Отзывы на книги автора «Анна Радклиф»

Роман сумбурный, наивный местами. Но высокую оценку поставила за атмосферность. Старые монастыри, монахи, горная местность, темнота, темницы инквизиции.
Автор романа жила несколько веков назад, но по её описанию можно понять, что человек всегда остаётся человеком. Он может быть жесток, добр, наивен или глуп. Богатые считают себя богами и распоряжаются чужими жизнями. Девушки боятся мужчин и укрываются в монастырях. А монахи и игуменьи используют свою власть, чтобы миловать или наказывать. Вообщем, спустя века суть людская не изменилась.
Главный злодей- убийца. Не совсем я прониклась его личностью. Непонятен мне его характер. Вроде бы злодей, но рука дрогнула, когда надо было убить девушку. Когда решил, что она его дочь, то и вовсе решил помиловать её. Значит, ничто человеческое монстру не чуждо.
Маркиза творила зло, а потом как-то быстро и удачно скончалась. Автор под конец злодеев не жалела. насылала на них разные кары, и, конечно, перед смертью они каялись в своих грехах.
Свадьба в заключении. Удачное разрешение всех проблем. Счастье молодых. Но небольшое замечание. Если бы девушка оказалась дочерью монаха, взял бы её в жёны молодой маркиз? Автор и тут расстаралась, объяснила удобную для всех версию. И богатым хорошо и простые не страдают.
А ещё слуга Паоло. Ну надо же быть таким подхалимом! Хуже собаки)) Хотя, в романе это называется преданностью))

Ну, что ж сказать вам, други мои? Книга сия целиком и полностью укладывается в рамки времени своего написания, а именно в стык века 18 и 19, когда сентиментализм плавно перетекал в романтизм.
даже трудно сказать, каких признаков этих жанров в романе больше. Но вот чего в избытке, так это слёз. у всех героев глаза расположены на очень мокром месте. Они плачут практически непрерывно, от любого слова или известия, вне зависимости печально оно или радостно.
Что до тайн, то в книге постоянно происходит сеанс магии с последующим его разоблачением. Вот только настроишься на полет какого-нибудь привидения, можно сказать, приоткроешь тяжёлую дверь в мрачной опочивальне, почувствуешь дыхание потустороннего.. И, собственно, можешь идти отдыхать. Потому что писательница очень скоро все расставить по местам и все тайны развеются, аки дым. Карета превратиться в тыкву, кучер - в крысу, а замок окажется лишь нагромождением старых камней. Невольно возникает мысль, : так может столь ярко описанный злодей синьор Монтони, не так уж и виноват? Судя по всему, он просто авантюрист и брачный аферист, коих и по сию пору в каждой стране, даже самой маленькой, превеликое множество. Как и дур, тип г-жи Шерон, падких на смазливую внешность и льстивые слова. Что поделать, если уши женщин - один из главных органов их любви. Были, есть и будут.
не стоит искать в романе глубокого психологизма. Здесь все очнь четко без обиняков: черное - это черное, белое - эо белое. Хотя иногда случаются все-таки некие казусы, но они проистекают либо от стечения обстоятельст, либо в результате злейших козней и наветов, которые в финале буду обязательно разоблачены.
У меня сложилось впечатление, что Анна Радклиф писала свой роман с хаосом мыслей и чувств необыкновенным. Отсюда все эти внезапные головокружительные прыжки от одной линии повествования к другой, при этом без малейшей связи одного с другим, так что невольно думаешь: "Ну, а это-то здесь причем?" мысль автора часто бежит впереди телеги с такой скоростью, что отчетливо проступают швы первоначальных замыслов. Вот очевидно, что хотела она сделать изначально Эмилию дочерью маркизы. Но так и не смогла придумать ход, чтоб объяснить попадание девочки в другую семью. И решила от этого творческого плана отказаться. Но осадочек-то остался!
Часто и именно густо Радклиф просто наваливает события на читателя одно за одним. Явно не заботясь логикой и последовательностью событий, даже забывая о том, что уже говорила об этом в предыдущих частях. Отсюда многочисленные повторы и топтание на месте. Что интересно, так5 это то, что время действия 16 век, . т.е позднее средневековье. Но и намека нет хоть на какой-то историзм. Не знает госпожа Радклиф эпохи, которую описывает. И получается у нее век не 16, а 18-й, в котором она вполне себе благополучно проживала.
Вот чего не отнять, у книги и ее автора , так это поэтики природы. В нее погружаешься с головой чуть ли не с первых строк и далее в этом садово-парковом хозяйстве и лесоохотничьих угодьях пребываешь до финальных станиц. Иногда нас отправляют в горные экспедиции или позволяют подышать морским воздухом. Всего этого природного изобилия с избытком чуть ни в каждой главе.

