Глава 2

Недалеко от Ивангорода. Наши дни, август

Дача Сосновских стояла в самом конце переулка, рядом с лесом. Покосившийся деревянный забор, заросший травой огородик, кусты смородины и рябинка прямо перед крыльцом, точнее сказать – верандой. Небольшой дом с мезонином был обшит досками и выкрашен голубой краской, когда-то – яркой, а ныне давно уже выцветшей и облупившейся. Тем не менее здание выглядело еще вполне крепким, ничуть не покосившимся и даже каким-то нарядным – наверное, из-за белых резных наличников и ставен. И то, и другое было прихотью матушки Антона Альбины Петровны, у которой, вообще-то, имелся и вполне обжитой дом в садоводстве под Волховом. Этот же после смерти отца планировали продать… но как-то пока не дошли руки. Привести дачу в порядок перед продажей молодой человек собирался как раз в августе… вместе с Верой. Однако увы… кто ж знал?

Последний раз Сосновский наведывался сюда в начале июля – покосил траву да повырывал сорняки на клумбе, где давно уже ничего не росло.

Кроме самого дома, еще имелись постройки – уборная, баня, сарай. Судя по сорванной с петель двери, там уже давно кто-то похозяйничал… Впрочем, ничего ценного на даче не держали.

Сразу же за сараем начинался лес – заросли осины и вербы переходили в ельник, за которым маячили высокие сосны. За соснами же, на холме, угрюмо торчала старая колокольня. Раньше рядом было село – Почуганово. Хорошее, богатое село, хоть и небольшое. Однако случился Октябрь… а потом пришли красные богоборцы. Священника расстреляли сразу же – за связь с белыми, а церковь чуть позже разобрали на кирпичи. Пытались взорвать и колокольню, да что-то пошло не так – вот и осталась. А село постепенно сгинуло, да так больше и не возродилось. Кто-то уехал, иных же – выселили. Все зажиточные люди были, коров держали, а кто – и маслобойню. Вот и попали под «ликвидацию кулачества как класс» и прочие перегибы. А потом война, безмужичье… указ о бесперспективных деревнях… И места там стали считаться проклятыми, и разные нехорошие слухи поползли…

Соседний участок, судя по непроходимым зарослям и выбитым стеклам, забросили лет пять назад, а то и больше. А вот через дом виднелось вполне обжитое хозяйство – желтенький дом, столик под яблонями, качели… И любопытная соседка – Клавдия Степановна, сразу же заметившая приезжих…

Антон еще не успел отпереть замок, как та уже прибежала…

– Ой, Антоша! Приехал наконец! А я смотрю – ты – не ты?

Не такая уж старая, наверное, лет чуть за шестьдесят, чуть полноватая, живенькая, с круглым добродушным лицом, соседка почему-то всегда напоминала Антону средней руки помещицу из старых времен… Особенно – в этом вот голубом халате… и с плетеной корзинкой в руках.

Господи, корзинка-то зачем? В лес по грибы собралась?

– Здравствуйте, тетя Клава. Это вот дядя мой… двоюродный… Виктор Иваныч. Между прочим – профессор!

– Очень приятно! А меня Клавдией зовут.

– Да и меня можно запросто – Виктор.

Архивариус беззаботно рассмеялся – похоже, сии далекие от цивилизации места подействовали на него умиротворяюще. Ну и славно, коли так…

– А я вам пирожков принесла! – Клавдия Степановна показала корзинку. – Вчера пекла. С капустой и с ревенем… Небось, проголодались с дороги? Ой… А чай-то у тебя есть? Если что, я…

– Спасибо, теть Клава! Мы по пути все купили… С хлебом тут сейчас как?

