Словно выстирано, небо выстелилось.
И, как символ начала, солнце сияло,
Ко мне очень близко-близко.
Штаны висят низко-низко.
На бровь прилепилась ириска.
(Из колыбельной песни джа-клошаров-грибников)
Касатик тупил у помойного контейнера. Идеально выбрано место и время. Нет случайных прохожих и заинтересованных в содержании помойки лиц. Астрал окутал Касатика, позволив его мыслям немного поболтаться в широкой проруби между его полушариями, прежде чем осесть в отстойнике убеждённости. Одним словом, Касатик завис, с руками вдоль тела и наклонив голову, со стороны напоминая спящего стоя слона.
С большим художественным вкусом на борту контейнера было написано кириллицей слово из трёх букв. Около такого шедевра стоило потупить, все составляющие таланта художника-каллиграфа были налицо: эмоциональный посыл, сияющая бодростью и законченной уверенностью цветовая гамма и размах мазков кисти. Было понятно, что на всеобщее обозрение был представлен плод размышлений живописца о том, какое слово было вначале. Касатик же мысленно спорил. Не так всё очевидно было с этим вопросом. Даже краткость и присутствие говорящего сочетания «икс» и «игрек», именно в этой, правильной алфавитной последовательности, хоть и намекали на древность лингво-артефакта, но не отсылали к его изначалию. Да, каждый ребёнок знает, что колоть орехи вполне можно и лаптопом, но, взрослея, это знание обрастает корректирующими элементами. Слово из трёх букв, своим флёром основательности и значительности, всё-таки искусило, тянущихся к законченным выводам детей, сообщить себе скабрезный смысл. Хотя, памятуя о форме кулича и лингама, даже скабрезность была вновь приобретённым элементом, заместившим благоговение и почитание. Плюс, ощущение, что слово написано кириллицей, позволяло предположить, что метаморфозы со смыслом коснулись тех, кто мог эту кириллицу со всех сторон обхаживать, вовсю пользуясь правом первой ночи.
Мысли Касатика были о личности художника, как о ещё одном существе, заблудившимся среди снежных вершин надсознания – а вдруг, это слово было последним посланием автора человечеству? Вдруг, публично высказавшись о раскрытии сакральной тайны на боку мусорки, нежная душа деятеля искусств попросилась покинуть его тело, свидетельствуя о конце мирской миссии? Касатику представилось, как просветлённого автора надписи несёт его послушный электро-самокат по сплошной полосе магистрали, яростно колотят по ушам развивающиеся тугие дреды, сгущающиеся сумерки делают фары встречных машин всё более слепящими, наконец, внезапно раздваивающееся шоссе раздваивает и художника.
Что касается личного мнения Касатика, то он был убеждён, что вначале было слово "какмне?". Интонационно, именно с вопросом. Потому, что все тексты и слова, не окрашенные эмоционально, не имели, в смысле эпичности, значения, не могли претендовать на таинственную мифологизацию. Все коды не обладают эмоциями, это сухие ряды символов. Только эмоция смогла сделать слово словом.
Интрига закрутилась в сАДу Эдемском. К слову, покойный Человек в Водолазке постарался оставить воспоминание о своём подобном озарении о начале начал (и, естественно, в этой связи умудрился маркетингово маякнуть потомкам своим огрызком).
Глубину утверждающей фразы, что место встречи нихрена изменить нельзя, Касатику ещё только предстояло осмыслить, пока он только достиг понимания, что места и с ними связанные события не случайны. С садами было много чего связано в истории и историях, заметно, что они были территориями, где что-то важное затевалось, просится сказать, были браузерами, Гефсиманский сАД, например, а "висячие" сАДы Семирамиды, вообще, напрямую отсылают к недостаткам функционала. К тому же, слово "сад" тоже (как и другое трёхбуквенное слово из этого текста, но выше по течению) больше напоминало аббревиатуру или часть кода, чем что-то цветущее, тенистое и радующее глаз. "сАД" могло быть и вывеской и названием алгоритма, увековечившим что-то на переходе из вечности в вечность.
АДI’m и Е-vaya слонялись по сАДу молча. Скрипт ещё только писался, но процесс в семье Голого-Он так воодушевлённо подхватили, что первые результаты просто ошеломляли. Рука нажала прото-кнопку Enter и все замерли в ожидании эффекта.
Вдруг, крик Е-vaya-и словно разбудил АДI’m-а от долгого сна.
"Какмне??", – громко и вопросительно крикнула она, обращаясь к АДI’m-у, приложив крупный листок какого-то дерева к талии, свободной рукой она подкинула волосы с шеи вверх, закинув голову, потрясла ими, расправляя по длине. После этого выкрика неповоротливый SEGA-пиксель, вздохнув, собрал монатки и подался восвояси, повторяя на пути к своим своясям, что это не он ушёл, а его все покинули.
Первое в обиходе Слово прозвучало, дальше события развивались очень даже своим чередом, похохатывающие от счастья создатели, видя результат успешно свершившегося ап-грейда, нетерпеливо накидывали в код последние штрихи, стремясь быстрее насладиться результатом.
После перезапуска, в качестве бага, на древе был обнаружен змий Д-Ор, хотя его присутствие уже ничего не меняло, после триггера «какмне?» все обновлённые персонажи заняли свои места, заработал алгоритм Смысла, то есть, качественного заполнения времени и пространства, со всеми вытекающими и для Е-vaya-ы, а главное, для АДI’m-а, последствиями.
Касатика грубо отстранил от помойного бака мужчина с пакетом, в котором различались проступающие округлостями алюминиевые банки, их пустой металлический перестук показался Касатику неприятным и он слился с места силы, ускоряя шаг по мере приближения к магазину со спиртным: "к свету, быстрее, к свету, прочь от удручающей суеты будней!"
Я остановился у дверей магазина, поняв, что я, ненароком, вышел из привычной ментальной схемы, поэтому ещё не заслужил награды в виде расслабленного выбора напитка на полке. Вспомнил, зачем вообще покинул своё кресло сегодня, побуждаемый намерением выйти в люди. То, что меня, временно, погрузил в размышления вид расписанного мусорного контейнера, ещё не значило, что прогулка для меня закончилась. Эти вылазки не были частью свода правил жизни Касатика, просто добавляли ей Смысла, я смиренно понимал, что как правил, так и смысла в чём бы то ни было искать не стоило, но стремился комфортно оправдывать своё существование, предполагая, что, к примеру, для какого-то комара, случайно глотнувшего с голодухи у меня из венки на сон грядущий, я уже желанен и привлекателен. А если задуматься о высоком, то моё тепло, возможно, немножечко согреет воздух вокруг моего тела и некий младенец, в проезжающей мимо коляске, не сегодня подхватит насморк. Да, я сам-собой в состоянии, прямо и опосредованно, порождать и сообщать природе цепочки взаимных смыслов, даже не говорю о перспективе пышного цвета гладиолусов на холмике, над моей истлевающей плотью в могиле и прочих проистекающих радостях для корней и червей.
О проекте
О подписке