Из окон замка открывался вид на равнины Гиенны и Гаскони, расстилавшиеся вдоль реки, пестрея виноградниками, рощами и плантациями оливок. К югу вид замыкался величественными Пиренеями, грозные вершины которых, то скрываясь за облаками, то сверкая на солнце сквозь голубоватую дымку воздуха, местами поросли мрачными сосновыми лесами, спускавшимися до самой подошвы. Внизу нежная зелень пастбищ и рощ составляла контраст с грозными пропастями, и после суровых утесов глаз с отрадой отдыхал на стадах, лугах и скромных деревенских хижинах. К северу и востоку равнины Гиенны и Лангедока терялись в туманной дали; на западе Гасконь омывалась водами Бискайского залива.

Вроде бы существуют два варианта переводов этого романа на русский. Мне достался - 1905 года выпуска. И стиль этого перевода едва ли не превалирует над всей книгой. Это не просто перевод на русский язык. Это именно РУССКИЙ перевод. Масса наших, доморощенных, выращенных на наших чернозёмах идиом, слов, выражений. Очевидно, что переводчица Л. Гей постаралась в каждый персонаж вложить хоть по щепотке русского стиля и духа. Особенно заметно это в образах простых людей.
Что раздражает и бесит - стихи Эмилии. По какой-то причине переводчица не снизошла до того, чтобы перевести многочисленное стихосложение ГГ именно, как стихи и ограничилась простым подстрочником. Результат кошмарен. Ибо Эмилия предстает перед читателем. просто таки королевой графомании.
Читать/ не читать. Перечитывать этот роман, конечно, никто не станет.Но один раз, для общего развития прочитать можно. Если не читать до этого аннотацию. Когда же у нас их наконец-то научаться писать?!

Пожалуй, самое ценное в любой художественной книге - это мастерство и фантазия самого автора, которые придают уникальность стандартным приёмам, законам жанра, литературным традициям эпохи и в общем-то ограниченному набору базовых тем для размышления. Тем паче, что речь идёт о "готическом романе", который без должной подачи превращается в слащавую и вульгарную страшилку. Анна Радклиф - родоначальница жанра, а потому в некотором отношении спрос с неё невелик, но все претензии снять, увы, невозможно.

Казалось бы, полный набор обязательных элементов готики создаёт нужный настрой. И всего вроде бы в меру, ощущения перебора не возникает (страха и трепета, впрочем, тоже). Что немаловажно - эта сумрачная атмосфера несколько нивелирует экспрессию и экзальтированность героев. Ладно ещё барышня - им по всем канонам жанра так и положено бухаться в обмороки, стенать, заламывать руки и замирать от ужаса перед каждой дверью. Но юноши! Темпераментный отпрыск знатного рода и его истеричный слуга к середине романа сидели у меня в печёнках. Гораздо более рельефным оказался образ отца Скедони, который явственно напомнил Амбросио из "Монаха" Льюиса (мвуха-ха, а Льюис-то роман написал на пару лет раньше) - та же борьба страстей в одной отдельно взятой душе. Не опереточный злодей в чёрном, а сложная человеческая натура во всём своём великолепии (не в смысле душевных качеств, разумеется). Вообще, я смотрю, суровую англиканскую душу весьма и весьма трогала традиция монашества в католичестве, которая виделась чем-то одновременно и мистически-притягательным, и мрачно-отталкивающим.

Никого не удивлю, если скажу, что сюжет более чем традиционен - разлучённые любящие сердца, пытаются вырваться из круговерти испытаний и, как могут, борются со злом, которое им противостоит. Но если с претензиями по поводу героев я готова смириться (вспомним время создания), то развитие сюжета могло бы быть на порядок интереснее, но...
Радклиф очень-очень сильно перемудрила с интригой - такое ощущение, что события происходят не в Италии, а в глухой деревушке вдали от цивилизации (где все и впрямь могут оказаться друг другу родственниками). К счастью, все тайны прошлого всплыли в самом конце и сильно не портили чтение.
Зато его портили потрясающе ни-о-чём-ные диалоги. Воистину, я знаю, у кого учился Дюма! Он, конечно, переплюнул Радклиф - у неё реплики побольше. Но препирательства слуги и хозяина на несколько страниц - это за гранью. Я уже не говорю о том, что нормальные люди в моменты опасности действуют, а не болтают.
И финальное. Вот сразу видно, что роман писала англичанка - ужасные застенки инквизиции напоминают суды по гражданским делам и даже выигрывают в сравнении. По камерам туда-сюда шляется народ. Чувак твёрдо заявляет, что он ничего не расскажет под пытками, и ему верят, не проверяют. В зале суда болтают все кому не лень. Обвиняемый в мгновение ока превращается в свидетеля по другому делу. Эй, а как же первое до конца довести?!
В общем, если первую половину романа я была склонна поставить положительную оценку, то вторая часть полностью свела на нет увлекательность и просто ужасно вскрыла все тайны. Уже упоминаемый "Монах" круче, хоть я и его слегка поругала.