– Автолавка привозит. По средам и пятницам. У остановки стоит… Но надо пораньше, часикам к двум… В ларьке-то у нас, сам знаешь, одно только пиво… Ну, приехали – и хорошо. В баньку приходите – я вечером топлю. Воды хватит…

– Спасибо, тетя Клава… Я сейчас за плиткой зайду? Ну, и за всем прочим…

– Да-да, заходи, Антоша…

Помимо электроплитки молодой человек хранил у соседки старый переносной телевизор и цифровую приставку. Антенна виднелась на крыше – не украли еще…

– Клавдия, спасибо за пирожки! – галантно поблагодарил Щеголев.

Соседка зарделась:

– Ну, что вы… Еще ж не попробовали… Ну, я пойду.

Путники, наконец, вошли в дом…

Внутри оказалось как-то более просторно, нежели выглядело снаружи. Большая прихожая – она же и кухня, с буфетом, продавленным диваном и большим столом. Еще один стол – круглый – имелся в комнате, где, кроме того, располагались еще один диван, шкаф, тумбочка с телевизором и раскладное кресло.

– Белье в шкафу имеется, так что разместимся с удобствами… Рукомойник на улице, с той стороны… Воды я сейчас принесу – тут колонка рядом. А хотите – вместе прогуляемся?

– Да-да, конечно…

– Плитку принесем да все такое…

Часика через два оба уже сидели за круглым столом, пили чай с пирогами да смотрели по телевизору какой-то старый фильм. Вернее сказать, не смотрели, а разговаривали, фильм просто шел фоном.

– Видите ли, друг мой, для аппарата не так и много нужно… Найдется листок бумаги? Я напишу…

Искренне благодарный за помощь и приют, Виктор Иванович, как мог, растолковывал своему благодетелю основные принципы работы прибора. Антон честно силился понять.

– Катушка… резисторы… На Авито закажем! На адрес местной почты…

– Авито? Что это?

– Ну-у, Виктор Иваныч! Короче, закажем… Но как-то это все… несолидно, что ли…

– Несолидно?! – в ответ на скепсис Антона Щеголев взвился орлом! Подпрыгнул на стуле… и тут же успокоился, стал объяснять… Профессор – он и в Африке профессор! Даже если слегка сумасшедший.

– Понимаете, друг мой, как бы вам сказать… Вы знаете, что такое адронный коллайдер?

– Ну… в общих чертах, – удивленно отозвался молодой человек. – Насколько может быть понятно гуманитарию…

– То есть преставление имеете… Думаю, этого вполне хватит! А вкусные пироги! Особенно – с ревенем. Вы уже пробовали?

– Нет еще… – Антон подлил себе чаю. – Но коллайдер же далеко, в Швейцарии! Тем более что его же остановили, кажется…

– Остановлен? – дернувшись и едва не облившись чаем, архивариус расхохотался. – Кто ж его остановит? Нельзя же остановить вращение Земли, смену времен года… Нет, конечно, при желании можно, но… Так вот, друг мой! Мой прибор, то, что мы сейчас будем делать, это… как бы вам объяснить? Это лишь антенна… Нет, не антенна, а скорей – приемник и передатчик… Главное – это коллайдер… И где он находится – значения не имеет. Да хоть в Антарктиде! Он задает вектор… множество векторов… Нам нужно лишь найти свой! И в этом смысле прибор послужит нам компасом, проводником… Я понятно излагаю?

– Вполне, – покивал молодой человек. – Ум-м… А с ревенем – действительно, вкусно. Но мне и с капустой понравились… Значит, по этому списку все заказать?

– Вы и вправду можете это все найти, друг мой?

– Интернет нам в помощь! Авито… ОЗОН еще есть… – Антон вытащил смартфон. – Найдем, закажем… Хотите, прямо сейчас?

– Да-да! Если можно…

– Вы мне диктуйте… а я посмотрю…

Еще часа полтора ушло на заказы – нашлось почти все, кроме совсем уж экзотических вещей…

– А что такое «красная ртуть»? – поинтересовался юноша.

Виктор Иванович поставил чашку:

– Просто ярлык, название… Вообще-то, это секретная вещь!

