11

Будем честны – Левиафан знал своих коллег плохо. Он не питал к ним ни тёплых чувств, ни даже рабочей солидарности, и, разумеется, ему платили тем же. Будь он параноиком, даже заподозрил бы, что сообщение на стене было какой-нибудь пакостью, шуткой или ловушкой. Вот только Маммон, руководитель искусителей, был действительно напуган, а после стольких лет жизни на свете – или во тьме – трудно испугаться чего-то по-настоящему.

Люди. Охотники на демонов, как сказал Маммон. Это удивляло едва ли не больше всего – Левиафан никогда не считал их хоть сколько-нибудь серьёзной угрозой. Представители данной профессии казались грозными и крутыми лишь в кино, а в жизни все, желающие повторить выдуманную славу, на поверку оказывались просто-напросто ничтожествами, с которыми было так весело играть, прежде чем прикончить по-настоящему. И тут – бойня… По словам Маммона, они еще даже не успели подсчитать погибших, и Левиафан терялся в догадках. Если охотники на демонов умудрились объединиться в сколько-нибудь функционирующий отряд или, чем доброго, набрали армию, о таком лучше узнать из первых рук. В смысле – из своих.

Вот почему Левиафан сейчас стоял возле прежде роскошного здания, которое, видимо, было то ли консерваторией, то ли очень дорогим рестораном. Невооруженным глазом можно было определить, что тут поработали как минимум автоматом, а как максимум – взрывчаткой. Под ногами хрустели осколки, само здание оцепили отряды полиции.

– Сэр, вы окружены! Выходите с поднятыми руками! – выкрикивал полицейский в рупор.

Сэр? Неужели уцелел всего один охотник? Или – тут Левиафана пробрала дрожь – он и был всего один?

Левиафан сощурился, просматривая здание. Отпечаток демонической энергии, человеческая аура, много боли, страха, смерти, запах крови… а это что? Он вгляделся повнимательнее… и в следующее мгновение проклял своё неуёмное любопытство, выгнавшее его из безопасного дома сюда, в эпицентр бойни.

В центре здания зиял открытый портал в Ад. Сложнейшая пентаграмма, которую черт… ангел знает где мог откопать смертный! И из портала этого вовсю валил дым. Левиафан учил физику и знал – точно такой же дым появится, если плеснуть на горячую сковородку водой. А для того, чтобы понять, какой именно водой можно плеснуть в открытый портал Преисподней, быть семи пядей во лбу не нужно.

Левиафан представил себе, что творилось Внизу, когда потоки святости внезапно выплеснулись на голову ничего не подозревающим демонам, и его замутило. Понятно, отчего руководство в панике…

И в это мгновение асфальт под ногами задрожал и вспучился. Люди испуганно заозирались, Левиафан попятился, чувствуя, как стремительно нагревается воздух. А из-под земли уже стремительно вырастали адские легионы.

Впрочем, легионы – это громко сказано, всего лишь пара отрядов. Причём если воины Прозерпины шли в ногу со временем и посему сейчас направляли на здание автоматы и гранатомёты, то подчинённые Дагона с их ржавыми доспехами и покрытыми старой засохшей кровью клинками словно вылезли из фильмов ужаса. Разумеется, люди по эту сторону здания с воплями бросились врассыпную. А по ту сторону – как раз пошли на штурм.

«Бардак», – подумал Левиафан, глядя, как легионы рассредотачиваются, готовясь к атаке. Самое время уйти, пока не привлекли к участию – с командующих очень даже станется поставить случайного демона под ружьё. С открытием порталов у Левиафана проблем не было, но… что-то мешало. Назовём это интуицией или простым любопытством, но Левиафана не покидало чувство, что, уйдя отсюда, он упустит нечто важное.

«Это важное может быть и плохим», – рассудительно напомнил здравый смысл. Почему-то голосом Оле. Ха, как будто Левиафан его когда-нибудь слушал!

«Я демон, у нас не бывает хорошего», – мысленно ответил он и, очертив круг рукой, открыл портал в здание – прямо в центральный холл.

Оказавшись внутри, он чуть было не выскочил обратно – подобных сцен ему не приходилось видеть уже лет пятьдесят. Всюду трупы, трупы, трупы… Мужчины, женщины, молодые, старые… Кто бы ни был нападавший, он положил всех. Пахло здесь просто отвратительно, а уж о том, сколько заразы можно подцепить от чужой крови, даже думать не хотелось.

