Этот берег

Странно и причудливо-удивительно устроена порою наша жизнь: гонимый своими, находишь приют, понимание и поддержку у чужих...Так, собственно, и произошло с главным героем книги, 60-летним учителем на пенсии, Иваном Артемьевичем, обвиненным в развращении несовершеннолетней девушки, его ученицы. (Так и напрашивается сравнение с незабвенной набоковской Лолитой, но тонкие ценители морали и прекрасного могут быть спокойны - автор избавил нас от пошлых и лишних подробностей). Обвинения эти явно надуманные, лживые, но жизнь портят изрядно - бессмысленные скитания в итоге приводят героя на территорию соседнего государства. И здесь, в Украине, бывший учитель литературы попробует начать жизнь с чистого листа, начертать набело мечты, попытаться стать кому-нибудь полезным, обрести новый смысл жизни и, главное, стереть из памяти прошлое, в котором с ним так несправедливо когда-то обошлись (главным обвинителем стала жена)...

Это непонятное и чуточку фантастичное перемещение наводит на мысли о романтизме, с которым некоторые не расстаются и до седых волос. От себя не убежишь, бессмысленно открывать новое, пока не закончил со старым. Тоска, неудовлетворенность с новой силой настигают и там. Как оказалось, дело вовсе не в месте проживания - другие обычаи и условия, другой строй, а люди те же, чувства - те же, отношения друг к другу точно такие же. Догоняет запоздалое прозрение, что где-то когда-то допустил ошибку, только вот где?

"Не бывает первой-второй жизни. Жизнь у меня одна, и я ее проиграл. Я прожил не свою, но чью-то нанятую жизнь, а мог прожить свою..."

Рефлексия персонажа органично перемежается с некоторыми детективными элементами - герой участвует в поисках пропавших несовершеннолетних детей его новых украинских знакомых. Трагическая история, приключившаяся с ребятишками, на время перекрывает его собственную - хотя ведь она не менее трагична. Ему трудно найти себя здесь, столь же трудно порвать с теми, кто остался за границей. Шестьдесят лет жизни просто так не выбросишь и не забудешь. Нет жизни там - нет целей здесь. Он словно застревает между двумя мирами, тщетно пытаясь отгородиться от принятия решений в устойчивом настоящем какими-то рутинными делами, оказанием помощью другим, воспоминаниями, книгами. Но все не то...

Автор плавно подготавливает нас к печальному финалу, показывая сцены похорон, еще не героя. Хоронят молодого парня, погибшего под Дебальцевом (действие романа происходит в наши дни). И словно на контрасте звучат слова Ивана Артемьевича, незадолго до того говорившего:

"Кто знает,...может быть, тут скрыто обобщение...и Украина - это территория...заповедник вторых жизней, новых шансов, попросту - надежды..."

И вот надежда, как хрустальное что-то, разбивается у него на глазах...

"Твои боязни объяснимы: я знаю, как и чем вас там пугают. Не бойся Украины. Она разная. Трудная, но живая...В ней есть добро, в ней есть зло, как и везде, как и в любом из нас..."

"Счастливый город Киев - кажется, так Булгаков говорил? А я скажу: страна, для счастья созданная..."

Грустная вышла книга - трагедия потерянного человека двадцать первого века, слишком поздно нашедшего себя...

Если всей кожей чувствуете, что нашли свое, не бегите, боясь, что ваш привычный мир перевернется. Иначе судьба забудет о вас, вы пойдете по чужой дороге, а в конце ждет тоска, досада и недоумение. Ничего не бойтесь, дети. Но никогда не ройте норы в сухом песке.

Что вы думаете о самоцензуре? Нет, это не то же, что самоконтроль и самодисциплина - благотворные для общей реализованности (в свободное время, чем-то полезным заниматься) и социализации (уметь договориться о приемлемых для тебя и оппонента условиях взаимодействия). Это другое и выражается в том, что заранее подсчитываешь, насколько твои слова, даже самые невинные, не пойдут тебе на пользу в свете генеральной линии социума. И принимаешь решение не произносить их.

Примерно это происходит с новейшей русской литературой уже семь лет. Она говорит о чем угодно - тем на наш век хватит. Тщательно обходя вниманием лишь Украину, которая неотменимо присутствовала в наших реалиях со времен "чуден Днепр при тихой погоде". Если герой не ехал в/через Киев или Одессу, то вспоминал о них или планировал что-то, с ними связанное, или была какая-то байка о хохляцких корнях (они у большинства из нас). А уж в начале мая не вспомнить "Майской ночи или Утопленницы" и бала Воланда, куда Маргарита попала, помните, слетав между делом на днепровские отмели - это и вовсе неприлично было.

