ГЛАВА 3
,
От процедур Полина попыталась отказаться.
На приём к доктору Лучентини они пошли перед завтраком, в пушистых халатах, у леди Камиллы – бледно-зелёный, у Полины – бежевый. Доктор расспрашивал её о жизни, о студентах, о Кембридже, и делал это так ласково и ненавязчиво, что в конце концов железная профессор раскололась. Рассказала и о спине, которая пару раз чуть не подвела в самый ответственный момент, и о больной коленке, и о бессоннице, привычно сопровождающей начало новой темы, и о том, чего стоит её знаменитая железная выдержка… Синьор Лучентини слушал, кивал, что-то помечал в разлинованном листе. Потом подумал с минуту и выложил Полине такое расписание, что ей осталось только рассмеяться.
– Доктор, я не хочу никаких массажей! – сказала она. – Я… не люблю, когда меня трогают чужие люди.
– Хорошо, – невозмутимо отозвался Лучентини. – Тогда пометим, что грязи нужно наносить не руками, а специальной кистью, и заменим ручной массаж на магический. Шарики из подогретого камня не будут вызывать у вас отторжения?
Полина поняла, что проще уступить, чем объяснять, почему не хочется, и кивнула.
Новая жизнь началась через час после завтрака, и оказалась очень утомительной. После финальной процедуры она выползла сонная и вялая, словно рыба, выброшенная на горячий песок, и прислонилась плечом к такой же вялой леди Камилле. Вдвоём они добрели до лифта, разошлись по своим номерам и забрались под одеяла.
Проспала Полина минут сорок, и проснулась с твёрдым намерением больше ни на какие процедуры не ходить. Потом дошла до ванной и посмотрела в зеркало. Там отражалась розовощёкая молодая женщина с сияющим взглядом, и по лицу её можно было прочитать, что ни одного студента она в жизни своей не видела, а самая сложная проблема, которую ей доводилось решать, был выбор платья к свиданию.
– Вот Тьма… – проговорила она и зачем-то потрогала пальцем холодное стекло. – Как они это делают, а?
Надо заметить, что леди Камилла тоже выглядела и посвежевшей, и помолодевшей. С удовольствием окинув взглядом подругу, она сказала:
– Ну вот, теперь-то вы понимаете, почему я решила ехать именно сюда? Теперь слушайте, я всё узнала о том отеле!
– О закрытом? Интересно! А у кого?
– Поболтала с массажисткой. Лючия местная уроженка, так что знает всё о каждом камне в городе. Так вот, «Grand hotel Del Sole» закрыт уже девять лет, после того как его последний владелец, синьор Респиги, умер, не оставив завещания. Детей у него не было, самые близкие родственники – внучатые племянники. Зато их много, пятеро, и между собой они очень не дружат. Прошло уже три судебных заседания, но решения вопроса пока не видно.
– Печально, конечно, но почему нельзя просто продать отель, а деньги разделить? – Полина потрогала вилкой ризотто, в котором виднелись спинки креветок.
– Потому что, как только один из претендентов соглашается на такой вариант, четверо остальных тут же начинают возражать. А по местному законодательству продажа возможно только при получении подписей всех наследников, данных добровольно.
– Но ведь он не заброшен? Газоны стригут, фасад подкрашивают, даже топиарии7 поддерживают! А кто за это платит?
В ответ леди Камилла только руками развела.
– Давайте-ка есть ризотто, пока всё это великолепие не превратилось в клейкую кашу, – сказала она. – А после обеда пойдём прогуляться, а заодно посмотрим на заинтересовавшее вас здание повнимательнее.
***
Пока они обедали, прошёл дождь. Вымыл до блеска камни тротуаров, траву и листья деревьев, вернул красно-терракотовый цвет черепице крыш, наполнил до краёв чашу фонтана на главной улице.
Когда леди Камилла и Полина вышли из отеля, небо снова было голубым, солнце сияло, и из дверей магазинов на улицу выкатили стойки со всякой симпатичной ерундой – сувенирными магнитиками, открытками с видами Эуганских холмов и брошюрами о грязелечении, сумками из кусочков кожи, пакетами с пряностями, сладостями и раскрашенными масками.
– Какие вам процедуры назначили? – спросила Камилла.
– Ой, так много, что я запомнила только какой-то необыкновенный массаж камушками. И ещё римские ванны, только их сегодня не было, и я так и не поняла, что это такое.
– Подозреваю, что это какие-нибудь фокусы с местной термальной водой… В конце концов, если вам что-то не понравится, вы всегда сможете отказаться!
– Не смогу, – у Полины вырвался тяжёлый вздох. – Я столько заплатила за все эти радости, что меня жаба задушит, если я что-то пропущу.