– Значит, мы его не купим. Где же искать?

– Где? В лаборатории, конечно! – хлопнув в ладоши, архивариус тут же осекся. – Господи! Что я такое несу? Забыл, забыл – где я, кто я… Какая, к черту, лаборатория?! Ах, друг мой, боюсь, я вас слишком уж обнадежил…

– А без этой «красной ртути» никак?

– В том-то и дело!

От переживаний Щеголев даже забыл про пирожок с ревенем, так и бросил… Вскочив, заходил по комнате, нервно заламывая руки:

– О, боже, боже, какой же я дурень-то! Самонадеянный дурень. Решил, что так просто… А про главный компонент – забыл!

– Может быть, мы сможем найти эту вашу ртуть на черном рынке, – внезапно обнадежил Антон. – Правда, нужен дарк-нет… хотя не такая проблема… правда, вот время… и деньги! А сколько это может стоить?

– Стоить? Около ста тысяч за грамм, – покусал губы Виктор Иванович. – Я слышал, как-то говорили в лаборатории…

– Сто тысяч?

– Долларов, разумеется.

В самых расстроенных чувствах архивариус упал на диван и вытянул ноги:

– Ах, друг мой! Я так вас подвел.

– Говорите, в лаборатории… – Антон же только начал шевелить мозгами – он всегда любил загадки. Особенно те, которые казались неразрешимыми. Неразрешимыми – только на первый взгляд. Вот как с Верой… Вера… И если ее поиски зависели сейчас от какой-то там ртути, то…

Сходив на кухню, молодой человек вновь поставил чайник и вернулся обратно в комнату спокойный, как танк:

– А эта ртуть… она во многих приборах используется?

– Ну да, во многих… – кивнул Виктор Иванович с дивана. – Но они все секретные!

– Понимаю… И – в расходниках?

– В расходниках тоже…

– А нам много надо?

– Одна десятая грамма… – архивариус вдруг встрепенулся. – Черт побери! Кажется, я понимаю, куда вы клоните, друг мой!

* * *

Секретный НИИ, где когда-то работал Щеголев, располагался на Ленинском проспекте, между Ново-Измайловским проспектом и Варшавской улицей.

Оставив машину на Варшавской, Антон прихватил с собой большую клетчатую сумку и отправился дальше пешком.

Голубоватый параллелепипед НИИ, сверкающий в лучах яркого солнца, был виден еще издали. Пройдясь возле заднего двора, вдоль высокой бетонной ограды с колючей проволокой, молодой человек занял позицию недалеко, в чахлых кусточках. Просто вытащил из сумки складной парусиновый табурет, планшетку и листок бумаги формата А4… И пачку цветных карандашей! Уселся прямо так, на виду, внаглую… И принялся рисовать! Ну кто же привяжется к художнику? Творческая личность, чего ж! И сидеть так можно было сколько угодно. Безо всяких подозрений. Чиркай себе карандашами по листку…

Примерно через полчаса ворота окрылись, выпуская грузовик – старенький, с голубой кабиною, ЗИЛ – мусорку… Когда машина проехала мимо, молодой человек тут же записал номер и, собравшись, поспешил к своему авто…

Выехал, покатил по Ленинскому…

Ну, вот он, мусорщик – встал на светофоре у Московского… А куда он теперь денется-то? Держаться за грузовичком не составляло никакого труда, тем более и дорожка-то внезапно оказалась знакомой – через Красное Село выехали на трассу «Нарва»… Как раз на дачу! Прямо по пути.

К большому удивлению Антона, на трассе мусорщик развил вполне приличную для грузовика скорость – разогнался под сотню, так что особо ползти не пришлось. Так вот и ехали – вполне себе комфортно, только деревья за окном мелькали да – изредка – населенные пункты. Чирковицы, Озертицы, Ополье… Черт побери – так ведь в Ивангород, похоже, и едем!

Так… Так, да не так!

