Глава третья

Дрэго

На церковной процессии собралось множество людей, знавших покойного. Среди них те, кто непритворно соболезновал нам, но и прочие, втайне радовавшиеся его кончине.

Я шагал по центральному проходу возле матери, она крепко сжимала мой локоть. Её глаза стали красными от слёз, с большими усилиями мама сдерживала себя. Она потеряла супруга, но в этот же день могла лишиться сыновей.

Любой из присутствующих мог быть причастен к гибели Лаззаро, и всякий знал, что его смерть неслучайна. В зале, где пахло ладаном и страхом, чувствовалось, как сжатый воздух дрожит от напряжения.

Я вглядывался в лица тех, кто попадался на пути. Хотел увидеть в чьих-нибудь глазах: «Да, это я убил твоего отца». Без колебаний я пристрелил бы его прямо в церкви.

Мы достигли первого ряда, и я осмотрительно посадил маму на лавочку. Вблизи неё сидела мама Лео, Грейс Морелли. Она потянулась к ней с объятиями, стараясь успокоить.

– Non credo a queste persone^[3] – дрожа, прошептала мама. – Сome facciamo a individuare l'assassino?^[4]

Я присел перед ней на корточки, аккуратно взял её холодные руки в свои. Её глаза, наполненные слезами, смотрели на меня с немой мольбой и затаённым страхом.

– Я тебе обещаю. Лично найду убийцу и уничтожу его.

Мама тяжело вздохнула, её губы дрогнули.

– Они пытались убить и вас. Они не остановятся, мой caro. Защити своих брата и сестру.

– Обещаю тебе, – повторил я, сжимая её ладони крепче. Её слова, полные отчаяния и боли, заставили меня стиснуть зубы. Я знал, что теперь моя цель – не просто найти убийцу. Отныне это была война. В которой я не остановлюсь, пока не отомщу за своего отца.

В церковном проходе заметил приближающегося ко мне Габриэле Морелли, чья репутация внушала страх и уважение. Высокий, широкоплечий, он был одет в чёрное пальто, которое придавало ему ещё более угрожающий вид.

Именно Габриэле первым вылетел на вертолёте к академии, когда на нас напали. Его люди, обученные и безжалостные, быстро расправились с оставшимися бандитами. Но те успели уничтожить охрану учреждения. Это было не просто нападение, а тщательно спланированное покушение.

В первую очередь – на моего отца. Его автомобиль, всегда охраняемый и надёжный, был заминирован. Взрыв прогремел внезапно, отец и его водитель погибли мгновенно. Всё произошло возле компании, за территорией которой тщательно наблюдали. Я понимал: кто-то из имевших доступ к холдингу, был предателем.

За Габриэле следовал Лео, которого под руку держала Астрид. Она была точной копией своей матери: те же светлые волосы, те же пронзительные голубые глаза. На её лице застыли следы недавних слёз.

– Как ты, сынок? – тихо спросил меня Габриэле.

– В порядке.

– Расследование уже началось. Виновные понесут наказание.

В зал вышли священнослужители. Началась месса.

После отпевания я направился к чёрному минивэну, где уже сидели моя мать и сестра, Кьяра. Мама нежно обнимала её, пытаясь подбодрить.

– Где Натан? – Я заглянул внутрь салона.

– Здесь.

Натан шагал рядом с Райаном. Оба были одеты в строгие костюмы и чёрные пальто.

– Не отходи от мамы и сестры, – предупредил его. Он кивнул и забрался в машину. Я повернулся к Райану и сказал:

– Поеду на кладбище с тобой.

Мы подошли к его внушительному внедорожнику и сели внутрь. Колонна из сотни автомобилей, мрачным потоком тронулась, следуя за катафалком, в котором находился гроб отца.

Погода внезапно испортилась, когда мы подъехали к кладбищу. Небо затянуло серыми тучами, холодный ветер то и дело бросал в нас пригоршни мокрого снега.

Я стоял у свежевырытой могилы. Рядом со мной находились мои родные, напряжённо глядевшие на происходящее. Люди в форме опустили гроб в яму и теперь забрасывали влажными комьями земли. С каждым движением их лопат моё сердце всё больше сжималось от боли и ярости.