Леди Камилла утешающе похлопала её по руке.
– Значит, поменяете. Здесь ведь все хорошо знают, кто приносит этому курорту благосостояние! Ага, а вот и наш «Grand hotel del Sole»!
Они остановились возле невысоких ворот из металлических прутьев, свитых в причудливые арабески. Ворота были заперты, а чтобы никто в этом не усомнился, на них висела надпись «Вход запрещён! Ведутся работы!».
– Что-то не видно тут ни работ, ни работников, – сказала Полина.
– Девять лет, мисс Майнд! – леди Камилла подняла указательный палец. – Со дня смерти владельца прошло девять лет, и уж конечно, ни один из наследников не станет выкладывать денежки на то, чтобы всерьёз привести это место в порядок. А когда-то этот отель считался самым роскошным на курорте. Здесь даже были номера, в которые подавали грязи и термальную воду, можно было не спускаться в бальнеоцентр, а получать все радости, прямо не отходя от кровати.
– Фу… – Полина наморщила нос. – Представляю, какая в этих номерах была сырость! А бассейны тут были?
– Конечно! Правда, не такие современные, как в нашем отеле – никаких гидромассажей, дорожек с камушками и прочих милых усовершенствований. Кстати, не сходить ли нам в бассейн после прогулки?
– Сходить! И я, пожалуй, купила бы себе ещё пару купальников. По-моему, как раз вон там соответствующий магазин!
И дамы устремились за покупками.
Когда они вернулись в свой отель, уже начавший казаться родным, дежурная на ресепшен подошла к леди Камилле.
– Экселенца, синьора Бридели просила передать вам записку. Вот!
Камилла улыбкой поблагодарила девушку и развернула записку.
– Хм, не слишком приятная новость…
– Что-то случилось? – Полина вернулась от лифта.
– Нет-нет, просто обещанная нам поездка в Венецию переносится на три дня. Синьора Бридели завтра занята, а нам предлагает вместо Венеции съездить с гидом в монастырь Великой Матери в Пральи.
– Ну-у… Это ведь может быть интересно. А Венецию не отменили, а просто перенесли, значит, ничего неприятного не произошло.
Девушка, передавшая записку, уверила их, что монастырь и в самом деле интересен.
– Ему больше тысячи лет, и главные здания сохранились с тех пор. Даже есть несколько фресок одиннадцатого века, – произнесла она благоговейно. – А ещё монахини делают вино, пекут хлеб, у них пасека, и ещё музей изображений Великой Матери. Там даже есть золотая статуэтка, пожертвованная самим королём Гаральдом! И ещё пещеры!
– Всё-всё-всё, вы нас убедили! – рассмеялась леди Камилла. – Едем!
***
Первый день на курорте подходил к концу. Полина поймала себя на том, что ей хочется начать вычёркивать дни в календаре, чтобы сразу видеть, сколько осталось до конца утомительного отдыха. «Нельзя быть такой занудой! – сказала она себе строго. – Иначе ты сама не заметишь, как превратишься в старую злобную преподшу с семью кошками и ненавистью ко всему молодому».
Не то чтобы нарисованный жуткий образ помог, но платье она выбирала старательно, остановившись в конце концов на лёгком шёлке, расписанном крупными одуванчиками. Леди Камилла, увидев эту клумбу, сперва расширила глаза, потом одобрительно кивнула.
– Отлично! – сказала она. – А потом на концерт можно будет накинуть что-то на плечи. Насколько мне известно, они запланировали всё это на свежем воздухе, возле бассейна.
– Да? – Полина скептически взглянула на окно, за которым снова виднелись густые дождевые облака. – А не слишком ли он свежий для здешней немолодой публики?
– Поставят обогреватели и щиты от дождя, – отмахнулась Камилла. – Или перенесут куда-нибудь, вот это уж точно не наша с вами забота!
– Слава всем богам! – с чувством сказала Полина.
Вспомнились все проведённые ею конференции по магической математике и методам расчёта заклинаний, все претензии участников насчёт того, что слишком душно, дует, холодно, тепло, плохо работает микрофон, слишком ярко высвечиваются таблицы, чересчур тусклый свет… И она с чувством повторила:
– Слава всем богам!
Через два с четвертью часа они сидели в мягких креслах и с удовольствием осматривались. Оказывается, в отеле был довольно приличного размера зал, который с равным успехом мог использоваться для свадеб, концертов и танцевальных вечеров. Высокие окна, которые в тёплую погоду отворяли, сейчас были плотно закрыты и занавешены шторами из узорчатого шёлка, и только по стучащим в стекло каплям можно было догадаться, что там льёт дождь.
