной матерью.

Чародей спешно похватал свои вещи – галстук скомкал в карман пиджака, а сам пиджак перебросил через руку. Надевать их Ник не стал, чтобы не предавать виду излишней праздничности.

– Мне пора. – чародей схватился за набалдашник трости.

Девушка вскочила с места. Глаза ее в миг наполнились волнением и страхом.

– Ты уходишь? А как же расследование? Разве ты… вы не должны сейчас сматривать место происшествия?

– Марта Игоревна и ее коллеги будут здесь. Кстати говоря, они наверняка захотят взять у тебя показания, поэтому прошу тебя рассказать Громовой все о преследователе, ничего не утаивая. – попросил Ник с мягкой улыбкой, протягивая руки в рукава плаща.

– А вдруг… вдруг он вернется за мной? Вдруг поймет, что обознался? – едва слышно прошептала Алиса.

Катя и чаепитие было позабыто разом. Казалось, что сейчас девушка прикладывать все усилия, чтобы не разреветься.

Время утекало сквозь пальцы, так что на отпевание Ник уже гарантированно не успевал. Чародей подошел к Алисе вплотную.

– Полиция еще долго будет проводить здесь следственные мероприятия. А потом Марта Игоревна оставит тебе охрану. Ты главное делай все как, они велят. Хорошо? Ведь так?

Ник обернулся на Марту, вопросительно изогнув бровь. Громова не ушла, наблюдала за ними, демонстративно не переступая порога гостиничного номера. В ответ вопрос, она мрачно кивнула.

– Чем охрана поможет мне, если убийца – маг? – посмотрела на чародея прямым взглядом Алиса.

– У палаты Грибановой выставили защиту, и пока на нее никто не пытался покушаться. – резонно заявил чародей и уже запинаясь пробормотал остальное. – Но, если хочешь, как освобожусь, приеду к тебе.

Он сам уже с предвкушением ждал этого вечера, в тайне надеясь, что девушка согласится. Только ему нужно было хорошенько поработать, если чародей не хотел сложить где-нибудь голову и желал еще вернуться сюда в этот уютный мир маленького гостиничного номера ее прелестной обладательницы. Ник подивился, как мало ему, оказалось, нужно для счастья. Один лишь правильный человек рядом вызывает желание быстрее закончить все дела и бежать домой, нежели находить себе работу только бы не сидеть в одиночестве. Алиса слабо улыбнулась и, крепко сцепив руки на шее чародея, мимолетно коснулась губами его щеки.

– Я буду ждать. – выдохнула она в ухо Ника.

– До вечера.

Чародей зажмурился, как кот, который разнежился под солнцем.

– Алиса, скоро я вернусь с коллегами, чтобы опросить вас. – сказала Марта в высшей степени деловым тоном. – А пока… вы не могли бы побыть немного с Катей? Только не позволяйте ей попасть в соседний номер.

Алиса кивнула и отступила от чародея. Ник подмигнул на прощание Кате и поспешил на выход. Девочка с хитрющей улыбкой отсалютовала ему на прощание.

– Я думал, ты не станешь со мной разговаривать. – негромко заметил ник. Когда вышел из номера, а Марта пошла с ним бок о бок.

– Не обольщайся. Я просто иду на улицу проветрить мысли. – проворчала Громова и тут же добавила. – Кстати, это было зрелище не для детских глаз.

– Это мне говорит человек, который притащил дочь на убийство. – съехидничал чародей.

Марта раздраженно обернулась на него.

– Говорила же: забрала из школы, а тут звонок Маратова. Что мне в кафешке какой-нибудь местной или машине ее оставлять неизвестно насколько?!

Нику показалось даже, что волосы ее наэлектризовались от возмущения.

– Сидеть здесь еще несколько часов, то же сомнительное удовольствие. Ее мог бы забрать Жгутиков. – предложил чародей.

– О, нет, Диме вообще лучше об этом не знать. Он вряд ли обрадуется, если узнает, что я притащила Катю на место преступления. – смешок, вырвавшийся у Громовой звучал несколько истерически.

– У тебя все хорошо? – беспокойно спросил Ник.

Громова даже не обернулась на него, как и всегда следуя на шаг впереди.

– С чего ты взял, что это не так? – деланно безразлично уточнила она.

– Обычно ты не позволяешь себе срываться и так откровенно орать на меня, к примеру. –пожал плечами чародей.

Реакция на его замечание оказалась незамедлительной и даже острее, чем он думал.