Зато ситуация начала проясняться. Сколь бы мало Левиафан не интересовался жизнью в Аду, он знал, что у демонов, долго работающих на Земле, со временем появлялась дурная привычка устраивать сходки. Оле даже уговорил его показаться на таких сборищах пару раз, в самом начале времён, и это оказалось безумно скучно. Интересно, в какой момент шабаши превратились в подобные культурные с виду мероприятия?

– Да это не охотники на демонов, а гребаные психопаты, – пробормотал Левиафан, сканируя тела. Капли демонических сил перемешивались со следами самых обычных человеческих аур – убийца стрелял без разбору.

Морщась и прижимая ко рту платок, Левиафан перешагивал через тела. Ого, а вот и портал в Ад… аккуратно, по стеночке… Что он вообще планирует здесь найти?

В здание ворвались первые штурмующие, и Левиафан нырнул за колонну. Глупо. Надо валить. Он сделал ещё пару шагов, чтобы открыть себе больше пространства для правильного движения рук. Увидел открытую дверь, обрадовался, подошёл… и нос к носу столкнулся с человеком.

То, что это убийца, Левиафан понял сразу. Какой же он демон, если не признает такие души? Молодой парень, почти мальчишка, светловолосый, долговязый, ссадина на лице, кривой нос, который явно ломали не раз и не два. Он стоял полубоком, весь забрызганный чужой кровью, с безумными глазами, с автоматом наперевес. И демон даже не сомневался, что патроны там как минимум освященные.

Когда дуло и бешеный взгляд уткнулись в него, Левиафан инстинктивно попятился к колонне, подняв руки. И, прежде чем что-то сказать, крикнуть, позвать на помощь, сделал первое, что пришло в голову – скрыл энергетический отпечаток, маскируя его под человеческую ауру.

Он понятия не имел, что это сработает. Люди не видят энергию, и ни ангелы, ни демоны прежде не пытались прятаться от смертных. Но парень не просто так выплеснул ведро святой воды в адский портал…

Расчёт оказался верным. Человек опустил автомат.

– Послушайте, я ничего вам не сделаю, – быстро произнёс Левиафан. – Я… гм… добрый день. Я ищу свою сестру, вы её не видели? Такая славная девушка, две косички, а с ней ещё должен быть мой братец-придурок. Не видели их? Как вас, кстати, зовут?

Левиафан тараторил без умолку самым своим простодушным голосом и торопливо шарил глазами по стенам, окнам и фигуре парня, пытаясь понять, что ему делать дальше. И – вот странное дело! – с каждым его словом взгляд человека прояснялся, становясь всё более осмысленным.

– Возьмите, – вдруг надтреснуто произнёс он, разворачиваясь к демону всем корпусом. – Возьмите… его.

Левиафан прервался на полуслове и удивлённо захлопал глазами. На второй руке охотника наперевес болтался мальчишка. Самый обычный с виду – тощий, растрепанный и маленький, наверное, даже младше Филиппа. Забрызганная чужой кровью рубашка, разорванная у щиколотки штанина, мутные от ужаса глаза – едва ли он сейчас соображал хоть что-то из происходящего. И дрожащий вокруг ореол тьмы.

Облик ребёнка? Его обычно кто попало не использовал. Впрочем, даже если в обычные дни этот демон и стоял на пару ступеней выше Левиафана, сейчас он висел безвольной куклой и вряд ли смог бы помочь даже себе, не говоря уж о ком-то ещё.

– Я не могу. Ребёнка. Возьмите, – охотник настойчиво втолкнул малыша ему в руки, и Левиафан почти машинально взял. – Может, для него не всё потеряно. Если забрать его у этих тварей.

Убийца больно вцепился ему в руку:

– Обещайте, что он останется с вами!

– Да обещаю я, обещаю, – Левиафан вырвался и выставил перед собой мальчишку наподобие щита, медленно отступая к двери. В следующую секунду за спиной послышался грохот, и Левиафан вместе с ребёнком бросился на пол, позволяя пулям подоспевших союзников свистнуть над головой. Убийца, так и не назвавший Левиафану своё имя, рухнул рядом. На синей кофте расплылись тёмные пятна.

Мёртв.

