Цитаты из книг автора «Анна Старобинец»

Как будто тебя оплодотворили счастьем, и теперь ты просто спокойно его вынашиваешь, и все, абсолютно все, что тебя окружает, дает твоему плоду пищу

There is no reason why you should be in pain. У вас нет никакой причины терпеть боль.

Вот этот оранжевый – пусть это будет твоя радость. Когда тебе станет грустно, сожми его в руке. А этот лиловый – это твоя уверенность в себе. Если ты сомневаешься в своем уме или красоте – возьми его в руку, вот так… А вот этот, синий – это твоя сила. Если ты себя плохо чувствуешь, выбери его…

Между всеми клиниками Европы и всеми больницами России. Между всеми медсестрами, врачами, чиновниками, тетками и дядьками Европы и России. Просто одни уверены, что нет причин терпеть боль. А другие уверены, что боль – это норма.

У вас есть какая-то статистика… что обычно решают женщины в таких случаях? – Большинство донашивают беременность. – Правда?! – Да. Это ведь более естественно. И психологически, и физиологически. – Но ведь… если ребенок обречен?.. – У меня есть дядя, – говорит профессор Калаш. – У него последняя стадия рака. Он обречен. Но никто не убивает его заранее. Он умрет, когда придет его час.

Не пускают даже сами женщины, потому что их матери, бабки, прабабки рассказали им, что это их Бог наказал. И что стыдно на такое смотреть и о таком говорить. Что “мужик”, увидев “такое” (или даже услышав “такое”), сразу сбежит. Не пускают, терпят, молчат, надеясь этим молчанием выкупить у Бога прощение, а “мужика” удержать при себе. Но нельзя, невозможно быть вместе, когда между вами – “такое”. Такое горе. Такая пропасть. А вы – по разные стороны.

Здесь принято снимать боль – и душевную, и физическую – всеми доступными способами. И когда на следующий день, уже в родах, я попытаюсь отказаться от эпидуралки, врач сначала скажет мне, что эпидуралка автоматически включена в стоимость и доплачивать за нее не надо, а когда я отвечу, что дело совсем не в деньгах, он произнесет фразу, которая для него будет всего лишь общим местом, а для меня – откровением: There is no reason why you should be in pain. У вас нет никакой причины терпеть боль.

– У меня есть дядя, – говорит профессор Калаш. – У него последняя стадия рака. Он обречен. Но никто не убивает его заранее. Он умрет, когда придет его час.

мы, потерявшие нерожденных детей, почему-то в обществе воспринимаемся так, как будто у нас не было никакой потери.

Если вы прерываете беременность на позднем сроке в России, вы ложитесь в больницу минимум на неделю, а скорее на две. И никто: ни муж, ни мама, ни сестра, ни подруга – никто не сможет быть рядом с вами ночью. И днем тоже вряд ли. Ни за какие деньги. И конечно, вам не предложат сходить в кафе – да и вам не придет это в голову. Если вы легли в больницу, чтобы убить неродившееся дитя, то ваш долг – страдать. И физически, и морально. Сдвинутые кровати, посиделки в кафе, психологи, детективы на английском, любые способы хотя бы на короткое время облегчить душевную боль – это все от лукавого, так же как и эпидуральная анестезия. Так думают в России медсестры. Так думают врачи. Так думают чиновники. Так думают тетки в социальных сетях. И, что самое интересное, так думаю даже я. То есть не то чтобы думаю – но чувствую. Перспектива сдвинуть больничные кровати меня смущает. И кафе тоже. И эпидуралка. И библиотека. Не слишком ли это будет комфортно? Не слишком ли это подло – по отношению к тому, от кого меня здесь избавят?.. Но здесь так думать не принято. Здесь принято снимать боль – и душевную, и физическую – всеми доступными способами. И когда на следующий день, уже в родах, я попытаюсь отказаться от эпидуралки, врач сначала скажет мне, что эпидуралка автоматически включена в стоимость и доплачивать за нее не надо, а когда я отвечу, что дело совсем не в деньгах, он произнесет фразу, которая для него будет всего лишь общим местом, а для меня – откровением: There is no reason why you should be in pain. У вас нет никакой причины терпеть боль.