Теперь иногда кажется, будто кто-то всемогущий взял ластик и стер с карты целый пласт нашей жизни, связанный со страной, с жизнью ее простых, как вы, как я, как целый свет - людей. Остались карикатурные укры в кукрыниксовском "убей немца" стиле Захара Прилепина да коварные провокаторы спецлужбисты, как в сенчинской "Петле". Простые трудяги, бюджетники, врачи и учителя, пенсионеры, бизнесмены наконец - словно перестали существовать в природе, расчеловечились. И мы приняли это не то, чтобы спокойно, а старательно не заметив: нет и не надо.

"Этот берег" как глоток свежего воздуха среди всеобщего заговора молчания новейшей русской литературы. Ни в малейшей степени не оппозиционная, книга проникнута внутренней свободой, осмеливается высказывать точку зрения, отличную от официально одобренной. О чем вообще? Простая история ординарного, ничем не примечательного человека. Провинциальный учитель русского и литературы, как осел после распределения в городке с незапоминающимся названием Хнов, так там и прожил всю жизнь. Женился, оброс хозяйством, вырастил и отпустил во взрослую жизнь сына с дочерью, получал поощрения от руководства. Совершенно готов был до конца своих лет жить той же жизнью, так и было бы, не приди в школу новая девочка.

Не качайте понимающе головой, не "Лолита" и не "Темная Ванесса". Ученица, имени которой не прозвучит, а звать ее рассказчик, вслед за одноклассниками, будет "Капитанской Дочкой" (хотя вообще-то папа был майор, переведенный из Заполярья), так вот, эта девочка любит читать. Мы, книжные, представляем собой сорт гиков, которые везде в подавляемом меньшинстве. Меломаном себя каждый первый мнит, неважно, слушает Генделя, "Гражданскую оборону" или радио-шансон. Компьютерных игроков тоже везде пруд пруди. Читает мало кто а уж возможность встретить того, с кем можно очно поговорить о литературе, особенно в глухой провинции, исчезающе мала.

А теперь скажите, вы устояли бы перед соблазном утолить неизбывный ментальный голод разговорами с таким же как вы, всей головой о литературу ударенным, собеседником? Они ходили по льду замерзшего озера, всегда на виду у людей, и говорили. Девочка впитывала прочитанное как губка, но никто никогда не занимался развитием ее литературного вкуса, Бродского читала наизусть с тем же энтузиазмом. что и разных сетевых рифмоплетов, что-то хотелось ей объяснить, как-то откорректировать - не забывайте, это же еще профессиональное.

И вот теперь очередь "Лолиты", но снова не в том смысле, о каком вы подумали. Теперь время, когда дружба между людьми разного возраста резко отрицательно социально окрашена и воспринимается окружающими в непременном запретно-сексуальном аспекте. По городку ползут слухи, из школы выдавливают на пенсию, папа девочки приходит к учителю бить морду, жена устраивает бурный скандал и выгоняет из дома. А поскольку большой любви меж ними никогда не было, и дети теперь выросли, живут со своими семьями в других городах, герой уходит. Сначала квартирует у приятеля. Потом узнает, что благоверная свезла в областной букинист библиотеку, которую собирал всю жизнь, а в полицию подала заявление, обвиняя его в педофилии. Дело не завели, но лучше бы ему здесь не отсвечивать, пока все уляжется, говорит начальник городского угро, сына которого Учитель тянул в свое время за уши из класса в класс. И он совсем уходит.

Как? Ну вот так. То есть, был уважаемым человеком, стал бомжом? И никто не вступился, не сказал: "Что вы делаете, люди!" Никто. Кочует по маленьким городкам, некоторое время работает школьным сторожем, потом ночная работа невыносимо выматывает. Перейдя украинскую границу, в две тысячи двенадцатом почти номинальную, подряжается красить пристань, здесь и встречает молодого бизнесмена Авеля, который станет новым его работодателем. Нет, это не были спойлеры, всего лишь предыстория. Наш герой будет администратором, кем-то, вроде дворецкого принадлежащей Авелю базы отдыха. Отвечает за все тут, руководит персоналом. Умного, дисциплинированного честного человека на такую роль найти непросто, потому в выигрыше все.

А дальше собственно повествование. О буднях дворецкого. О пропаже детей в селе, неподалеку от турбазы. О том. как Капитанская Дочка разыскала Учителя и о чем она его попросила. Об обычных людях на том от нас берегу и их отношениях. Андрей Дмитриев говорит о сложных вещах простым и понятным языком, не профанируя, но делая их более доступными пониманию. Его маленький человек не хуже ветошки и не тварь дрожащая, а право имеет. И это замечательно.

Люблю книги Андрея Дмитриева и читала их все. Он современный мудрец, в любой жизненной истории ему удается выкапывать большие глубинные смыслы. Не хочется спойлерить, поэтому скажу только, что в книге "Этот берег" ему удалось дать развернутую метафору жизни двух наших родных по духу и крови народов — русского и украинского. Два мальчика потерявшихся, почти как мы все, в поисках то ли смысла жизни, то ли приключений, то ли истины, то ли направления... Простая и на первый взгляд незамысловатая история откроет внимательному читателю многое.