– Ну вот, – Полина тщательно расправила на плечах бледно-золотистую шаль. – А то устраивать концерт у бассейна! Да эти оперные бедняги рисковали бы своими драгоценными голосами, если бы стали петь там в такую сырость!
– Насколько их голоса хороши, мы ещё посмотрим, – пожала плечами леди Камилла. – О, смотрите-ка, разливают просекко! Будете?
– Конечно! Когда это я отказывалась от просекко? – и Полина пригубила вино.
Краем глаза она заметила необычную суету в дверях, и даже уже повернулась в ту сторону, чтобы рассмотреть, что же там происходит, но тут на небольшое возвышение вышла синьора Бридели.
– Добрый вечер, – поздоровалась она; зал затих. – Дорогие друзья, я прошу у вас прощения за эту небольшую задержку, но, надеюсь, следующая новость оправдает нас. Дело в том, что вместе с молодыми оперными певцами сегодня для вас споёт блистательный Карл Оттоленги!
Какая-то женщина ахнула и захлопала. Следом за ней взорвались аплодисментами и остальные. Полина склонилась к уху леди Камиллы и прошептала:
– Мне очень стыдно, но я не знаю, кто это такой.
– Знаменитый бас, – так же шёпотом ответила Камилла. – Считается, что его Лепорелло и Бартоло совершенно непревзойдённы по силе голоса, технике исполнения и актёрской игре. Я его слышала лет пять или шесть назад, и это было действительно очень сильно.
Тем временем вместо хозяйки отеля на сцене появилась молодая женщина – кажется, вчера она дежурила на ресепшен, – и объявила первый номер программы.
Одна ария сменялась другой, звучали Моцарт и Верди, Россини и Чайковский. Исполнение казалось Полине хорошим, но она немного заскучала, и даже стала прикидывать, как бы выбраться и удрать. Увы, они с леди Камиллой сидели в середине ряда, и смыться незаметно было совершенно нереально… Но тут объявили арию Лепорелло «Notte e giorno faticar», и на сцену вышел мужчина, разительно отличавшийся от всех, кто выступал раньше. Выглядел он лет на сорок, его волосы цвета «перец с солью» были завязаны в низкий хвост алой лентой, и столь же яркая алая роза красовалась в петлице отлично сидящего фрака.
– Ага, – тихо сказала леди Камилла. – А вот и он, Оттоленги!
Прозвучали первые такты музыки, вступил низкий, завораживающий мужской голос, и Полина пропала…
Знаменитость нисколько не чинилась: спев три арии, он присоединился к молодёжи в сцене из «Женитьбы Фигаро», поблагодарил их и спустился в зал. Найдя глазами хозяйку отеля, сел с ней рядом и что-то прошептал на ухо. Синьора Бридели улыбнулась и кивнула.
Когда концерт закончился, и аплодисменты затихли, Полина зевнула украдкой и поднялась.
– Ну вот, прекрасно! А теперь – спа-ать, и смотреть сны, будто мы с вами в театре.
– Вернёмся в Люнденвик, нужно будет сходить в Королевскую оперу, – предложила леди Камилла и улыбнулась подошедшей к ним синьоре Бридели. – Джулия, дорогая! Вы прекрасно всё организовали!
– Я рада, что вам понравилось, – Джулия взяла леди Камиллу за руку. – Мы сейчас хотим немного выпить в моей гостиной, надеюсь, вы и синьора Полина присоединитесь к компании?
Полина уже собралась было отказаться, но острый локоть настоящей леди так убедительно воткнулся ей в бок, что согласие прозвучало как-то само собой, почти без её участия.
Гостиная хозяйки отеля была оформлена в голубых, бирюзовых и золотистых тонах. Приглушённый свет лился из-под разноцветных стеклянных абажуров, тонкие шторы на окнах колыхались от сквозняка, и Полине казалось, будто гости расположились на морском дне. Видно, представилось это не только ей, потому что Оттоленги, блеснув глазами, пропел негромко:
– О скалы грозные дробятся с рёвом волны И с белой пеною, крутясь, бегут назад…
И снова бархатный низкий голос всколыхнул что-то у Полины внутри, так что она поторопилась отпить солидный глоток густого красного вина.
Долго-долго не могла заснуть разумнейшая мисс Майнд. Крутилась с боку на бок, взбивала подушку, переворачивала её, но, едва закрывала глаза, как начинала звучать в её голове мелодия, и весёлый молодой человек в белом пудреном парике, подмигнув, брал в руки дирижёрскую палочку…
О проекте
О подписке
Другие проекты