Цитаты из книги «Финист – ясный сокол»

Если кто-то говорит вам, что всего добился сам, без чужой помощи, – не верьте.У каждого есть, или был – отец, дед, друг, мать, жена, сестра или брат, приятель или товарищ, подельник или напарник, советчик или подсказчик.

Может, сильно побьют, рёбра сломают или пальцы. Или зубы выбьют. Придётся терпеть: избежать никак невозможно. Зато потом, когда устанут бить, – отсыпят серебром. У нас везде так: сначала бьют, потом награждают

Поэтому люди похожи на зверей и птиц: кровь одинаковая.По той же причине люди похожи на богов.

Итак, каждый человек должен знать, что земля под ним есть распрямлённая, освободившаяся сущность.

Чтобы что-то началось, следует что-то освободить.Вызволить.

Печаль-тоску перебарывает только грубость и жестокосердие, иначе никак.Когда тоска подступает, отогнать её можно только через звериное рычание, через гнев на самого себя.Оттого мы здесь, по берегам Оки, часто бываем на вид угрюмы.

Никто из нас ничего не добивается в одиночку.Даже самые крепкие, самые упорные, самые яростные и нелюдимые – побеждают не сами по себе.Если кто-то говорит вам, что всего добился сам, без чужой помощи, – не верьте.У каждого есть, или был – отец, дед, друг, мать, жена, сестра или брат, приятель или товарищ, подельник или напарник, советчик или подсказчик.Без своего друга я бы не сочинил ни слова.Без тех, кто нас окружает, без тех, кто нас любит, – мы ничего не значим.

– Ничего не понимаю, – недовольно сказал Кирьяк. – То ли нелюдь, то ли человек, то ли упырь. От ветра зачат. Такое придумать – браги мало, тут чего покрепче надо…– Это не придумано, – твёрдо сказал Митроха. – Это было на самом деле. Есть много людей, они своими глазами видели. Божьего сына прибили гвоздями к столбу. Он помер, потом восстал и пропал, больше его никто не видел.– Гвоздями к столбу? За что?– За разговоры.– Кто прибил?– Сами они и прибили. Ромеи.– Сами прибили – и сами поверили?Митроха кивнул на стену.– Так написано. А если написано – нельзя не верить. Люди всякое ненужное записывать не будут. Пишут только самое главное.– Ладно. А зачем такое писать здесь? В кружале, на стене?Дед Митроха заулыбался беззубым ртом.– А где такое писать – на требище? На княжьих воротах? Только в кружале.На том спор иссяк.

их много!– Ромеи, – сказал Митроха, – живут за морем, на краю земли. Они – не как мы. Вообще другие. Они верят, что бог един.– Дурень ты, – печально сказал Кирьяк. – А я думал, серьёзный мужик. Если бог – един, кого он ёт?– Никого не ёт, – ответил Митроха.– И как же он без бабы обходится? Вынимает причиндал и сам себя тешит?– Нет у него причиндала.– У бога – нет причиндала?– Нет. Но сын есть.Кирьяк обвёл меня и Митроху соловыми глазами.– Хорош бог. Никого не ёт, причиндала нет – а сын есть!– Да. От целкой бабы. Из смердов.– Из смердов? Что ж он за бог, если поял простую бабу? А мог бы княжью жену, или дочку! Да кого угодно!Митроха поднял ладони в мирном жесте.– Это вера ромеев. Они думают, что бог не сам поял ту бабу. Бог пустил особый ветер, и от того ветра невинная девка понесла божьего сына. Имя его – Крест. Он умер, а потом восстал из мёртвых.– Восстал из мёртвых? Так он упырь, что ли?– Не упырь. Божий сын.– Ты сам-то веришь в такое? Сидит один бог – и воет от тоски! Поять некого! Поговорить – не с кем! Единственный сын – и тот упырь!– Он не упырь, а сын бога.– То есть, нелюдь.– Нет. Человек.

Посмотри, – я показал Митрохе на стену. – Что за руны такие? Не могу разобрать.Дед глянул, сощурил глаза.– Это не руны, – ответил он. – Ромейская грамота. Очень трудно освоить. Каждый знак означает не целое слово, а только его часть. Чтобы собралось одно слово, надо прочитать весь став и понять все знаки подряд.– Ты умеешь?– Более-менее.– И что здесь сказано?Митроха повторно пригляделся, наморщил бледный, в веснушках, лоб; пошевелил губами.– Здесь сказано, что бог – един.Кирьяк, глотнувший сей момент браги, поперхнулся.– Бог не может быть един, – значительно сказал он. – Никто не может быть един. Так не бывает. Гляди на нас. Сидим – оба-трое! Втроём веселей. А богам ещё веселей