12

Здание оцепили полосатой лентой. Выли сирены, толпились бесполезные уже машины скорой помощи, щёлкали камеры подоспевших журналистов. И, разумеется, работали демоны, подчищая следы и неугодные всем воспоминания. Среди них изредка мелькали белые пальто и костюмы ангелов, и Левиафан инстинктивно морщился. Падшим всегда неприятно смотреть на ангелов – как и ангелам на них.

Он сидел неподалёку от здания и пытался отдышаться. Ему всё ещё мерещились дикие глаза человека напротив и пропитавший всё запах крови. Немыслимо – его напугал какой-то смертный! Левиафан покосился туда, где чуть в стороне от всех лежало накрытое тело убийцы.

– Вельзевул велел передать, ты молодец. Они внесут в личное дело твоё одиночное выступление против врага Ада. Что ты отвлёк внимание на себя и дал нам время для атаки, – Дагон остановился рядом, затянулся сигаретой. Небрежно уточнил: – Цел, не зацепило?

Левиафан посмотрел на него снизу вверх. Разумеется, Дагону плевать. Он всегда был сволочью и лично Левиафана в начале времён изводил с особенным удовольствием. Схвати Левиафан освященную пулю, тот бы ещё и посмеялся.

– Что будет с ним? – спросил он вместо ответа, кивая в ту сторону, где Прозерпина и ещё несколько демонов столпились над выжившим на бойне пацаном.

– Ничего хорошего, – Дагон щелчком отправил сигарету на бордюр. – Его ранило, во-первых, а это минус половина силы. Теперь он даже слабее тебя. А во-вторых… он решил превратиться в ребёнка, и из-за этого произошёл сбой сознания. Отработанный материал.

– В смысле? – нахмурился Левиафан.

Дагон раздраженно вздохнул:

– Не тормози! Почему, по-твоему, в детей мало кто рискует обращаться и вселяться? Сознание быстро трансформируется, а он уже не реагирует на привычные заклинания и раздражители. Он будет считать себя ребёнком до конца времён.

Теперь Левиафан понял. В Аду не жалуют инвалидов. Выживший демон обречён.

– Поэтому здесь ангелы? – ядовито спросил он, кивая на очередное светлое пальто. – Добивать?

– Нет, – поморщился Дагон, – это из-за убийцы. Над ним когда-то экспериментировали наши – помнишь проект по массовому обращению людей? "Потоп-2"?

Левиафан кивнул.

– Вот он из подопытных. Не знаю, какой идиот такое упустил, но этот псих видит наши энергетические отпечатки. Судя по всему, всегда видел. И выводы соответствующие сделал. Да ещё там история какая-то мутная, вроде кто-то из наших его девушку к суициду склонил… На его счету и раньше были жертвы, а это… этот терракт он готовил не первый месяц. Ворвался, открыл огонь, потом взял одного, Робшана вроде, в заложники, заставил начертить портал в ад. Ткнул пару раз освященным ножом или брызнул водичкой, тот и…

– Можно без подробностей? – Левиафан нервно запахнул пиджак. Дагон смерил его насмешливо-презрительным взглядом, но заткнулся. И на том спасибо.

Левиафан встал, окинул окрестности взглядом. Вся эта возня продлится ещё долго, ему тут делать больше нечего. Дома ждёт Оле, да и Филиппу он наушники так и не отдал… Порыв холодного ветра взъерошил волосы, разметал дым над крышей, видимый одним только ангелам и демонам. И тут Левиафана осенило.

– Я хочу забрать мальчишку, – резко сказал он, всем корпусом разворачиваясь к Дагону. Тот моргнул:

– Чего?..

– Выжившего демона. Ты сказал, он никому не нужен. Пусть отдадут мне.

Несколько секунд Дагон тупо смотрел на него, а потом, видимо, решив, что понял, злорадно расхохотался:

– Какое благородство! Подбираем убогих? Что, узнал в нём себя, да?

Левиафан стиснул зубы. Это не должно его волновать.

– А хоть бы и так, – он скрестил руки на груди. – Вельзевул сказал, Ад выражает мне признательность. Чего стоит отдать то, что уже никому не нужно, хотя бы в качестве награды?

Дагон сверлил его рыбьим взглядом и скалил зубы, нарочно выдерживая паузу:

– Хорошо-о, – наконец протянул он. – Твою просьбу передадут.