З.Ы.: И вот что ещё осталось совершенно не понятным - ну какого лешего роман называется "Итальянец", если действие происходит в Италии и соответственно все герои итальянцы?

И первым бог сотворил мужчину. Первый блин комом. Второй, третий и четвертый тоже.

Если и был по ходу повествования какой-то мелкий готический намек, то и он вскоре без остатка растворился во тьме. «Итальянец» - крепкий женский романчик с элементами детектива. Может это и неплохо, ибо ничего хорошего по поводу данного жанра по-прежнему поведать не могу.

Периодически задаю сам себе один и тот же вопрос, – за каким лешим так настойчиво изучаю основы готических романов, что ищу во всех этих замшелых ужастиках. Глупый «Замок Отранто» Уолпола, скучный «Монах» Льюиса, нелепый «Дракула» Стокера, теперь вот еще и «Итальянец» Анны Радклиф. Облик типичной готической страшилки примерно один и тот же – обязательно должен быть старый замок в тяжелом камне, подземелье с неприятным запахом и злобный чувак в балахоне с капюшоном. Вам страшно? Да, мне тоже скучно.

Образцом чего-то устрашающего являются рецензии некоторых девушек и сами девушки. Был как-то в кино на очередном фильме ужасов, так там две девушки, сидевшие рядом, периодически выходили из зала. Выйдут, отдышатся и назад. Вот, примерно так и должно быть страшно. До коликов в женской груди и трепета в женском сердце. А барные стойки прямо в зале кинотеатра превращают любой фильм в комедию. В общем, питаться чужими страхами совсем не одно и то же, нежели бояться самому.

Допускаю, что на необъятных просторах раскормившегося со времен Анны Радклиф жанра романов ужасов, все же затаился где-то в отдаленной норке интересный подспудный кошмар, но чтобы его найти, такого незаметного и такого индивидуального, нужно перелопатить не одну тонну всякой глупости и банальщины. А если читать, подобно «Итальянцу», готику без готики, то зачем вообще ее читать. Самое главное в любом бизнесе – это вовремя на него забить.

«Когда я вступаю в греческий храм, мой взор очарован, а дух ликует; я ощущаю радость и гордость оттого, что я человек; но готическое искусство порождает чувство возвышенного. Когда я вхожу в собор, меня охватывает священный трепет и ужас; я теряюсь среди этого окружения, все мое существо растворяется в бесконечности; земля и воздух, природа и искусство, — все обращено к жизни вечной, и единственное, что я явственно ощущаю, это что я — ничто.»
С. Т. Кольридж

Дочитав книгу, я даже не могу свести воедино всё то, что накипело в душе во время её чтения. Я не знаю, с чего начать, от чего оттолкнуться и к чему прийти, как правильно выразиться. Последние несколько часов я тщетно пыталась удержать вновь обуревавшие меня слёзы, а после того, как мне удалось их осушить, я почувствовала лёгкую печаль и пустоту. Читала медленно и перечитывала страницы - так была расчувствована написанным, что пыталась продлить свои переживания и захлестнувшие меня эмоции.
Ни о каком трезвом анализе не может быть и речи, я пребываю в таком замешательстве, что едва ли выдавлю из себя что-то внятное. Но попробовать всё же стоит.

Начиная знакомство с автором, я и подумать не могла, что так скоро начну проникаться к ней столь необъяснимо сильной симпатией. Но второй роман дочитан, и я, одолеваемая двумя совершенно разными чувствами, - салатом из светлой печали и опустошённости, и проникающим в каждую клетку блаженством, - дрожащей рукой тянусь за последним томиком.

Увы, вы даже предположить не сможете, что испытывает читатель, проникая в такие книги. А если бы смогли - простили бы мне мои пространные разглагольствования.