* * *

В воздухе гостиной нашей виллы витал смешанный запах дорогих духов и алкоголя. Официанты бесшумно скользили между гостями, разнося подносы с закусками. Я вглядывался в окно и прислушивался к их голосам.

Все собравшиеся здесь не просто друзья, родственники и партнёры – эти люди имели свои интересы в бизнесе моего отца. Их разговоры крутились вокруг одного: кто станет новым главой компании и продолжит дело покойного. Это не просто вопрос о преемственности, а борьба за власть и деньги.

Сегодняшним вечером адвокат нашей семьи, Ларри Гарсия, зачитает завещание. Это момент истины, который мог изменить судьбы многих.

Чья-то рука опустилась на моё плечо, и я повернулся. Передо мной стоял мой дядя, Лоренцо Виторио, младший брат отца.

– Мы отомстим за Лаззаро, – произнёс он, и я почувствовал запах алкоголя, исходящий от него.

– Все причастные к убийству будут найдены и уничтожены мною лично.

Лоренцо прищурился оценивая мою решимость. Он склонил голову и сделал глоток из своего стакана.

– Ты и твой брат продолжите обучение в академии?

Я молча кивнул, не желая углубляться в детали.

– Тогда я присмотрю здесь за твоей мамой и сестрой, – добавил он.

– Спасибо, – коротко ответил ему и отошёл к маме.

Альба сидела на диване возле Грейс и Кьяры. Я присел перед ней на корточки, заметил, как дрожат её ладони. Мама подняла на меня свои залитые слезами глаза.

– Мой caro, – прошептала она. – Ларри пришёл?

– Он в кабинете, ждёт нас.

– Мне хочется, чтобы этот долгий день закончился. – Она выпрямилась и расправила плечи, словно пыталась стряхнуть тяжесть, которая давила на неё. – Я желаю услышать последнее слово Лаззаро.

Антонио Росси держался неподалёку с остальными охранниками. Антонио – человек, которому можно доверить что угодно.

– Антонио, – я обратился к нему, – пусть все покинут особняк.

Он отдал приказ охране и через несколько минут дом опустел. В гостиной остались мои родные и семья Морелли. Мама стояла возле дивана, сжав кулаки. Она смотрела на лестницу, ведущую на второй этаж, где находился кабинет отца.

Ларри, высокий мужчина с тёмными волосами и ледяным взглядом, стоял у массивного дубового стола. Я помог маме присесть в кресло. Сам же отступил к окну, откуда открывался вид на сад. Грейс заняла место рядом с мамой, она внимательно следила за каждым движением Ларри.

Кьяра и Натан обосновались рядом со мной. Астрид и Лео присели на диван, обитый бархатом, а Габриэле и Лоренцо остановились у двери, приготовившись слушать адвоката.

Ларри оглядел нас, затем ввёл код на своём кейсе, и замок щёлкнул. Он достал конверт с фамильной печатью, в котором находилось завещание отца и вскрыл его.

– Всё своё имущество, включая счета в банках, Лаззаро Виторио, оставил своей жене, Альбе Виторио, – зачитал Ларри. – А также своим детям: Дрэго, Натану и Кьяре Виторио.

– Дрэго и Натан должны продолжить обучение в академии Святого Микеля, – продолжал Ларри. – Холдинг по добыче драгоценных металлов и изготовлению ювелирных изделий, а также все остальные фирмы возглавит Дрэго. Но есть одно условие.

Ларри сделал паузу, позволяя нам осознать услышанное.

– Дрэго должен жениться на Астрид Морелли до своих двадцати пяти лет, – заключил он. – Пока этого не произойдёт, компанией и её дочерними предприятиями будет управлять Лоренцо Виторио.

Астрид

Последние слова адвоката прозвучали внезапным ударом. Время остановилось. Я неотрывно взирала на Ларри, пальцы взволнованно вцепились в платье.

Я заторможено обернулась в сторону Дрэго, но он оставался сдержанным. Мне не удалось считать ни единой его эмоции. Знал ли он об этом? Мой взор метнулся к матери. Она не шевелилась. Лицо бледное, а ладонь прижата к сердцу.

И только отец оставался хладнокровным. Он, скрестив руки на груди, метил адвоката холодным, оценивающим взглядом. Ни удивления. Ни страха. Ни сомнений. Он знал о данном условии.