У Кингисеппа мусорщик повернул на Сланцы и, проехав еще с полчаса, остановился у полигона.

Ну, вот она, свалка! Все, как полагается – шлагбаум, охрана. Просто так мусор не высыплешь – плати! А вот проникнуть на своих двоих вполне себе можно… Что Антон и сделал, причем постарался как можно быстрее! Бросив машину на обочине, побежал – нужно было точно проследить, где именно разгрузится ЗИЛ – свалка-то огромная, потом ищи-свищи…

Парень успел вовремя – грузовик как раз уезжал, разворачивался. А вокруг – рядом – ждали какие-то оборванцы. Люди помойки, бомжи, живущие возле свалки, с нее кормящиеся, одевающиеся, развлекающиеся… Свалка была их домом, именно их, а не кого-то там еще! Кого-то чужого они явно восприняли бы в штыки… и еще неизвестно, чем бы эта встреча закончилась, бомжи-то – бомжи, но их с полдесятка.

В данном конкретном случае Антон предпочел обойтись без риска. Просто спрятался за старой газовой плитой и немного выждал. Как и следовало ожидать, оборванцы быстренько похватали самое аппетитное – старые кроссовки, вполне приличного вида плащ, рваные джинсы, зонтик… А потом дружно рванули к очередной машине, похоже, что из «Пятерочки»…

Чуть выждав, Сосновский спокойно покинул укрытие, надел перчатки и, высмотрев груду непонятных деталей, около нее и присел. Осмотрелся и вытащил из кармана бумажный листок с рисунками архивариуса. Сказать по правде, художник он был еще тот, но все же постарался, нужные детали узнать можно было… Хотя бы вот эту колбу! Ведь похоже же… Похожа… Как и этот блестящий цилиндр, Антон забыл, как он называется… Ага, и вот эта, обмотанная цветными проводками, штука… Да… Пожалуй, все.

Упаковав находки в заранее припасенную фольгу, молодой человек постарался запомнить место – вдруг да пригодится еще?

Солнце уже клонилось к вечеру, и, пожалуй, было пора возвращаться. Что Антон и сделал, еще собираясь по пути заглянуть на почту – что-то там уже такое пришло…

Выбирался молодой человек тем же путем, что и приехал – через Кингисепп, объезжая Нарвское водохранилище и суровое – и довольно большое – болото под названием Пятницкий Мох… Хорошо ехал, быстро – и ветер в окна! Кондиционер в машине сломался, так что… Впрочем, не юг, не жарко и без него. Тем более – в августе.

Почтовое отделение находилось в соседней деревне, и его надо было еще поискать! Хотя бы спросить во-он у той симпатичной велосипедистки, крутившей педали навстречу…

Осторожно притормозив у обочины, юноша высунулся в окошко:

– Здравствуйте! Не подскажете, где здесь почта?

Загорелая девушка была одета во все черное: черная баскетка, черные противосолнечные очки, черные короткие шорты. И черная майка с портретом Виктора Цоя. Велосипед – синий, дамский, с тонкими шинами и блестящими бабочками на спицах – как-то не очень гармонировал с брутальным обликом незнакомки.

Черт… сегодня что же – пятнадцатое? Черная дата…

Остановившись, брюнетка вместо ответа лишь указала рукой.

– Спасибо! – с благодарностью кивнул Сосновский. – Группа крови на рукаве!

Девушка даже не улыбнулась… И сразу же надела наушники. Ну, точно – слушала Цоя… Неразговорчивая… Впрочем, можно понять – такая уж сегодня дата…

– Когда твоя девушка больна-а… – напевая, молодой человек повернул в указанную сторону и краем глаза заметил в зеркальце, что и велосипедистка тоже покатила туда же… А ведь вроде бы совсем в другую сторону ехала! Или просто каталась… и куда ехать – ей все равно. Лишь бы музыка в ушах… «и если есть в кармане пачка сигарет, значит, все не так уж плохо на сегодняшний день»!