В этом романе остовом сюжета служит нелёгкая судьба молодой девушки Аделины, не знающей родительской любви, получившей основное воспитание в монастырских стенах, уделом которой должна была стать постоянная жизнь в них. Но она этому всей душой воспротивилась. От вышесказанного и берёт начало роман.
На пути девушки будут встречаться разные испытания, но сила духа, горячность сердца и врождённая добродетель не позволят ей обозлиться и очерстветь.

Читателю достаточно долго предстоит проживать в заброшенном аббатстве Сен-Клэр, находящиеся в Фонтенвильском лесу: бродить по его тёмным анфиладам, прятаться в маленьких кельях, обнаруживать тайные ходы и даже стать свидетелем неких давно произошедших ужасных событий (найдя весьма пугающие подтверждения злодеяний, случившихся там).

«Приблизившись, он увидел перед собою руины готического сооружения[16], по-видимому, аббатства. Монастырь стоял на заросшей поляне, осененной высокими деревьями с раскидистыми кронами, которые казались сверстниками аббатства и придавали всему вокруг романтически мрачный колорит. Большая часть здания лежала в развалинах, в той же его части, которая устояла перед губительным воздействием времени, запустение выглядело еще ужаснее. Мощные зубчатые стены, густо оплетенные плющом, наполовину обрушились и стали прибежищем хищных птиц. Гигантские обломки восточной башни валялись вокруг в высокой траве, едва колышимой легким ветерком. «Чертополох главой качал, и мох шептался с ветром»[17]. Богато изукрашенные резьбой готические двери, что вели в главную часть здания, сохранились в целости, но дорожка к ним сплошь заросла кустарником. Над широким великолепным порталом было окно того же стиля; в его стрельчатых проемах еще сохранились осколки витражей, некогда бывших гордостью монашеской братии. Ла Мотт, предположив, что кто-нибудь и сейчас мог найти здесь приют, подошел к дверям и взялся за массивный молоток.»

Как и в "Итальянце" сюжет этого романа можно найти "многослойным", но, если позволите так выразиться, - более спокойным. Картины и места действия не сменяются так резко и часто, и они здесь много ровнее. Но причин потрепетать вашим нервишкам и попереживать за героев найдётся с лихвой).

Ещё стоит отметить, что некоторые линии романа встречались ранее в "Итальянце"; так как он был написан позже, можно сделать вывод, что автор их позаимствовала из "Романа в лесу". Признаюсь, меня это слегка огорчило. Но из-за своей пристрастности к автору я почти сразу закрыла на это глаза.

Также нужно сказать, что к каждой главе Радклиф подбирает эпиграф; часто она берёт их из трудов Шекспира и Коллинза. Кроме того, иногда вставками в главах бывают стихи её собственного сочинения. Они всегда уместны, чем добавляют красок в палитру романа и овевают поэтическим шармом.

Вот что писал по этому поводу В. Скотт: «Филдинг, Ричардсон, Смоллет, даже Уолпол, хоть он и избрал фантастический сюжет, — все они явно прозаики. А миссис Рэдклифф можно назвать первой поэтессой романтического романного жанра.»

Эта книга являет собой идеал. Идеал любви, идеал сестринства и отцовства, атмосферных мест и милых сердцу пасторальных просторов. Я нашла здесь очень много симпатизирующих мне героев, и всё это вместе выдвигает книгу на первый план с большим отрывом от остальных.

Я покорена по всем фронтам. В любимые.

P.S. Теперь если меня спросят, в какой книге и в окружении каких (так и хочется сказать - людей!) героев я хотела бы жить, ответ мой будет очевиден (спойлер!):

«Под кровом Ла Люка он нашел гостеприимство, откровенность и простоту, столь характерные для этих мест; в почтенном владельце замка он обнаружил сильный философский ум в сочетании с благородным человеколюбием, — то была философия, которая учила его владеть своими чувствами, но не противоборствовать им; в Кларе — цветущую красоту и совершенную безыскусность сердца; в Аделине — всю прелесть изящества и грации вместе с талантами, заслуживавшими самой высокой похвалы. В этом семейном портрете доброта мадам Ла Люк также не могла остаться незамеченной или забытой. Бодрый дух и гармония витали в этом замке, но чудеснее всего было то, что благие дела, источником коих было сердце доброго пастыря, распространялись отсюда на все селение, соединяя всех здешних жителей прочными и сердечными узами общественного согласия. Все это вместе делало Лелонкур настоящим раем.»