Я вскочила с дивана, будто меня ударило током. Адреналин пульсировал в крови, обжигая изнутри. Мне хотелось убежать, вырваться из удушливого дома, который разом превратился в клетку. Отец отодвинулся от прохода, освобождая мне путь. Я задержала на нём взгляд, полный недоумения и злобы, и вышла. Не оглядываясь, понеслась по коридору.

Мимо мелькали картины, вазы, стулья – всё это казалось мне декорацией. Чем-то несущественным. Добежала до комнаты, в какой провела последние ночи, и с грохотом захлопнула за собой дверь.

Я без сил рухнула на кровать, и схватила подушку, прижимая её к лицу. Мечталось исчезнуть. Из груди вырвался отчаянный крик. Как какая-то бумажка, клочок исписанной бумаги, могла решить мою судьбу?

Прозвучал едва уловимый стук. Дверная ручка медленно повернулась, и дверь начала открываться. Я поднялась и увидела маму. В её глазах застыла тревога, будто она только что увидела призрака.

– Ты знала? – По моим щекам вновь заструились слёзы. Мама неуверенно шагнула. Её губы дрожали, а руки, которые она вытянула ко мне, выглядели слабыми.

– Нет, милая…

Я кинулась к ней, как к единственному острову безопасности в бушующем море. Уткнулась лицом в её плечо, и слёзы хлынули с новой силой, заливая её платье. Мама гладила меня по волосам, как делала это в детстве, когда я расшибала коленки или плакала из-за разбитой куклы.

Отец неспешно подошёл к нам. Ни один мускул не дрогнул на его лице, ни один звук не сорвался с уст. Он невозмутимо лицезрел сцену, разворачивающейся перед ним.

– Она ребёнок, – сорвалась мама. – Ей тринадцать! Как ты можешь быть равнодушным?

– Никто не принуждает их жениться сегодня.

Мама резко повернулась к нему, точно пружина. Её лицо пылало, глаза запускали молнии.

– Что, если этот брак сделает нашу дочь несчастной?

Отец оставался спокойным. Он смотрел на неё с лёгкой усмешкой, будто ожидал этой реакции.

– Ты вышла за меня также, – напомнил он.

– Это другое! Мы знали друг друга с детства.

– Дрэго приезжал к нам каждое лето и на праздники. – Отец пожал плечами.

– И давненько вы с Лаззаро это затеяли? – Мама шагнула к нему. – Что, если они не полюбят друг друга?

Атмосфера между родителями раскалилась до предела. Я следила за ними, не смея пошевелиться. Сердце стучало, как молот в кузне, с силой, разрывающей грудную клетку. Мысли метались, точно испуганные тени, не находя покоя.

– Я делаю то, что считаю нужным! – непреклонно заявил Габриэле. – Астрид выйдет за Дрэго, и точка!

Отец вылетел из комнаты, с грохотом хлопнув дверью. Стены отозвались глухим стоном, а окна вздрогнули.

Всю ночь я ворочалась в постели, не в силах заснуть. Хаос в голове не утихал. Я вжималась в подушку, пытаясь спрятаться, раствориться в её мягкой бездне. Хотелось, чтобы вчерашний день исчез в тумане, оставив лишь призрачную тень.

Первые лучи рассвета робко пробились сквозь занавески. Я с трудом поднялась с кровати, натянула брюки и футболку и выскользнула из комнаты. Во рту пересохло, и я жаждала глотка воды.

За кухонным островком сидел Дрэго. Он поднял голову, уловив моё присутствие.

– Я не выйду за тебя, – решительно заявила я.

– Это не тебе решать, маленькая леди.

Я сомкнула кулаки от негодования.

– Как ты можешь соглашаться с их решением?

Дрэго поднялся со своего места и подошёл ко мне. Он был значительно выше, и мне пришлось запрокинуть голову.

– Если я этого не сделаю, – начал он, – лишусь компании. Не оправдаю доверие отца. Наши враги не оставят камня на камне от его наследия. Всё разграбят и отберут. Я не могу пойти против его последней воли. Ты ещё слишком мала, чтобы понять это, маленькая леди.

Он стремительно покинул кухню, оставив меня в одиночестве. Его решение продиктовано долгом и ответственностью перед семьёй. Я оказалась лишена права голоса и выбора. Судьба, словно невидимая рука, уже сплела свою паутину.