Почта располагалась на небольшой площади, покрытой старым, потрескавшимся от времени, асфальтом. Обычный деревенский дом, с сине-белой вывеской, разве что чуть вытянутый. Внутри оказалась очередь, и довольно большая – похоже, как раз сегодня выдавали пенсию. А с пенсии сельский возрастной люд мог позволить себе разгуляться! Заплатить коммуналку и здесь же, на почте прикупить чего-нибудь вкусненького… или полезненького…

– Ира, а шоколадки эти вкусные?

– Не, тетя Эля, эти не бери – соя! Возьми лучше конфеты…

– А мне бы еще сахару три кило!

– Сахар у нас дорогой, в «Пятерочке» в два раза дешевле!

– Ой, да туда пока доедешь… Давай уж дорогой, чего ж. Варенье варить собралась.

Молоденькая блондиночка, продавщица, надо сказать, обслуживала население весьма быстро… вот только компьютеризированная касса частенько зависала, да телефоны сбивались на эстонский роуминг – граница-то рядом.

– Мне, Ириша, за квартиру, за телефон… и это еще – тушенка-то вкусная?

– В дешевой – одни жилы. А за триста двадцать есть можно!

– Триста двадцать… Одна-ако! – седобородый дедок в джинсовой куртке пригладил реденькую шевелюру и вдруг решительно махнул рукой. – А давай! Зря, что ль, в автолавке сегодня пива купил?

– Ты б лучше водки купил, Михалыч! – засмеялись в очереди. – Оно пользительней будет.

– Э! Водка-то у меня своя. На травках! Ириша… И мазь Дикуля еще дай. От суставов.

– Михалыч, помогает мазь-то?

– Да как сказать… мажу… Вреда-то от нее нет, да и недорого… Ириш, два тюбика дай!

– Тетя Эля! – рассчитывая дедка, вдруг вспомнила-вскинулась Ира. – Ты жиличку-то свою на учет в милиции поставь, все ж таки – иностранка. Участковый вчера заходил, просил напомнить.

Очередь живо заинтересовалась:

– А как она, девка-то, Эльвира? По-нашему-то говорит хоть?

– Да говорит. Только не очень чисто. Но – девка умная…

– Ну, так может и сама к участковому-то зайти. Раз умная…

Наконец, дошла очередь и до Антона…

– Посылка? Ага. Ага… Есть… Не одна даже! Телефон свой скажите… Сейчас вам эсэмэсочки придут… А, пришли уже? Ну, говорите…

– Антош, отец-то где похоронен? – подойдя, негромко спросил Михалыч.

– В Петербурге, на Южном…

– Эх… совсем ведь молодой был… Эх-х… Помяну сегодня… Антон, хошь – и ты приходи, где живу – знаешь.

– Спасибо, Юрий Михалыч… Увы, не смогу – дела…

– Ну, дела так дела… Понимаю, вы – молодые, вам быстро жить надо. Такой уж век! А Генка мой, внук, под Курском сейчас… воюет…

– Знаю. Мы с ним как-то перезванивались…

Бойцам Антон помогал регулярно, как и жителям Донбасса – в университете все организовали – сбор средств и всего такого прочего… Последние два раза сами и доставляли – угодили под обстрел, но выбрались…

– С вас денежка!

Операторша назвала сумму, юноша рассеянно заплатил, все вспоминал Генку… Не так, чтоб уж очень хорошо знакомы были, но как-то по ранней юности почти все лето здесь, в деревнях, провели…

Выходя, молодой человек нос к носу столкнулся с той самой велосипедисткой, поклонницей Цоя… Та улыбнулась, Антон тоже растянул губы в ответ и даже хотел было что-то сказать, но раздумал. Все равно не услышит – в ушах-то наушники!

– Тот, кто в пятнадцать лет убежал из дома, вряд ли поймет того, кто учился в спецшколе-е-е…