– Признателен, – сухо кивнул Левиафан. – Свяжитесь тогда со мной, будьте любезны.

В это время у него в кармане затрезвонил телефон.

13

– Просто немыслимо! – Оле наматывал круги по гостиной. – Исчезнуть из дома! Без предупреждения! Да ещё и нарушая прямой указ Ада! Ангел тебя забери, Леви, что там вообще произошло?!

Левиафан, расположившийся на диване, кутался в плед, обнимал двумя руками стакан чая с лимоном и вяло морщился в ответ. Сил хватило только на то, чтобы ткнуть в пульт от телевизора, включая нужный канал.

– Число жертв теракта в Штутгарте возросло до тридцати человек…

Оле резко прервался, уставившись на экран. Камера скакала, крупным планом показывая всё то, что Левиафан недавно видел воочию – полуразрушенное здание, машины, тела, суетящихся людей…

– Бог ты мой, – прошептал Оле, совершенно забыв, что Левиафан запрещал ему произносить подобные слова. Не то чтобы ему жалко, но лучше не привыкать, чтобы потом при ком-то ещё не ляпнуть.

– Не Бог, Оле. Всего лишь человек, – Левиафан сделал ещё глоток и поставил стакан на подлокотник. – Как пацан, спит?

– Угу, – пробормотал Оле, не отрывая глаз от экрана. Съёмочную группу наконец-то пустили в здание, и сейчас все бурно снимали пентаграмму на полу и обсуждали «причастность сатанистов».

– Если б портал не закрыли, у вас была бы возможность убедиться, как вы неправы… Оле, ты чего?

Голем сел рядом. Протянул было руку, но тут же отдёрнул и осторожно спросил:

– Много погибло?

– Порядком, – Левиафан поболтал лимонную дольку ложечкой. – Ещё считают. Он же прямо вниз воды плеснул.

– Мне… мне очень жаль.

Левиафан молча уставился на него – на мягкие черты лица, тревожно сведённые брови, пятна зелёнки на руках (ангелочек Филипп и дня не мог прожить, не разодрав локоть или коленку). Лицо Оле дышало сочувствием, пальцы мяли край футболки, а глаза были такими… добрыми?

– Не стоит, – наконец ответил Левиафан и отвернулся. – Если честно, я ненавижу этот гадюшник. И всегда ненавидел.

Оле чуть шевельнулся, продолжая молчать – тем особым понимающим молчанием, которое ждёт правду и готово услышать её любой. Недооценённый талант, которым владеет малая часть живых.

Не отрывая взгляда от новостей, Левиафан тихо продолжил:

– Когда мы Пали… Жизнь изменилась. Появились новые правила, и они гласили, что выживает сильнейший. Вельзевул и все остальные – они не получили чин просто так. Они выгрызали власть, выбивали авторитет, поднимались по другим, как по ступенькам. Слабость в такой игре означала приговор, причем слабость в самом прозаичном смысле – у нас никогда не было равенства, один высший демон или ангел может уничтожить десяток таких, как я. Но знаешь, что было хуже? Оказаться слабым… и умным.

Левиафан смотрел на экран, где демоны и ангелы бродили среди смертных, и в глазах его плясали отблески адского пламени.

– Знаешь, как весело травить умников? Прямые убийства запрещались, конечно, Вельзевул издал этот указ в самом начале времён. Но в остальном… Внизу для каждого найдётся личный ад. Я не умел тогда молчать и кланяться кому надо. И вообще… медленно привыкал.

Левиафан коротко рассмеялся и с силой потёр лицо ладонями:

– Какие же они там ничтожества, ты бы знал! Для справки, самые мерзкие – инкубы и суккубы. Наверное, их бесило, что я считал этот уровень искушений отвратительно… примитивным. Но они мало что могли мне сделать, в отличие от остальных. Ты не подумай, я бы сражался, даже с целой стаей, но… Дагон, например, предпочитал влезать в голову, а с этим справиться получалось не всегда.

Левиафан почувствовал тёплую руку на плече и покосился на Оле. Голем неуверенно прокашлялся:

– Там, раньше… было лучше? – он кивнул на потолок.

– Небеса? – понял Левиафан. – Наверное. Но тогда и я был другим. Так что если ты про желание вернуться, то уже давно нет.

Он откинулся на спинку дивана, одним глотком допил остывший чай и спокойно закончил: