Да пошло всё к чёрту! – с неожиданно вспыхнувшей злобой подумал Максим. В секретах я всё равно ничего не пойму, даже если меня в них носом натыкать, а вот ежели нарушитель уйдёт из здания тем же путём, что и пришёл… Не рискнул даже предположить, чем это закончится лично для него.

Решение пришло мгновенно. Щёлкнул клавишей пожарной сигнализации и во всём здании тут же разблокировались двери. Все, даже в самых секретных помещениях. То, что в это же время сработал вызов и сейчас как минимум три пожарных машины мчатся по улицам сонного городка, разгоняя по подворотням ночную тишину, Максима не волновало вообще. Чем больше народу, тем лучше.

Сжимая в мокрой от пота ладони шершавую рукоятку служебного револьвера, Максим бросился вверх по широкой лестнице. У него даже дыхание не успело сбиться, одним махом преодолел серый частокол ступеней и ворвался в коридор секции Б. Металлическая, белая дверь с цифрой 18 оказалась прямо перед лицом и Максим на секунду замешкался, уставившись на ярко-красную, грозную надпись. Она категорически запрещала ему совать нос туда, куда не следует простому охраннику. Максим зачем-то обернулся, точно хотел у кого-нибудь совета спросить, но как на грех ни одного доброхота поблизости не случилось. Злобно ругнулся вполголоса, толкнул ногой дверь и вошёл внутрь. Теперь обратного пути уже нет: или задерживать нарушителя, или застрелиться, не выходя из лаборатории, чтобы потом не мучиться.

В помещении тихо, пахнет чем-то незнакомым, но не противным. Просто приторно, навязчиво. Длинными рядами выстроились, пустые сейчас столы; днём вокруг них наверняка, шумно и безостановочно, толкутся шустрые лаборанты. Многочисленные стеклянные сосуды, самой, что ни на есть причудливой формы громоздятся на полках и стеллажах. Отключенные на ночь блоки электронной аппаратуры застыли серыми, безмолвными глыбами. И нет здесь ничего таинственного или явно секретного. По крайней мере не подписано.

Несмотря на то, что лаборатория прекрасно освещена – многочисленные лампы заливают её белым, неживым светом, Максим чужака не обнаружил. Спрятался! Внезапно осознал, что стоит как идиот на совершенно открытом месте, а ведь у нарушителя наверняка есть оружие! Не полный же он кретин – лезть в охраняемое здание с пустыми руками. Пригнулся, метнулся под прикрытие ближайшего стеллажа с пустыми колбами. Неважнецкое укрытие, но хоть часть тела закрывает, все не так легко подстрелить. Присел, затаился. Где же этот чёртов нарушитель? Кроме слабого, назойливого гудения электрических ламп ничто не тревожит тишину в лаборатории.

Максим осторожно двинулся вдоль бесконечного ряда столов, то и дело оглядываясь и держа наготове револьвер. Он был полон решимости разнести голову любому, кто попадётся на пути, а тут и случай представился, как по заказу.

Серая, размытая тень мягко и бесшумно скользнула из-за дальнего стеллажа под стол и Максим не раздумывая нажал на спусковой крючок. Никогда раньше не приходилось стрелять по живой цели и, несмотря на недавнюю решительность, он неосознанно завысил прицел, чтобы не попасть, не дай бог, на самом деле. Оглушительно грохнуло, взволнованно задребезжали со всех сторон многочисленные склянки и заметалось, отражаясь от стен, эхо выстрела. Звенящим каскадом плеснули на пол стеклянные осколки – пуля снесла ряд пробирок. Как на грех не пустых, а под завязку наполненных разноцветными жидкостями. Максим досадливо прикусил губу. Зараза такая! Ведь пустых склянок вокруг навалом, но пуля-дура именно в эти ляпнула! Сейчас их содержимое расквасилось по полу неопрятной, радужной кляксой.

Максим неожиданно воспрял духом, встрепенулся и покрепче сжал рукоять револьвера. Так всегда бывает, стоит лишь воочию убедиться в разрушительной силе своего оружия. Ну вот, убедился – уборщица от горя взвоет.

– Выходи на свет, иначе стреляю без предупреждения! – выкрикнул твёрдо и уверенно; по крайней мере, понадеялся, что именно так это и прозвучало. Отчего-то не пришло в голову, что недавний выстрел и есть предупреждение, другого не требуется. Незнакомец никак не отреагировал ни на звук выстрела, ни на грозный окрик. Тем не менее, он перестал быть таинственным невидимкой, тихо сидит под столом, как мышь по веником, и бежать ему оттуда некуда. Осторожно подобравшись поближе Максим заглянул под стол…

Как же так, чёрт возьми? Там никого не оказалось. Всё пространство под столом прекрасно просматривается, там даже котёнку негде укрыться, но налётчик ухитрился загадочным образом исчезнуть. Лёгкий налёт пыли есть, смятая и всеми забытая бумажонка – тоже, а вот взломщика, хоть убей, нет! Максим выпрямился и ещё раз попытался воззвать к благоразумию нарушителя.

– Выходи, тебе говорят! – гаркнул уже не так уверенно. – Из здания тебе теперь не выбраться, а через пару минут здесь будет полиция. Они тебя пристрелят без разговоров, сам знаешь. Сдавайся, пока не поздно.

И вновь ответом оказалось лишь надоедливое, раздражающее гудение ламп. В свете произведённых недавно разрушений, пропажа нарушителя грозила несказанными неприятностями. Злодея нужно сыскать во что бы то ни стало, а иначе руководитель проекта собственноручно утопит охранника в красочной луже на полу. И не побрезгует руки замарать, случай не тот. А начальник Службы безопасности с удовольствием поучаствует в этом мероприятии, за ноги подержит.

Видеонаблюдения в лаборатории нет, секретность, поди докажи потом, что нарушитель на самом деле был. Спишут тревогу на сбой в системе, а охраннику голову отвинтят в обратную сторону, чтобы резьбу понадёжней сорвать. И не получится уже на место прикрутить – чтобы другим неповадно было совать длинный нос куда не следует. У Службы безопасности богатый опыт в отрывании любопытных носов, коллекция уж наверно скопилась. Аккуратности правда никакой; обычно нос вместе с башкой отрывают, не дай бог такое увидеть. И уж тем более поучаствовать.

Внезапно возникло в груди то самое тревожное чувство, что появилось под рубашкой ещё на выходе из автобуса. Гаденькое предчувствие, липкое, отвратное. Максим судорожно перевёл дух и обернулся. В паре метров от его ног разлилась по полу небольшая, серебристая лужица. Переливается, словно ртуть, или какой другой металл, в лужу расплавленный. Отражает свет ламп, и поверхность то и дело подёргивается рябью, точно вода в пруду от лёгкого ветерка. Максим мог поклясться, что не было там никакой лужи ещё минуту назад. Ведь только что протопал ботинками именно по этому месту, непременно бы вляпался.

Несколько долгих мгновений она была самой обычной, ничем не примечательной лужей, но вдруг ожила, зашевелилась. Края устремились к центру, сворачиваясь на манер теста, и на глазах у оцепеневшего охранника неведомая субстанция оформилась в идеально круглый и упругий с виду шар. Размером с футбольный мяч, не больше. Этот импровизированный мячик сам собой, без посторонней помощи, несколько раз подпрыгнул на месте, слегка сплющиваясь при каждом приземлении и вдруг, резко потеряв интерес к замершему в недоумении человеку, медленно покатился к выходу из лаборатории.

Несмотря на необычность ситуации и растерянность, Максим бросился за ним, подсознательно понимая: чем бы это ни было, оно не должно выбраться за пределы лаборатории. Хотел было вновь крикнуть что-нибудь угрожающее, но поспешно прикусил язык. Не хватало ещё приказывать мячику, пусть даже и такому самостоятельному. У него и ушей-то нет, не то, что мозгов. В несколько длинных прыжков обогнав медленно двигающийся шар, Максим решительно встал на его пути. В то, что шар может испугаться, конечно не верил, но незамысловатый маневр имел-таки успех – шар остановился. Замер, сплющился, в разные стороны вытекли отростки-щупальца, которые вздулись и распухли, наполняясь изнутри неизвестным содержимым. Вскоре перед Максимом появилась объёмная, пятиконечная звезда, чем-то напоминающая знакомую, морскую хищницу. Надёжно вцепившись в пол двумя лучами, остальные приподняла и, непрерывно шевеля ими на весу, словно ощупала воздух вокруг себя. Максим озадаченно следил за странными метаморфозами серебристой субстанции, не забывая при этом мелкими шажками отступать к двери. Он опасался повернуться к ней спиной – очень уж не хочется выпускать из виду это диковинное существо. Да и просто страшно, чего уж там. Звезда не выглядит опасной, но она непонятна, а это, пожалуй, ещё хуже.

В следующий момент мужество едва не покинуло его – а и так-то было негусто. Вскрикнул, почувствовав, как что-то липкое и отвратительно-холодное вцепилось в обнажённую по локоть руку. Проклятая привычка закатывать рукава форменной рубашки! Мелькнула нелепая и неуместная мысль о том, что серебристое создание ухватило его руку ровно там, где и Настя этим вечером. Максим не успел уловить начало молниеносного движения звезды, одно из щупалец истончилось, удлинилось и, словно протуберанец, метнулось к нему, обвив руку крепким кольцом. Только почувствовав его на руке, Максим сообразил, что случилось. Его передёрнуло от отвращения, судорожно тряхнул рукой, словно попытался стряхнуть прилипшего слизня, или иную какую мерзость.

Но звезда, похоже, и не имела намерения долго удерживать руку испуганного человека. С громким шлепком, словно резиновое, щупальце вернулось к родному телу, вновь стало одним из его лучей. Конечно нелепо, но Максиму показалось, что неведомая субстанция… задумалась. Безо всякой видимой причины её тело заколыхалось, заволновалось раскачиваясь; лучи то вытягивались, истончаясь и свиваясь в отвратительно шевелящиеся, живые клубки, то наоборот расплющивались, выделяясь на теле звезды едва заметными наростами. Максим криво усмехнулся и потёр кожу на руке, словно старался стереть следы недавнего, насильственного рукопожатия. Он уже почти пришёл в себя и первым делом поспешно затолкал револьвер в кобуру, от греха подальше. Уже понял, почему не сработал внешний периметр охраны. Шарик-то, который нынче звезда, явно местного, так сказать, производства и причинить ему вред себе дороже обойдётся. Из лаборатории только один выход, дверь за спиной, и самое лучшее, что можно придумать – захлопнуть её с той стороны. А потом уже можно с чистой совестью вызывать руководителя проекта, пусть сам со своей нечистью разбирается.

Максим осторожно продолжил движение к двери, не отводя взгляда от таинственного создания на полу.

– Хорошая звёздочка, хорошая, – проговорил настолько фальшивым, доброжелательным голосом, что самого аж перекосило от отвращения. Раньше так даже с кошками разговаривать не приходилось.

– Посиди здесь немножко, – продолжил тем не менее. – Поиграй, попрыгай, порезвись. Скоро твой папочка придёт, будь он неладен, заберёт своего маленького монстрика. Уж и не знаю, на кой чёрт ты ему понадобилась.

Звезда мгновенно втянула в себя лучи-щупальца, вновь обратившись в шар. Он высоко подпрыгнул и сильно ударился об пол – явно сильнее, чем того требовало земное притяжение. Видимо не зная законов физики, отскочил не вверх, как полагается, а ринулся по совершенно немыслимой траектории прямо в лицо опешившего Максима. Да так стремительно, что тот и руки поднять не успел для защиты. Со скоростью камня, пущенного пращей, странный мяч врезался в лицо человека, сбил его с ног и мгновенно облепил голову толстым слоем серебристой массы. Не в силах закричать или даже просто вдохнуть, Максим судорожно задёргался на полу, стараясь обеими руками содрать с лица липкую массу, освободить хотя бы рот… С таким же успехом можно было попытаться разорвать пальцами поверхность воды. Изогнувшись, Максим предпринял ещё одну слабую попытку освободиться, но мысли уже сворачивались в тусклый ком, руки стали мягкими, точно пластилиновыми, и беззвучно упали на пол. А мозг, не получая живительного кислорода, просто отключился.

Едва человек затих, серебристая субстанция заструилась по безвольно размякшему телу, забралась под одежду, растянувшись по коже тонкой, маслянистой плёнкой и вскоре поверженный охранник превратился в серебряную статую – точную копию самого себя. Однако, на этом процесс не закончился. Плёнка пришла в движение, вспенилась миллионами пузырьков, словно закипела. Образовавшаяся пена втянулась внутрь человека через поры кожи, точно вода в пересохшую губку. Не прошло и десяти секунд, как всё было кончено. На коже Максима не осталось и следа неизвестного вещества.

Неожиданно, безжизненное тело пришло в движение, грудная клетка подскочила, вспучиваясь, словно кто-то изнутри бил по ней, делая искусственное дыхание наоборот. Это повторялось до тех пор, пока Максим не сделал первый самостоятельный, всхлипывающий вдох. Он даже сумел слабо пошевелиться, веки дрогнули, но на то, чтобы открыть глаза, сил уже не хватило.

В этот момент не менее десятка полицейских, азартно перекликаясь, ворвались в лабораторию, мгновенно и очень профессионально рассредоточились по всему помещению, тщательно осмотрели каждый уголок. Их трофеями оказались: пёстрая, вонючая лужа на полу, да валяющийся без сознания охранник.

А пожарным и вовсе работы не нашлось, зря только бесконечные кишки брезентовых рукавов раскатывали. Впрочем, готовность продемонстрировали, а это никогда не повредит.