– Да тебя уже пора начинать бить, Фельсенбург! Ну как можно было не рассказать о таком! – воскликнула Марта, и вдруг тяжело вздохнула. – Но дело правда не только в этом. У меня ничего не складывается, понимаешь? Я всю голову уже сломала. Камеры на вашем этаже офиса неисправны- кто пришел в салон Моновой неизвестно, списки клиенток результатов не дали, биоматериал Гарик наскрести на исследование так и не смог, да и сравнить его не с чем… И вообще: многодневная слежка не входит в классический почерк нашего убийцы. Мы мало знаем о нем, но совершенно точно, что он действует решительно и быстро, без долгих и при этом довольно неумелых слежек, раз его смогла засечь такая неумеха, как Алиса. Плюс ко всему, если он следил за ней так пристально, как же мог обознаться в темноте? Это же не пулю выпустить: чтобы перерезать горло, нужно в плотную подойти. Поэтому, я не понимаю.

Голос ее постепенно становился все более жалостливым и несчастным. Нику захотелось утешить ее, да вот только Громова, как и всегда, была полностью права. На эти вопросы ответов не было и у чародея.

В мрачном молчании они вышли из дверей гостиницы на свежи воздух. Небо успело полностью затянуться седыми облаками, но день стоял довольно светлый, хотя и прохладный. Ник запахнул плащ.

– Ладно, извини, – буркнула Марта, не глядя на чародея. – Я и впрямь сегодня что-то не в духе. Чем ты так усиленно собираешься заниматься сегодня, если даже на дачу показаний времени у тебя нет?

– Ну, сначала схожу на похороны Моновой, а потом мне нужно поспать. – уверенно заявил он.

Часть со сделкой Вяземского он решил опустить, чтобы не обострять и без того натянутые в последнее время отношения. Рассказать про помощь бандитам в урегулировании споров, сейчас было с родни выстрелу в голову.

– Конечно, ты же сегодня мало поспал. – Громова явно подтрунивала, но глаза ее не улыбались от слова совсем.

– Ты теперь это мне вечно припоминать будешь? – осведомился Ник и пояснил. – Не буду пока раскрывать всех карт, на случай, если дело не выгорит, но если повезет, то во сне я смогу увидеть кое-что способное нам помочь.

В кармане непривычным еще рингтоном зазвонил телефон. Ник мельком глянул на дисплей и тут же сбросил. Он не присваивал контактам имена, отнюдь не потому что хотел тренировать математику, а как раз на случай таких моментов. Сейчас, например, звонил Архангел, но Нику, ох, как не удобна было отвечать.

– Мне бы так работать. – хмыкнула Марта. – Ну хорошо, договорились. Если что, на связи, как обычно. Завтра жду в Отделении. И на, держи, за вчера и сегодня.

Ник неуверенно взял пару пятитысячных купюр. Честно говоря, ему самому казалось, что этих денег он не заработал.

– О, Фельсенбург! –знакомый голос раздался так неожиданно, что Ник вздрогнул и торопливо спрятал «зарплату».

От подъемного мостика приближался Маратов. Вид у главы убойщиков был усталый и потрепанный: волосы взъерошены, а мешки под глазами набрякли от усталости. Небритая щетина только прибавляла ему лет.

– Марта Игоревна, я, конечно, все понимаю, но как бы хотел, чтобы вы приехали одна. – чуть неодобрительно кашлянул Маратов. – То есть совсем одна.

– Расслабьтесь, я уже ухожу! – помахал рукой Ник. – Просто неподалеку был.

Вяземский продолжал настырно названивать, но чародей сбросил его вторично.

– Ты все это время с Леонидовым говорил? – спросила Марта кивнув на телефон, зажатый в мясистых пальцах Маратова.

На лице ее отобразилось явственное сочувствие.

– Да, нет. –поморщился Максим. – Наше беседа длилась недолго. Ну как беседа, точнее его монолог. Сама знаешь, у него разговор короткий. Я дольше голову освежал. Фельсенбург, сейчас я готов согласиться с тем, что ты наговорил Леонидову в салоне красоты.

Ник коротко рассмеялся на блеклую улыбку Маратова. Бандит все никак не хотел успокоиться, поэтому пришлось нажать на отбой уже в третий раз.

– Да ответил бы уже. – Марта странно посмотрела на чародея.

– Потом. – отмахнулся Ник и повел брелоком в сторону стоянки. – Поеду, уже и так опаздываю.

Стальной Мерседес ответил приветственным клаксоном. Челюсть Громовой отпала. Маратов был близок к ее состоянию.

– У тебя новая машина? – вопрос Марты догнал чародея, когда тот уже отошел на несколько шагов.

– Ну да. – смутился Ник. – Взял временно попользоваться у друга.

Новых комментариев от Громовой не последовало, так как позвонили теперь уже ей.

– Привет! –преувеличенно жизнерадостный возглас далеко разнесся по воздуху. – Где я? На работе, естественно. Да, Катьку домой завезла. Она сидит уроки делает, наверное. Ты не звони ей, не мешай.

Ник прицыкнул языком и залез в машину. Продолжение разговора потонуло в глухом рыке мотора. Просигналив на прощание полицейским, чародей понесся к Калининграду.

Получка от Громовой просуществовала недолго. Почти вся она осталась в цветочном магазине, где Ник на круглую сумму купил Зарине желтых роз. В магическом мире большое занимание уделяют цвету – он несет в себе символичное значение, и люди в этом отношении правильно разгадали шифр желтого. Это действительно цвет разлуки. Но потраченных денег было не жаль: в таком деле нельзя было скупиться. В конечном счете это было последней данью уважения, что ты мог отдать покойнику.

Чародею повезло. К Старому городскому кладбищу он подъехал, когда церемония прощания только начиналась. Вдоль дороги парковались машины, но более всего из них выделялись два черных квадратных Брабуса, принадлежащих Вяземскому. Похоже, что Мариэллу сопровождал не меньший кортеж, чем самого бизнесмена.

Ник задержался у калитки ненадолго. Как не прискорбно, но здесь Нику приходилось бывать чаще, чем хотелось бы. Останки тех немногих, кем он дорожил находились в мире-побратимом, где ему даже находиться было запрещено, но и здесь чародею было кого навестить. К некоторым он приходил один, к другим с Мартой.

Это место сильнее всех других напоминало Нику о прожитых годах и перенесенных опасностях. Как печальный итог здесь покоились все те, кто оказался слабее в гонке за жизнь. Эта жуткая энергетика удушающей тоски, выдавливающая крик ужаса и беспросветного отчаяния мешалась над надгробиями с неживым холодом мертвецов. Глубоко вдохнув, Ник перешагнул порог. Иногда он ненавидел свой дар. Например, в такие моменты, как этот. Воздух вокруг могил сразу же начал светиться разным цветом. Его можно было игнорировать, но если присмотреться, то получалось узнать многое. Еще совсем свежие могилы горели оранжевым и розовым, излучали одно лишь чародею ощутимое тепло; те что светились синим цветом и источали запах гнили, упокаивали в себе отпетых мерзавцев, а те, над которыми струилось чистое непоколебимое сияние были детскими надгробиями и эти были всех страшнее.

Старательно затушив гипертрофированное восприятие Ник, прошел по брусчатой дорожке к месту, где замерла небольшая группка людей.

Как и любое обыкновенное русское кладбище в обе стороны от центральной аллеи располагались могилы, под сенью вековых деревьев. Но надо признать, сейчас это место казалось даже жутковато красивым – кроны рано озолотились и теперь в такт порывам ветра сыпали желтым дождём.

Зарина была жизнелюбивой, общительной и энергичной девушкой, поэтому попрощаться с ней пришло человек двадцать. Это не так уж и много, но и не мало, особенно сейчас, когда больших дружных семей трудно сыскать. Такой не было у Моновой, такой нет и у Ника.

Глядя на это сборище, чародей решил, что оно наверняка окажется столпотворением по сравнению с тем, кто придет к нему. От силы пять человек провожали бы его в последний путь. Это измышление заставило его вздрогнуть.

За несколько шагов Ник понял, что одет не слишком соответствующим образом и быстро застегнул плащ на все пуговицы. Так от белой рубашки остался всего лишь воротник, которого в прочем тоже почти не было видно.

На появление нового лица обратили внимание немногие. Присутствующие были слишком раздавлены горем и, как это всегда происходит, замкнулись в себе, чтобы обращать внимание на кого-то еще.

За исключением ведьм из ковена «Златой локон». Они выстроились рядком у самого гроба. Как самые близкие, до страшного похожие на клонов с одинаковыми волосами и в черных одеждах. Ник сразу отметил, что те не в полном составе. Кроме отсутствующей по известной причине Карен, не доставало еще Ингер и Марины. Изольда, в черном платьице по всем канонам Коко Шанель кивнула чародею в знак приветствия. Сегодня ее лицо казалось пергаментным.

– Надо поговорить, Фельсенбург. – хрипло сказала она. – После церемонии.

Ник кивнул и пристроился с противоположной стороны от ведьм. Причина беседы была вполне ясна. Ведьмы, входящие в ковен ощущали друг друга, потому что при обряде инициации делились кровью. И если кто-то из сестер отходил в мир иной, другие это чувствовали. Но вот незадача, Ник пока не решил, как ему себя вести. Он не был уверен, что способен хорошо разыграть изумление перед двухтысячелетней ведьмой, а меж тем сказать правду могло оказаться опасно для жизни.

– Здравствуйте, господин Фельсенбург. – вдруг прошелестел кто-то совсем близко.